Религия и ереси

При Сасанидах государственной религией Ирана был реформированный зороастризм. Зороастризм – древняя религия иранских народов, названная по имени пророка Зороастра (иранс. – Заратуштра). Возникнув в первые века первого тысячелетия до н.э., зороастризм оказал значительное влияние на развитие иудаизма, раннего христианства, а также на некоторые положения древнегреческой философии. Главный письменный памятник Зороастризма - Авеста – сложный комплекс зороастрийских текстов разного времени, кодифицированный именно при Сасанидах примерно в III-IV вв. С одной стороны, зороастризм предполагает веру в единого бога – Ахурамазда, с другой – для зороастризма характерен дуализм – противопоставление двух вечных абстрактных начал: добра (света) и зла (тьмы).

Важно подчеркнуть, что Сасаниды стремились к этническому единству. Персы стали одним из немногих народов древнего мира, подчеркивавших свою национальную исключительность. Как и у евреев это было ответом на долгий период чужеземного господства и национальная исключительность означала прежде всего национальную религию. Волей шахиншахов зороастризм был сделан орудием политики и укрепления национального единства. При Сасанидах был создан новый догмат этого учения: только фамилия Сасанидов является носителем особой божественной благодати. Как и прежде, при Сасанидах центральное место в культе занимало поклонение огню. Со времен Ардашира на монетах Сасанидов с одной стороны чеканится царский лик, на другой – жертвенник с огнем. Как и прежде, существовало многочисленное жречество – от полунищих магов до верховного жреца – мобедана мобеда, который занимает второе место в государстве после шахиншаха. По-прежнему очистительный огонь в пирее (пирей – жертвенник) поддерживался особыми сортами дерева. Однако былое величие зороастризма уже было подорвано.

В начале IV в. стали появляться ереси. Одной из них было манихейство. Его основатель – Мани (216-276) в основу учения положил, как и зороастрийцы, дуалистическую идею борьбы двух начал – светлого и темного, Добра и Зла. Но в отличие от зороастризма, который объявлял существующий порядок и государственный строй порождением Добра и Света, Мани провозглашал, что мирская жизнь, сами люди, весь строй и порядок являются порождением Зла, Тьмы. Поэтому спасение может состоять лишь в избавлении духа человека от всего материального, земного.

Единственным средством для освобождения света, смешавшегося с тьмой, манихеи считали гибель мира. Кроме того, человек всем своим поведением, всей своей жизнью должен содействовать освобождению светлых частиц своего существа, тем самым помогая миру очиститься. Поэтому следует вести аскетический образ жизни (воздерживаться от мяса, вести нравственный образ жизни, «избранные» даже не могли вступать в брак и срывать растений и пр.). Манихейство быстро распространилось по всему Ирану и Туркестану.

Первоначально Сасаниды относились к учению Мани спокойно, не преследовали его распространение. Но когда выяснилась антигосударственная и антизороастрийская направленность учения, начались гонения. Сам Мани в 276 г. был казнен, его приверженцы подвергались преследованиям и изгонялись из страны.

Отголоски манихейского движения прослеживаются в ряде средневековых ересей и сектантских движений – тондракиты в Армении, альбигойцы в Европе, богомилы в Болгарии.

Вторым крупным еретическим движением был маздакизм. По своим движущим силам маздакитское движение было сложным; в него включились самые широкие слои населения. Учение, которое проповедовал Маздак (годы жизни 488-528/9), было тесно связано с зороастризмом и манихейством. Но принципиально отличие маздакизма от манихейства состояло в утверждении закономерности и неизбежности победы светлого начала над темным, победы Добра над Злом. Причем эта победа произойдет не где-то в потустороннем мире, а в земной, материальной жизни. Причина этого, по мнению маздакитов в том, что светлое действует сознательно, а темное – бессознательно, и отсюда вытекает возможность победы Добра над Злом, а главное – утверждается возможность активного вмешательства человека в эту борьбу со Злом и Тьмой. Конкретным проявлением Зла и Тьмы считалось имущественное и социальное неравенство. Именно оно и должно было в первую очередь быть уничтожено. С помощью Добра маздакиты были намерены построить затем разумно организованное, свободное и справедливое общество.

Из скудных и противоречивых показаний источников можно заключить, что Иран на рубеже V – VI вв. переживал острейший социальный кризис. Господство родовой знати и зороастрийского духовенства, выражавшееся в существовании упомянутой выше сословной системы, вызывало все большее недовольство среди самых широких слоев населения. Все это и вылилось в мощное социальное движение, которое по имени его главы (Маздака) принято называть маздакитским. Социальная часть учения Маздака предполагала, во-первых, безоговорочную концентрацию власти в руках справедливого царя, единого пастуха над единым стадом. (Возможно, именно она более всего увлекла Кавада.) Во-вторых, она предполагала, что для единства пастуха и стада нужно и единство имущества, т.е. Маздак выдвинул идею имущественного и социального равенства, он предложил своим последователям начать с перераспределения собственности: все, чем владеют богатые, нужно раздать бедным, поскольку богатые лишь случайно имеют то, что принадлежит всем. Никто, по мнению Маздака, не должен испытывать лишения и нищеты. Но общность имущества простиралась и дальше. «Ваши жены – ваше имущество». Этот лозунг привел к тому, что многие, в особенности простонародье, увлеклись учением по причине общности имущества и женщин – ведь многие не имеющие средств мужчины не могли содержать семью. Выдвигались также требования уничтожения сословий, различий в одежде и т.п.

Но при этом маздакизм был прежде всего не социальным, а глубоким религиозным учением, зороастрийской ересью с элементами гностицизма и манихейства.

Он включал в себя учение о двух мировых началах – добра и зла, света и тьмы. Тьма отождествлялась с хаосом, лишенным разума и воли. Свет наделялся свободной волей и разумом. Явственно гностический оттенок носило представление о высшем владыке, восседающем на престоле, перед которым находятся четыре духовные силы – различения, разума, памяти и радости, подобно тому как перед троном шахиншаха находятся четыре великих чиновника.

Возникала стройная система космической администрации, постижение которой было доступно лишь избранным. Мир, стало быть, делился прежде всего не на бедных и богатых, а на избранных и неизбранных, постигших великую тайну и погруженных в пучину тьмы, не ведающих имен четырех духовных сил. Такая жесткая иерархия предполагает создание конспиративной секты со своими степенями посвящения в тайну и беспрекословным повиновением более посвященным.

Кроме того, Маздак учил, что все четыре духовные силы, объединившись в человека, делают из него бога, предвосхищая позднейшие средневековые европейские ереси «свободного духа».

Отчего царь принял учение маздакитов? Персидские и арабские историки обычно предлагали два объяснения. Первое: царь, отвернувшись душой от войн и убийств, погрузился в занятия вопросами веры. Второе: царь был «охоч до женщин», а Маздак проповедовал общность жен.

Большинство современных исследователей считают, что Кавад хотел ослабить жречество и знать. Так ли, однако, рациональны действия Кавада? Кто и насколько пострадал от маздакитов?

Традиционному зороастризму был, конечно, нанесен страшный удар, но царь от этого не выиграл. Он передал власть из рук отцовских жрецов в руки агрессивной секты. Так ли уж далека от истины версия Табари, что маздакиты похитили принявшего их веру царя и сделали его пешкой в своих руках?

Знать, виспухры? Но множество знатных было на стороне царя. Одни – потому, что приняли учение Маздака, другие – из-за верности царю и большая часть – из-за того, что наследственные враги их стали противниками царя. Более всего, несомненно, пострадали те, кто имел богатство и не имел дружины, – богатые купцы, мирно платившие подати.

Другим, не менее важным следствием оказалось разрушение обособленности знати. Люди низших классов смешались с женщинами, о которых они «не смели помышлять». Парадоксальным образом эта мера коснулась прежде всего не тех, кто отсиживался от маздакитов в своих замках, а тех, кто стал на сторону царя.

Но главный, непоправимый ущерб был нанесен не купцам, не жрецам, не знати, а образу мироздания.

Общество – это иерархия ценностей, и официальное мировоззрение закрепляло почтение нижестоящего – вышестоящему. Проповедь Маздака уничтожала, в первую очередь, эту защитную оболочку идеологии, без исчезновения которой не может свершиться ни одна революция, и заменяла ее новой идеологической системой. Последствия не заставили себя ждать: Кавад был свергнут с престола. Легкость, с которой свершился переворот, показывает, что знатные заговорщики происходили из числа ближайших друзей Кавада.

Итак, царь Кавад (Кобад) (488-531) рассчитывал использовать это движение для ослабления военной и жреческой знати. Он согласился на требования маздакитов и сделал Маздака своим советником. Родовая знать и духовенство ответили дворцовым переворотом, свергнув Кавада с престола и возведя на трон его брата Замапша. Кавад бежал в Среднюю Азию к эфталитам, породнился с их царем, женившись на его дочери, и получил военную помощь, которую использовал для возвращения престола. Последовали репрессии, что усилило радикальное крыло движения, а это уже не устраивало Кавада. Сам он, по-видимому, настолько запутался в своих взаимоотношениях с различными группами маздакитов, что инициативу перехватил его сын Хосров. Он пользовался поддержкой дехкан (его мать была из этой среды), а также сумел привлечь на свою сторону зороастрийское духовенство, которое предпочло союз с дехканами.

Старший сын Кавада, законный престолонаследник, был сторонником маздакитов и военачальником в их войсках. Кавад объявил наследником младшего своего сына, Хосрова, ненавидевшего брата и как следствие – Маздака.

В 528 году во дворце был устроен диспут между Хосровом и Маздаком. Царевич произнес пламенную речь, доказывая, что новшества Маздака влекут разорение страны; что к тому, чем владеет наибольшее количество людей, прилагается наименьшая забота и что в условиях всеобщего равенства никто не захочет быть низшим и в стране начнется хаос.

Но так как словесные аргументы царевичу казались не окончательными, он тут же приказал перебить всех участников философского спора. Знатных и влиятельных маздакитов, радикальное крыло учения во главе с Маздаком Хосров не без традиционной восточной иронии приказал зарыть в своем саду в землю вниз головой: вы хотели поменять местами верх и низ, ну что ж, извольте попробовать на своей шкуре... Все это происходило еще при жизни Кавада в 528-529 гг.

В итоге всех событий в выигрыше оказались дехкане, получившие равные права со старой родовой знатью. Пройдет сто лет, и именно дехкане в период арабского завоевания окажутся основным слоем крупных и средних землевладельцев в Иране. Именно дехкан того времени можно рассматривать как феодалов и носителей феодальной раздробленности, начавшейся в VII в. и позволившей арабам легко сокрушить и завоевать Иран.

Отныне Иран управлялся по слову Хосрова. Через три года после смерти его отца начались стремительные реформы – упорядочение налогов, войска, судопроизводства. Чиновника, рискнувшего высказаться против новшеств, Хосров приказал на своих глазах забросать чернильницами. Если Маздак апеллировал к низшим и обездоленным, то Хосров опирался, ища стеснить знать, на степенных горожан и азатов-землевладельцев, составлявших основу войска. Как высказался один из исследователей, это было время НЭПа середины шестого века новой эры. Войны Ирана были победоносны, купцы богаты, науки и искусства процветали. Выказывавшие непочтительность к шахинхашу, будь то жалкий еретик-маздакит в дырявой шапке или виспухр Мебод, один из тех, кто возводил Хосрова на престол, истреблялись беспощадно. Но эти расправы не подрывали официальной системы ценностей.

Хосров Ануширван в восточной народной традиции занял то же место, что Карл Великий или король Артур в западной, а имена Хосров, Хосрой, Кесра стали нарицательным именем персидских царей.