Направление второе: значение 1888 года

Почва для второго направления в богословских баталиях, беспокоящих современный адвентизм, была подготовлена в 1947 году, когда Л. Г. Кристиан, на тот момент вице-президент Генеральной Конференции, написал, что «некоторые из тех, кто ущемляет собратьев своих, называя себя при этом реформаторами, пытаются доказать, что сессия [Генеральной Конференции 1888 года] была поражением; тогда как на самом деле она была не чем иным, как славной победой... Ни на одном из собраний за всю нашу историю Господь не изливал столь явным образом Свой свет на народ Божий» (Fruitage of Spiritual Gifts, 219).

Это утверждение недолго оставалось без ответа. Три года спустя тлевшие дотоле проблемы 1888 года снова разгорелись ярким пламенем, когда два вернувшихся из Африки молодых миссионера, Роберт Дж. Виланд и Дональд К. Шорт, в частном порядке представили свое исследование «1888 Re-examined» администраторам Генеральной Конференции. Виланд и Шорт не стеснялись в выражениях: адвентизм седьмого дня еще «не достиг прогресса, сообразного его пророческому призванию. Трехангельская весть из 14-й главы Откровения еще не привела в движение весь мир». Оба автора не сомневались: пока руководители Церкви почивают на лаврах, адвентизм «терпит крах». Корнем проблемы, по их мнению, была неспособность Церкви принять весть Джоунса и Ваггонера 1888 года. Виланд и Шорт посчитали своим долгом помочь Церкви вернуться к миннеаполисской истине через «общецерковное покаяние» (1888 Re-examined, 1^st ed., 4, 46, 47, 201-203, 323-234).

Авторы не стали публиковать рукопись своего исследования, но распространили ее среди отдельных администраторов Генеральной Конференции, отпечатав несколько экземпляров на мимеографе. Руководители встретились с молодыми миссионерами, попытались показать им, что их выводы несостоятельны, взяли с них обещание, что они будут молчать, и отправили обратно в Африку. Однако рукопись их молчать не стала. Будучи опубликованной без согласия авторов, она произвела глубокое впечатление на некоторых адвентистов. В конце 1950-х годов она оказалась в руках А. Л. Хадсона, независимого книгоиздателя из г. Бейкер, шт. Орегон. Хадсон, оказывавший поддержку Андреасену и Бринсмеду, принялся пропагандировать изложенные на ее страницах идеи.

Таким образом, вызов, брошенный Виландом и Шортом церковному руководству, получил широкое хождение в 50-х и 60-х годах двадцатого века, проложив путь для серьезных дебатов по поводу богословского значения миннеаполисской сессии. Одна сторона этих споров утверждала, что Миннеаполис стал триумфом, другая рассматривала его как суровое

поражение. Споры разгорелись с новой силой, когда вышла в свет книга А. В. Олсона Through Crisis to Victory (1966). Те, кто никакой победы в этой сессии не усматривал, нашли поддержку своей позиции даже в ее названии - Через кризис к победе. Однако книга Л. Е. Фрума Movement of Destiny (1971) с призывом к «безусловному покаянию» и принятию праведности по вере, обращенным к «певцам» поражения Церкви, произвела еще больший взрыв (см. с. 358, 357, 364). Этот публичный призыв к покаянию в книге, в предисловии к которой содержался весьма похвальный о ней отзыв со стороны президентов Генеральной Конференции и Северо-Американского дивизиона, заставил Виланда и Шорта нарушить молчание, которое они хранили в течение 22 лет. Избранная Фрумом агрессивная тактика побудила их написать книгу An Explicit Confession... Due the Church (1972). Они заявили, что были правы, а Церковь заблуждалась, и повторили свой призыв к «общецерковному покаянию» (с. 1, 19, 38-46). В последующие годы Виланд и Шорт выпустили в свет целый ряд книг, брошюр и прочих материалов по вопросу о вести 1888 года. С их точки зрения, книга Фрума стала своего рода «повесткой», зовом Провидения, заставившим их более активно взяться за распространение своих взглядов. Конфликт вокруг миннеаполисской сессии все более усугублялся.

Во второй половине 1980-х годов Виланд и Шорт получили поддержку со стороны так называемого «Комитета по изучению вести 1888 года», группы, отстаивающей свой взгляд на Ваггонера и Джоунса, активно издающей книги на эту тему и проводящей свои собственные «лагерные собрания» и прочие конференции. Во многих отношениях, подобно «историческим» адвентистам, члены комитета действовали как субструктура в рамках более широкой структуры Церкви адвентистов седьмого дня.

И к 1988 году у комитета уже была своя тщательно проработанная теология. В предисловии ко второму изданию 1888 Re-examined были подробно изложены основные ее аспекты: 1) «жертва Христа действенна для всего мира, так что единственная причина, по которой может погибнуть кто-либо из людей, состоит в его нарочитом противлении спасающей Божьей благодати»; 2) «жертва Христа законным образом оправдывает всякого человека»; 3) оправдание верой - это нечто большее, чем просто оправдательный приговор - «оно преображает сердце человека»; 4) верующие должны пережить новозаветное обращение, когда Бог вписывает Свой закон в их сердце; 5) Божья любовь активна, а не пассивна, Бог неустанно ищет грешников; 6) «спастись проще, чем погибнуть, главное - понимать и верить в благость Благой вести»; 7) Христос пришел в «падшей, греховной природе, свойственной для человека после грехопадения», и показал, что такое совершенная праведность; 8) поскольку Иисус «„осудил грех во плоти"... у греха нет больше непреодолимой власти над человеком в свете Его служения. Невозможно иметь истинную новозаветную веру и продолжать грешить... Быть воистину „духовным" значит иметь христоподобный характер»; 9) «единственное, что нужно человеку, чтобы быть готовым к возвращению Христа... это подлинная новозаветная вера... Невозможно иметь веру и не являть в своей жизни праведность, потому что вера действует любовью»; 10) праведность по вере в трактовке Джоунса и Ваггонера «превосходит по своей глубине и значимости то, чему учили деятели Реформации, и то, как ее понимают популярные церкви» (с. vi-viii).

Прежде чем давать оценку этой теологии, рассмотрим еще несколько моментов, на которых делают акцент Виланд, Шорт и их последователи. Во-первых, стараясь избегать некоторой двусмысленности, свойственной для законнической терминологии, которая была в ходу у адвентистов до 1888 года, у Андреасена и которой по-прежнему пользуются многие современные «исторические» адвентисты, лагерь Виланда и Шорта тем не менее воспринял сущность теологии последнего поколения Андреасена. К примеру, Шорт в своей книге Then Shall the Sanctuary Be Cleansed утверждает, что «перед целым поколением людей по-прежнему стоит задача осуществить этот эпохальный план». Эти верующие должны продемонстрировать, что людям по силам жить без греха. Таким образом, «последнее поколение Божьего народа произведет суд над родом человеческим всех веков и над всеми живущими. Они засвидетельствуют, что можно жить без падений и греха». Здесь, как и у Андреасена, обнаруживается все тот же акцент на человеческом факторе в мировой истории, то есть конец мира ставится в зависимость от того, научился народ Божий жить без греха или нет (с. 70, 76-78).

Нельзя не отметить еще один важный момент: теология 1888 года утверждает, что отчасти неудачи, постигшие Церковь, связаны с тем, что она не вняла призыву А. Т. Джоунса к позднему дождю, прозвучавшему на сессии Генеральной Конференции 1893 года. Таким образом, по словам Виланда, «руководство [в 1893 году] отвергло не учение о праведности по вере, но начало позднего дождя и громкого клича» (Ministry, June 1988, 2). Пребывая в уверенности, что учения Джоунса и Ваггонера, по крайней мере, вплоть до 1896 года находили почти безоговорочную поддержку у Елены Уайт, те, кто соединяет Джоунса и Ваггонера с Еленой Уайт в «богодухновенное трио» (1888 Re-examined, 2^nd ed., 75), практически неспособны осознать тот факт, что на той же самой конференции Джоунс стремился вызвать излитие позднего дождя с помощью свидетельств лжепророка (см. 5-ю главу).

Среди положительных сторон вести 1888 года в понимании Виланда и Шорта можно отметить их акцент на Христе, вере и благодати; их учение о любви Божьей и Его стремлении найти погибающих грешников до того, как они начнут искать Его; и их желание подчеркнуть, что христианская жизнь полна радости и что Благая весть лучше, чем думают многие люди.

Но есть в их рассуждениях и некоторые проблематичные аспекты. Во-первых, они учат, что концепция праведности по вере в изложении Джоунса и Ваггонера глубже и значительнее, чем в изложении деятелей Реформации и евангелического христианства, и во многом отлична от их концепций. Э. Дж. Ваггонер и Елена Уайт неоднократно опровергали эту мысль. Второй проблематичный аспект состоит в том, что совпадение их взглядов с Андреасеном по таким вопросам, как человеческая природа Христа, главенствующая роль человечества в приближении конца мира и периодические уклоны в перфекционизм, делают их уязвимыми для тех же самых затруднений, с которыми сталкивалась теология последнего поколения Андреасена, рассмотренная нами в 5-й и 6-й главах. Третий недостаток интерпретации Виланда и Шорта заключается в том, что некоторые из их доводов основаны на неверных исторических посылках. Если бы Джоунс, к примеру, добился своего на сессии Генеральной Конференции 1893 года, то Церковь впала бы в харизматическую крайность, а отнюдь не получила бы обещанный поздний дождь, поскольку в то самое время он находился под глубоким влиянием фанатизма, окружавшего фигуру Анны Райе. Четвертая проблема состоит в том, что тем, кто мыслит в русле, проложенном Виландом и Шортом, еще нужно усвоить урок Миннеаполиса на тему авторитета. Елена Уайт хоть и оказывала поддержку вести Джоунса и Ваггонера, в своем собственном учении соглашалась с ними далеко не во всем. Если это ошибка - читать Библию глазами Елены Уайт, то что уж говорить о стремлении читать ее труды и Библию глазами Джоунса и Ваггонера. Возможно, это самая серьезная проблема, с которой сопряжены усилия последователей Виланда и Шорта.

Пятое по счету проблематичное учение - это небиблейская концепция оправдания, согласно которой каждый родившийся на земле человек получает оправдание без всяких условий. Жак Секвейра высказывает ту же мысль, что и Виланд с Шортом, когда пишет, что «Бог подлинно и безусловно спас на кресте все человечество, дабы мы оправдались и примирились с Богом через эту жертву... Я считаю, что всякий человек может погибнуть по одной только причине - если будет намеренно и упорно отвергать Божий дар спасения во Христе» (Beyond Belief, 8). Подобная концепция не согласуется с Библией, которая учит, что Христос умер за всех людей, но спасение обретается как отклик веры на принесенную Богом жертву. Библия говорит о вере как о необходимом для оправдания условии. Она делает акцент на принятии Божьей жертвы, а не на отвержении ее.

Возвращаясь в прошлое, можно утверждать, что обе стороны конфликта вокруг нового взгляда на 1888 год, разгоревшегося в 50-х - 60-х годах минувшего века, были чрезмерно безапелляционны в своих утверждениях. Безусловно, миннеаполисская сессия вовсе не была той безоговорочной победой, о которой с пафосом заявляли некоторые церковные руководители. С другой стороны, многие основополагающие посылки, выдвигаемые Виландом и Шортом, не согласуются ни с Библией, ни с адвентистской историей. Наиболее достоверная трактовка вести Джоунса и Ваггонера 1888 года прозвучала из уст Елены Уайт. С ее точки зрения, Джоунс и Ваггонер совместили адвентистские взгляды на Закон Божий в контексте Книги Откровение с евангельским акцентом на спасении во Христе. Таким образом, они объединили закон и Евангелие, заповеди Божьи и веру в Иисуса, о которых говорится в вести третьего ангела из Откр. 14:12. (Более подробно о вопросах, связанных с сессией ГК 1888 года, см. мои книги Angry Saints (1989) и A User-Friendly Guide to the 1888 Message (1998)).