Боязнь прикосновения и ее метаморфозы

Ничего так не боится человек, как непонятного прикосновения. Когдаслучайно дотрагиваешься до чего-то, хочется увидеть, хочется узнать или покрайней мере догадаться, что это. Человек всегда старается избегатьчужеродного прикосновения. Внезапное касание ночью или вообще в темнотеможет сделать этот страх паническим. Даже одежда не обеспечивает достаточнойбезопасности: ее так легко разорвать, так легко добраться до твоей голой,гладкой, беззащитной плоти. Эта боязнь прикосновения побуждает людей всячески отгораживаться отокружающих. Они запираются в домах, куда никто не имеет нрава ступить, илишь IBM чувствуют себя в относительной безопасности. Взломщика боятся нетолько потому, что он может ограбить, страшно, что кто-то внезапно,неожиданно схватит тебя из темноты. Рука с огромными когтями обычный символэтого страха. Отсюда во многом двойственный смысл немецкого слова angreifen.Оно может означать и безобидное прикосновение, и опасное нападение, причем впервом значении всегда присутствует опенок второго. Основное же значениесуществительного Angriff уже исключительно отрицательное: нападение, атака. Нежелание с кем-либо соприкоснуться сказывается и на нашем поведениисреди других. Характер наших движений на улице, в толпе, в ресторанах, впоездах и автобусах во многом определяется этим страхом. Даже когда мыоказываемся совсем рядом с другими людьми, ясно их видим и прекрасно знаем,кто это, мы по возможности избегаем соприкосновений. Коли же, напротив, мырады коснуться кого-то, значит, этот человек оказался нам просто приятен, исближение происходи! по пашей инициативе. Быстрота, с какой мы извиняемся, нечаянно кого-то задев, напряженность,с какой обычно ждешь извинения, резкая и подчас не только словесная реакция,если его не последует, неприязнь и враждебность, которую испытываешь к"злоумышленнику", даже когда не думаешь, что у него и впрямь были дурныенамерения, весь этот сложный клубок чувств вокруг чужеродного прикосновения,вея эта крайняя раздражительность, возбудимость свидетельствуют о том, чтоздесь оказывается задето что-то затаенное в самой глубине души, что-то вечнонедремлющее и коварное, что-то никогда не покидающее человека, однаждыустановившего границы своей личности. Такого рода страх может лишить и сна,во время которого ты еще беззащитней. Освободить человека от этого страха перед прикосновением способна лишьмасса. Только в ней страх переходит в свою противоположность. Для этою нужнаплотная масса, когда тела прижаты друг к другу, плотная и но своемувнутреннему состоянию, то есть когда даже не обращаешь внимания, что тебякто-то "теснит". Стоит однажды ощутить себя частицей массы, как перестаешьбояться ее прикосновения. Здесь в идеальном случае вес равны. Теряютзначение все различия, в том числе и различие пола. Здесь, сдавливаядругого, сдавливаешь сам себя, чувствуя его, чувствуешь себя самого. Весвдруг начинает происходить как бы внутри одного тела. Видимо, это одна изпричин, почему массе присуще стремление сплачиваться тесней: в основе егожелание как можно в большей степени освободить каждого в отдельности отстраха прикосновения. Чем плотней люди прижаты друг к другу, тем сильней вних чувство, что они не боятся друг друга. Этот переход боями прикосновенияв другое, качество свойство массы. Облегчение, которое в ней начинаешьиспытывать и о котором еще пойдет речь в другой связи, становится наиболееощутимо при самой большой ее плотности.