Реферат Курсовая Конспект
ИЗ-ЗА ПУТАНИЦЫ В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ - раздел Литература, Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая Нынче Утром Весь Редингский Уголовный Суд Катался От Хохота, Когда По Нелепой...
|
Нынче утром весь Редингский уголовный суд катался от хохота, когда по нелепой случайности некие личности всучили взятку не тому, кому надо было. Это внесло в занудную процедуру некоторое разнообразие. Близкий к судье источник сообщил нам, что мафиози Джорджо Порджа, известный своей заточенной стамеской и привлеченный к суду по обвинению в принуждении к ремонту, из-за административной ошибки дал на лапу не тому служителю Фемиды. «Какая неразбериха! — с улыбкой говорил после перерыва мистер Юстиции Кар Манник. — В такие смешные моменты в суде так весело работать!» «Купленный» судья, разбиравший в соседнем зале дело об опасной собаке, нашел подсудимую дворняжку невиновной и решил (совершенно беспрецедентно), что это почтальон укусил собаку. Почтальона обязали в течение месяца носить намордник и выплатить десять тысяч фунтов в порядке компенсации морального ущерба.
«Слепень», январь 1999 г.
Как и предупреждал Звонн, по всем радиоканалам развернулось обсуждение профессиональных качеств Джека и его способности продолжать расследование по делу Болтая. Джек и Мэри слушали их болтовню, пока Мэри везла Джека домой. Фридленд потрудился на славу. Сомнения в компетентности и надежности Джека были главной темой репортажей. Они услышали даже коротенькое интервью с самим Звонном, который снисходительно изрек, что «полностью уверен в инспекторе Шпротте, но был бы более чем счастлив предложить свою помощь, ежели его об этом попросят». У дверей дома Джека подстерег репортер и пристал к нему с вопросом, правду ли пишет «Жаб», будто Джек «оторванный от реальности упрямый дурак»? Шпротт проигнорировал его и вошел в дом. Мадлен бросилась к нему навстречу и обняла.
— Я слышала всю эту ерунду по радио, милый. Звонн, да?
— Именно. Ублюдок стремится любым способом загрести это дело себе. Не думал, что он пойдет на такую низость. Интересно, каков будет его следующий шаг?
— Думаешь, он может устроить что-нибудь еще?
— Он в Лиге, дорогая. А эти типы способны почти на все.
— А как с Болтаем? Ты выяснил, кто его убил?
— Даже близко не подошел. Я уже не уверен, что его убил Гранди, а Пемзс больше терял, чем получал от его гибели.
— Тогда кто это сделал?
Джек вздохнул.
— Бывшая подружка по имени Бесси Брукс.
— Ну, — сказала она, — если это поможет твоему расследованию, то у Стиви прорезался очередной зуб.
— Верхний или нижний?
— Верхний.
— Спасибо.
Он крепко обнял жену.
— Мы не помешали? — спросила Пандора, которая только-только вошла в дверь вместе с Прометеем.
— Нет, — ответил Джек, а Мадлен вернулась на кухню. — Где… где вы были?
— В киношке, — отозвалась дочь. — В «Колизее» идет ретроспектива фильмов с Лолой Вавум. Мы посмотрели программу из трех картин: «Моя сестра пасла гусей», «Улицы Вуттон-Бассета» и «Дело Эйр». Мы с Прометеем большие поклонники Лолы.
Прометей кивнул, и они прошествовали в гостиную.
Джек проводил их взглядом, затем бросился на кухню.
— Мадлен! — зашептал он. — Пандора и Прометей только что были в кино вместе!
Она не подняла глаз от фотожурнала.
— И что? Ей двадцать лет. Она может ходить в кино, с кем захочет.
— Почти двадцать, да, но он же старше ее!
— У нас тоже восемь лет разницы. И? Может, и она предпочитает мужчин постарше.
— На четыре тысячи лет?!
— Послушал бы ты себя! Ему на вид едва тридцать, к тому же он действительно симпатичный. И подумай, как он поможет ей с греческим!
— Да не в этом дело! — забормотал Джек, выглядывая в кухонную дверь, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Он квартиросъемщик. Я не могу, чтобы моя дочь… ну, ты понимаешь, с ним… он же титан, бессмертный!
Мадлен рассмеялась, и Джек уставился на нее.
— Что тут смешного?
— Да ты сам. Ты смешной. Дочки растут. Ты же прекрасно знаешь, что они не остаются Алисами, заиньками и пупсиками из детского хора на всю жизнь.
— Я понимаю, — сказал он, немного успокоившись. — Но я отец. Я тревожусь за дочь. Отцам так положено.
— Только не строй из себя идиота.
— Постараюсь. Я буду очень объективен. Но за ужином они не будут сидеть рядом, держаться за руки под столом или что еще.
— Ну так рассади их.
— Чтобы они на ноги друг другу наступали? Нет уж, спасибочки!
Вошел Бен с раскрытым «Теоретиком заговора» в руках.
— Привет, пап.
— Привет, Бен, — ответил Джек, наблюдая через кухонные двери, как Пандора смеется в ответ на что-то сказанное Прометеем. — Как дела?
— Небывалый всплеск увечий у валлийского скота, — пробормотал тот, не прерывая чтения, — но несчастные случаи с шаровой молнией пошли на убыль. Похищения инопланетянами остаются на стабильном уровне, хотя сами инопланетяне отрицают какую-либо причастность к ним.
— Не могу представить, чтобы констебль Эшли мог хоть кого-нибудь похитить, — задумчиво сказал Джек.
— У тебя работает инопланетянин? — изумился Бен и досадливо добавил: — И ты молчал?
Джек пожал плечами.
— Я не думал, что это важно.
— Ох уж эти взрослые! — поцокал языком Бен.
На кухню вошел Прометей.
— Чем-нибудь помочь?
— А… Да. Можете разложить стол. Думаю, я посажу вас в этом конце, а Пандору — в этом…
— Телефон, — сказал Прометей за мгновение до того, как раздался звонок.
— Как вы это делаете?
— Что?
— Вот вы что-то говорите, и это тут же случается.
— Я так делаю? — удивленно нахмурился титан. — Не замечал. Кстати, звонит ваша матушка.
Джек снял трубку. Это и впрямь оказалась его родительница.
— Вот, опять!
— Правда?
— Ничего, ничего. Привет, мама, как дела?
Некоторое время Джек слушал болтовню матери о бобовых стеблях. Те вытянулись уже на сорок футов, и она по-прежнему не собиралась от них избавляться. Вроде бы Британское общество садоводов обещало прислать завтра эксперта посмотреть на них. Довольно много народу специально приезжает поглазеть на это чудо, и она уже провела пару экскурсий, предлагая чай с булочками и тур по саду за пять фунтов с человека. Она заработала небольшую сумму и спрашивала, не согласится ли Прометей помочь ей завтра.
— Согласен, — ответил титан прежде, чем Джек успел его спросить.
— Как продвигается битва по поводу экстрадиции? — спросила Мадлен, как только они уселись за ужин.
— Думаю, неплохо, — ответил Прометей, поливая свою порцию соусом. — Адвокаты Зевса хорошо подготовились. Они заявляют, что меня наказали в полном соответствии с законами Олимпа.
— Вряд ли это можно считать справедливым, — встряла Пандора с дальнего конца стола. — Зевс сам и есть закон Олимпа. Как он скажет, так и будет.
— Они также утверждают, — задумчиво продолжал титан, — что Геракл превысил свои полномочия, освободив меня, и что уничтожение цепи, которой я был прикован к скале, формально является преступным нанесением ущерба.
— Три тысячи лет провисеть прикованным к скале, да еще чтобы внутренности каждую ночь клевали! — Джек помотал головой, представив себе наказание. — По-вашему, оно того стоило?
— Похищение огня и передача его людям? Да, я по-прежнему считаю, что поступил правильно. Но я также дал человечеству и страх смерти. Вы в курсе?
Об этом они не знали. Геракл предпочел не упоминать о столь щекотливом моменте, чтобы человечество не ополчилось на его клиента.
— А почему вы это сделали? — спросил Джек, подливая Прометею и Мадлен еще вина.
— Да, почему? — поддержал отца Бен.
— Такова наша судьба, солнышко.
— Чтобы вы ценили собственную жизнь, — ответил титан. — До того вы жили под пятой богов и делали все, что они требовали, не задумываясь о том, уцелеете или погибнете. Но, узнав страх перед неизвестностью смерти, вы поняли, что жизнь бесценна, — вот тогда вы стали совершать настоящие подвиги. Я дал вам архитектурные знания, астрономию, математику, медицину и металлургию. Посмотрите теперь на себя. Пирамиды, ядерный синтез, лазерная томография, космические путешествия, Интернет, компьютеры, эскалаторы, шезлонги фирмы «Паркер Нолл», кабельное телевидение! Я намерен смотреть «Моржовую улицу, шестьдесят пять» каждый вечер. А если пропущу, то на другой вечер серию повторяют по Редингскому каналу. Ваш удел воистину восхитителен, и я считаю его бесценным.
Он осушил стакан и показал на бутылку:
— Не возражаете?
— Пожалуйста, — сказал Джек. — Наливайте.
— А побочные эффекты? — не сдавалась Пандора. — Войны, обман, кровопролитие, ненависть, убийства, нетерпимость? Это все тоже стоит того?
Прометей посмотрел на нее.
— Конечно нет. Но вы должны смотреть масштабнее. Я видел альтернативу — вечное рабство у богов. Поверьте, по сравнению с этим то, что вы имеете, сущий рай. Подумайте: если бы не зависть, нетерпимость, ненависть, страсти и убийства, у вас не было бы ни произведений искусства, ни великих архитектурных сооружений, ни медицины, ни Моцарта, ни Ван-Гога, ни «Маппет-шоу», ни Луи Армстронга. Цивилизация, которая создает инфраструктуру, которая позволила сотворить все эти прекрасные вещи, является по большей части продуктом войны, то есть смерти и страданий, и коммерции, то есть обмана и неравенства. Даже ваша свобода обсуждать собственные недостатки основана на крови и жестокости.
— Какая угнетающая мысль, — прошептала Мадлен.
Титан снова пожал плечами.
— Вовсе нет. Вы должны больше внимания обращать на ваши достижения. Когда я создавал человечество, я считал вас рабами, тягловым скотом для грязных работ. Никто не видел в вас чего-то большего. Мы с друзьями-титанами и несколькими азартными богами решили посмотреть, как далеко вы зайдете в своем развитии. На изобретение одежды ставки были равными, на одомашнивание животных — три к одному, на создание цивилизации в течение тысячи лет — семь к одному, создание языка с неправильными глаголами — тридцать к одному, а ядерный синтез в течение четырех тысяч лет — тысяча к одному, причем этим самым одним оказался я. Могу сказать, я кое-что выиграл.
Джек, всегда стоявший на страже справедливости, заметил:
— Но ведь именно вы дали человечеству все эти знания. Разве это честный спор?
— Это было всего лишь невинное развлечение, — удрученно сказал Прометей.
После чего он впал в молчание, оставив всех недоумевать, что имеется в виду под «невинным развлечением»: само пари или дарование знаний.
— Как бы то ни было, — произнес титан так внезапно, что сидящие за столом подпрыгнули, — факт налицо: вы превзошли все мои ожидания.
Некоторое время они ели молча. Джек думал обо всем понемножку: о Лиге, о том, удастся ли Звонну перехватить у него расследование, и, самое главное, не устроиться ли ему спать на коврике под дверью Пандориной спальни. Тем временем дочь, недовольная фатализмом Прометея, заговорила снова:
— Ваша точка зрения угнетающе груба. Вы хотите сказать, что сами мы ничего не можем изменить в себе к лучшему?
— Нет, это не так. Вы очень многое можете.
— Например?
— Постараться быть добрыми друг к другу, подольше дышать свежим воздухом, читать хорошие книги, смещать правительства, когда те начинают зажимать рот свободной прессе, попытаться отрегулировать государственную машину, чтобы она обходилась с вами по справедливости, и использовать, где возможно, дипломатию, дабы избегать вооруженных конфликтов.
— Но войны-то никуда не деваются!
— Конечно. Войны будут всегда. Это в вашей природе с самого…
Внезапно Прометей осекся, поднял руку, чтобы все замолчали, и понюхал воздух.
— Чувствуете гарь?
Все принюхались. Прометей был прав: в воздухе ощущался слабый запах горящего волоса, точнее, как оказалось, шерсти.
— Кошка! — взвизгнула Мадлен.
Рипван заснула слишком близко к камину и начала тлеть. Джек влетел в комнату, схватил полуиспекшееся животное и стал перебрасывать кису с руки на руку, словно горячую картофелину. Затем положил ее на кресло и принялся обмахивать журналом. Рипван решила, что это новая игра, и громко замурлыкала, совершенно не сознавая, какой переполох она вызвала. Джек оставил негодницу в кресле, собрал тарелки и сунул их в мойку. Когда он обернулся, Пандора уже сидела на его месте — рядом с Прометеем.
— Мне казалось, что здесь сижу…
— Как насчет кофейку? — спросила Мадлен. — Можем попить его в гостиной.
Она встала, и все последовали за ней, кроме Джека, который наполнял чайник, и Бена, который снова принялся за «Теоретика заговора».
Прометей сел рядом с Пандорой на диван и уставился в камин с видом глубокого разочарования и утраты.
— Вы говорили о… — подтолкнула его девушка.
Прометей вздохнул.
— Это неважно.
Но Пандора любила получать ответы на свои вопросы и не собиралась оставлять его в покое.
— Вы сказали: «Это в вашей природе с самого…»
Прометей взглянул в ее умное лицо, и глаза его сверкнули, когда печальное и давнее воспоминание снова всплыло в его памяти.
— Была одна женщина… Осторожнее, Джек!
Через мгновение с кухни донесся грохот: Джек зацепился за табурет.
— Я сложил те части человеческой индивидуальности, которые счел нежелательными, в большой сосуд и крепко запечатал его. Я надеялся, что нетерпимость, болезни, безумие, пороки и жадность не достанутся человечеству. Но… — Он помолчал. — Та женщина открыла его против моей воли и выпустила их. И они заразили созданную мною расу.
— Пандора? — спросила Пандора, кое-что знавшая о своей древней тезке.
При звуке этого имени Прометей вздрогнул.
— Да. Ее звали Пандорой. Она была невероятно красива. Самая необыкновенная и лучезарная дева, которая когда-либо ступала по земле. Ее кожа была гладкой, как шелк, а глаза подобны изумрудам. Ее темные струящиеся волосы весело развевались, когда она носилась по лугам, а смех ее был подобен пению херувимов на утреннем ветру.
— Хм, — ответила Пандора, — я слышала, что она была немного… ветреной.
— О да, — торопливо ответил Прометей, — она была суетной, глупой, вредной и ленивой настолько же, насколько прекрасной.
— И все же вы в нее влюбились?
Прометей кивнул.
— Я полюбил ее, а она предала меня. Я понятия не имел, что Зевс подослал ее специально, чтобы обрушить беды на расу людей. Увы, я ошибался. Пороки были выпущены из сосуда, и результат вы сами видите.
— Но ведь осталась еще надежда, — сказала Пандора, пытаясь приободрить Прометея, который явно погрузился в депрессию.
— Обманчивая надежда, — тихо ответил Прометей. — Я поместил ее туда для своеобразной страховки. Обманчивая надежда ложью своей удерживает человечество от массового самоубийства.
— И где теперь Пандора?
— Понятия не имею. После приговора мой брат — ну и дурак же он был! — женился на ней, дабы избежать моей участи.
— И вы никогда их больше не видели?
— Некоторое время они поддерживали отношения со мной, но вы сами знаете, как это бывает: открытки к дню рождения первые триста лет, а затем и вовсе ничего. Последний раз я слышал о них в тысяча двести шестьдесят восьмом году, когда Эпиметей работал сапожником, а Пандора зарабатывала на жизнь переводами. После освобождения я пытался найти их, но безуспешно. Без паспорта трудно путешествовать.
— А сосуд? — полюбопытствовала Пандора.
Прометей пожал плечами.
— Он неуязвим, так что наверняка до сих пор существует. Но вот где он находится, не представляю.
— Кофе! — объявил Джек, прикидывая, не сесть ли между Прометеем и Пандорой, или это будет уже слишком.
Придя к выводу, что будет, он уселся рядом с Мадлен.
Они проговорили с Прометеем до позднего вечера. Пандора рассказала ему о своей учебе на астрофизика. Прометей заметил, что, по его мнению, Роберт Оппенгеймер сделал то же самое, что и он: похитил огонь у богов и отдал его людям. Разница только в том, сухо заметил он, что Оппенгеймера никто не покарал. Пандора поведала ему о теории Большого взрыва, а он ей — о том, что созвездия создал Зевс. Спор получился горячим, и они только-только перешли к обсуждению свободной воли людей, когда Мадлен вдруг заявила, что собирается лечь, и потянула мужа за руку.
— Я еще посижу, — сказал Джек.
— Все в порядке, Джек, — отозвался Прометей. — Спать с вашей дочерью в мои планы не входит.
Его откровенность застала Джека врасплох, и он рассмеялся собственной глупости.
— Потрясающе! — сказал он наконец. — Я пошел баиньки.
Пандора и Прометей продолжали разговор, пока огонь в камине сам собой не потух. Прометей указал ей на изъяны в теории эволюции — например, как птицы могли развить крылья, в течение миллиона лет не имея никаких бесполезных придатков, которые затрудняли бы им выживание. Пандора в ответ процитировала космическое правило номер один: происходит именно то, чего по идее происходить не должно. Действительно, с учетом временного масштаба и размеров Вселенной парадоксальные вещи становятся весьма обычными.
— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросил Джек, снимая рубашку в спальне.
— О чем?
— О Пандоре и Прометее.
— Наука встретилась с мифологией. Интересно, к каким выводам они придут под утро. Мне интересно мнение Прометея об окаменелостях.
— Хм, — отозвался Джек, натягивая пижаму и отпихивая в сторону безразличную Рипван.
Кошка шмякнулась на пол, но так и не проснулась.
Джек хорошо проспал всю ночь в обнимку с Мадлен, как ложки в ящике. Под ними в гостиной Прометей и Пандора проговорили до рассвета, а всего в миле от них, в саду у бабушки Шпротт, бобовые стебли стонали и поскрипывали, устремляясь все выше и выше, словно бамбук на тропической плантации.
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
На сайте allrefs.net читайте: "Тайна выеденного яйца, или Смерть Шалтая"
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: ИЗ-ЗА ПУТАНИЦЫ В СУДЕБНОМ РАЗБИРАТЕЛЬСТВЕ
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов