Спасут ли роботы этот безумный мир?

Открывая газету или включая телевизор, мы всякий раз рис­куем столкнуться с очередным проявлением человеческой глупо­сти. Целые страны или отдельные их области пребывают в вечной конфронтации, которая время от времени перерастает в отвра­тительнейшие войны. Чрезмерный религиозный пыл, национа­лизм, интересы различных этнических групп, простые языковые или культурные различия, а то и корыстные интересы отдельных демагогов могут привести к непрекращающимся беспорядкам и вспышкам насилия, порой беспрецедентным по своей жестоко­сти. В некоторых странах власть до сих пор принадлежит де­спотическим авторитарным режимам, которые угнетают народ, держа его под контролем с помощью пыток и бригад смерти. При этом порабощенные — то есть те, кто, на первый взгляд, должны быть объединены общей целью, — зачастую сами конфликтуют друг с другом; создается впечатление, что, получи они свободу, в которой им так долго отказывали, дело может дойти до самого настоящего взаимоистребления. Даже в сравнительно благопо­лучных странах, наслаждающихся преуспеянием, миром и демо­кратическими свободами, природные богатства и людские ресур­сы проматываются очевидно бессмысленным образом. Не яв­ный ли это признак общей глупости Человека? Мы уверены, что являем собой апофеоз интеллекта в царстве животных, однако этот интеллект, по всей видимости, оказывается самым жалким образом не способен справиться с множеством проблем, которые продолжает ставить перед нами наше собственное общество.

Впрочем, нельзя забывать и о положительных достижениях нашего интеллекта. Среди них — весьма впечатляющие наука и технология. В самом деле, признавая, что некоторые плоды этой технологии имеют явно спорную долговременную (или сиюми­нутную) ценность, о чем свидетельствуют многочисленные про­блемы, связанные с окружающей средой, и неподдельный ужас перед техногенной глобальной катастрофой, нельзя забывать и о том, что эта же технология является фундаментом нашего совре­менного общества со всеми его удобствами, свободой от страха, болезней и нищеты, с обширными возможностями для интел­лектуального и эстетического развития, включая весьма способ­ствующие этому развитию средства глобальной коммуникации. Если технология сумела раскрыть столь огромный потенциал и, в некотором смысле, расширила границы и увеличила возмож­ности наших индивидуальных физических «я», то не следует ли ожидать от нее еще большего в будущем?

Благодаря технологиям — как древним, так и современ­ным — существенно расширились возможности наших органов чувств. Зрение получило поддержку и дополнительную функ­циональность за счет очков, зеркал, телескопов, всевозмож­ных микроскопов, а также видеокамер, телевизоров и т. п. Не остались в стороне и наши уши: сначала им помогали слу­ховые трубки, теперь же — крохотные электронные слуховые аппараты; что касается функциональных возможностей наше­го слуха, то их расширение связано с появлением телефонов, радиосвязи и спутников. На подмогу естественным средствам передвижения приходят велосипеды, поезда, автомобили, кора­бли и самолеты. Помощниками нашей памяти выступают печат­ные книги и фильмы, а также огромные емкости запоминаю­щих устройств электронных, компьютеров. Наши способно­сти к решению вычислительных задач — простых и рутинных или же громоздких и изощренных — также весьма увеличива­ются благодаря возможностям современных компьютеров. Та­ким образом, технология не только обеспечивает громадное рас­ширение сферы деятельности наших физических «я», она так­же усиливает наши умственные возможности, совершенствуя наши способности к выполнению многих повседневных задач. А как насчет тех умственных задач, которые далеки от обы­денности и рутины, — задач, требующих участия подлинного интеллекта? Совершенно естественно спросить: поможет ли нам и в их решении технология, основанная на повсеместной компьютеризации?

Я практически не сомневаюсь, что в нашем технологическом (часто сплошь компьютеризованном) обществе в неявном виде присутствует, как минимум, одно направление, содержащее гро­мадный потенциал для совершенствования интеллекта. Я имею в виду образовательные возможности нашего общества, которые могли бы весьма значительно выиграть от применения различных аспектов технологии, — для этого требуются лишь должные чут­кость и понимание. Технология обеспечивает необходимый по­тенциал, т. е. хорошие книги, фильмы, телевизионные программы и всевозможные интерактивные системы, управляемые компью­терами. Эти и прочие разработки предоставляют массу возмож­ностей для расширения нашего кругозора; они же, впрочем, могут и задушить его. Человеческий разум способен на гораздо боль­шее, чем ему обычно дают шанс достичь. К сожалению, эти воз­можности зачастую попросту разбазариваются, и умы как ста­рых, так и малых не получают тех благоприятных возможностей, которых они несомненно заслуживают.

Многие читатели спросят: а нет ли какой-то иной возможно­сти существенного расширения умственных способностей чело­века — например, с помощью этакого нечеловеческого электрон­ного «интеллекта», к появлению которого нас как раз вплотную подводят выдающиеся достижения компьютерных технологий? Действительно, уже сейчас мы часто обращаемся за интеллек­туальной поддержкой к компьютерам. В очень многих ситуациях человек, используя лишь свой невооруженный разум, оказывает­ся не в состоянии оценить возможные последствия того или иного своего действия, так как они могут находиться далеко за пре­делами его ограниченных вычислительных способностей. Таким образом, можно ожидать, что в будущем произойдет значитель­ное расширение роли компьютеров именно в этом направлении, т. е. там, где для принятия решения человеческому интеллекту требуются именно однозначные и вычислимые факты.

И все же не могут ли компьютеры достичь в конечном итоге чего-то большего? Многие специалисты заявляют, что компью­теры обладают потенциалом, достаточным — по крайней мере, принципиально — для формирования искусственного интел­лекта, который со временем превзойдет наш собственный. По утверждению этих специалистов, как только управляемые посредством вычислительных схем роботы достигнут уровня «эк­вивалентности человеку», понадобится совсем немного времени, чтобы они значительно поднялись над нашим ничтожным уров­нем. Только тогда, не унимаются специалисты, появятся у нас власти, обладающие интеллектом, мудростью и пониманием, до­статочными для того, чтобы суметь разрешить глобальные про­блемы этого мира, человечеством же и созданные.

Когда же нам следует ожидать наступления сего счастливого момента? По данному вопросу у упомянутых специалистов нет единого мнения. Одни говорят о многих столетиях, другие заяв­ляют, будто эквивалентность компьютера человеку будет достиг­нута всего через несколько десятилетий. Последние обычно указывают на очень быстрый «экспоненциальный» рост мощно­сти компьютеров и основывают свои оценки на сравнении скоро­сти и точности транзисторов с относительной медлительностью и «небрежностью» нейронов. И правда, скорость работы элек­тронных схем уже более чем в миллион раз превышает скорость возбуждения нейронов в мозге (порядка операций в секунду для транзисторов и лишь для нейронов), при этом электрон­ные схемы демонстрируют высокую точность синхронизации и обработки инструкций, что ни в коей мере не свойственно ней­ронам. Более того, конструкции «принципиальных схем» мозга присуща высокая степень случайности, что, на первый взгляд, представляется весьма серьезным недостатком по сравнению с продуманной и точной организацией электронных печатных плат.

Кое в чем, однако, нейронная структура мозга все же вполне измеримо превосходит современные компьютеры, хотя это пре­восходство может оказаться относительно недолговечным. Уче­ные утверждают, что по общему количеству нейронов (несколько сотен тысяч миллионов) человеческий мозг опережает в пересче­те на транзисторы современные компьютеры. Более того, в сред­нем, нейроны мозга соединены гораздо большим количеством связей, нежели транзисторы в компьютере. В частности, клетки Пуркинье в мозжечке могут иметь до синаптических окончаний (зон контакта между нейронами), тогда как для компьютера соответствующее значение равно максимум трем или четырем. (В дальнейшем я приведу еще несколько комментариев относительно мозжечка; см. § 1.14, §8.6.) Кроме того, большая часть транзисторов в современных компьютерах занимается лишь хра­нением данных и не имеет отношения непосредственно к вычис­лениям, тогда как в мозге, по всей видимости, в вычислениях может принимать участие гораздо более значительный процент клеток.

Это временное превосходство мозга может быть без труда преодолено в будущем, особенно когда должное развитие получат вычислительные системы с массивным «параллелизмом». Пре­имущество компьютеров в том, что отдельные их узлы можно объединять друг с другом, создавая все более крупные блоки, так что общее количество транзисторов, в принципе, можно увеличи­вать почти бесконечно. Кроме того, ждут своего выхода на сце­ну и технологические инновации — такие, как замена кабелей и транзисторов современных компьютеров соответствующими оп­тическими (лазерными) устройствами, благодаря чему, вероятно, будет достигнуто огромное увеличение скорости и мощности с одновременным уменьшением размеров компьютеров. На более фундаментальном уровне можно отметить, что наш мозг, судя по всему, застрял на своем теперешнем уровне, и его количествен­ные характеристики вряд ли в обозримом будущем изменятся; кроме того, имеется и много других ограничений — например, мозг вырастает из одной-единственной клетки, и ничего с этим не поделаешь. Компьютеры же можно конструировать, учиты­вая заранее возможность их расширения по мере необходимости. Хотя несколько позже я укажу на некоторые важные факторы, которые в данном рассуждении пока не фигурируют (в частности, речь пойдет о весьма бурной деятельности, лежащей в основе функционирования нейронов), одна лишь вычислительная мощь компьютеров вполне способна составить очень и очень внуши­тельный довод в пользу следующего неутешительного предполо­жения: если машина на данный момент и не превосходит челове­ческий мозг, то она непременно превзойдет его в самом ближай­шем будущем.

Таким образом, если поверить самым смелым заявлениям наиболее отъявленных провозвестников искусственного интел­лекта и допустить, что компьютеры и управляемые ими роботы в конечном счете — и даже, вероятно, довольно скоро — во всем превзойдут человека, то получается, что компьютеры способны стать чем-то неизмеримо большим, чем просто помощниками нашего интеллекта. Они, в сущности, разовьют свой собственный колоссальный интеллект. А мы сможем обращаться к этому выс­шему интеллекту за советом и поддержкой во всех своих забо­тах — и наконец-то появится возможность исправить все то зло, что мы принесли в этот мир!

Однако из этих потенциальных соображений возможно, по-видимому, и другое логическое следствие, причем весьма и весьма тревожное. Не сделают ли такие компьютеры в итоге ненужными самих людей? Если управляемые компьютерами роботы превзой­дут нас во всех отношениях, то не обнаружат ли они, что машины в состоянии править миром неизмеримо лучше людей, и не сочтут ли они нас в таком случае вообще ни на что не пригодными? Все человечество окажется в таком случае не более чем пережитком прошлого. Быть может, если повезет, они оставят нас при се­бе в качестве домашних животных, как однажды предположил Эдвард Фредкин. Возможно также, что у нас достанет сообра­зительности, и мы сумеем перенести «информационные модели», составляющие нашу «сущность», в машинную форму — о такой возможности писал Ханс Моравек( 1988). Опять же, может, и не повезет, а сообразительности не достанет...