ИНТЕРЬЕР ХРАМА

Мы останавливаемся почти сразу же после входа. Именно отсюда храм лучше всего раскрывает свои особенности и показывает свои достоинства.

Барочный облик интерьера костела более чем очевиден. Архитектура, скульптура, живопись объединяют здесь свои усилия, чтобы создать в храме атмосферу пафосной торжественности и особой эмоциональной приподнятости.

Прежде всего бросается в глаза полихромная живопись, сплошным ковром покрывающая потолки центрального и боковых нефов, подкупольного пространства барабана, а также полусферическое завершение апсиды. Монохромная живопись на пилонах, т.е. столбах, как бы оттеняет эти жизнерадостные краски фресковых композиций несвижского базиликанского храма.

Здесь, внутри храма, мы, наверное, лучше понимаем, что такое базилика, о которой мы говорили у бокового фасада. Вспомним, что это прямоугольное в плане здание, разделенное на три-пять частей. В нашем случае – на три. Их называют кораблями, или нефами. Средний неф выше и шире боковых, имеет собственное освещение, он и длиннее – заканчивается полукруглой апсидой с расположенным в ней алтарем. В базиликах дохристианского Рима средний неф служил залом заседаний, а боковые – кулуарами. Базилики использовались и как торговые помещения – в более высокой части «торговый зал», в промежутках колонн – торговцы. Вспомним, что Иисус Христос изгонял из храма торговцев. Базиликальный тип храмов впоследствии с укреплением позиций католицизма занял главенствующее положение в культовой архитектуре Беларуси XVII – XVIII веков.

Православные храмы пришли из Византии, они обычно зального типа. Если и разделены на части, то не так ярко, как в базилике. В отличие от православных в католических храмах алтарная часть не отделена иконостасом от остальной части.

Зрительно размеры алтарной части увеличивает пресбитерий – так называется пространство между апсидой и нефом, предназначенное для богослужения и размещения духовенства (пресбитеров – отсюда и название). От нефа пресбитерий отграничен деревянной резной оградой [79, сс. 115, 214].

Большой алтарь создан по проекту архитектора Маурицио Педетти, работавшего и по реконструкции замка. Здесь, в главном алтаре помещена икона «Тайная вечеря», и она здесь не случайно – храм посвящен католическому празднику Божиего Тела. Икона подчеркивает идею первой службы, которую совершил Христос на его последнем ужине со своим и учениками – апостолами накануне распятия. На тайной вечере Христос открыл апостолам тайну своей жертвы, провозгласил таинство причащения. По завету Спасителя Его тело и кровь на Божественной литургии таинственным образом претворяются в хлеб и вино.

Икона представляет собой довольно большое полотно (6×3), вытянутое по вертикали. Выполнена в багровых тонах. Апостолы сидят за стоящим в центре круглым столом, накрытым светло-зеленой скатертью. Слева, на переднем плане, с мешочком в руке Иуда. Она является смысловым центром росписей Несвижского костела. И наиболее известной работой Ксаверия Доминика Хесского (около 1700 – 1764), придворного живописца князя Р. Рыбоньки, по инициативе которого расписывался костел и восстанавливался город. Хесский отвечал за работу всех художников радзивилловского двора, имел звание «премьер-маляжа», т.е. первого художника. К 30 июня 1752 года Хесский как руководитель докладывал Рыбоньке, что работа по росписи костела Божиего Тела в Несвиже завершена[93].

В 90-е годы прошлого столетия икона была реставрирована на средства прихожан храма.

Тематическое раскрытие сюжета и символов иконы главного алтаря начинается при входе в костел. На своде притвора изображен израильско-иудейский царь Давид – так его изображал и Рубенс. Давид представлен играющим на арфе (лире), в царском плаще, подбитом горностаем. Рядом с Давидом атрибуты царского достоинства – корона и держава, лежащие на книге, и свиток с нотами гимна. Символическое изображение Давида является прообразом царского величия и священнического сана Христа. Давид – создатель псалмов, слова которых прославили и утвердили веру. Часть стиха одного из псалмов Давида мы читали на главном фасаде костела.

В образе Давида подчеркивается не только теологическая идея возможного объединения мира, царства и славы, но и историческая идея единения семьи вокруг славы и могущества рода Радзивиллов.

Первоначальная роспись интерьера костела не сохранилась. В середине XVII века во время военных действий костел сильно пострадал. Фрески, дошедшие до наших дней написал Ксаверий Доминик Хесский за достаточно короткий срок. Он руководил группой живописцев, создавших национальную школу монументальной живописи XVIII века. Они задействовали опыт европейской живописи от XVI до XVIII веков. Среди мастеров и его сын – Юзеф Хесский – младший, впоследствии работавший в костеле доминиканского монастыря.

Именно росписи создают основное впечатление великолепия интерьера Несвижской базилики. Живопись была обновлена в начале XX века, а алтарная икона совсем недавно, в 90-е годы, была реставрирована (на средства прихожан храма).

Росписи сделаны в технике фрески. «Fresco» - по-итальянски «сырой». Это живопись красками, разведенными на воде – чистой или известковой – по свежей сырой штукатурке. Это классический вариант, но пишут и по сухой. При высыхании рисунка тончайшая прозрачная пленка закрепляет краску и делает фреску долговечной.

Микельанджело назвал фреску самым мужественным видом живописи. И действительно, писать нужно быстро, пока не высохла штукатурка. Кроме того, при письме необходимо учитывать изменение цвета краски, так как при высыхании интенсивность цвета уменьшается почти на треть. Требуется и немалая физическая сила – писать нужно на большой высоте, порой почти лежа. Монументальный стиль диктовал: не углублять внутреннее пространство, давать четкий, легко читаемый на значительном расстоянии силуэт, по возможности не смешивать краски, энергично выявлять фигуры бликами света «пробелами». Эти и другие принципы обеспечили фресковой росписи замечательные качества декоративности, зрительной убедительности.

Искусствоведы насчитывают среди росписей храма свыше 40 композиций. Они представляют библейские сказания, переполненные аллегориями. Среди них: «Встреча Авраама и Мелхиседека» (главный неф)[94], «Соломон и царица Савская», «Авраам ведет Исаака на заклинание», «Святое семейство», «Поклонение континентов» (трансепт)[95], «Пророк Исайя» (правый боковой неф)[96], «Благословление Илиёй Самуила» (левый боковой неф)[97].

На сводах центрального нефа ряд сюжетных сцен посвящены католическим таинствам. В северном нефе (боковой левый) сцена «Возвращение блудного сына». На своде пресбитерия, в конце главного нефа, перед алтарем, размещена фреска «Апофеоз католической церкви» [79, с. 115].

На фреске молодая красивая женщина в сине-голубой одежде с бокалом в поднятой руке. Папская тиара на ее голове дает нам понять, что это аллегорический образ католической церкви. К ней на поклонение идут паломники в грубых одеждах разных народов, символизирующих и разные вероисповедания. Барокко – оружие контрреформации. Оно призвано прославлять монархию, аристократия, католическую церковь, ее богатство и могущество.

Роспись храма представляет собой позднее барокко. Барокко любит иллюзорность и предлагает нам много архитектурных деталей. Аркады и коллонады, обращенные в голубое небо или поданные на природном пейзаже, порталы и купола, разорванные карнизы, ниши со статуями святых…

Да, ниши в куполе, колонны, скульптуры тоже созданы живописцем, хотя это не сразу заметишь… Колонны, скульптуры в нишах дают тень, соответствующую той, которая могла быть у расположенных в том месте настоящих.

Все это выписано ярко, живо, с размахом, словно на едином дыхании, с тем эмоциональным порывом, который заставляет забыть о материальности стен. Они как будто расступаются, вмещая в себя, в пространство храма, всю эту иллюзорную, мастерски исполненную в красках, а не в камне архитектуру, отчего костел кажется гораздо просторнее, легче и грациознее. Именно эти цели и преследуют искусство барокко – «стиль каменных метафор».

Росписи купола были повреждены во время освобождения Несвижа
(2 июня 1944). В купол попал снаряд. Упала и разбилась прекрасная люстра, загорелись деревянные конструкции крыши. Пожар мог бы уничтожить ксендза, если бы не мужество ксендза Колосовского. Под обстрелом созвал людей, сам участвовал в спасении храма, хотя многие упрашивали его переждать обстрел. При его содействии были своевременно восстановлены и фрески купола, верхний край которых успел покрыться копотью. Когда средств на реставрацию не дали, их собрали среди верующих города и окрестных деревень [158, с. 37]. И еще о нем: во время оккупации, когда приказано было сдать изделия из цветных металлов, включая медные трубы старинного органа, ксендз с группой жителей спрятали трубы, добыли ложную справку об их сдаче – и тем спасли реликвию от гибели [158, с. 34].

Орган находится над входом в храм. Здесь, ближе к хорам, фресковые росписи с изображением святых, играющих на музыкальных инструментах. Под хорами – «Давид-псалмопевец», о чем мы уже знаем. В южном нефе – «Святой волк с трубою». В северном – «Святая Цецилия играет на органе».

На фреске – прекрасная девушка с обнаженными руками и длинными волосами играет на органе. Взор ее обращен к слушателю (в нашем случае – к зрителю) – она играет, не глядя на клавиши. Воздушные руки святой так и бегут по клавишам. Росписи несвижского храма рассчитаны на подготовленного зрителя. Есть в костеле и скульптурные произведения, и они тоже полны аллегории. Присмотримся к некоторым из них. Стоящие с правой стороны, посмотрите, пожалуйста, между колоннами налево. Стоящие слева смотрят тоже между колоннами, но направо. Это алтари Иисуса Христа (слева) и Девы Марии – один из пестрого, другой из белого мрамора. Имеют сходное построение и различаются лишь деталями. Оба алтаря имеют декоративные античные портики с наклонившимися и даже падающими колоннами. Колонны удерживают ангелы. Эта аллегория свидетельствует, что костел построен специально для иезуитов. Главной задачей ордена было воспрепятствовать падению авторитета римско-католической церкви, которая пошатнулась под ударами Реформации, а иезуиты поддержали «колонны» здания католической веры. Есть и второе прочтение: вероотступничество Радзивиллов и возвращение в католицизм.

Отметим также несколько памятников светской мемориальной пластики. У левого бокового алтаря памятники Сиротке и его детям. В неглубоком рельефе по камню изображен младенец, лежащий со скрещенными на груди руками на крышке гроба, усыпанного цветами. Это памятник первенцу Сиротки, скончавшемуся в двухлетнем возрасте (1588). Большой надгробный памятник с бюстом поставлен в память о другом сыне Сиротки, умершем в 16-летнем возрасте от чумы в Болонье (1607), где молодой князь учился в университете. Надгробие пристенного типа с мраморным бюстом в углублении. Этот памятник привезли из Италии (1608), что подтверждают стилевые особенности изображения, так и особенности обработки.

Наконец, третье рельефное надгробие из песчаника, было выполнено после кончины Сиротки. Здесь основатель Несвижской ординации представлен в облике пилигрима, молящегося на фоне рыцарских доспехов. Внизу эпитафия, составленная якобы самим Сироткой, в которой сказано, что перед лицом смерти никто не рыцарь… Он завещал похоронить себя скромно, без всякой помпезности. Тело князя было мумифицировано по рецепту, привезенному им самим из Египта, и помещено в крипте костела. Так в 1616 году было положено начало фамильной усыпальнице Радзивиллов.

В этой же стороне костела вход в семейную усыпальницу, расположенную под костелом. Там же находится каплица (часовня) Святого Креста. Такие помещения под храмом называют криптами. «Крипта», как на латыни, так и на греческом, означала «крытый проход», «тайник». И криптами в средневековой западноевропейской архитектуре стали называть каплицы, расположенные под храмом, как правило, под алтарной частью, т.е. под апсидой. В крипте находились и захоронения. Так и здесь. На сегодняшний день здесь находится уникальный погребальный комплекс, состоящий из 72 гробов с останками представителей знаменитого магнатского рода. До недавнего времени считалось, что последнее захоронение относится к 1935 году, когда умер XVI-ый ординат несвижский Антонии Альбрехт Радзивилл (1885 – 1935). В 2000 году здесь добавилась урна с прахом Антония Радзивилла, умершего в Лондоне в 1999 году. Незадолго до этого он впервые побывал на земле своих предков и завещал похоронить себя здесь. Его семья выполнила последнюю волю покойного.

Несвижская усыпальница Радзивиллов – единственный в Восточной Европе некрополь исторической фамилии. Его заслуженно ставят рядом со знаменитой криптой Габсбургов в Вене и пантеоном испанских монархов в замковом комплексе Эскориале, близ Мадрида.

И еще… В правой части костела, в боковом нефе, беломраморная скульптура женщины, сидящей в печали на крышке гроба. Говорят, что эта работа имеет большую художественную ценность [157, с. 26].

Здесь же, ближе ко входу, рядом с деревянными исповедальнями, на стене беломраморная стела с портретом белорусско-польского поэта Владислава Сырокомли (настоящая фамилия – Людвик Кондратович). Она была установлена, как сообщают факты внизу стелы, в 40-ую годовщину смерти поэта. В городе царские власти не позволили бы установить памятник из-за взглядов Сырокомли, а в костеле прихожане являются относительными хозяевами.

Несвиж был первым городом, который Сырокомля увидел. В его времена город переживал упадок после почти трех столетий славы Радзивиллов. Но это не помешало поэту через всю жизнь пронести благодарность заняпаламу местечку с богатой историей. В Несвиже он учился, потом работал в канцелярии по управлению радзивилловскими имениями. Он изучал архивы этого древнего рода для написания краеведческих очерков.

В его «Странствиях по моим бывшим околицам» Несвижу посвящен самый большой очерк – настоящий гимн любви к нему. Его несвижский период жизни нашел отражение в нескольких поэтических и прозаических произведениях.

С этой землей его связывали долгие годы жизни. Живя в Несвиже, Сырокомля часто захаживал под своды этого костела. Здесь он венчался (1844). Несвиж много ему дал – и Сырокомля ответил на это своими произведениями о городе. Он считал, что не имеет другой возможности отблагодарить земляков за хлеб и соль, за радость…

Память о Сырокомле увековечена в Несвиже улицей его имени, еще одной мемориальной доской в замке и бронзовым бюстом в Старом парке.

Времена меняются. Приходят и уходят власти. Меняются мировоззрения. Здания – остаются. Они остаются портретами своего времени и его памятниками.

 

[После выхода ответить на вопросы во дворе храма]

 

КАПЛИЦА БУЛГАРИНА

В углу костельного двора белеет невзрачная приземистая каплица с одним – единственным окном по фронтону. Ее называют то «каплицей Булгарина», то «башней убийцы». Поставлена она в начале XVIII века дедом русского литератора Фаддея Булгарина – Скандербеком Булгариным. Говорят, он и похоронен в ней. Скандарбек переселился в Беларусь из Албании, был потомком героя албанского народа Георга Кастриота Скандарбека. Его прозвище – Булгарин – впоследствии стало фамилией.

Поссорившись однажды с соседом, убил его из ружья и очень сожалел об этом. По законам того времени, в соответствии с Литовским Статутом, он, тоже шляхтич, должен был уплатить «виру», что и сделал после решения суда – отдал несколько деревень. Построил эту каплицу и по несколько дней один, без еды и воды, замаливал свой грех. Уплатил на 350 лет вперед за ежегодную службу по убиенному. «Каплица Булгарина» упоминается в романе польского писателя Генрика Ржевусского «Воспоминания Соплицы», рукопись которого была найдена в Несвиже [157, сс. 65 – 67].

 

БАШНЯ-ЗВОННИЦА

 

Это высокая и несколько суровая башня, включенная в костельную ограду, и сейчас напоминает о том, что несвижский костел Божиего Тела вырос на границе города и замка. Как разнится она своим видом с костелом! А между тем, они ровесники. Башня «дожила до наших дней почти без изменений. А вот Замковая брама, у которой она стояла, не уцелела. Ее мы видели на карте Т. Маковского.

Построена была в XVI веке одновременно с костелом и в непосредственной близости от него. Башня тем не менее пренадлежитк другой архитектурной эпохе, т.е. еще «добарочной». Как похожа она декором на башни Мирского замка. Тот же цветовой контраст красных кирпичных стен и белых карнизов, вставок и обрамлений проемов, что придает постройке живописность.

Это массивное сооружение, квадратное в плане, имеет ярусное построение. Судя по кирпичной кладке, башня не сохранила своего первоначального вида. После того, как башня стала костельной колокольней, узкие бойницы верхних ярусов были растесаны, и она получила легкий верх. Но несмотря на это, башня производит впечатление прежде всего оборонительного сооружения как массивными пропорциями, так и мощными расширяющимися книзу стенами. Они создают впечатление устойчивости, несокрушимости. На четырех ее ярусах легко мог разместиться довольно многочисленный гарнизон. Проемы каждого яруса различны – это обусловлено различным характером ведения боя при подступах противника.

Вплотную к башне примыкала Замковая брама – до XVIII века. Только через нее можно было попасть в замок, расположенный за водоемами.

 

[После оплаты за вход на территорию заповедника группа останавливается недалеко от ворот]

У ВХОДА В ЗАПОВЕДНИК