Осторожные герои

(исполняют гоблины)

 

Не уважают нас с тобой

За то, что мы не рвемся в бой.

Нам просто непонятно.

Как может быть приятно –

Нестись вперед с отвагой,

Размахивая шпагой.

Да разве ж это можно –

Вот так неосторожно?!

 

Бежать вприпрыжку на врага.

Чтоб обломать ему рога,

Возможно, романтично,

Но очень непрактично!

Уж лучше бить наверняка,

Желательно издалека,

И переждав в засаде,

Ножом ударить сзади.

 

Нам непонятна эта страсть –

На дюжину врагов напасть,

Рискуя головою –

Единственной, родною.

Зачем уж так стараться,

Одновременно драться

Руками и ногами

С пятью‑шестью врагами?

Нам непонятно, почему

Их нужно бить по одному.

Когда всего‑то надо –

В колодец бросить яда.

 

Доспехи превращать в утиль –

Какой тут смысл и в чем тут стиль?

И щит кромсать не стоит –

Ведь он же денег стоит!

Зачем тупить копье и меч,

Когда их можно поберечь?

Нож убивает тоже,

При том, что меч – дороже.

 

Мы в лоб не лезем на врага –

Нам наша шкура дорога.

С врагом опасно цапаться –

Так можно оцарапаться!

Пусть для людей и высший шик

Покрытый шрамами мужик,

Но мы с тобой не будем

Уподобляться людям.

 

 

* * *

 

 

Бабушка собирала внука на первую миссию.

– Не посрами нашу фамилию, – внушала она, повязывая ребенку шарфик. – И ничего не бойся. Главное, помни – сюжет линейный, не заблудишься.

– Я помню, бабуля.

– Не лезь на рожон. И не гонись за бонусами. Твой покойный дедушка гонялся, гонялся…

– Я знаю.

– Здесь, в рюкзаке, бутерброд и яблочко. Когда со здоровьем станет совсем худо…

– Тогда я их съем.

– Правильно. Оружие‑то не забыл?

– Не забыл. Вот оно.

Внучек показал бабушке короткий пистолет со странно изогнутым стволом.

– До чего техника дошла, – старушка вытерла глаза уголком платка. – А я‑то в молодости все больше с луком бегала. А дедушка…

– С мечом, я знаю.

– Да. Всю жизнь – с одним и тем же мечом. А сколько он с ним подземелий прошел! Сколько стражников покрошил в капусту!

– Угу, – внучек спрятал пистолет за пояс. – Но у мамы все равно пушка круче.

– Рано тебе еще взрослое оружие носить! – строго сказала бабушка. – Вот когда пойдешь расхищать гробницы – может, и получишь что‑нибудь посерьезнее.

– Да ну их, эти гробницы, – отмахнулся внучек. – Мне машины больше нравятся, я гонщиком стану.

– Ну, время покажет, – с сомнением произнесла бабушка. – Ты, главное, из этой миссии живой вернись.

– Я постараюсь.

– Уж постарайся. На тренировках ты хорошо справлялся, так что не трусь, все у тебя получится… Что делать‑то, помнишь?

– Да помню я все, помню! – досадливо скривился ребенок. – Зеленые шарики собираешь, от красных уклоняешься. Справлюсь.

Он успокаивающе похлопал бабушку по руке.

– Не волнуйся за меня. Я уже большой. И у меня целых три жизни в запасе.

 

* * *

 

 

– Простите, это здесь квесты дают?

Спина трактирщика на мгновение напряглась, но когда он обернулся на голос, лицо уже не выражало ничего, кроме профессиональной любезности.

– Нет, – с доброжелательной улыбкой произнес трактирщик. – Не здесь.

– А мне сказали…

– Вас обманули.

Трактирщик снова принялся протирать стаканы.

– Здесь вы можете перекусить и выпить, найти место для ночлега, послушать свежие новости и даже затовариться кое‑каким барахлом. Если у Вас есть что‑то на продажу, покажите – возможно, я куплю. Но насчет квестов – извините.

– А волки?

– Что «волки»?

– Я слышал, что вашу округу терроризируют волки. И еще оборотень. Я мог бы…

– От кого Вы это, простите, слышали? – перебил трактирщик.

– От друзей.

– И сколько их у Вас, этих друзей?

– Ну‑у… пятеро.

– И все они, насколько я понимаю, тоже здесь побывали?

– Конечно.

– Молодой человек, – трактирщик доверительно перегнулся через стойку, – а Вам не приходило в голову, что через нашу деревню вот уже скоро десять лет проходят толпы точно таких же, как Вы, героев? И каждый – заметьте, каждый! – непременно убивает по семь‑восемь волков. Итого, – трактирщик быстро подсчитал в уме, – выходит двадцать пять миллионов шестьсот сорок три тысячи триста двадцать два волка. По‑моему, явный перебор.

– Но…

– Плюс без счета разных разбойников, ведьм, темных магов, мелких и крупных чудовищ, орков, гоблинов, кого там еще? Ах да, демонов, оборотней, призраков, упырей, ну и боссов, конечно! Всяких там Верховных Жрецов и Князей Тьмы. Более двух с половиной миллиардов разнообразных монстров. За десять лет. На пятачке суши размером с коровью лепешку. Ха!

– Но как же?..

– А что прикажете делать? Вы же, черт вас всех дери, герои! Вам без драки никак, вам экшен подавай! – трактирщик раздраженно фыркнул, и это смотрелось очень странно на фоне неизменной, вросшей в лицо улыбки. – Если не обеспечить вам этих дурацких волков – вы же, чего доброго, начнете мирных жителей от скуки кромсать, к женщинам приставать… От вас и так‑то спасу нет! Ничего без присмотра оставить нельзя – обязательно какой‑нибудь герой прибежит и стибрит. А то и прямо из кармана вещи тащат! Одной рукой тащит, а в другой – боевой молот держит, и попробуй только заикнись, будто что‑то замечаешь! Тут же по черепу огребешь. А мы люди мирные, нам это ни к чему.

Трактирщик аккуратно поставил очередной стакан вверх донышком, полез в карман и достал монетку.

– Видишь? Один золотой. На, возьми! Да бери, бери, не бойся! Взвесь в руке! Золото, да? Тяжелое, настоящее. Вот тебе еще десять монет. Или нет, держи сразу сто! Ну, улавливаешь разницу? Не улавливаешь? Потому что и нет никакой разницы. И золота никакого нет.

Он щелкнул пальцами, и блестящие кружочки растаяли в воздухе.

– Таскаете на себе целые состояния и даже не задумываетесь, а где же все эти тонны и центнеры? И как в один кошелек, пусть даже и очень вместительный, помещается триста тысяч золотых. А то и больше. Иллюзия все это, понял? Иллюзия! Магия такая. Хвала Создателям, что научили. И волки эти – тоже морок один. Поэтому и трупов от них не остается. Энергии вот только жрут много, но с этой проблемой мы пока кое‑как справляемся.

– Значит, все эти монстры?..

– Ну почему же все? – пожал плечами трактирщик. – Не совсем же у нас безжизненная пустыня. Бывает, встречаются иногда… Да вот хотя бы, поглядите на тот столик. Видите? Этот рыжий молодой человек, который ест курицу, – тот самый угнетающий нашу округу оборотень. Но сейчас не советую говорить с ним о работе. Подходите завтра после четырех.

– Минутку! Но если все как Вы говорите… Почему он живой? Его же уже сто раз за сегодня должны были убить!

– Это оборотня‑то? – захихикал трактирщик. – Стальным оружием? Не смешите меня! Хотя должен признать, парень свою роль играет превосходно, из него вышел бы неплохой артист. Очень убедительно умирает. На непросвещенный взгляд, конечно. Но и отдохнуть ему все же иногда необходимо, тоже ведь живой человек. Отдохнуть, поесть… Кстати, кушать не желаете?

– А еда у вас тут тоже?.. Иллюзия?

– Когда как. Обычно, да. Но для Вас могу сделать исключение. На вкус будет немного похуже, но вполне терпимо. Кстати, то же относится и к съемным комнатам, и к девочкам. Сами понимаете, у нас сейчас пятьсот постояльцев, а комнат всего четыре. Выкручиваемся, как можем.

– Спасибо, мне пока что‑то не хочется.

– Как будет угодно, – безразлично пожал плечами трактирщик.

– Простите, а Вы не боитесь, что я расскажу кому‑нибудь обо всем этом?

– Ой, нашли тоже секрет! – рассмеялся трактирщик. – Да кто же этого не знает? А вообще, никому Вы ни о чем не проговоритесь. А знаете, почему?

Он с ехидной ухмылкой поменял табличку «Добро пожаловать» на другую: «Сервер временно недоступен».

– Будь здоров, аватар. Играй в «Тетрис».

 

* * *

 

 

Стрела стукнула по нагруднику, и я выругался. А еще говорят, гоблины плохие стрелки! Этот не промахнулся пока ни разу. Другое дело, что я весь в мифриловой броне, даже из композитного лука не пробьешь.

Отметив, откуда прилетела стрела, я пригнулся и побежал наискосок по склону. В кустах зашуршало – гоблин тоже сменял позицию. Не хочет подпускать вплотную, и тут я его понимаю. Он, конечно, крут, но в ближнем бою я еще круче.

Охота шла уже третий час – или четвертые сутки по местному времени. Я, несмотря на то, что заранее хорошо выспался, уже начал уставать, а гоблин, само собой, был по‑прежнему бодр и свеж, как огурчик. До сих пор мне не удалось его даже зацепить. Да что там зацепить, я и увидеть‑то его толком не сумел! Только пару раз мелькало что‑то смутное за кустами, но пока я вскидывал арбалет, уже и нет никого. Хорошо прячется, зараза. Куда лучше, чем положено при его‑то уровне. Можно, конечно, шандарахнуть магией по площади, но все заклинания у меня, как назло, смертоубойные, а гоблин мне нужен живой.

Прошло еще полчаса. Я потратил девять болтов, но, кажется, все впустую. Гоблин стрелять перестал – очевидно, бережет последние стрелы. Их же потом не соберешь, исчезают.

Зато с дерева на меня свалился мешок камней. Ловушка, будь она неладна. А я прошляпил. Не смертельно, но обидно. Два самострела я вовремя обнаружил и обезвредил. Потом провалился в ловчую яму, но успел ухватиться за корень и выкарабкался. Разозлился только очень. Да что этот гоблин о себе думает?! Он не имеет права на такие ухищрения!

Прошло еще часа полтора, я сделал вынужденный перерыв – не железный все‑таки, хотя по виду и не скажешь. Гоблин времени зря не терял, и ко времени моего возвращения в рощу успел наделать новых ловушек, так что охота стала еще более выматывающей. Когда очередной скрытый рычаг столкнул меня в берлогу к сильно раздраженному медведю, я совсем рассвирепел. Медведь прожил две секунды. Кажется, это рекорд.

После берлоги были и скатывающиеся со склона бревна, и прикрытые листьями ямы, и даже взведенная катапульта, на которую я чуть было не наступил. Но всему приходит конец, пришел конец и охоте.

Впереди и сбоку раздался громкий треск, а за ним – отчаянная брань. Ну да, я тоже наставил тут ловушек. Что я, хуже гоблина?

Теперь уже можно было не торопиться. Я не спеша подошел к яме и присел в сторонке, благоразумно не заглядывая внутрь. Мифриловый шлем тоже имеет прорези в забрале, а у гоблина могли остаться еще стрелы.

– Гргунц Гхыр! – донеслось из ямы.

– Я не говорю по‑гоблински, – ответил я. – Так что не валяй дурака.

Гоблин в яме засопел и произнес уже по‑русски:

– Ну и чего ты ждешь? Добивай, раз поймал, и покончим с этим!

– Ты не понял, – я покачал головой, хотя гоблин этого видеть, конечно, не мог. – Мне не нужна награда за твою голову. Я не игрок, я бета‑тестер.

– Чего?!

– Что слышал. У меня работа – отлавливать баги.

– А я, значит, баг?

– Значит, так.

Гоблин опять засопел, на этот раз – обиженно.

– Сволочь ты…

– Работа обязывает, – ответил я. – Но и ты хорош. Я бы даже сказал, слишком хорош. Ты же по легенде вор пятого уровня, или забыл? А об тебя ломают зубы группы из шести‑семи высокоуровневых файтеров и магов! Ты что, возомнил себя местным мини‑боссом? Квест по твоему уничтожению должен быть средней степени сложности, а ты выставил даже не высокую – высшую!

– Жить‑то хочется, – пробурчал гоблин.

– А что тебе сделается, ты же после каждого поражения воскресаешь заново. И даже боли не чувствуешь.

– Мало ли, чего я не чувствую. Думаешь, если искусственный интеллект, то мне все пофиг? Боль… я не знаю, что вы, люди, называете болью, но вот когда из тебя после убийства выпадает квестовый предмет – это, знаешь ли, не то ощущение, которое хочется повторить.

– Меня это мало волнует, – безжалостно отрезал я. – Ты нарушаешь правила. Хочешь, чтобы тебя пофиксили? Снизили уровень интеллекта?

– Нет, не хочу! – испуганно отозвался гоблин. – То есть, если ты никому не расскажешь…

– Расскажу! – мстительно заявил я. – Все припомню – и медведя, и катапульту, и пять часов беготни по лесу – ничего не забуду. За все ответишь!

Гоблин помолчал. Недолго, секунды три – искусственный интеллект быстро соображает.

– Может, договоримся как‑нибудь? – неуверенно предложил он наконец.

– Вот это уже другой разговор! – усмехнулся я. – Вижу, ты серьезный собеседник. Давай, выкладывай, что у тебя есть.

– В шестой локации, – деловым тоном начал гоблин. – Возле фонтана. Там сдвинуты текстуры, можно провалиться.

– Знаю. Скажи что‑нибудь новенькое.

– Вторая локация, дом Габонго, две стрелы в верхнем ящике стола. Они не обнуляются. Если закрыть ящик и снова открыть…

Я понимающе присвистнул.

– И сколько же у тебя еще стрел?

– Восемьдесят две штуки.

– Правильно я не стал соваться к тебе в яму, – пробормотал я. – Еще что‑нибудь расскажи, этого мало.

– У летучих крыс в Темно‑Синем лесу шестьдесят хитов вместо шести. Заклинание «Freeze» не действует на жестяных големов. Мини‑босс Сморкл по непонятной причине иногда роняет щит.

– По непонятной причине? – скептически переспросил я.

– Да! – злобно огрызнулся гоблин. – По непонятной. Ты у нас бета‑тестер, можешь выяснить, а я говорю только то, что знаю.

– Еще что‑нибудь знаешь?

– Знаю. Если при покупке зелья Малого Лечения класть его не в рюкзак, а сразу в быстрый слот, то деньги не снимаются.

– А вот за это – спасибо, ценная информация. Еще что‑нибудь?

– Нет. Может, завтра.

– Ну, хорошо. Можешь жить. Пока…

Я протянул гоблину руку и вытащил из ямы. Стрелять он и не пробовал – знал, что это уже не нужно.

– А ты меня славно сегодня погонял, – я уважительно похлопал гоблина по плечу. – Ладно, сделаю тебе тоже подарок. Запоминай код: gobredteethl. Усвоил?

– Да.

– Проверь, если хочешь. У меня без обмана.

– «gobredteethl», – быстро вывел гоблин в консольном окне. На траву перед ним упал длинный кривой клык.

– Ой! Это же мой! – обрадовался гоблин.

– Квестовый, – кивнул я. – Можешь больше не помирать каждый раз. Только постарайся изображать смерть поубедительнее, ладно? И зуб роняй по возможности естественно.

– Не учи ученого! Я умирал почаще тебя.

– Охотно верю. Ну, бывай, непись.

– И ты бывай, читер.

– Так я загляну завтра?

– Угу. Постараюсь что‑нибудь раздобыть.

– Уж постарайся. В долгу не останусь. И смотри, чтоб без этих твоих шуточек! Второй раз жалеть не стану.

– Ладно, ладно. Понял уже.

– Ну, хорошо, если понял.

Они, и правда, понятливые, эти искусственные. Слишком понятливые иногда.