Понятие архетип в науке о литературе

Понятие архетип в науке о литературе. Понятие архетип, известное еще в позднеантичной философии, активно используется в разных отраслях науки - в психологии В психологии архетип - это способ связи образов, переходящих из поколения в поколение Архетипы задают общую структуру личности и последовательность образов, всплывающих в сознании при пробуждении творческой активности, поэтому духовная жизнь несет на себе архетипический отпечаток Архетипы всегда наполняются конкретным содержанием.

Они нейтральны в отношении добра и зла, характеризуются амбивалентностью, имманетной закономерностью и пр. Архетипы структурируют понимание мира, себя и других людей с особой отчетливостью они проявляются в мифических повествованиях, сказках, снах, а также при некоторых расстройствах психики.

Набор архетипов ограничен они лежат в основе творчества и способствуют внутреннему единству человеческой культуры, делают возможным взаимосвязь различных эпох развития и взаимопонимание людей Психология, 1990 26 в философииТермин швейцарского психолога Юнга обозначает некие первичные врожденные структуры так называемого коллективного бессознательного, архаический психический осадок повторяющихся жизненных ситуаций, задач и переживаний человека.

Под воздействием проблемной, кризисной ситуации личной или социальной жизни происходит бессознательное воплощение и оживление соответствующего архетипа. При этом данный процесс имеет спонтанный, принудительный, демонический характер. Именно архетипическая матрица, априори формирующая деятельность фантазии и творческого мышления, обьясняет существование повторяющихся мотивов в мифах, сказках разных народов, вечных образов мировой литературы и искусства Философский словарь. 1991 32-33 в мифологииАрхетипы понимаются в науке о мифе как праобразы универсальных мифологических мотивов и сюжетов, которые формируются в сфере коллективного бессознательного и реализуются не только в явлениях бессознательного сны и т.п но и в мифотворчестве архетипы отражают не столько реалии мира, сколько свойства и состояния психики отсюда актуальность мотивов мужской анимус и женской анима ипостасей души, человека и его двойника, инцеста, младенчества, материнства, мудрой старости и т.д. В современной науке архетипическими могут именоваться символы и образы - например, мировое древо, гора и т.п. некоторые космогонические и другие сюжеты связываются с предначальной зародышевой памятью, детской психологией и т.д. Мифологический словарь, 1991 659 в лингвистикеВ сравнительно-историческом языкознании архетип означает исходную для последующих образований языковую форму, реконструируемую на основе закономерных соответствий в родственных языках.

Архетип представляет собой теоретически вероятную форму, выводимую путем сопоставления реально засвидетельствованных структурных элементов ряда языков и является репрезентантом праязыкового состояния семьи или группы родственных языков.

В качестве архетипа могут выступать различные языковые единицы и структуры - цельные лексемы, основы, корни, морфемы, детерминативы, фонемы и даже предложения.

Наиболее распространена реконструкция архетипа на уровне морфем Лингвистический энциклопедический словарь, 1990 47 В числе прочих наук этот термин широко использует и литературоведениеНаиболее подробно теория архетипа разработана в зарубежном литературоведении.

Обзор основных иностранных работ по этому вопросу см. Вейман Р. История литературы и мифология. М 1975. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М 1995. Козлов А.С. Мифологическое направление в литературоведении США. М 1984 из новейших определений см. Современное зарубежное литературоведение.

Словарь-справочник. М 1996. В современном литературоведении под архетипическими принято также понимать неосознанно воспринятые и трансформированные мотивы Архетип - греч. arcНe - начало и tyрos - форма, образец, в позднеантичной философии - прообраз, идея. Во всех научных отраслях за исключением лингвистики понимание архетипа восходит к работам К.Г. Юнга, который определял архетипы как наиболее древние и наиболее всеобщие формы представления человечества Юнг, 1994 106 , находящиеся в коллективном или сверхличном бессознательном, которое является коллективным именно потому, что оно отделено от личного и является абсолютно всеобщим, и потому, что его содержания могут быть найдены повсюду, чего как раз нельзя сказать о личностных переживаниях Юнг, 1994 105 . В работе Попытка психологического истолкования догмата о Троице Юнг определяет архетип как первозданное воззрение, на котором покоится психологическая идея Архетип в себе есть некий непредставимый фактор, некая диспозиция, которая в какой-то момент развития человеческого духа приходит в действие, начиная выстраивать материал сознания в определенные фигуры Юнг, 1995 47-48 . Архетипы, по Юнгу, динамичны Архетип, разумеется, всегда и везде находится в действии Архетип есть динамический образ Юнг,1994 109-110 . К важными чертам архетипа может быть отнесена не только его динамичность, но и его всеобщность Единственное, что является общим - это проявление определенных архетипов Юнг, 1994 109-110 . Таким образом, архетип, по Юнгу - некая модель, которая может реализовываться в разного рода проявлениях.

Юнг приводит по меньшей мере два основания генезиса архетипа во-первых, архетипы по происхождению представляют собой отражение постоянно повторяющегося опыта человечества во-вторых, по Юнгу, архетип есть своего рода готовность снова и снова репродуцировать те же самые или сходные мифические представления Ничто не мешает нам предположить, что некоторые архетипы встречаются уже у животных и что они, следовательно основываются на специфике живой системы вообще и, таким образом, суть лишь выражение жизни, чей статус уже не поддается дальнейшему объяснению Как представляется, архетипы - это не только отпечатки постоянно повторяющихся типичных опытов, но и вместе с тем они эмпирически выступают как силы или тенденции к повторению тех же самых опытов Юнг, 1994 109-110 . Т.е. наличие архетипа объясняется как опытом, так и изначальной биологической заданностью.

Вместе с тем, и опыт, по Юнгу, может иметь характер как личностный индивидуальный, так и коллективный всеобщий, предопределенный предыдущими поколениями.

Следовательно, имеет смысл говорить о двух слоях бессознательного, соотношение которых, по Юнгу, выглядит так Личностный слой оканчивается самыми ранними детскими воспоминаниями коллективное бессознательное, напротив, охватывает период, предшествующий детству, т.е. то, что осталось от жизни предков.

Если же регрессия психической энергии, выходя за пределы даже периода раннего детства, выходит на наследие жизни предков, тогда пробуждаются мифологические образы архетипы Юнг, 1994 119-120 . Архетипы коллективного бессознательного оказываются, таким образом, скрыты, а поэтому архетипические переживания нередко возникают спонтанно, и притом отнюдь не только у так называемых психологических людей.

Нередко о самых удивительных снах и видениях мне доводилось слышать от людей, в душевном здоровье которых не мог сомневаться даже специалист Юнг, 1994 121 . Как бы в подтверждение этого Юнг, опираясь на свой клинический опыт, пишет моя пациентка родилась на свет с человеческим мозгом, который сегодня, вероятно, функционирует еще таким же образом, как у древних германцев.

Речь идет о вновь ожившем архетипе Это первобытный, основывающийся на аналогии образ мышления, свойственный сновидению, который восстанавливает эти древние образы.

Речь идет не о наследственных представлениях, а о наследственных предрасположениях.

Принимая во внимание такие факты, мы, видимо, должны признать, что бессознательное содержит в себе не только личностное, но и неличностное, коллективное в форме наследственных категорий Юнг, 1994 191-192 . Другой способ объяснения существования архетипа - через общность исторического, индивидуального и коллективного опыта человека исторический фактор присущ всем архетипам вообще, т.е. всем наследственным единствам, духовным и телесным.

Ведь наша жизнь - то же самое, чем она была от века. Во всяком случае, в наших чувствах нет ничего бренного, ибо те же самые физиологические и психологические процессы, которые были свойственны и людям и сотни тысяч лет назад, все еще действуют и дают внутреннему чувству глубинную интуицию вечно длящегося непрерывности живущего Юнг, 1994 258 . Это объяснение можно условно обозначить как биологическое.

Но не забудем, что архетип скрыт и реализуется прежде всего в снах и при психозах - существует немало сновидений, в которых появляются мифологические мотивы, решительно неизвестные сновидцу В сновидении вообще, а при некоторых психозах даже часто встречается архетипический материал, т.е. представления и связи, которые обнаруживают точное соответствие с мифами. Исходя из этих параллелей, я сделал вывод о том, что существует слой бессознательного, который функционирует так же, как та архаическая психика, которая породила мифы Самые ранние из припоминаемых детских сновидений часто содержат поразительные мифологемы Юнг, 1995 133-134 . Кроме того, архетипы, по Юнгу, реализуются в искусстве и в религии праобразы наблюдаются и в поэзии и вообще в искусстве, и - last not least - религиозный опыт и догматика богаты архетипическими образами Юнг, 1995 133-134 . Юнг полагает, что могущество архетипов коллективной души проявляется в бессмертных творениях искусства и в пламенных формулах вероисповедных символов религий Юнг, 1995 49 . По мнению исследователя работ Юнга, объяснение связи бессознательного с художественным творчеством Юнг мог обнаружить у немецкого естествоиспытателя и врача XIX века К.Г. Каруса, который так описывал творческий процесс Как раз особо одаренный дух характеризуется тем, что он отовсюду тесним и обусловлен бессознательным началом, таинственным божеством, в нем обитающим, так, что ему заданы воззрения - и он не знает, откуда так, что оно принуждает его к действию и творчеству, гонит его - и он не знает куда так, что им овладевает порыв становления и развития - и он не знает, для какой цели Аверинцев, 1991 126 . Связь архетипа и мифа для Юнга несомненна В сновидении, так же как и в продуктах психоза, возникают бесчисленные соответствия, параллели которым можно подыскать исключительно среди мифологических комбинаций идей или иногда в особого рода поэтических произведениях, которые нередко отмечены не всегда осознанными заимствованиями из мифов Юнг, 1991 119 . Таким образом, Юнг связывает миф и литературу не только через осознанно вводимые в литературное произведение мифологемы, но и через архетипы - типические мифологемы выявляются как раз у индивидов, в случае которых подобные знания исключены и даже опосредованное влияние с какой-либо вероятностью известных религиозных представлений или оборотов обиходного языка было невозможным.

Такие факты вынуждают нас предположить, что дело идет об автохтонном возвращении вне всякой традиции, а, следовательно, что существуют мифообразующие структурные элементы бессознательной психеи.

В случае этих продуктов дело никогда не идет об оформленных мифах за очень редкими исключениями, но скорее о составных частях мифов, которые по причине своей типической природы могут быть обозначены как мотивы, первообразы, типы, или как я их назвал как архетипы архетипы выявляются, с одной стороны, в мифах и сказках, с другой - в сновидениях и в бредовых фантазиях при психозах Юнг, 1991 120 . Таким образом, очевидна связь архетипа и мифологемы Все-таки истинность и нуминозная сила мифологемы значительно подкрепляются доказательством ее архетипического характера Юнг, 1995 15 . Исходя из этого Юнг считает, что миф - не фикция, он состоит из беспрерывно повторяющихся фактов, и эти факты можно наблюдать все снова и снова Миф сбывается в человеке, и все люди обладают мифической судьбой не меньше, чем греческие герои хочется даже сказать, дело обстоит противоположным образом - мифический характер жизни выражается именно в ее общечеловеческом значении Юнг, 1995 164-165 . Для доказательства этого Юнг обратился к мифологическим мотивам, которые рассмотрел с точки зрения их универсальности, что позволило ученому осмыслить мифологические мотивы как структурные элементы психики Юнг, 1991 119 . Функция этих мотивов в психике выглядит следующим образом Примитивный склад духа не измышляет мифы, но их переживает.

Мифы изначально суть выявления досознательной души Юнг, 1991 121 . Те фантазии, которые не восходят к личным переживаниям и имеют аналогии в мифах, отвечают известным коллективным и внеличным элементам человеческой души вообще и передаются по наследству, подобно морфологическим элементам человеческого тела Юнг, 1991 121 . Отечественное литературоведение к проблеме архетипа обратилось сравнительно недавно.

Одна из первых попыток в нашей науке интерпретации художественного текста с применением концепции Юнга была предпринята в 1982 году Борисом Парамоновым Парамонов, 1993 155-164 . Это первый опыт интерпретации художественного текста с учетом архетипических значений в русской науке.

Спустя несколько лет свое осмысление архетипа предложил В.А. Марков Исследователь определяет архетипы, как первичные, исторически уловимые или неосознаваемые идеи, понятия, образы, символы, прототипы, конструкции по Тынянову, матрицы и т.п которые составляют своеобразный нулевой цикл и одновременно арматуру термин К. Леви-Строса всего универсума человеческой культуры Марков, 1990 133 . По Маркову, архетипы - это смыслообразующие центры, лежащие в структурах подсознания в них сконденсирован духовно-практический опыт человечества Марков, 1990 133-134 . Марков полагает, что пресотворение человека и мира - сверхзадача искусства и его природа вечное возвращение к первоистокам и вечное обновление Марков, 1990 135 . В этой связи отмечается генезис поэтических миров соответствует тому общему эволюционному принципу, который обнаруживается в древнейших, палеолитических структурах человеческого мышления Марков, 1990 136 . В частности, можно найти в литературных произведениях превращенные космогонические сюжеты Марков, 1990 136 Исследователь установил связь между мифом и литературой через архетипИсследователь отмечает, что поэтика и миф обнаруживают глубокие архетипические связи Марков, 1990 137 . И далее Для мифомышления его называют также мифопоэтическим мышлением характерно отношение к природе как к живому существу.

Отсюда антропоморфные модели космоса, психоморфизм предметов и явлений.

Языки обычного мышления унаследовали первобытный анимизм, но со временем эти морфизмы были клишированы и вошли в общую коммуникативную автоматику.

Литература как бы повторно заполняет своеобразную лингвоэкологическую нишу, возвращая магию слов на круги своя. Универсальная одушевленность и одухотворенность поэтического космоса - второе дыхание мифа, ренессансность архетипических смыслов на новом, художественно-креативном уровне. Мифопоэтическое мышление - это уже не просто поэтика мифа, а гиперструктура, объемлющая и архаическое мифотворчество, и метафорическое художественное мышление, поскольку метафора есть минимальный, свернутый миф Марков, 1990 138 справедливо полагая, что художественное мышление, естественно, формируется на той же архетипической основе и пронизано образами, производными от базисных бинарных символов Марков, 1990 141 , которыми задается общая космологическая структура бытия Марков, 1990 140 . Во-вторых, Марков акцентировал внимание на трех особенностях архетипов - на всеобщности, универсальности и репродуцирующем характере При анализе поэтических текстов архетипы нас подстерегают, можно сказать, на каждом шагу. И это не простые прецеденты, не окказиональные совпадения.

Существует - на уровне коллективного бессознательного - вполне объективная историческая логическая, художественная, праксеологическая память, в которой хранятся золотые слитки человеческого опыта - нравственного, эстетического, социального.

Художник деблокирует первичные смыслы и образы, вычерпывает их, сколько может, и возвращает людям полузабытое и утраченное.

Это уже не ренессансность, а реставрация, археология смыслообразов Марков, 1990 141 . В итоге Марков пришел к следующей мысли Общечеловеческие императивы и ценности имеют архетипическую основу. Здесь символы вечности и вечность символов.

Здесь миф, искусство и человек Марков, 1990 145 . Это дает право считать, что архетипы сопровождают человечество на протяжении всей его истории, ибо оно никогда не расставалось с мифом Марков, 1990 144 , проявляясь, в частности, в литературе и что архетипы представляют из себя первичную инстанцию, своеобразное средоточие общечеловеческих ценностей всех сфер жизни вне зависимости от времени и места.

В этой связи можно предположить, что инверсия архетипического значения есть отступление от общечеловеческих ценностей в пользу идеалов иного порядка, которые указывают на трансформацию носителей подобного рода инверсии в универсальном смысле.

Такое предположение позволяет по-новому осмыслить литературное произведение и или мироощущение художника.

На трансформацию архетипов обращает внимание С.М. Телегин исчезнув как коллективное бессознательное, мифологическое сознание продолжает существовать и успешно проявляется не только в снах, но и в художественном творчестве.

Воздействие мифа на литературу основано, главным образом, на близости приемов и задач мифотворчества и художественного творчества, на единстве мифологического и художественного восприятия Телегин, 1994 38 . Особую трактовку предлагает и М. Евзлин в работе Мифологическая структура преступления и безумия в повести А.С. Пушкина Пиковая дама Евзлин, 1993 31 , привлекая в качестве материала для анализа текстов русской литературы весь возможный пласт мифологий для европейцев конца XVIII - начала XIX вв. мифологией рar exelence была мифология древнегреческая.

Поэтому было бы некорректным анализировать пушкинскую повесть, скажем, пользуясь данными японской или австралийской мифологии.

Однако, поскольку речь идет об АРХЕТИПИЧЕСКИХ мотивах, полагаем, допустимо привлечение данных из других мифологий Евзлин, 1993 33 . По Евзлину, интерпретация текста через архетипические мотивы позволяет подчас увидеть смыслы, скрытые при прочих толкованиях Проанализировав некоторые ключевые архетипические мотивы пушкинской повести условий, философского камня, трех злодейств, сна Германна , Евзлин приходит к следующему толкованию Пиковой дамы Повесть Пушкина является единственной в своем роде реконструкцией фатальной мифологической архетипической логики преступления и безумия.

Безумие всегда является следствием преступления, поскольку есть ПРЕСТУПЛЕНИЕ мирового порядка, разрушение божественной структуры мироздания.

Поэтому преступление и безумие ОНТОЛОГИЧНЫ, ибо уводят в сферу, которая опасна даже для богов, а посему им ненавистна Евзлин, 1995 49-50 . По мнению исследователя, возможны и несколько иные, хотя и не противоречащие вышеизложенному, толкования Драма Германна, сосредотачивая в себе фундаментальные мифологические мотивы является также драмой рационального сознания, закрытого и потому незащищенного от темной своей глубины Евзлин, 1995 49-55 На соотнесении архетипа и литературы построена концепция Е.М. Мелетинского, хотя он и полемизирует с Юнгом по двум основным моментам во-первых, возражение исследователя вызывает то, что Юнговские архетипы не являются сюжетами Сразу бросается в глаза, что юнговские архетипы, во-первых, представляют собой преимущественно образы, персонажи, в лучшем случае роли и в гораздо меньшей мере сюжеты.

Во-вторых, что особенно существенно, все эти архетипы выражают главным образом ступени того, что Юнг называет процессом индивидуации, т.е. постепенного выделения индивидуального сознания из коллективно-бессознательного, изменения соотношения сознательного и бессознательного в человеческой личности вплоть до их окончательной гармонизации в конце жизни.

По Юнгу, архетипы описывают бессознательные душевные события в образах внешнего мира Мелетинский, 1994 6 . И далее И Юнг и другие теоретики, говоря об архетипах, имеют в виду прежде всего не сюжеты, а набор ключевых фигур или предметов-символов, которые порождают те или иные мотивы Кроме того, психоаналитики - и фрейдисты, и юнгианцы - исходят из большей откровенности и потому архетипичности мифов по сравнению, например, со сказкой в силу врожденных подсознательных элементов.

Это не совсем точно, потому что подсознательные мотивы также связаны с социальным бытием, а сюжетная оформленность, способствующая выделению архетипов как литературных кирпичиков, складывается постепенно из более аморфного повествования Мелетинский, 1994 13 . И далее И Юнг и другие теоретики, говоря об архетипах, имеют в виду прежде всего не сюжеты, а набор Мелетинский, 1994 6 и, во-вторых, исследователь сомневается в наследственном характере передачи архетипов Что касается коллективно-бессознательной психологии, то она вряд ли имеет наследственный характер и непосредственно связана с актуальной социальностью Мелетинский, 1994 15 В связи с этим Е.М. Мелетинский дает свое определение архетипов, которое во многом противоречит юнговскому архетипы, по Мелетинскому, это первичные схемы образов и сюжетов, составившие некий исходный фонд литературного языка, понимаемого в самом широком смысле Мелетинский, 1994 11 . Исследователь отмечает На ранних ступенях развития эти повествовательные схемы отличаются исключительным единообразием.

На более поздних этапах они весьма разнообразны, но внимательный анализ обнаруживает, что многие из них являются своеобразными трансформациями первичных элементов.

Эти первичные элементы удобнее всего было бы назвать сюжетными архетипами Мелетинский, 1994 5 . Таким образом, работа Мелетинского посвящена прежде всего сюжетам.

Исходя из этого, исследователь вводит понятие архетипического мотива, собственно мотив определяя как некий микросюжет, содержащий предикат действие агенса, пациенса и несущий более или менее самостоятельный и достаточно глубинный смысл.

Просто всякие перемещения и превращения персонажей, встречи их, тем более их отдельные атрибуты и характеристики мы не включаем в понятие мотива Кроме того, в рамках полного сюжета обычно имеются клубок мотивов, их пересечение и обьединение Мелетинский, 1994 50-51 . Е.М. Мелетинский обращается и к проблеме пафоса мифа, отмечая, что этот пафос довольно рано начинает сводиться к космизации первичного хаоса, к борьбе и победе космоса над хаосом т.е. формирование мира оказывается одновременно его упорядочиванием. И именно этот процесс творения мира является главным предметом изображения и главной темой древнейших мифов Мелетинский, 1994 13 . Таким образом, по мнению Мелетинского, обывательское представление, что в мифах и особенно в сказках изображается борьба добра и зла, весьма упрощенное и в принципе неверное.

Речь с самого начала идет скорее о противопоставлении своего и чужого и космоса и хаоса Мелетинский, 1994 43 . И действительно, миф зиждется на бинарных оппозициях, где какие-либо оценки добро и зло недопустимы. Но миф и сответственно - архетип в современном мире, как уже отмечалось, может эти оценки обретать.

Именно то обывательское представление, о котором пишет Е.М. Мелетинский, и есть, в сущности, средоточие современного бытия арехетипа. Поэтому обыватель cклонен рассматривать мифологический сюжет не как просто борьбу творения и эсхатологии космоса и хаоса, но как борьбу, в которой творение есть добро, а эсхатология - зло. Это подтверждает идеи Юнга о динамичности архетипа.

Е.М. Мелетинский также обратил внимание на трансформацию архетипа Миф, героический эпос, легенда и волшебная сказка чрезвычайно богаты архетипическим содержанием. Некоторые архетипы в сказке и эпосе трансформируются, например, чудовища заменяются иноверцами, тотемическая чудесная жена заменяется заколдованной принцессой, а затем даже оклеветанной женой, делающей карьеру в травестированном виде, в мужском наряде и т.д. Однако и в случае трансформаций первичный архетип достаточно ясно просвечивает.

Он как бы лежит на глубинном уровне повествования. Далее идет двойной процесс с одной стороны, традиционные сюжеты, в принципе восходящие к архетипам, очень долго сохраняются в литературе, периодически отчетливо проявляя свою архетипичность, но, с другой стороны, трансформации традиционных сюжетов или дробление традиционных сюжетов на своеобразные осколки все больше затемняют глубинные архетипические значения Мелетинский, 1994 64 . Но в сфере внимания Е.М. Мелетинского находятся не столько архетипы вообще в юнговском понимании, сколько архетипические сюжеты и образы.

Многочисленные предметные мотивы и детали остаются вне поля зрения исследователя, хотя так же как и мифологические сюжеты могут быть архетипическими, о чем и пойдет речь в дальнейшем. Итак, в отечественном литературоведении сформировалась концепция архетипа, заслуживающая самого пристального внимания.

Между тем, эта концепция принимается далеко не всеми исследователями. Так, М.Л. Гаспаров в одной из рецензий отметил Автор не пользуется юнгианскими терминами архетипы и коллективное подсознание спасибо ему за это, потому что апелляции к таким явлениям всегда бывают интуитивны и никогда не доказуемы. Отчасти потому, что никто никогда не смог составить конечного списка архетипов, а без этого анализ невозможен Гаспаров, 1997 7 . Действительно, доказать наличие коллективного бессознательного и находящихся в нем, по Юнгу, архетипов пока невозможно, равно как невозможно и опровергнуть этот тезис.