Правила квалификации преступлений, уголовно-правовые презумпции и фикции

По мнению Л.Д. Гаухмана, правила квалификации преступлений есть приемы, способы применения уголовного законе, предусмотренные в нем самом (например, в ч. 3 ст. 17, ч. 3 ст. 29, ч. 2-5 ст. 34 УК), в постановлениях Пленумов Верховных Судов РФ, РСФСР и бывшего СССР, а также выработанные иной судебной практикой и теорией уголовного права.

Р.А. Сабитов считает определение правил квалификации, данное Л.Д. Гаухманом, неприемлемым, поскольку прием - это отдельное движение, действие или система действий при исполнении какой-либо работы. В связи с ним он предлагает собственное определение правил квалификации преступлений - как положение, в котором отражена конкретная закономерность, касающаяся установления и юридического закрепления точного соответствия фактических признаков общественно опасного деяния и признаков состава преступления.

В толковых словарях русского языка даются следующие опреде­ления понятию «правило». Правило - положение, в котором отра­жена закономерность, постоянное соотношение каких-нибудь явлений; постановление, предписание, устанавливающее порядок чего-нибудь.

Правило квалификации преступления должно указывать правоприменителю, каким образом ему следует поступать при том или ином наборе фактических данных, при тех или иных фактических обстоятельствах.

В связи с этим можно определить правило квали­фикации преступлений как предписание, устанавливающее порядок действий правоприменителя при известных фактических обстоятель­ствах для выбора при квалификации преступления конкретного пунк­та, части, статьи УК РФ.

В теории уголовного права сделаны попытки классификации правил квалификации преступлений. Л.Д. Гаухман выделяет общие правила квалификации преступлений, основанные на принципах, закрепленных в УК, Конституции РФ и на иных положениях, установленных в УК; частные правила квалификации преступлений: од­ного состава, при множественности преступлений, при изменении квалификации преступлений; и единичные правила квалификации, количество которых безгранично и которые определяются в процес­се юридического анализа конкретных составов преступлений.

Выделение Л.Д. Гаухманом единич­ных правил квалификации преступлений, которые предназначают­ся для квалификации отдельных видов преступлений, вообще искажает понятие правил квалификации преступлений, поскольку предполагает наличие отдельного «рецепта» для каждого отдельно­го вида преступлений.

Р.А. Сабитов выделяет следующие правила квалификации пре­ступлений:

1) в зависимости от того, к какому элементу состава пре­ступления они относятся (по объекту, объективной стороне, субъективной стороне, субъекту преступления);

2) от количества квалифи­цируемых деяний (правила квалификации единичного преступле­ния и множества преступлений);

3) в зависимости от специфичес­ких форм преступной деятельности (неоконченной преступной де­ятельности; преступлений, совершенных в соучастии; множества преступлений).

В литера­туре, посвященной теории квалификации преступлений, фактически выделяются общие правила квалификации преступлений, т.е. правила, относящиеся к оценке отдельного оконченного преступле­ния, совершенного одним лицом, и специальные правила квалификации неоконченных преступлений, преступлений, совершенных в соучастии, множественности преступлений, правил квалификации при конкуренции уголовно-правовых норм, правил, используемых при изменении квалификации преступлений.

Классификация правил квалификации преступлений на общие и специальные представляется в наибольшей мере соответствующей как общей теории уголовного права, так и общей теории квалифи­кации преступлений.

При применении уголовного закона, одним из этапов которого является квалификация преступлений, используются уголовно-правовые презумпции, под которыми понимаются положения, признаваемые истинными, пока не доказано обратное. Характер­ной особенностью презумпций является прямое или косвенное за­крепление их в нормах права. Их применение основывается на предположении о наличии или отсутствии определенных фактов, которые основаны на связи предполагаемых фактов с наличными фактами, исходя из предшествующего опыта. Так, презумпция знания уголовного закона состоит в том, что действующее уголов­ное законодательство исходит из бесспорности знания гражданами уголовно-правовых запретов исходя из факта его опубликования. Предполагается, что, если закон надлежащим образом опублико­ван, его положения всем известны. Это предположение представ­ляется истинным, пока не доказано обратное, предположим в слу­чае, если лицо находилось длительное время в экспедиции вне связи с внешним миром и не имело возможности получить инфор­мацию об изменении закона. К презумпциям можно отнести также осознание лицом, достигшим возраста уголовной ответственности, общественной опасности своего поведения (ст. 20, 25, 26 УК), вме­няемости лица, совершившего преступление в состоянии физиоло­гического или наркотического опьянения (ст. 23 УК), и др.

Любой закон, в том числе уголовный, формален. Любые процес­сы и результаты деятельности правоприменителя должны соответ­ствующим образом оформляться. Оцениваемое преступное поведе­ние и состав преступления нужно как-то обозначить. Для решения этой задачи используются знаки, под которыми понимают чувственно воспринимаемые материальные объекты. Применительно к квалификации преступлений к таким знакам относятся обозначе­ния пунктов и частей статей, номера самих статей уголовного зако­на, слова «кража», «убийство» и т.п., словосочетания «преступное сообщество (преступная организация)», «покушение на преступле­ние» и др. Порядок и последовательность фиксации результата квалификации посредством знакового отражения тождества признаков оцениваемого поведения с признаками состава конкретного пре­ступления закон не определяет.

При применении знаковой фиксации квалификации преступле­ний частым является использование юридических фикций.

Фик­ция - намеренно созданное измышленное положение, построение, не соответствующее действительности, и обычно используемое с ка­кой-нибудь определенной целью. Так, если лицо, пытающееся по­хитить из аптечного склада наркотикосодержащие препараты, фак­тически похищает лекарства, которые не содержат наркотических веществ, налицо ошибка в объекте. При подобного рода ошибке преступление должно квалифицироваться в соответствии с направ­ленностью умысла виновного, однако объекту, охватываемому умы­слом виновного, фактически ущерб не причинен.

Чтобы привести в соответствие эти два факта (направленность умысла и причинение вреда не тому объекту, на которое субъективно было направлено по­сягательство), при квалификации преступления используется юри­дическая фикция.

Преступление, которое по своему фактическому содержанию было доведено до конца, оцени­вается как покушение на намеченный виновным объект (примени­тельно к описанным выше обстоятельствам — как покушение на хищение наркотических средств)».

Юридические фикции достаточно широко распространены при квалификации преступлений. Приведем несколько примеров. Они применяются, например, при квали­фикации неоконченной преступной деятельности. Так, если некто А хотел убить некоего Б, но причинил ему лишь тяжкий вред здоровью, необходима квалификация в соответствии с направленностью умысла как покушение на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК), в то время как объективно наступившим последствием является тяжкий
вред здоровью.

Если некто А хотел убить некоего Б, но промахнулся и попал в некоего В, необходима квалификация как покушение на убийство и неосторожное причинение смерти (ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105, ч. 1 ст. 109 УК). В данном случае фактически причинена смерть одному чело­веку, в квалификации же используется две статьи, последствием ко­торых является наступление смерти (отклонение действия).

Примером применения юридических фикций является также правило квалификации в случае ошибки в развитии причинной свя­зи. Так, некто А хотел убить некоего Б ножом, ударил его и, думая, что Б умер, сбросил в реку с целью сокрытия следов преступления. При расследовании причин наступления смерти и проведении экс­пертизы было установлено, что в легких потерпевшего находилась вода, и, соответственно, он не умер от удара его ножом, а был жив во время попадания в воду. Смерть же была причинена не теми дей­ствиями, которыми ее желал причинить виновный (не ударом но­жом), а наступила в результате утопления. В таком случае необходи­ма квалификация деяний виновного как покушение на убийство и по совокупности как неосторожное причинение смерти - ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105, ст. 109 УК.

Фикции используются для обеспечения формальной определен­ности права, для обеспечения соответствия знаковой фиксации ква­лификации правилам квалификации преступлений.