Переживший других

Миг, когда ты пережил других,- это миг власти. Ужас перед лицом смертипереходит в удовлетворение от тою, что сам ты не мертвец. Мертвец лежит,переживший ею стоит. Как будто прошла битва и ты сам победил тех, кто мертв.Когда речь идет о выживании, каждый враг другого, по сравнению с этимизначальным торжеством всякая боль ничтожна. При атом важно, что выжившийодин противостоит одному или многим мертвым. Он видит себя одного, ончувствует себя одного, и если говорить о власти, которую даст ему этот миг,то нельзя забывать, что она порождается его единственностью, и только ею. Все мечты человека о бессмертии содержат в себе что-то от желанияпережить других. Хочется не только быть всегда, хочется быть тогда, когдадругих больше не будет. Каждый хочет стать старше других и знать это, акогда его самого не будет, пусть скажет об этом его имя. Самая низшая форма выживания это умерщвление. Как умерщвляют животное,чтобы употребить его в пищу, когда оно беззащитно лежит перед тобой и можноразрезать его на куски, разделить, как добычу, которую проглотишь ты и твоиблизкие, так хочется убить и человека, который оказался у тебя на пути,который тебе противодействует, стоит перед тобой прямо, как враг. Хочетсяповергнуть его, чтобы почувствовать, что ты еще тут, а его уже нет. Но он недолжен исчезнуть совсем, его телесное присутствие в виде трупа необходимодля этого чувства триумфа. Теперь можно делать с ним что угодно, а он тебесовсем ничего не сделает. Он лежит, он навсегда останется лежать, он никогдауже не поднимется. Можно забрать у него оружие; можно вырезать части еготела и сохранить навсегда, как трофей. Этот миг конфронтации с убитымнаполняет оставшегося в живых силой особого рода, которую не сравнить ни скаким другим видом силы. Нет другого мгновения, которое так хотелось быповторить. Ибо переживший других знает о многих мертвецах. Если он участвовал вбитве, он видел, как падали вокруг него другие. Он отправлялся на битвуспециально, чтобы утвердить себя, увидев поверженных врагов. Он заранеепоставил себе целью убить их как можно больше, и победить он может, лишьесли это ему удастся. Победа и выживание для него совпадают. Но и победителидолжны платить свою цену. Среди мертвых много и их людей. На поле битвывперемешку лежат друг и враг общая груда мертвецов. Нередко в битвах бываеттак, что враждовавших покойников нельзя разделить: одной массовой могилесуждено объединить их останки. Оставшийся в живых противостоит этой груде павших как счастливчик ипривилегированный. Тот факт, что он все еще жив, а такое множество других,только что бывших рядом, нет, сам но себе потрясает. Беспомощно лежатмертвецы, среди них стоит он, живой, и впечатление такое, будто битвапроисходила именно для того, чтобы он их пережил. Смерть обошла его сторонойи настигла других. Не то чтобы он избегал опасности. Он, как и его друзья,готов был встретить смерть. Они пали. Он стоит и торжествует. Это чувство превосходства над мертвыми знакомо каждому, кто участвовалв войнах. Оно может быть скрыто скорбью о товарищах; но товарищей немного,мертвых же всегда много. Чувство силы от того, что ты стоишь перед нимиживой, в сущности, сильнее всякой скорби, это чувство избранности средимногих, кого так сравняла судьба. Каким-то образом чувствуешь себя лучшимпотому, что ты еще тут. Ты утвердил себя, поскольку ты жив. Ты утвердил себясреди многих, поскольку все, кто лежат, уже не живут. Кому пережить такимобразом других удается часто, гот герой. Он сильнее. В нем больше жизни.Высшие силы благосклонны к нему.