СКУЛЬПТУРА

В VII веке до н.э. у этрусков мало памятников крупных размеров. Монументальных статуй, подобных древнегреческим куросам, вызывающим удивление величавостью форм, Этрурия не знала. Не исполнялись такие произведения, впрочем, и позднее. Причина этого не в недостатке материалов или неумении скульпторов, но в художественных задачах и содержании образов. Огромные, порой намного превышавшие рост человека куросы, создававшиеся ваятелями некоторых древнегреческих городов VII века до н.э., должны были выражать могущество и силу возникавших городских общин, совершенство физических и духовных возможностей граждан. Жившие же на территории Апеннинского полуострова этруски только начинали тогда формироваться в крупные союзы. В их обществе еще не созрели идеи, которые требовали форм монументальной скульптуры. Все внимание мастеров обращалось на мелкую пластику и рельеф.

Ваятели использовали разнообразные материалы для своих произведений — бронзу, глину, слоновую кость, дерево. Камень применялся реже, преимущественно в архитектуре или надгробной скульптуре и к тому же в более поздние периоды. Ранним бронзовым изделием является погребальная маска VII века до н.э.,

[с.45]	[с.46]
	24. Погребальная маска. Бронза. VII в. до н.э. Кьюзи, Городской музей.		25. Женская статуэтка. Бронза. VII в. до н.э. Флоренция, Археологический музей.

[с.47]
	26. Косметическая коробочка из Пренесты в виде птички. Дерево. VII в. до н.э. Рим, Музей виллы Джулия.

служившая, очевидно, украшением урны (ил. 24). Бронзовые статуэтки, найденные в погребениях, изображают мужчин и женщин. В некоторых случаях можно узнать в мужчинах воинов, в женщинах — молящихся или жриц. Высота этих фигурок, укрепленных чаще всего на круглых подставках, обычно около 10 см. Хорошие их образцы хранятся в музеях Ареццо и Флоренции. Грубые пластические массы мало гармоничны, но в них есть выразительность, усиленная обобщенностью исполнения (24, ил. 15а).

В одной из фигурок юноши-воина скульптор показал, как и в статуях древнегреческих куросов, левую ногу чуть выдвинутой вперед. Длинные волосы ниспадают на плечи воина, на его бедрах накидка, руки, согнутые в локтях, выставлены перед торсом. Образ воплощает готовность к действию, решительность, силу. Статуэтка из музея Флоренции представляет женщину, задрапированную в длинный, до пят спускающийся плащ, верх которого наброшен на голову (ил. 25). Мастер хорошо передал глубокую внутреннюю напряженность человека. Ощущению замкнутости и сосредоточенности способствует однообразно трактованная [с.48] поверхность плаща. Фронтальность торса, обращение лица чуть кверху усиливает культовую выразительность произведения.

	27. Фигурная статуэтка из гробницы Барберини в Пренесте. Слоновая кость. Деталь. VII в. до н.э.

В бронзовой фигурке девушки из Ареццо еще заметна непропорциональность изваяний виллановианского периода (24, ил. 15с.). Несоразмерно большая голова, однообразная пластика тела, жесткость движения согнутых в локтях и выдвинутых вперед рук свойственны ранним образцам этрусской художественной бронзы. Мастера только начинали пробовать свои силы в изображении человеческой фигуры и головы. Обобщенно и грубо переданы крупные глаза, занимающие большую часть лица, но длинные косы девушки — [с.49] одна толстая, спускающаяся на спину, другие тонкие, лежащие на плечах, исполнены тщательнее.

Бронзовым статуэткам того времени присуща особая лаконичная эмоциональность. Они обращают лицо к небу, всем своим существом устремляются вперед, динамичны при внешней неподвижности; заметна их живая заинтересованность открывающимся перед ними миром, духовная насыщенность. Здесь ощущается пробуждение экспрессивности, позднее заявившей о себе в более гармоничных и совершенных скульптурных формах VI—V веков до н.э.

Мастера VII века до н.э. исполняли статуэтки и из слоновой кости. В правой руке обнаженной женщины чашка, а левая положена на грудь (24, ил. 11). Пластические формы фигурки, связанной, видимо, с почитанием культа плодородия, мягки и круглы: голова, плечи, ноги выточены очень искусно. Лишь в трактовке согнутых рук, как и в рассмотренных выше бронзовых статуэтках, заметны жесткость и сухость форм. Поверхность слоновой кости тщательно, до блеска отполирована. Примечательно, что эта фигурка была обернута (неизвестно когда, первоначально или позднее) в тонкий слой золотой фольги, остатки которой сохранились на голове, плечах и спине.

Искусство этрусских скульпторов, все более совершенствовавшихся в изображении человека и животных, находило проявление не только в исполнении подобных культовых статуэток, но и в создании завершений урн-каноп или узорных композиций на крышках коробочек-пиксид из слоновой кости и дерева (ил. 26). Косторезы в своих нередко довольно динамических композициях широко использовали анималистические мотивы, вдохновляясь, возможно, образами греческих ориентализирующих ваз. Из слоновой кости вырезана сложная фигурная группа, найденная в гробнице Барберини в Пренесте (Палестрина): на спине льва лежит мужчина в панцире. Он раскинул ноги и обхватил

[с.50]

28. Ситула с рельефами на поверхности. Слоновая кость. Конец VII в. до н.э.

[с.51]
	29. Крышка погребальной урны-канопы из Кьюзи. Терракота. VII в. до н.э.

ими голову льва (ил. 27). Трактовка пластических форм здесь весьма необычная: решительность волевого лица, прямые складки одежды, жесткие пряди волос — все экспрессивно. Этому же способствует и обращение к сложной композиции и попытка показать фигуру в необычной позе, в резких динамических ракурсах.

Оригинальны и своеобразны крышки этрусских погребальных урн-каноп. Такие глиняные навершия исполнялись мастерами Кьюзи в VII веке до н.э. еще довольно обобщенно. Крышка из музея Филадельфийского университета уподоблена фигурке женщины, в

[с.52]

30. Погребальная урна-канопа. Глина. Конец VII в. до н.э.

[с.53]
	31. Щит из гробницы Реголини-Галасси. Бронза. VII в. до н.э.

длинных, спускающихся до пят одеждах (24, ил. 13). Умершая подняла правую руку, а левую прижала к груди, обратив к небу широко раскрытые, обозначенные глиняными налепами глаза. Скульптор, передающий простыми средствами глубокое волнение человека, обратил внимание и на детали, которые в виллановианской пластике не были возможны: браслет у локтя на левой руке покойной, квадратные углубления узора ее одежды, длинную косу за спиной. Этрусским ваятелям в подобных статуэтках, будь то бронза, слоновая кость или глина, плохо удавались руки. Они и здесь небрежно вылеплены, плохо соединены с туловищем. Лица, какими бы примитивными они порой ни казались, всегда исполнены тщательнее, с большим вниманием. По краям урны, которую венчает фигурка женщины, расположены плакальщики и головы грифов, призванных оберегать от злых сил пепел умершей.

[с.54] Имитируя в форме урны человеческую фигурку, мастера иногда показывали вытянутые вперед руки, как в пеплохранильнице из Флоренции (ил. 30).

Крышка урны-канопы из Кьюзи вылеплена в виде головы человека. Округлые дуги его бровей плавно переходят в линию носа; крупные черты — низкий лоб, массивная нижняя часть лица, большие схематично показанные уши, обобщенно переданные губы — трактованы мягко, но с предельным лаконизмом (ил. 29). Широкая толстая шея с обрезом внизу, надевавшаяся на горло урны, плоскости щек, подбородка — все решено в монументальных, весомых пластических формах. Характер исполнения образа отвечает состоянию возвышенного покоя, который и должен был здесь воплотить скульптор.

Не последнее место в художественной деятельности этрусков VII века до н.э. наряду с архитектурой, живописью, круглой скульптурой занимал рельеф. Небольшие шкатулки-пиксиды с нанесенными на их цилиндрические поверхности фризовыми композициями, крупные каменные плиты с рельефными фигурами, бронзовые бляхи, щиты с орнаментальными узорами и сюжетными сценами и другие подобные предметы нередко обнаруживают в погребениях. Три фриза на одной из ситул слоновой кости представляют различные сюжетные сцены. В верхнем можно видеть припавшего на передние лапы и оглядывающегося назад крупного оленя с ветвистыми рогами. На среднем фризе изображены колесница и возничий, держащий вожжи. На нижнем — женское божество между двумя расположенными в геральдической схеме крылатыми фантастическими чудовищами типа сфинксов (ил. 28). Эти композиции, исполненные в невысоком рельефе, отделены друг от друга узкими гладкими полосками. На крышке ситулы — фигурная ручка в виде небольшого сфинкса, вызывающего в памяти образцы заморского импорта, широко распространявшегося в [с.55] Этрурии, имевшей тесные торговые связи с центрами Восточного Средиземноморья.

Рельефами украшались не только небольшие, подобные ситулам, предметы обихода, но, по-видимому, и крупные деревянные изделия, в том числе мебель. В гробнице Реголини-Галасси найдена бронзовая, с фигурой сфинкса пластина. Дырочки по ее углам позволяют предполагать, что она прикреплялась гвоздями, может быть, к креслу (13, ил. 14). Над головой сфинкса мастер поместил орнамент лотосовидной формы; волнистый узор обрамляет чудовище, гибки плавные очертания его лап и тела. Стилевые качества этого образа близки восточным. Для раннего периода развития этрусского искусства характерно воздействие древневосточных художественных принципов: повторение одинаковых фигур, симметрия или геральдика в композициях, довольно богатая орнаментика.

Рельефы каменной плиты VII века до н.э. из гробницы Тарквиний отражают те же влияния (24, ил. 18): здесь и сфинксы, и чинно шествующие друг за другом уточки, и борющиеся фантастические существа. Кентавры на этрусских каменных плитах имеют крупные тела и маленькие головки, как и на древнегреческих рельефах, происходящих, в частности, из Малой Азии. В этрусских композициях повторяется свойственная восточногреческим, малоазийским или ассирийским рельефам того времени медлительная плавность движений персонажей. Некоторые этрусские рельефы еще близки виллановианским; продолжали сохраняться измельченность форм, дробность деталей, многофигурность. Проступала в них и характерная для виллановианского стиля изысканная манерность.

Рельефами покрывались предметы вооружения, украшения, культовые и бытовые изделия. Бронзовые щиты имели орнаментальные бляхи с предельно простыми узорами в виде концентрических круговых полос и пересекающих их радиальных штриховых линий,

[с.56]	[с.57]
	32. Сосуд из Ветулонии с фигурными ножками. Бронза. VII в. до н.э.		33. Украшение котла-лебеса. Бронза. VII в. до н.э.

[с.58] наклоненных то в одну, то в другую сторону (ил. 31). Изогнутые края бронзовой подвески из Кастелло украшены укрепленными на них собачками, лающими на фантастического зверя, головками быков и странных чудовищ, а также фигурой человекоподобного существа в сложном головном уборе (13, ил. 10с).

Гибкие замысловатые очертания приобретают порой ножки бронзовых сосудов. Линии, вызывающие в памяти образы скифского звериного стиля, причудливо переплетаются друг с другом, и трудно бывает распознать в них изображенную фигуру (ил. 32). Таковы же и украшения этрусских бронзовых канделябров с человеческими изваяниями (13, ил. 14a), бронзовых курильниц (13, ил. 14b) или подобных сирийским бронзовых котлов — лебесов с укрепленными по краям оскалившими пасти грифонами (ил. 33).