Иерархия

Иерархия является структурно важным компонентом жизнедеятель­ности любой организации. Ее цель — установление внутреннего поряд­ка для обеспечения нормального функционирования системы. Однако у нее имеется обратная сторона. Иерархические отношения асиммет­ричны — в силу этого принципа одни руководят и доминируют, другие подчиняются указаниям и выполняют их (Плюснин 1990). Исходя из этого очевидно, что иерархия всегда содержит в себе скрытое противо­речие: она необходима для целостности системы, но она и детермини­рует роли ее отдельных компонентов.

Иерархические отношения можно обнаружить в растительном мире, у животных и у людей. У животных иерархия может существовать в двух формах: в виде сложившегося «кастового» строя у общественных насекомых — пчел, ос, муравьев, термитов и в форме отношений доми­нирования у высших животных. В последнем случае особенно интерес­но обратиться к рассмотрению поведения ближайших предков челове­ка — обезьян.

У павианов, например, самцы постоянно выясняют отношения между собой с целью выявления своего ранга. Поскольку агрессив­ность каждого из них различна, это приводит к формированию ие­рархической структуры, в которой доминант пользуется определен­ными привилегиями. Ему отдают предпочтение самки при спарива­нии, он отбирает у них и у других самцов пищу, выбирает наиболее почетные места в центре группы. Его статус проявляется также в том, что остальные самцы группы демонстрируют жестами подчинен­ное положение, самки чистят ему шерсть (груминг). Доминант посто­янно вынужден подтверждать свой статус силой или угрозой приме­нения силы. У самок также может существовать иерархия, в которой их ранг опосредован статусом самца, и прежде всего вожака группы. Однако в мужских иерархических играх самки участвуют редко. . Чаще они образуют группировки «возрастного» характера: молодые самочки; самки, имеющие самцов; самки с детенышами и проч. > (Дольник 1994а).

Какие выводы можно сделать на основании этого примера? Во-пер­вых, представляется очевидным, что никакого равенства в данной группе не существует. Группа представляет жесткую иерархическую пирамиду, в которой ранг каждого существа опосредован его физической силой и агрессивностью. Во-вторых, самцы постоянно борются за свой ранг с

Глава 2

Природные и культурные основы неравенства и власти

друтими самцами. В-третьих, животные вступают в непрочные альянс-ные связи с друтими особями: защищают друг друга, предают — одним словом, ведут «политическую жизнь». В-четвертых, как показали специ­альные исследования, низкоранговые особи вследствие избытка адрена­лина больше подвержены стрессам и заболеваниям, меньше живут (Дольник 1994а; 19946).

Как формируются иерархические отношения? Наблюдения за жи­вотными показали, что при формировании группы происходит выясне­ние отношений между всеми существами. Животные конфликтуют за право доступа к кормушке, более удобные места и т. д. С течением времени выявляется ранг каждого, и сообщество структурируется. С этого времени интенсивность конфликтов резко уменьшается, структу­ра группы становится стабильной. Каждый знает свое место в иерархии группы и, как правило, уступает более высокоранговой особи. Такой механизм получил в этологии название «порядок клевания». Кстати говоря, наиболее идеальные иерархические структуры выявлены этоло­гами у кур. Экспериментальные исследования продемонстрировали, что после выяснения статуса в группе ни одна из куриц не клюнула ни одну из птиц более высокого ранга.

Особый интерес представляет механизм поддержания иерархии у приматов. Как только у макак доминант начинает наказывать прови­нившуюся особь, тотчас же другие обезьяны торопятся принять участие в экзекуции. Причем обычно усердствуют в наказании самцы, которые занимают самый низкий ранг в иерархии, и особенно самки.

Почему эти особи не объединяются вместе, чтобы противостоять агрессивности доминанта? Почему именно они проявляют наибольшую враждебность? Этологи полагают, что причина заключается в накоп­ленной агрессивности. Обычно самцы доминируют над самками, и тем некуда переадресовать отрицательные эмоции. Некуда переадресовать агрессию и низкоранговым самцам. И вдруг складывается ситуация, когда появляется животное с еще более низким статусом. Его можно безнаказанно ударить или укусить, выплеснуть накопившуюся агрессию наружу (Дольник 1994а).

Данный пример показывает, как можно поддерживать иерархию без
использования специализированного аппарата принуждения. Оказыва­
ется, достаточно только дать возможность низкоранговым особям про­
явить свою подавленную волю. В человеческом обществе это также
один из излюбленных способов расправы. Существует масса его вари­
аций: проработка на партсобрании, показательный процесс, публичная
казнь. Когда люди находятся в постоянном состоянии подавления агрес­
сивности, они всегда готовы выплеснуть свои эмоции наружу. Стоит их
собрать вместе, и добропорядочные граждане в состоянии стресса легко
превращаются в толпу. Толпа же бездушна, она готова забить камня­
ми, разорвать на куски даже святого. Иудеи предпочли разбойника
Варавву Иисусу Христу. Афиняне приговорили на смерть самого поря­
дочного из граждан своего города — философа Сократа. ,.,;_А..,,,,_л

Было бы несправедливым изображать сообщества обезьян только как «природный авторитаризм». Высшим животным присущи разнооб­разные формы кооперации, взаимопомощи и альтруистического пове­дения (забота о детенышах, самопожертвование во имя сообщества, распределение пищи), которые играют важную роль в эволюции каждо­го из видов. В среде тех же приматов существует значительное разнооб­разие форм социальной организации: от эгалитарных групп, переходя­щих в «цепочки» доминантных отношений (АПВ, ВПС, CDA), и далее вплоть до жестких иерархических структур во главе с самцами-доминан­тами (Панов 1983; Бутовская, Файнберг 1993; Бутовская 1994; Резникова 1997).

К сожалению, жестко стратифицированные структуры, основанные на голом, неприкрытом насилии, могут возникать и в человеческом обществе. Примером этого являются различные однополые (преимуще­ственно мужские) организации — от армии и мафии до подростково-молодежных группировок и тюремных камер.

В системе исправительно-трудовых учреждений в СССР существо­вала жесткая иерархия. Все заключенные были разбиты на три ранга {масти): воры, мужики и чушки. Воры — это опытные преступники, уме­ющие постоять за себя и отбывающие, как правило, не первый срок. Их не более 10—15%. Они носят черную форму, не работают и заправляют всеми делами в лагере. Фактически это неофициальная лагерная адми­нистрация. Помимо этого воры являются блюстителями «воровского закона». Каста воров разбивается на несколько «субрангов»: главвор [авторитет, раньше — пахан), угловые, бригадиры, бойцы, шестерки и проч.

Самая многочисленная в лагере группа —мужики. Как правило, это люди, попавшие сюда за бытовые или мелкие экономические преступ­ления, хулиганство, по неосторожности. В мужики попадают те, кто при поступлении в место отбытия наказания преодолел жестокий обряд инициации [прописка). Мужикам положена синяя роба. Они выполняют основную работу в лагере и на производстве.

Количество чушков примерно сопоставимо с числом воров. Они до­нашивают обноски, имеют грязный, неопрятный вид (отсюда их назва­ние). В эту группу попадают люди со слабой волей (малодушные, черес­чур интеллигентные), больные, ряд категорий за совершение сексуаль­ных преступлений, а также лица, нарушившие воровскую мораль. Это наиболее угнетаемая группа, фактически рабы. Они подвергаются систе­матическим унижениям, их отправляют на самые грязные работы, часть чушков, являясь пассивными гомосексуалистами, обслуживает воров.

В данной системе существует неписаный свод правил. Согласно им воры не должны сотрудничать с органами власти [ментами), давать показания, доносить и работать. Воры не должны воровать у других воров и обязаны отдавать карточные долги. Они имеют право отнимать

Глава 2

у мужиков передачи и пищу, однако нельзя отбирать у последних пайку хлеба. Это положняк. Нарушение данного правила является беспределам. Для поддержания жесткой иерархии существует система специальных наказаний, имеющих свое жаргонное название: опустить почки, заглу­шить (топтать), опустить (перевести в разряд чушков, предварительно совершив реальное или символическое изнасилование), замочить (убить) и т. д. Чтобы постоянно держать мужиков и чушков в страхе, воры периодически проводят замес — ночные избиения (Самойлов 1989; 1990; Кучинский 1997 и др.).

Имеются определенные аналогии данной структуры с архаическим обществом. Периодические избиения в лагере удивительно напомина­ют криптии — карательные походы спартанцев против илотов. Запре­ты на общение с представителями низшей страты у уголовников (им даже запрещено сидеть за общим столом во время приема пищи, а посуда специально пробита, чтобы не перепутать) подобны многочис­ленным табу на взаимоотношения между высшими и низшими каста­ми в архаических и традиционных культурах. Процедура опускания вора у уголовников (для этого нужно было совершить реальное или ритуальное изнасилование) сопоставима с церемонией смещения вож­дя в архаических обществах. У тех народов, у которых вождь считал­ся священным и изолировался от подданных, его достаточно было, например, посадить три раза на землю (аканы), после чего, осквернен­ный, он считался неспособным выполнять свои священные функции. Для уголовного мира характерны и другие черты, схожие с архаичес­ким обществом: татуировка [наколка), обозначающая ранг заключенно­го, внешние знаки отличия (одежда), обряды инициации, побратимст­во (кентовка), любовь к украшениям, убогость блатного жаргона, вера в суеверия, амулеты и проч. (Самойлов 1990).

Впрочем, подобные аналогии нельзя рассматривать ни как доказа­тельство тождественности варварских институтов первобытности и диких норм современного преступного мира, ни как свидетельство ре­генерации архаических синдромов поведения в кризисных условиях культуры. Человек первобытности не был более некультурным или более жестоким, чем люди современной эпохи. Он не умел пользовать­ся Интернетом и телефоном, но прекрасно разбирался в повадках животных и был отменным следопытом. Именно в эпоху первобытно­сти господствовало уравнительное перераспределение продуктов и по­давлялись тенденции к индивидуальному накоплению, вследствие чего возникла так называемая престижная экономика (подробнее см. в след. главе). Жестокость по отношению к членам своей группы была в арха­ических обществах скорее исключением, чем правилом. Индивиды с повышенной агрессивностью нередко подвергались наказаниям или изгонялись.

По всей видимости, не существует единообразия и в отношении жесткости норм в уголовной среде. Даже в советских лагерях сталин-

Природные и культурные основы неравенства и власти 63

ской эпохи, судя по ярким свидетельствам очевидцев, прошедших все «круги тоталитарного ада» (А.И. Солженицын, В. Шаламов и др.), и немногочисленным описаниям исследователей-этнографов (Кабо 1990), существовали разные условия жизни, в том числе и относительно терпи­мые.

Рассматривая сходство первобытных и некоторых современных ри­туалов, скорее следует вести речь о неких универсальных архетипах человеческого поведения. Другое дело, как и в результате чего в ряде неформальных групп и субкультур определенные стереотипы поведе­ния, жестокость и неприкрытое насилие становятся нормой жизни. Связано ли это с определенными архетипами человеческого подсозна­ния, является ли подобное поведение следствием психических отклоне­ний — всё это вопросы, на которые ученым еще предстоит ответить.