Виктор Левашов. Рассказы и публицистика
КТО ТВОРИТ МИФЫ
QUI PRODEST?
Глава первая
СЛАВА
Однажды в отдел очерка журнала ЦК ВЛКСМ "Смена", где я работалразъездным корреспондентом, заглянула заведующая отделом писем и протянуламне конверт: - Коллективка. Пришла из Питера, из Технологического института. Ты жетам учился, правильно? Посмотри. По-моему, есть тема. Под письмом было штук двадцать подписей. Группатретьекурсников-электротехников взбунтовалась против старосты и потребовалаего сменить. Причины: хам, доносчик, перед начальством лебезит, с товарищамивысокомерен. Деканат встал на сторону старосты, факультетский комитеткомсомола занял позицию невмешательства. Просим прислать корреспондента ипомочь нам добиться справедливости. В редакционной почте такие письма были не редкость. Чаще всего с нихснимали копии и отправляли в вышестоящие органы на местах с просьбойразобраться и принять меры. Но это письмо меня заинтересовало. Здесь былатема. В любом варианте: если староста действительно хам и холуй и если ончестный человек, восстановивший против себя группу своей требовательностью.Немного грела и другая мысль: будет интересно появиться в родной"техноложке" в роли спецкора всесоюзного журнала с полуторамиллионнымтиражом. Я выписал командировку и поехал в Ленинград. Дело оказалось проще простого. Староста, поступивший в институт послеармии, действительно оказался личностью очень неприятной. Эдакий маленькийначальник, обожающий показывать свою власть. Обязанность старосты: вестижурнал посещений, сообщать в деканат о прогульщиках. Он может поставитьпрогул, а может и не поставить. Или поставить прогул тому, кто в тот деньничего не прогуливал. Поди потом доказывай, что произошла ошибка. Этой своеймаленькой властью староста пользовался без зазрения совести. Доносами тожене брезговал. В деканате скопилась целая пачка его докладных о случаяхвыпивки в общежитии, о злостных картежниках, о тех, кто приводит девицлегкого поведения. И хотя в группе тоже собрались далеко не ангелы, общийрасклад сомнений не вызвал: такого старосту нужно гнать. Но тут выяснилось одно обстоятельство, которое объясняло, почему этанесложная проблема не была решена в своем кругу и почему факультетскийкомитет комсомола предпочел не вмешиваться. Старосту поддерживал не деканат,а институтский партком. Он пришел из армии кандидатом в члены партии, впартию вступил уже в институте и считался перспективным молодым кадром. Этоисключало вмешательство в конфликт молодежного журнала. Критиковатьпартийные кадры нам не позволялось. Комсомольские, вплоть до второгосекретаря обкома - сколько угодно. А партийные - стоп. Но об этом мало ктознал, и я решил этим воспользоваться. Для начала провел общее собрание группы с присутствием декана,секретаря парткома, довольно противной бабы, секретарей факультетского иинститутского комитетов комсомола. Собрание получилось таким, как я иожидал: бурным, на нерве, помоев на старосту вылилось выше головы. Попыткисекретаря парткома его защитить обернулись тем, что и ей досталось отвозмущенной общественности. Потом я провел совещание в узком кругу ссекретарем парткома и комсомольцами. - У меня нет выбора, на чью сторону стать, - сообщил я с глубокойскорбью в голосе. - Но репутация моего родного института мне дорога, и смоей стороны было бы черной неблагодарностью опозорить альма-матер на всюстрану ради того, чтобы написать острую статью. Но делать все-таки что-тонужно. Давайте вместе подумаем, как выйти из этой непростой ситуации, чтобыне обидеть ни группу, которая права, как всегда право большинство... высогласны? - обратился я к секретарю парткома. - Да, конечно, - важно подтвердила она. - Большинство всегда право. Акак же? -... ни старосту, принципиального, хотя и несколько прямолинейногочеловека. Правильно поставленный вопрос всегда содержит в себе ответ. Утраивающийвсех компромисс был найден без труда. Старосту решили кооптировать винститутское партбюро, а от обязанностей старосты освободить, так как у негоне будет возможности совмещать эти две трудные обязанности. На том исошлись. Командировка моя подошла к концу. Напоследок я зашел к заведующемукафедрой электротехники, молодому доктору наук, чтобы сообщить, какразрешился конфликт в его группе. Пока я говорил, он очень внимательно, даженапряженно рассматривал меня. Наконец не выдержал: - Ваше лицо почему-то кажется мне знакомым. Мы не могли раньшевстречаться? - Конечно, встречались, - подтвердил я. - Помните студента, который нагосэкзамене по электротехнике перепутал закон Ома? Так это был я. - Неужели? - просиял доктор. - Вы даже не представляете, голубчик, какя рад вас видеть! - Какая странная вещь слава, - философски заметил я. - Отличников небось не помните, а меня вот запомнили. - Да-да, верно. Я вас иногда вспоминаю. И всегда с удовольствием.Значит, инженера из вас не вышло? - Не вышло. - Это замечательно. Нашей промышленности повезло. Так вы теперьжурналист? - Вроде того. - Хороший? Я неопределенно пожал плечами: - Не знаю. Говорят, ничего. Печатают. Доктор ненадолго задумался, потом сказал: - Никогда не понимал, кто идет в эту профессию. - Теперь понимаете? - поинтересовался я. - Теперь понимаю. Апрель 2006