Природные и культурные основы неравенства и власти 5 7

Социальная стратификация

Особенно много сделал для изучения социальной стратификации П.А. Сорокин (1889—1968). В ряде его работ, особенно в книге «Соци­альная мобильность» (1927), подробно рассматриваются основные ком­поненты теории стратификации (Сорокин 1990: 295—424).

Экономическая стратификация рассматривается им через призму концентрации богатства. Сорокин отвергает гипотезу К. Маркса, впо­следствии опровергнутую историей, согласно которой с развитием капи­тализма процесс пролетаризации и пауперизации должен был нарас­тать. Он также возражает против точки зрения В. Парето, который полагал, что распределение доходов и профиль экономической страти­фикации представляют постоянную величину, которая поддается мате­матическому исчислению. Наконец, Сорокин выступает против того, чтобы рассматривать постепенное увеличение среднего уровня благосо­стояния в современной Западной Европе и Америке как прогрессивную тенденцию. Он приходит к выводу, что благососгояние и доходы могут сильно варьировать в различных исторических типах обществ и, скорее всего, профиль экономической стратификации подвержен периодиче­ским циклическим колебаниям, обусловленным воздействием разнооб­разных факторов.

Политическая стратификация также подвержена определенной динамике. Ее развитию способствует увеличение размеров и разнород­ности общества. Однако политическая стратификация не поддается однолинейному истолкованию как постепенный переход к политичес­кому равенству и исчезновению общественных рангов. Нельзя не согла­ситься с выводами Сорокина, что процессы политической демократи­зации могут чередоваться с установлением тоталитарных режимов (фашизм в Италии и Германии, хунта в Чили) и/или созданием антиде­мократических организаций (ку-клукс-клан в США), монархии могут сменяться республиками, и наоборот (античные Греция и Рим, Франция в XVIII—XIX вв., Испания конца XX в.). Доступ к механизмам власти с течением времени не становится более простым (самые мобильные общества — Западная Римская империя и США, где около 50% прави­телей — выходцы из низов). Политическая элита никуда не исчезает, она лишь меняет обличие. На смену наследственным элитам «крови» традиционного общества приходит элита «денег» и затем элита «зна­ний». Профиль политической стратификации также колеблется, но в более широких пределах, чем профиль экономической стратификации. Эти колебания опосредованы борьбой, которая ведется между элитой и силами выравнивания, стремящимися сделать пирамиду стратифика­ции более плоской.

Профессиональная стратификация бывает внутрипрофессио-нальной и межпрофессиональной. Внутрипрофессиональная стра­тификация предполагает, что в различных профессиональных органи­зациях существует внутренняя дифференциация, обусловленная необ-

Глава 2

Природные и культурные основы неравенства и власти

ходимостью управления. Межпрофессиональная стратификация, по Сорокину, характеризуется тем, что 1) неквалифицированные работ­ники всегда находятся внизу общественной пирамиды; 2) умственный труд всегда ценится выше физического; 3) функции социального кон­троля требуют высокого интеллекта управляющей элиты.

Здесь не во всем следует согласиться с мнением П. Сорокина. Неко­торые виды физического труда в современном обществе (например, спорт) являются более высокооплачиваемыми, чем интеллектуальная деятельность. В Советском Союзе и по традиции в современной России оценка умственного труда сознательно занижена. Была создана идеоло­гия «человека физического труда», существовали определенные приви­легии для данных слоев населения (более высокая зарплата, упрощен­ная процедура вступления в партию, льготное поступление в вузы и т. д.). Наконец, система комплектации и ротации управленческих кад­ров в СССР (особенно в послехрущевское время) была создана таким образом, что доступ людей с высоким уровнем интеллекта на верх пира­миды власти был ограничен. Главными критериями руководителя были не его профессиональные способности, а лояльность к начальству и уме­ние четко рапортовать о достигнутых успехах. Это дополнительно усугу­било кризисное состояние социалистического общества и предопредели­ло его распад.

Социальная стратификация может быть открытой, когда предста­вители одних слоев могут переходить в другие, или же закрытой, ког­да подобная динамика невозможна. Состояние, при котором люди пе­реходят из одной страты или группы в другую, называется социальной мобильностью. Социальная мобильность бывает индивидуальной или групповой, вертикальной (восходящей и нисходящей) и гори­зонтальной.

Проанализировав огромный фактический материал, Питирим Соро­кин пришел к выводу, что вряд ли когда существовали как те общест­ва, в которых бы отсутствовала вертикальная мобильность, так и те, которые были бы абсолютно открытыми для мобильности. Вертикаль­ная мобильность как в демократических, так и в автократических об­ществах подвержена волнообразным процессам. Периоды обществен­ных потрясений, случайной и массовой ротации элиты чередуются с периодами стабильности, ограниченного и строго контролируемого проникновения наверх.

Система образования и профессиональные организации выполняют функции селекции. Исторические формы институтов селекции много­образны. В одних обществах в одни исторические периоды существен­ными являются одни институты, в других — другие. Качество и приро­да селекционирующих организаций детерминируют экономические и политические процессы в обществе. Если устанавливаемые «фильтры» способны отбирать лучшие кадры, то социальное распределение будет способствовать процветанию общества. Если механизмы тестирования «злокачественны и неадекватны», это будет приводить к росту в обще-

стве внутренней напряженности. Еще одним источником нестабильно­сти может стать перепроизводство элиты. Последнее обстоятельство приводит к усилению эксплуатации производителей, обострению кон­куренции внутри элиты, борьбе за власть.