И немного физики

 

 

– Как ты сюда проник?! – возопил Темный Властелин. – Это невозможно! Мою цитадель охраняют тысячи воинов, я расставил вокруг нее тысячи ловушек, запер двери на тысячи замков… У тебя не было ни малейшего шанса!

– Не было бы, – кивнул Герой, – если бы все эти воины, замки и ловушки стояли последовательно. А ты их установил параллельно.

 

* * *

 

 

– Привет, что делаешь?

– Да вот, задачки решаю из журнала.

– Ну ты даешь! Не ожидал от тебя.

– Чего не ожидал?

– Что ты опустишься до задачек. Вроде умный, а веришь во всякую ерунду.

– Извини, не понимаю. Что ты называешь ерундой?

– Да всю эту вашу математику. Ведь очевидно же, что фигня полная.

– Как ты можешь так говорить? Математика – царица наук…

– Вот только давай без этого пафоса, да? Математика – вообще не наука, а одно сплошное нагромождение дурацких законов и правил.

– Что?!

– Ой, ну не делай такие большие глаза, ты же сам знаешь, что я прав. Нет, я не спорю, таблица умножения – великая вещь, она сыграла немалую роль в становлении культуры и истории человечества. Но теперь‑то это все уже неактуально! И потом, зачем было все усложнять? В природе не существует никаких интегралов или логарифмов, это все выдумки математиков.

– Погоди. Математики ничего не выдумывали, они открывали новые законы взаимодействия чисел, пользуясь проверенным инструментарием…

– Ну да, конечно! И ты этому веришь? Ты что, сам не видишь, какую чушь они постоянно несут? Тебе привести пример?

– Да уж, будь добр.

– Да пожалуйста! Теорема Пифагора.

– Ну и что в ней не так?

– Да все не так! «Пифагоровы штаны на все стороны равны», понимаете ли. А ты в курсе, что греки во времена Пифагора не носили штанов? Как Пифагор мог вообще рассуждать о том, о чем не имел никакого понятия?

– Погоди. При чем тут штаны?

– Ну они же вроде бы Пифагоровы? Или нет? Ты признаешь, что у Пифагора не было штанов?

– Ну, вообще‑то, конечно, не было…

– Ага, значит, уже в самом названии теоремы явное несоответствие! Как после этого можно относиться серьезно к тому, что там говорится?

– Минутку. Пифагор ничего не говорил о штанах…

– Ты это признаешь, да?

– Да… Так вот, можно я продолжу? Пифагор ничего не говорил о штанах, и не надо ему приписывать чужие глупости…

– Ага, ты сам согласен, что это все глупости!

– Да не говорил я такого!

– Только что сказал. Ты сам себе противоречишь.

– Так. Стоп. Что говорится в теореме Пифагора?

– Что все штаны равны.

– Блин, да ты вообще читал эту теорему?!

– Я знаю.

– Откуда?

– Я читал.

– Что ты читал?!

– Лобачевского.

Пауза.

– Прости, а какое отношение имеет Лобачевский к Пифагору?

– Ну, Лобачевский же тоже математик, и он вроде бы даже более крутой авторитет, чем Пифагор, скажешь, нет?

Вздох.

– Ну и что же сказал Лобачевский о теореме Пифагора?

– Что штаны равны. Но это же чушь! Как такие штаны вообще можно носить? И к тому же, Пифагор вообще не носил штанов!

– Лобачевский так сказал?!

Секундная пауза, с уверенностью:

– Да!

– Покажи мне, где это написано.

– Нет, ну там это не написано так прямо…

– Как называется книга?

– Да это не книга, это статья в газете. Про то, что Лобачевский на самом деле был агент германской разведки… ну это к делу не относится. Все равно он наверняка так говорил. Он же тоже математик, значит они с Пифагором заодно.

– Пифагор ничего не говорил про штаны.

– Ну да! О том и речь. Фигня это все.

– Давай по порядку. Откуда ты лично знаешь, о чем говорится в теореме Пифагора?

– Ой, ну брось! Это же все знают. Любого спроси, тебе сразу ответят.

– Пифагоровы штаны – это не штаны…

– А, ну конечно! Это аллегория! Знаешь, сколько раз я уже такое слышал?

– Теорема Пифагора гласит, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы. И ВСЕ!

– А где штаны?

– Да не было у Пифагора никаких штанов!!!

– Ну вот видишь, я тебе о том и толкую. Фигня вся ваша математика.

– А вот и не фигня! Смотри сам. Вот треугольник. Вот гипотенуза. Вот катеты…

– А почему вдруг именно это катеты, а это гипотенуза? Может, наоборот?

– Нет. Катетами называются две стороны, образующие прямой угол.

– Ну вот тебе еще один прямой угол.

– Он не прямой.

– А какой же он, кривой?

– Нет, он острый.

– Так и этот тоже острый.

– Он не острый, он прямой.

– Знаешь, не морочь мне голову! Ты просто называешь вещи как тебе удобно, лишь бы подогнать результат под желаемое.

– Две короткие стороны прямоугольного треугольника – это катеты. Длинная сторона – гипотенуза.

– А, кто короче – тот катет? И гипотенуза, значит, уже не катит? Ты сам‑то послушай себя со стороны, какой ты бред несешь. На дворе 21 век, расцвет демократии, а у тебя средневековье какое‑то. Стороны у него, видишь ли, не равны…

– Прямоугольного треугольника с равными сторонами не существует…

– А ты уверен? Давай я тебе нарисую. Вот, смотри. Прямоугольный? Прямоугольный. И все стороны равны!

– Ты нарисовал квадрат.

– Ну и что?

– Квадрат не треугольник.

– А, ну конечно! Как только он нас не устраивает, сразу «не треугольник»! Не морочь мне голову. Считай сам: один угол, два угла, три угла.

– Четыре.

– Ну и что?

– Это квадрат.

– А квадрат что, не треугольник? Он хуже, да? Только потому, что я его нарисовал? Три угла есть? Есть, и даже вот один запасной. Ну и нефиг тут, понимаешь…

– Ладно, оставим эту тему.

– Ага, уже сдаешься? Нечего возразить? Ты признаешь, что математика – фигня?

– Нет, не признаю.

– Ну вот, опять снова‑здорово! Я же тебе только что все подробно доказал! Если в основе всей вашей геометрии лежит учение Пифагора, а оно, извиняюсь, полная чушь… то о чем вообще можно дальше рассуждать?

– Учение Пифагора не чушь…

– Ну как же! А то я не слышал про школу пифагорейцев! Они, если хочешь знать, предавались оргиям!

– При чем тут…

– А Пифагор вообще был педик! Он сам сказал, что Платон ему друг.

– Пифагор?!

– А ты не знал? Да они вообще все педики были. И на голову трехнутые. Один в бочке спал, другой голышом по городу бегал…

– В бочке спал Диоген, но он был философ, а не математик…

– А, ну конечно! Если кто‑то в бочку полез, то уже и не математик! Зачем нам лишний позор? Знаем, знаем, проходили. А вот ты объясни мне, почему всякие педики, которые жили три тыщи лет назад и бегали без штанов, должны быть для меня авторитетом? С какой стати я должен принимать их точку зрения?

– Ладно, оставь…

– Да нет, ты послушай! Я тебя, в конце концов, тоже слушал. Вот эти ваши вычисления, подсчеты… Считать вы все умеете! А спроси у вас что‑нибудь по существу, тут же сразу: «Это частное, это переменная, а это два неизвестных». А ты мне в о‑о‑о‑общем скажи, без частностей! И без всяких там неизвестных, непознанных, экзистенциальных… Меня от этого тошнит, понимаешь?

– Понимаю.

– Ну вот объясни мне, почему дважды два всегда четыре? Кто это придумал? И почему я обязан принимать это как данность и не имею права сомневаться?

– Да сомневайся сколько хочешь…

– Нет, ты мне объясни! Только без этих ваших штучек, а нормально, по‑человечески, чтобы понятно было.

– Дважды два равно четырем, потому что два раза по два будет четыре.

– Масло масляное. Что ты мне нового сказал?

– Дважды два – это два, умноженное на два. Возьми два и два и сложи их…

– Так сложить или умножить?

– Это одно и то же…

– Оба‑на! Выходит, если я сложу и умножу семь и восемь, тоже получится одно и то же?

– Нет.

– А почему?

– Потому что семь плюс восемь не равняется…

– А если я девять умножу на два, получится четыре?

– Нет.

– А почему? Два умножал – получилось, а с девяткой вдруг облом?

– Да. Дважды девять – восемнадцать.

– А дважды семь?

– Четырнадцать.

– А дважды пять?

– Десять.

– То есть четыре получается только в одном частном случае?

– Именно так.

– А теперь подумай сам. Ты говоришь, что существуют некие жесткие законы и правила умножения. О каких законах тут вообще может идти речь, если в каждом конкретном случае получается другой результат?!

– Это не совсем так. Иногда результат может совпадать. Например, дважды шесть равняется двенадцати. И четырежды три – тоже…

– Еще хуже! Два, шесть, три, четыре – вообще ничего общего! Ты сам видишь, что результат никак не зависит от исходных данных. Принимается одно и то же решение в двух кардинально различных ситуациях! И это при том, что одна и та же двойка, которую мы берем постоянно и ни на что не меняем, со всеми числами всегда дает разный ответ. Где, спрашивается, логика?

– Но это же, как раз, логично!

– Для тебя – может быть. Вы, математики, всегда верите во всякую запредельную хрень. А меня эти ваши выкладки не убеждают. И знаешь почему?

– Почему?

– Потому что я знаю, зачем нужна на самом деле ваша математика. Она ведь вся к чему сводится? «У Кати в кармане одно яблоко, а у Миши пять. Сколько яблок должен отдать Миша Кате, чтобы яблок у них стало поровну?» И знаешь, что я тебе скажу? Миша никому ничего не должен отдавать! У Кати одно яблоко есть – и хватит. Мало ей? Пусть идет вкалывать и сама себе честно заработает хоть на яблоки, хоть на груши, хоть на ананасы в шампанском. А если кто‑то хочет не работать, а только задачки решать – пусть сидит со своим одним яблоком и не выпендривается!

 

* * *

 

Часы идут. Часы идут.

Я тут. Я тут. Я тут. Я тут.

Всегда в компании любой

Наедине с самим собой.

Я без разделочной доски

Себя разрежу на куски,

И вам, и вам, и вам, и вам

Себя раздам, себя раздам.

А завтра снова тут как тут.

Часы идут. Часы идут.

 

 

* * *

 

Смерть: Я за тобой.

Человек: Извините, нет. За мной просили не занимать.