Иерархии доминирования

 

Биосоциальные системы могут быть, теоретически, построены по принципам эгалитаризма - т.е. полного равенства всех особей в плане распределения ресурсов и управления биосоциальной системой. Фактически, подавляющее большинство биосоциальных систем включает ту или иную степень неравенства особей, так что входящие в систему индивиды различаются по (био)социальным рангам. Совокупность этих рангов и обозначается как иерархия.

Классический этологический пример иерархии - порядок клевания (pecking order) у кур. Курица ранга А клюет пищу первой, ранга В - второй и т.д., причем нарушения порядка клевания (например, попытка курицы ранга С клюнуть зерна раньше курицы ранга В) пресекаются клевком в голову или туловище нарушителя иерархии.

5.14.1. Доминирование и лидерство.Особи разных рангов часто различаются по степени доступа к пище, укрытиям, партнерам для спаривания и другим ресурсам.. В сообществе живых организмов в этом случае имеются доминирующие индивиды (доминанты) которые приобретают право действовать не считаясь с действиями партнера, имея преимущественный доступ к ресурсам. Доминирование может быть ограничено отношениями между двумя особями (когда особь А доминирует над особью В, см. пример отношений доминирования между двумя особями шимпанзе, Рис. 9) или распространено на всю биосоциальную систему. В последнем случае говорят о доминанте всей этой системы. Классический пример - вожак стаи низших обезьян (мартышек, макак, бабуинов), который присваивает лучшие пищевые ресурсы, имеет доступ ко всем самкам.

Помимо доминирования,на примере обезьяньего вожака можно проиллюстрировать и явление лидерства в биосоциальной системе. Лидер руководит передвижением(лидерство в наиболее буквальном смысле, от англ. lead -- вести)и другими формами поведения членов биосоциальной системы. Управление передвижением группы может быть связана с «движениями намерения» совершаемыми лидером (например, лидер птичьей стаи хлопает крыльями, собираясь взлететь). Эти движения воспринимаются остальными индивидами в биосоциальной системе и направляют их собственное поведенике; лидер выступает как «водитель ритма» биосоциальной системы (Плюснин, 1990). Лидерство во многих случаях (хотя и не всегда) связано с доминированием. Так, у гамадрилов, зеленых мартышек, макаков и других обезьян вожак -- не только доминант, но и лидер группы. В своей лидерской роли вожак ведет группу в пути, организует уход за детенышами, патрулирование территории, коллективную оборону от хищников или других групп. В ряде работ подчеркиваются также другие общественно полезные функции вожака у приматов, такие как доставание пищи, передвижение группы к местам ночлега и отдыха, сплочение группы как системы.. Этот момент важен с биополитической точки зрения. Поскольку мы имеем общие с приматами гены, ответственные за формирование подобных поведенческих паттернов, можно надеяться на «природно»-обусловленную эволюцию политических структур» в направлении большей заботы о судьбах и обустроенности существования граждан, заполняющих места в основании социальной пирамиды (Зуб, 1994).

У некоторых животных роль доминанта и лидера могут относится к разным особям (например, у копытных, у птиц). На водопое или при распределении пищи доминирует не та особь, которая ведет группу в пути как лидер. Доминант может идти в середине или даже последним в движущемся стаде – пример "разделения власти", небезынтересный в политическом плане.

В ряде биосоциальных систем единого доминанта или лидера нет, ибо в отношении разных видов ресурсов доминируют (а в разных видах деятельности лидируют) разные особи. Так, у поилки с водой доминирует не та крыса, которая доминирует в плане доступа к особям противоположного пола. Возможно также временное ограничение доминирования. Например, в сообществе кошек одна кошка доминирует на данной тропе утром, другая вечером. Доминирование (лидерство) может быть ограничено сложным "регламентом поведения". Иерархии получаются в этом случае расщепленными, многомерными, меняющимися от ситуации к ситуации. М.Вебер констатировал наличие многомерных иерархий и в человчееском обществе. Имеется, в частности, иерархии по богатству (противопоставление богатый-бедный), по власти, авторитету (противопоставление начальник-подчиненный), наконец по престижу, общественному признанию заслуг (оппозиция заслуженный/почетный - без почетных званий). Эти иерархии близки к совпадению лишь в тоталитарных государствах.

Доминирование у многих видов животных выражается специфическими сигналами (у обезьян доминант принимает характерную позу с поднятой головой, выпрямленным туловищем, поднятым хвостом). Доминирование у самцов тараканов зависит от количества и качества выделяемого ими пахучего вещества (Савельев, 1998). Свои сигналы имеются и у недоминирующих (подчиненных)особей, также как и у особей промежуточного ранга (субдоминантов).

Интересно, что доминирование в системе из трех или более особей может носить так называемый нетранзитивный характер. Это означает, например, что А доминирует над В, В доминирует над С, но (вопреки ожидаемой линейной иерархии А ® В ® С), С доминирует над А. Еще раз подчеркнем уже упомянутый феномен, характерный для приматов: особи могут формировать коалиции(Рис. 10). Например, хотя каждая из особей в одиночку слабее доминанта, вместе они могут ограничить его власть и даже свергнуть.

 

5.14.2. Агонистические и гедонистические иерархии.Сложность иерархии как биосоциального явления - и в различных механизмах ее формирования. Как у животных, так и в человеческом социуме различают (Masters, 1989):

 

· агонистические иерархии. Как показывает само название, социальные ранги в таких иерархиях определяются в ходе агонистического поведения (см.) индивидов - драк, состязаний и других видов конфликтов; вершину агонистической иерархии занимают особо сильные, агрессивные особи, индивиды с наиболее впечатляющими физическими данными (наибольший размер, вес) или иными характеристиками, свидетельствующими о возрасте, физической мощи, способности выдержать конкурентную борьбу и др. В некоторых случаях социальный ранг особи зависит от единственного признака, например, от величины черного пятна на подбородке у чижа или от размера гребня у петуха. Подобные внешние данные выступают как сигналы, позволяющие потенциальному противнику реалистично оценить вероятный результат возможного поединка. Таким путем снижается число реальных актов агрессии и достигается ритуализация иерархии доминирования.

 

· гедонистические иерархии, основанные не на победах в драках и состязаниях, а на структуре внимания (Chance, Larsen, 1976), складывающейся в биосоциальной системе. Даже самые слабые особи могут оказаться в центре внимания товарищей по биосоциальной системе и, тем самым, на вершине гедонистической иерархии, если они вызывают особый интерес у товарищей по группе, обладают ценной для них информацией и др.. Этолог Итон говорит о "престиже" в приложении к самцу макаку Эрроухед, который сохранял свой высокий ранг в группе макаков, хотя у него не было клыков, одного глаза, и он был одним из самых маленьких самцов в группе. Как и в человеческом обществе, у обезьян доминирование и лидерство часто обеспечиваются не силой, а социальным опытом, способностью устанавливать дружеские связи и устойчивые коалиции (Рис. 10) с другими членами группы. Так, у шимпанзе самец может занять высокий социальный ранг именно благодаря поддержке других членов группы. Иерархия доминирования у верветок носит в основном гедонистический, а не агонистический характер, как следует из данных М.Т. МакГвайра с сотрудниками (Raleigh, McGuire, 1994). Доминант отличается пониженнойагрессивностью в отношениях с другими членами биосоциальной системы (группы), но он успешнее других формирует дружеские связи (альянсы) с товарищами по группе, чаще решает конфликты мирным путем, а агрессию активно проявляет только в ситуации обороны всей группы от внешнего врага. Исследования Р. Мастерса по президентским выборам в США свидетельствуют о том, что успеха добивается кандидат, чья мимика и жесты отражают отсутствие агрессивности, желание поддержать и ободрить людей, т.е. механизм доминирования в данной ситуации также в основном гедонистический.

 

Эти механизмы доминирования могут соответствовать разным, параллельно существующим, иерархиям, о которых уже шла речь выше. Соотношение агонистического и гедонистического доминирования у маленьких детей подвержено интересной возрастной динамике. Получены данные, что между детьми в возрасте 1,5 – 3 лет наблюдаются в основном агонистические взаимодействия. Дошкольники раннего возраста склонны формировать достаточно жесткие линейные иерархии по физической силе и агрессивности, которые можно выявить, заставляя детей раскладывать фото товарищей по садику по принципу «кто сильнее?», а также протоколируя случаи вербальных/физических угроз, ссор, игнорирования одним ребенком другого (Barner-Barry, 1981[53]). К 3 годам доля агонистического доминирования в группах детей снижается за счет усиления афилиации, приводящей к гедонистическим иерархиям на основе структуры внимания: подчиненные индивиды в группе детей уделяют значительно больше внимания доминантам, чем последние – подчиненным детям. У 4—5 летних детей устанавливаются в основном гедонистические иерархии.

 

Два механизма социального доминирования представляются разными гранями одного целого в рамках предложенного М.Е. Гольцманом[54] принципа взаимной стимуляции/блокировки поведения. Представим себе двух животных одного вида, одно из которых осуществляет какую-либо деятельность. Другое, наблюдающее, животное получает стимул к воспроизведению этой деятельности -- к имитации (которая рассмотрена нами выше как механизм локальной координации поведения). Стимуляция поведения носит взаимный конкурентный характер. Например, две обезьяны (или два мальчика в детском саду) стремятся перекричать друг друга[55]. Рано или поздно обнаруживается, что один из соревнующихся индивидов более не способен выдерживать конкуренции более сильного (выносливого, агрессивного и др.) партнера. Победитель в соревновании теперь блокирует соответствующую активность у других особей. Если подобное ингибирование активности происходит в масштабах всей биосоциальной системы, то особь становится доминантом -- но только в рамках данной деятельности. Поэтому и возможно несовпадение доминирующих особей в различных сферах деятельности.

Исключение представляет конкуренция, основанная на агонистическом поведении. Например, животные соревнуются в способности повалить соперника наземь; выдержать демонстрацию угрозы со стороны партнера и др. Понятно, что победитель в таком соревновании способен подавлять конкурентов и в других сферах деятельности (известно, что победитель турнира у оленей получает преимущественный доступ к самкам). Так складывается агонистическое доминирование и соответствующая иерархия в социуме.

Однако путь к статусу доминанта в биосоциальной системе может лежать и через победу в конкуренции в неагонистических видах поведения, если они играют ключевую роль в данном социуме -- обеспечивают жизненно важные ресурсы (конкуренция за успехи в охоте или собирании плодов), вызывает особое внимание к победителю. Обезьяны пытаются обратить на себя внимание, производя максимальный шум (напрмер, ударяя по пустым канистрам, Дерягина, Бутовская, 1992), вырывая с корнем деревья и др. Подростки в человеческом обществе добиваются социального статуса не только через победы в драках (подростковая агрессия). Они также пытаются всячески "эпатировать публику", создав тем самым структуру внимания, в которой им была бы обеспечена центральная роль. Так может сложиться гедонистическаяиерархия. Конечно, она будет достаточно изменчивой и болеее того, имеет тенденцию к расщеплению (см. раздел 3 о расщепленном лидерстве в первобытном социуме).

Иерархии существует в весьма широком эволюционном диапазоне - их находят даже у микроорганизмов[56] Иерархии регулируют доступ "менее ценной" части биосоциальной системы (низкоранговых особей) к ограниченным источникам ресурсов. Другая социальная функция иерархии -- понижение уровня внутригрупповой агрессии за счет выработки правил мирного взаимодействия особей разных рангов: доминантов, субдоминантов, подчиненных.

 

5.14.3. Об иерархиях в человеческом обществе.Распространенность и эволюционно-консервативный характер феномена иерархии ставит под серьезное сомнение все те утопические проекты реорганизации человеческого общества, где люди предстают полностью уравненными по социальному рангу. В социологии и политологии хорошо известен "железный закон олигархии" Р.Михельса, гласящий, что даже партии и другие политические движения, стремящиеся к эгалитарным (раннехристианским, социалистическим, коммунистическим) целям и идеалам, формируют все более жесткие бюрократизирующиеся иерархии в процессе собственного развития и формирования стремящихся к замкнутости политических элит.

Явление доминирования в человеческом социуме не ограничивается только "личными" отношениями между людьми и их группами. В человеческом социуме происходит институционализацияотношений доминирования-подчинения -- их закрепление как политической власти.Проблема власти -- одна из стержневых проблем политологии. Р. Мастерс характеризует всю политику как сферу отношений доминирования, которые стремятся к созданию, поддержанию или изменению социальных правил. Власть базируется на отношениях доминирования-подчинения. Понятие «власть» означает способность и право одних осуществлять свою волю в отношении других. В то же время власть как явление и особенно политическая власть, наряду с биосоциальными предпосылками, включает в себя и весьма существенную социокультурную компоненту. В человеческом социуме появляются новые специфические ресурсы политического доминирования, из числа которых в нашу эпоху все более существенная роль отводится обладанию информацией.Впрочем,и в сообществах обезьян информация нередко служит важной предпосылкой по крайней мере временного ситуационного лидерства. Так, шимпанзе следуют за особью, знающей, где расположены кормушки с вкусными листьями (de Waal, 1996).

Культурно детерминированы характерные для человеческого общества символические атрибуты власти – от маршальского жезла до расположения кресел в зале заседания парламента или Политбюро советских времен. Зарубежные эксперты легко выясняли политическую иерархию в СССР по тому, как политические деятели располагались в зале во время официальных мероприятий. Однако некоторая часть символики политической власти имеет и биосоциальные предпосылки. Например, облеченное властью лицо поднимается на высокую трибуну, монархи и диктаторы воздвигали себе в разные эпохи истории гигантские статуи; в то же время и в сообществах обезьян вожак стремиться подчеркнуть свои большие размеры, занять возвышенное положение, в буквальном смысле «унизить» подчиненных особей, которые сами преуменьшают свой рост, принимают сгорбленнную позу, подставляются доминанту и др.. Доминирование в человеческом обществе в большинстве случаев предполагает лидерство – управление поведением индивидов и групп и, в целом, политическими процессами в социуме. Отметим, что обратное утверждение не всегда верно. Лидер может и не быть доминантом, что мы особенно рельефно видим на примере рассмотренных выше частичных, лишенных привилегий и особого статуса, лидеров в первобытных группах и современных типах сетевых стуктур. Политическое лидерство рассматривается биополитиками в этологических терминах (см. подробнее 5.16.1.).

В жестких иерархических социальных структурах часто возникает своеобразный альянс лидера (доминанта) с индивидами самых низких рангов («подонками» в наиболее буквальном смысле этого слова). Как обратил внимание Р.В. Дольник (1994, 1996), такая ситуация имеет аналоги в сообществах других приматов (макак). Альянс является взаимовыгодным: особи низкого ранга ищут в нем покровительство и защиту от субдоминантов, а доминант также оказывается в выигрыше – низкоранговые особи, ничтожные по статусу сами по себе, тем не менее помогают ему унизить субдоминантов, ослабить исходящую от них угрозу для собственного статуса. Исторические примеры альянса лидера (особенно тиранического) и «подонков» варьируют от ситуации в тюрьме, где есть «пахан» и подпевающие ему «шестерки», до тоталитарного государства, лидер которого окружает себя полностью зависящими от него «выдвиженцами».

Понятие доминирования распространимо также на отношения между целыми политическими системами – например, между государствами на международной арене, где в каждую историческую эпоху складывается свой «баланс сил». Как особи в сообществе обезьян, недоминирующие государства могут формировать коалиции, которые в целом становятся сильнее, чем государство-доминант.

 

5.14.4. Горизонтальные структуры.Обратимся теперь к горизонтальным (не-иерархическим) структурам, существующим у различных форм живого наряду с иерархиями. Оба типа структур во многих биосоциальных системах постоянно взаимодействуют. Часто одна и та же биосоциальная система может быть рассмотрены в разных ракурсах: можно подчеркивать момент иерархичности, доминирования—подчинения, а можно – наличие в системе горизонтальных отношений. Горизонтальные отношения связаны с различными формами взаимной поддержки, кооперации (см.), афилиации (см.), игры, ласок (груминга) и др. Поэтому горизонтальные структуры. заслуживают также название "кооперативные структуры". Горизонтальные структуры _ «клубы» характерны, например, для молодых животных многих видов, как уже отмечено выше (см. 4.2).. Подобные "молодежные клубы", или «межсамцовые альянсы» (Плюснин, 1990) у обезьян иногда поднимают бунт против доминанта, который, однако, в большинстве случаев легко усмиряется (McGuire, 1982).

Имеется известный параллелизм между горизонтально-кооперативным социальным проектом Кропоткина, основанном на децентрализованных сетях из разнообразных «групп и федераций всех размеров и рангов», и биосоциальными системами общественных насекомых. В частности, муравьи строят свои муравейники без прорабов. У каждого в голове имеется в основном совпадающий план постройки, которая одновременно начинается во многих местах. Существует масса "избыточной рабочей силы", которая устремляется туда, где работа и так продвидается наиболее успешно (принцип стигмэргии, от греч. stigme — побуждение и ergasia — работа).

Резюмируя все сказанное об иерархиях, можно подчеркнуть многоплановость, полиструктурность биосоциальных систем. Различным ситуациям соответствуют несовпадающие структуры отношений, лидеры, иерархия (или, возможно, отсутствие иерархии и горизонтальные отношения).

Для биополитики важно перевести вопрос об иерархических и горизонтальных структурах в плоскость практических политических решений. В каких ситуациях предпочтительны строго иерархические и в каких – более эгалитарные социальные структуры в человеческом обществе? В разделе 4 мы подробно обсуждали возможные сферы применения децентрализованных социальных структур с частичными лидерами (сетевых структур). Однако мы отмечали, что имеются и ситуации, когда предпочтительна иерархия. Крайний пример представляет армия, где необходимы быстрые волевые решения, а не дебаты. Во многих других ситуациях «человек, стихийно получивший руководящий пост в группе, если он не только доминантен, но еще и умен, талантлив, порядочен, обеспечивает всей группе очень большой успех»(Дольник, 1994, 1996). Но в тех же цитируемых работах справедливо отмечается и угроза, обусловливаемая чисто иерархическим стилем управления – лидер может оказаться опасным для общества, аморальным, даже психически нездоровым, и тому немало примеров в истории. Противоядие В.Р. Дольник видит в сознательном контроле со стороны общества за процессом выбора лидера, который должен обладать не только биосоциальным доминированием, но и позитивной политической программой и данными для ее реализации (см. 5.16.1 о биосоциальных лидерах и политических учителях). Дольник также обращает внимание на то, что в коллективе в типичном случае имеется сразу много иерархий (одна формальная и несколько неформальных) с разными доминантами (лидерами). Он считает полезным обеспечить каждому индивиду возможность мигировать от иерархии к иерархии и участвовать более чем в одной иерархии одновременно. По-видимому, полагая жесткую иерархичность непременным свойством человеческого общества начиная с первобытных времен, Дольник в этом пункте тем не менее близко подходит к сценарию многоцентровых сетевых структур, изложенному нами в разделе 4 и приводящему при логическом развитии к идее расщепленного лидерства и организации по типу «хирамы».

 

5.14.5. Биополитическая подсистема биосоциальной системы. Вернемся к взглядам биополитика П. Корнинга, распространившего понятие «политика» на взаимоотношения между индивидами и группами различных форм живого и даже на взаимодействия между митохондриями и ядром одной-единственной эукариотической клетки. Пpи этом термин «политическая система» интерпретируется им как те элементы клетки, многоклеточного организма, биосоциальной системы, который непосредственно отвечает за регуляцию поведения системы, «целеполагание» (например, принятие решения о маршруте миграции группы обезьян и о пункте назначения), управляющую коммуникацию (Corning, 1983, 1987, 1997). В такой расширительной интерпретации понятие «политическая система» соотвествует тому, что мы рассмотрели как факторы социальной координации. Их совокупность мы обозначаем несколько «смягченным» термином биополитическая система (или биополитическая подсистема биосоциальной системы, Олескин, 1994). Биополитическая система может быть воплощена в лидере, в неиерархических факторах социальной координации (таких как поле диффузных сигнальных агентов), но в любом случае она управляет в той или иной мере поведением индивидов, ограничивает их свободу и в этом плане аналогична политической системе человеческого общества.

Корнинг вычленяет в своих работах типичные свойства человеческого общества, вполне распространимые на биосоциальные системы других форм живого:

 

· открытость по отношению к среде обитания, включающей другие живые организмы – отсутствие непроницаемых границ между биосоциальной системой и ее окружением;

· энерго-информационный обмен (ЭНИО) как внутри системы, так и с другими системами;

· целеориентация системы, основная эволюционно заданная цель всякой биосоциальной системы – выживание в меняющихся условиях, для чего необходимы как внутренняя стабильность, так и готовность к перестрорйкам (см. рубрику «Выходы» в нижеследующей кибернетической схеме, и ср. схему политической системы в подразделе 3.7., где имеется та же рубрика и те же целевые характеристики в ней). В силу логики «телеономической концепции» Корнига цель понимается как способ описания направления вектора естественного отбора, работающего с целыми биосоциальными системами;

· взаимодействия между функционально специализированными структурами и подсистемами (скажем, между различными кастами и «профессиональными группами» муравьев в муравейнике);

· иерархическая организация;

· внутренний контроль (по существу, механизмы координации поведения);

· коммуникация (о последних трех характеристиках мы уже подробно говорили выше);

· обратная связь: результаты предшествующих действий биосоциальной системы влияют на ее состояние и последующие действия (бобры, запрудившие реку, должны учитывать в дальнейшем, что река стала глубже);

· необратимость пройденных этапов развития системы (то, что соответствует присываемым древнегреческому философу Гераклиту словам «Нельзя два раза войти в одну и ту же реку»);

· отрицательная энтропия – поддержание упорядоченности в мире, где в целом царит беспорядок; состояние устойчивого неравновесия на базе ЭНИО со средой.

 

В свете этих обобщающих характеристик Корнинга можно модифицировать, распространив на биосоциальные системы, и схему функционирования политической системы, предлагаемую системной школой в политологии (эта схема приводится выше в подразделе 3.7.). Модификация данной схемы в приложении к биосоциальным системам подытоживает многое из сказанного нами об этих системах (см. кибернетическую схему биополитической системы).

Основной лейтмотив приводимой ниже схемы: на базе заданных «Входов» (биосоциальной системы с ее конкретными характеристиками, заданного способа получения энергии, сложившихся норм социального поведения) биополитическая система выбирает оптимальную стратегию выживания в данных условиях; принятое системой «стратегическое решение» призвано обеспечить «Выходы» (результаты) в виде целостности, стабильности системы и в то же время ее готовности адапти­роваться к изменениям в условиях. Как в случае политической системы человеческого общества, «Выходы» биополитической системы влияют на ее «Входы», внутри системы есть обратная связь

 

 

 

 

 

 

 

Отметим, что наряду с биополитикой, П.Корнинг активно разрабатывает также «биоэкономику» (Corning, 1997), понимая ее как способы обеспечения материальными ресурсами, энергией всякой биосоциальной системы, поставленной перед необходимостью выжить в суровых и меняющихся условиях. Поэтому указанная на схеме «биоэкономическая система» будет соответствовать, например, группе фуражиров в муравьином сообществе, основная задача которых – снабдить пищевыми ресурсами все это сообщество. С этих позиций он подходит и к организации человеческого общества, где политика, по взглядам Корнинга, представляет собой коллективное предприятие, направленное на выживание социума. Американский ученый Дж. Миллер, применяя системный подход к живым организмам, предложил классификацию подсистем, из которых состоят биологические системы любого уровня организации (от клетки до – политический пример – современного «супранационального государства»). Таких функциональных подсистем, по Миллеру (Miller, 1978; Miller, Miller, 1993), насчитывается 20, причем одни из них преобразуют вещество и энергию («биоэкономическая система» на схеме), другие – информацию. Среди последних особое биополитическое значение имеет «подсистема принятия решения» (decider). Она может быть уподоблена тому, что было обозначено как биополитическая подсистема: это «исполнительная подсистема, которая на входе получает информацию от всех других подсистем, а на выходе генерирует информацию, контролирующую всю систему» (Miller, 1978). Другая важная подсистема, рассматриваемая Миллером – подсистема «канал/сеть» (channel/net), ведающая передачей информации в пределах биосоциальной системы. Наличие такой коммуникационной системы необходимо для функционирования биполитической системы (системы принятия решения в терминологии Миллера), она сопоставима, например, со «средствами массовой информации» как орудием влияния политической системы человеческого общества на население.