Особенности поэтики баллады Двенадцать спящих дев

Особенности поэтики баллады Двенадцать спящих дев. Первая часть будущей старинной повести в двух балладах - Громобой.

Русская баллада - была напечатана в 1811году в Вестнике Европы, с посвящением А.А.Протасовой. Окончательный вид текст Двенадцати спящих дев обрел в отдельном издании 1817года. В течение 1814-1816годов написана вторая часть- баллада Вадим. В составе повести появились общее посвящение отдельные части посвящены А.Протасовой и Д.Н.Блудову, эпиграф из Гете позднее эпиграф был снят. Мистическая окраска сюжета, на которой остановился И.Виницкий Виницкий И. Ю. Нечто о привидениях Жуковского Новое литературное обозрение. 1998. 32 затушевывает автобиографический подтекст старинной повести. Между тем, он очевиден- если принять во внимание связь повести с замыслом Владимира. Громобой и Вадим составляют большую балладу-поэму в двух частях Двенадцать спящих дев. Жуковский использовал прозаический роман Х Г. Шписа Двенадцать спящих дев. История о привидениях. Роман Шписа основан на средневековых католических легендах о грешниках, продающих душу дьяволу и затем религиозным покаянием искупающих свою вину. Сюжет романа сильно переработан в стихах Жуковского.

Поэт совместил мотивы, заимствованные из романа Шписа, с мотивами, созданными его собственным воображением.

В Двенадцати спящих девах Жуковский относится к чужим сюжетным мотивам как к строительному материалу, из которого создает новую оригинальную конструкцию. Сохранив основную мысль Шписа об очищении души покаянием и искуплении греха, Жуковский перенес события из средневековой Германии в Древнюю Русь. Действие начинается на берегах Днепра, продолжается в стенах Новгорода, несколько сцен происходит в древнем Киеве, при дворе князя Владимира.

Поэт использует некоторые мотивы народного сказочного и былинного эпоса. Таковы странствия богатыря и добывание им богатырского коня, сражение с врагом-великаном, спасение киевской княжны, отказ от брака с ней - юноша движим иными, героическими целями освобождение подлинной героини. Привлекательной чертой баллады является сочетание лиризма, поэтичности, фантастики, легкой иронии, живописных картин природы и экспрессивно выраженных переживаний - любви, злобы, страха, раскаянья, прощенья.

Фигурируют и чудеса, причем в первой части Громобой сконцентрированы чудеса адски-ужасные, во второй Вадим - спасительно-божественные. Все эти разнородные стихии с необычайной гармоничностью сведены воедино в легком, свободном, изящном течении стиховой речи. Вступление к Двенадцати спящим девам вводит поэтическую тему итогов. В 1816поэт прощается с минувшею жизнию Опять ты здесь, мой благодатный Гений, Воздушная подруга юных дней Опять с толпой знакомых привидений Теснишься ты, Мечта, к душе моей Приди ж, о друг! дай прежних вдохновений, Минувшею мне жизнию повей Ты образы веселых лет примчала- И много милых теней восстает К ним не дойдут последней песни звуки Рассеян круг, где первую я пел Не встретят их простертые к ним руки Прекрасный сон их жизни улетел.

Других умчал могущий дух разлуки Счастливый край, их знавший, опустел Разбросаны по всем дорогам мира- Не им поет задумчивая лира Жуковский В.А. Избранные сочинения.

М 1982. С. 195 На первый план выступает мотив скорби по утраченному, мотив недостижимости желанного. Во вступлении к Двенадцати спящим девам поэт, обозревая свою жизнь, видит будущее как оживление прошлого И снова в томном сердце воскресает Стремленье в оный таинственный свет Давнишний глас на лире оживает, Чуть слышимый, как Гения полет И душу хладную разогревает Опять тоска по благам здешних лет Все близкое мне зрится отдаленным, Отжившее, как прежде, оживленным.

Элегические мотивы выражены в сожалении об утратах, тоске. Грустное воспоминание о прошедшем счастье сочетается с темой судьбы, рока, неизбежности. Лирический герой страдает от того, что нет возможности человеку попасть туда, где находится манящий таинственный свет. Уход в прошлое в какой-то степени показывает ценность его для поэта. Если соотнести вступление с самим произведением, может быть увиден контраст между тем, к чему тяготеет автор, но не может достичь, и тем, что дается герою баллады Вадим в конце повествования.

Неземной звон приводит Вадима в очарованную даль, его предназначение осуществлено. Балладу Громобой можно условно поделить на несколько частей первая часть - события, происходящие до заключения договора с бесом, вторая - после договора до конца срока, третья часть - это то, что последовало за вторым договором между Громобоем и бесом, последняя часть - божий суд над грешником после наступления конца отмеренного ему срока.

Каждая из этих частей выступает контрастом к последующей. В первой части жизнь героя никчемна и полна лишений - во второй ему даются все блага земные. Вторая часть - это жизнь Громобоя не по законам божьим, полная греха, третья - напротив - жизнь в молитве и добродетели. Четвертая часть сама по себе полна контрастов. Это выражается в противостоянии высших сил и адских посланников, в противопоставлении участи, приготовленной герою бесом, и того, что случилось с Громобоем и его дочерьми в конце.

Громобой неоднороден- сюжетно и стилистически. Балладная сказочность, полно развитая Жуковским в Светлане, здесь переливается в мистико-моралистическое повествование. Соответственно меняется и облик персонажей. Так, например, бес, искушавший Громобоя, в начале предстает перед читателями в облике сказочного черта- Старик с шершавой бородой, С блестящими глазами, В дугу сомкнутый над клюкой, С хвостом, когтьми, рогами его реплики окрашены юмором сочинителя Ханжи-причудники твердят Лукавый бес опасен.

Не верь им- бредни весел ад Лишь в сказках он ужасен. Мы жизнь приятную ведем Наш ад не хуже рая Ты скажешь сам, ликуя в нем Лишь в аде жизнь прямая Там же. С. 198.http www.ruthenia.ru document 532773.html - 15. В дальнейшем развитии сюжета игровое начало исчезает. В конце баллады, в сцене спора за души двенадцати дев, появляется дьявол уже не сказочный, а во всем адском блеске Вдруг страшной молния струей Свод неба раздвоила, По тучам вихорь пробежал, И с сильным грома треском, Ревущий буре, бес предстал, Одеян адским блеском.

И змеи в пламенных власах - Клубясь, шипят и свищут И радость злобная в очах - Кругом, сверкая, рыщут Там же. С. 213. Большую роль играет пейзаж в балладах. Баллада Громобой открывается описанием ночи, природа мрачна, Днепр пенится под ногами героя, окрест него дремучий бор В ущельях ветер свищет Ужасно шепчет темный лес, И волк во мраке рыщет. Окружающий мир отражает душевный настрой героя.

Он стоит перед страшным выбором свести счеты с жизнью или продолжать никчемное жалкое существование в лишениях. В его словах о судьбе, которая дала мне крест тяжелый несть, возникает явная перекличка с предыдущей строфой Окрест него дремучий бор. Туман подобен завесе, скрывающей его собственной удел. Отчаяние героя делает его способным содействовать злой силе, явившейся к нему в эту минуту. Отречение от бога происходит не сразу, в душе Громобоя еще живет вера, но существенным моментом в этой ситуации является то, что положение героя плачевно, несмотря на его прежние обращения к богу. Асмодей находит нужные слова, чтобы переубедить героя.

Громобой чувствует, что у него уже нет сил перекреститься. Получив от беса все, что желал, Громобой убеждается в могуществе злых сил и становится полностью на их сторону. Живя без бога, он забывает о законах человеческих, о добре. Божественное начало контрастом возникает в образе двенадцати дочерей героя.

Но чад оставленных щитом Был ангел их хранитель Он дал им пристань - божий дом, Смирения обитель Там же. С. 200 В описании девушек присутствуют только положительные черты, во всем приверженность богу. Безгрешные создания, они молятся только о благе, бросившему их отцу желают добра. Автор показывает идеал христианской жизни на фоне существования Громобой, отказавшегося от воли Всевышнего. Контрастом природе выступает состояние героя на исходе срока договора с Асмодеем. Всему он чужд в природе.

Опять украшены весной Луга, пригорки, долы Там же. С. 200. Как и в других балладах о грешниках, заслуживших наказание, Жуковский описывает последние попытки героя вымолить прощение свыше. Здесь Громобой просит милости не у Всевышнего, а у природы, у всего того, что его окружает. Сам он не может просить за себя, так как грех его слишком велик, поэтому он призывает своих невинных дочерей. Это последняя надежда на спасение. Против чистых душой девушек бессилен ад, ничего нельзя сделать, только усыпить их. Мотив раскаяния глубоко проработан.

Учтена особенность поступка героя, которая не позволяет ему самому молиться. Он без веры ищет от ада обороны. Когда бес просит за избавление от ада души дочерей, Громобой колеблется, но страшные звуки и явление тьмы бесов заставляют его согласиться на страшную жертву. Человеческая слабость велика в душе Громобоя, он подвержен страху, как и любой человек, но его страх приводит к трагическим последствиям. Отсрочив адское мученье, герой обрекает сам себя на муки земные, безрадостные, полные зловещего ожидания.

Напрасно веет ветерок С душистыя долины И свет луны сребрит поток Сквозь темны лип вершины Его доселе светлый дом Уж сумрака обитель Там же. С. 204 Все произведение построено на контрастах. Описание природы противопоставлено внутреннему состоянию Громобоя, вид его дочерей, прелестный юных чад противопоставлен тому, что их ждет в скором времени. Для вас не брачные зажгут, А погребальны свечи. Не в божий, гимнов полный, храм Пойдете с женихами Ужасный гроб готовят нам Прокляты небесами Там же. С. 206 Происходит осознания всей серьезности поступка героя, он склоняется к мысли о раскаянии.

Свой дом он превращает в обитель покаянья, возникает контраст с той жизнью, которую он вел до этого времени. И всех приемлет Громобой, Всем дань его готова Он щедрой злато льет рукой От имени Христова Там же. С. 206 Пейзаж являет собой спокойную картину, созвучную со смирением героя. Все тихо, весело, светло Все негой сладкой дышит Река прозрачна, как стекло Едва, едва колышет Листами легкий ветерок Там же. С. 208. Наступление последнего дня, отмерянного бесом, показано в замедлении через диалог отца с дочерьми.

Страх возобладал героем, он томится от безысходности. Действие замедляется с помощью описаний, используются повторы тихо, тихо божий храм Отверзся, анафора имеет место в строках, где ветерок Чуть тронул дремлющий листок, Чуть тронул зыбь потока Ветер дается через сравнение И некий глас промчался с ним Как будто над звездами Коснулся арфы серафим Эфирными перстами Там же. С. 211 Возникают небесные образы, предвещающие благополучное завершение.

Здесь действие совсем останавливается, внимание читателя концентрируется на происходящем чуде. Безгрешные девы во второй раз засыпают, как будто небеса охраняет их души от неблагоприятных событий, не дают им увидеть адские создания. После того, как девы погружены в сон, происходит противостояние вечных врагов представителей ада и рая. Контраст возникает в описании святого старца и беса, возмущенного его присутствием.

Спор между ними - настоящий божий суд, на котором взвешиваются поступки грешника и решается его дальнейшая судьба. Все повествование пронизано религиозными мотивами, образ креста возникает уже в самом начале, в словах Громобоя о собственной судьбе, повторяется при решении судьбы героя в последних сценах руки положив крестом грешник перед смертью молитву пролиял в слезах. Развязкой служит чудо, произошедшее с Громобоем и его дочерьми. В финале автор приводит описание храма после наложенного на него заклятья, тайна дается в конце при помощи риторических вопросов, эти слова можно считать вступлением ко второй балладе, где даются ответы на все вопросы.

Вторая баллада, составляющая Двенадцать спящих дев, отличается от первой более серьезной трактовкой мистических мотивов. Грешник и его дочери погружены богом в чудесный сон, замок заколдован, несколько столетий проходит, прежде чем появляется избавитель Вадим. Таинственный небесный звон ведет юношу в далекий путь из Новгорода к лесам Киева, где он проникает в заколдованный замок Громобоя.

Он влюбляется в одну из дочерей грешника, увидев ее лишь издали, под таинственным покрывалом и тем освобождает всех от чудесного сна. Мотив мистической предназначенности друг другу, зова души, преодолевающего время и пространство все это, в его серьезном значении, создано русским поэтом. Поэтичность и лиризм баллады Жуковского не имеют соответствия в романе Шписа. Вадим с самого начала баллады задается вопросами, которые ему не под силу разрешить.

Пейзаж, окружающий героя, говорит о чем-то неизвестном. Природа полна светлых красок, что говорит о светлой душе Вадима. Струи в свободном беге Шумели, по корням древес С плесканьем разливаясь Душой весны был полон лес Листочки, развиваясь, Дышали жизнью молодой Все благовонно было Жуковский В.А. Избранные сочинения. М 1982. С. 220. Троекратный сон Вадима перекликается со сном двенадцати дев, в этом сне ему открывается его предназначение, материально выраженное звоном в вышине.

Однако истина остается неясна герою Душа его в волненье. О, что же ты взывает он Прекрасное явленье? Куда зовешь, волшебный глас? Кто ты, пришлец священный? Ах! где она? Увижу ль вас? И сердцу откровенный Предел откроется ль очам? Там же. С. 222. Тайна сопровождает героя через все повествование, не дает ему покоя, заставляет покинуть родные места, мать с отцом. Вопросы не покидают Вадима и далее. Но рука святая как будто ведет его к разгадке.

Религиозные мотивы проходят через всю балладу, снова возникает образ креста, продолжающий тему, намеченную в Громобое. В Вадиме христианская тематика более глубоко разработана, чем в первой балладе, герой остается с верой на протяжении всего повествования, не отступаясь. Он окружен добром и сам творит только добро и поэтому он защищен от всех возможных неприятностей. И конь, не дремля, сторожит И к стороне той, мнится, И зверь опасный не бежит И змей приползть боится Там же. С. 224 Автору важно было показать героя, чистого душой, такого, которому дано освободить двенадцать спящих дев. Спасение киевской княжны было для Вадима одним из испытаний, предназначенных для проверки его духа. Княжна называет его поступок защитой творца, сам Господь помог Вадиму совершить подвиг.

Оставшись наедине с девушкой герой мог сделать ошибку, но все тот же звон сопровождает его и здесь, образ таинственной девы продолжает манить его вдаль.

Чудесным образом попадает герой к заколдованному храму Глядит Вадим челнок плывет Натянуто ветрило Но без гребца весло гребет Без кормщика кормило, Вадим к нему К Вадиму он Садится челн помчало И вдруг как будто с юга звон И вдруг все замолчало Там же. С. 233. Образы смерти появляются в описании очарованного места сосны уподобляются трупам, мох седой, как у дряхлого старика. И, мнится, жизни в той стране От века не бывало Как бы с созданья в мертвом сне Древа, и не смущало Их сна ничто ни ветерка Перед денницей шепот, Ни легкий шорох мотылька, Ни вепря тяжкий топот Там же. С. 235 Образ креста возникает у могильного камня, под которым покоится прах Громобоя.

Вадим видит чудесное некто встал из-под камня и побрел к храму. Читателю известно, кто это был, он поднялся из могилы чувствуя, что пришел избавитель, человек с чистой безгрешной душой. При появлении Вадима замок осветился лунным светом. Постепенно тайна раскрывается перед героем, он осознает свое предназначение, он видит ту, что являлась ему в его сне, их встреча преображает все окружающее, в храме отпевают нашедшего покой грешника, а затем венчают Вадима и его возлюбленную.

Преображается и могила Громобоя Могила перед ними И в ней спокойно дерн покрыт Цветами молодыми И дышит ветерок окрест, Как дух бесплотный вея И обвивает светлый крест Прекрасная лилея Там же. С. 239 Все рассказанное автором становится правдивым преданьем, риторические вопросы говорят о том, что все происходило так давно, что теперь неизвестно, где это было. Поэтом дается лишь описание места и событий.

Заканчивается Двенадцать спящих дев взлетом поэтической мистики, поистине головокружительным в последних двух стихах Бывают тайны чудеса, Невиданные взором Отшельниц слышны голоса Горе хвалебным хором Поют сквозь занавес зари Блистает крест слиянны Из света зрятся алтари И, яркими венчанны Звездами, девы предстоят С молитвой их святыне, И серафимов тьмы кипят В пылающей пучине Там же. С. 241 6.2.