Россия и США

 

Кардинальные изменения на международной арене в 90-е годы ХХ века поставили США в положение державы, далеко оторвавшейся от других государств мира по всем основным военным, финансово-экономическим и научно-техническим параметрам.

Однако даже этого, казалось бы огромного, задела не хватает для безусловного лидерства на мировой арене. Слишком сложна и насыщена ткань современных международных отношений, чтобы быть подвластной одному портному. Сегодня уже никто не может справиться в одиночку даже с урегулированием отдельного регионального конфликта. События на Ближнем Востоке в последние годы – тому пример.

Общепризнанный факт и то, что российско-американские отношения продолжают оставаться весомым элементом, влияющим на политический климат в мире. Россия и США, как постоянные члены Совета Безопасности ООН и крупнейшие ядерные державы, несут особую ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Оба государства имеют глобальные интересы, проводят многовекторную внешнюю политику, активно участвуют в процессе ограничения и сокращения вооружений и преодолении кризисных ситуаций на планете. Сегодня вряд ли есть какая-либо крупная мировая проблема, решение которой можно найти без участия Москвы и Вашингтона.

Вместе с тем, в корне поменялись характер и содержание российско-американских отношений, которые больше не подчиняются логике конфронтации и жесткого военно-политического противостояния. Наши страны больше не рассматривают друг друга в качестве противников. Более того, совокупный потенциал России и США способен стать решающим фактором в обеспечении безопасности и стратегической стабильности в мире.

Разумеется, реализовать этот потенциал можно лишь на путях равноправного партнерства и учета взаимных интересов, а также в широком контексте международного сотрудничества. Принципиально важно, что этот подход нашел свое отражение в Совместном заявлении об общих вызовах безопасности на рубеже XXI века, которое президенты Б.Н.Ельцин и Б.Клинтон подписали в сентябре 1998 года в Москве. В нем прямо указывалось на то, что общие вызовы безопасности на рубеже XXI века могут быть отражены только посредством последовательной мобилизации усилий всего международного сообщества. При этом подчеркивалось, что Россия и США будут продолжать играть лидирующую роль как в двустороннем, так и в многостороннем плане в деле достижения общих целей в сфере безопасности.

В то же время развитие событий в 90-е годы приводило к тому, что интересы двух держав на мировой арене не всегда совпадали, а временами и вступали в противоречие. Так случалось, как правило, тогда, когда Вашингтон проявлял склонность действовать в одностороннем порядке, а также пытался не только диктовать свою волю суверенным государствам, но и применять против них силу в обход норм международного права.

На состоянии двусторонних отношений в определенной мере сказалось также различное понимание Москвой и Вашингтоном ситуации, сложившейся в мире после окончания «холодной войны». Россия, встав на путь глубоких внутренних преобразований в политической и социально-экономической жизни, решительно порвала со стереотипами конфронтации и начала выстраивать свой курс в международных делах, исходя из интересов построения нового демократического миропорядка. Москва искренне стремилась к партнерству с США, разумеется, на равноправной основе и исходя из своих национальных интересов. Ведь новое серьезное долговременное противостояние с США, прежде всего в военно-технической сфере, по сути, несовместимо с решением задач устойчивого развития России и ее экономики. Политика же Соединенных Штатов в немалой степени складывалась под воздействием «синдрома победителя» в «холодной войне». Отсюда — откровенная линия на принижение роли ООН, стремление действовать в обход общепризнанных норм международного права, тяготение к методам давления, вплоть до использования силы, особенно в Персидском заливе и на Балканах. Новым раздражителем в российско-американских отношениях стали попытки США вытеснить Россию из пространства бывшего СССР, объявив его зоной «американских жизненных интересов», включая соответствующую военную инфраструктуру. Обозначилась явная переоценка Вашингтоном собственных возможностей и нежелание принимать в расчет объективные процессы, развивающиеся в современных международных отношениях.

Все это породило известные зигзаги в развитии российско-американских отношений в 90-е годы. Следует подчеркнуть, однако, что в решающие моменты в них неизменно брали верх реализм и понимание того, что сфера совпадающих интересов обеих стран в современном мире значительно шире, чем области разногласий, и что по важнейшим стратегическим вопросам обеспечения мира и стабильности Россия и США являются партнерами, а не соперниками. Постепенно вырабатывался новый стиль взаимодействия между Москвой и Вашингтоном, основанный на учете интересов друг друга и взаимном стремлении, несмотря на все сложности, сохранить позитивную перспективу российско-американских отношений.

Такое понимание позволило Москве и Вашингтону установить в тот период насыщенный политический диалог, в первую очередь, на высшем уровне. Только в течение 2000 года Президент России В.В.Путин четырежды встречался с Президентом США Б.Клинтоном.

Центральной темой российско-американских отношений оставалась проблема сокращения ядерных вооружений. Ведь в 90-е годы наши страны вступили с арсеналами, которые достигали 11-12 тыс. стратегических ядерных боезарядов у каждой.

В условиях, когда логика «холодной войны» утратила свою значимость и начал кардинально меняться сам характер отношений между двумя странами, наличие таких громадных запасов ядерного оружия стало просто анахронизмом. Поэтому появление на свет Договора о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1) было велением времени. Согласно этому Договору, который был подписан 31 июля 1991 года в Москве и вступил в силу 5 декабря 1994 года, предусматривалось сокращение в течение семи лет стратегических носителей каждой стороны до 1600 единиц, а ядерных боезарядов до - 6000 единиц. То есть, в целом по Договору СНВ-1 сокращению подлежало около 40% стратегических ядерных сил России и США. По состоянию на январь 2001 года с обеих сторон уже ликвидировано около 1000 носителей и свыше 3400 ядерных боезарядов. И этот процесс непрерывно продолжается, хотя надо признать, что Россия неоднократно обращала внимание Вашингтона на несоблюдение последним отдельных положений Договора, в результате чего США превышают установленные этим документом уровни вооружений.

Следующим масштабным шагом Москвы и Вашингтона в деле ядерного разоружения стало подписание 3 января 1993 г. Договора СНВ-2, который предусматривает дальнейшие сокращения СНВ до суммарного уровня 3000-3500 боезарядов у каждой стороны. На эти уровни Россия и США должны были выйти к 2003 году. Вместе с тем, из-за задержки с ратификацией Договора стороны в 1997 году договорились продлить срок сокращений до 31 декабря 2007 года. К сожалению, и сегодня из-за позиции Вашингтона Договор СНВ-2 и протокол к нему от сентября 1997 г. так и не вступили в силу. Что касается России, то она ратифицировала эти документы еще в апреле 2000 г.

В соответствии с договоренностями Президентов России и США с августа 1999 г. велись консультации по проблематике СНВ-3, которые должны привести к дальнейшим сокращениям стратегических наступательных вооружений сторон. Сначала в соответствии с Совместным заявлением Президентов России и США (март 1997 г.) речь шла о понижении уровней стратегических ядерных боезарядов до 2000-2500 к 31 декабря 2007 г. В дальнейшем, как уже указывалось выше, Президент России В.В.Путин предложил в ноябре 2000 г. выйти на уровень 1500 единиц и ниже. Несколько ранее – на саммите «большой восьмерки» на Окинаве – нами были переданы американцам предложения по основным направлениям переговоров СНВ-3, включающие, в частности, меры транспарентности и необхода Договора, охват всех видов СНВ, предотвращение создания «возвратного потенциала», ликвидацию всего класса крылатых ракет морского базирования и т.д. Дело – за началом реального переговорного процесса, который кое-кто в Вашингтоне непрочь подменить разговорами о предпочтительности односторонних шагов, не обремененных взаимными юридическими обязательствами, в том числе в области контроля.

Оттягивая разработку Договора СНВ-3, в США порой ссылаются и на якобы значительное превосходство России в сфере нестратегических ядерных вооружений. Но если говорить о тактическом ядерном оружии, то Россия полностью сняла его со своих надводных кораблей и многоцелевых подводных лодок, а также авиации ВМФ наземного базирования. Ликвидирована одна треть ядерных боеприпасов от общего количества для тактических ракет морского базирования и авиации ВМФ. Завершается уничтожение ядерных боеголовок тактических ракет, ядерных артиллерийских снарядов, а также ядерных мин. Уничтожена половина ядерных боеголовок для зенитных ракет и половина ядерных авиационных бомб.

Еще одна важная тема российско-американского диалога – взаимодействие в целях нераспространения оружия массового уничтожения и средств его доставки. Сотрудничество в этой области осуществляется на постоянной основе в рамках разветвленной системы публичных и закрытых контактов. Его важность была еще раз подтверждена в ходе встреч и бесед В.В.Путина и Дж.Буша. Министры иностранных дел двух стран в ходе уже первых личных встреч в 2001 году, после прихода к власти в США республиканской администрации, условились рассматривать ключевые вопросы разоружения и нераспространения «в комплексе» и на приоритетной основе.

Полезная работа была проделана за последние годы и по линии семи совместных экспертных групп по конкретным направлениям экспортного контроля, который все больше превращается в важный инструмент обеспечения национальной безопасности и стратегической стабильности.

В ходе московских переговоров президентов России и США в июне 2000 года стороны договорились продолжить взаимодействие по вопросам нераспространения, которое отвечает интересам безопасности обоих государств. Одновременно с российской стороны было вновь четко заявлено, что оно не должно ограничивать законные права двух государств на развитие многосторонних связей с третьими странами, включая военно-техническое сотрудничество и мирное использование ядерной энергии, которые не нарушают имеющиеся режимы нераспространения. Попытки же использовать всякого рода санкции в качестве рычага давления на Россию заведомо контрпродуктивны и не способствуют укреплению взаимодействия между нашими государствами в сфере нераспространения.

Велика роль российско-американского взаимодействия в преодолении пережитков конфронтационного периода. Ушел в прошлое орган экспортного контроля Запада – КОКОМ[62], который заменили универсальные Вассенаарские договоренности[63], где при нашем участии все решения принимаются консенсусом. Россия присоединилась к «большой семерке» и АТЭС. Кстати, окончательное формирование полномасштабной «восьмерки» произошло в 1997 году в Денвере во время американского председательства в этой организации. Россия и США по возможности координируют свои усилия по реформе ООН.

Не секрет, что именно от России и США в значительной степени зависит судьба общеевропейского процесса, сохранение или стирание разделительных линий в «Старом Свете». Россия отдает себе отчет в объективной неизбежности и даже стабилизирующем воздействии трансатлантического измерения. Мы отнюдь не сторонники «выдавливания» США из Европы, но не хотим мы и того, чтобы Россию вытеснили на европейские «задворки». Цель российской дипломатии – гарантировать тесную трансатлантическую связку от Калифорнии до Дальнего Востока, в которой нашлось бы достойное место и Москве, и Вашингтону. При наличии доброй воли у сторон многое было бы возможно сделать совместно в ОБСЕ. Без скоординированных усилий Москвы и Вашингтона трудно представить себе реализацию содержательной и обращенной в будущее Хартии европейской безопасности, принятой на Стамбульском саммите ОБСЕ^[64].

Когда с современных международных отношений был снят «корсет» «холодной войны», возросла конфликтность на региональном уровне. Без слаженных действий, в первую очередь, России и США, этих проблем не решить. Опыт же такого сотрудничества у Москвы и Вашингтона есть.
Это, прежде всего, коспонсорская роль в ближневосточном урегулировании. Сейчас стоят крупные задачи по реализации решений СБ ООН по Косово, особенно в контексте прихода к власти в Белграде демократического руководства. Достаточно плодотворно российско-американское взаимодействие и по афганскому вопросу, что также является знамением новых времен.

Многое еще предстоит сделать вместе по противодействию новым вызовам – распространению оружия массового уничтожения, транснациональной преступности, угрозе глобального финансово-экономического кризиса. В конкретную плоскость переведено российско-американское сотрудничество в борьбе с международным терроризмом, что также было немыслимо в эпоху взаимной конфронтации.

Весьма активно развивались и российско-американские экономические отношения. Рос товарооборот, расширялись спектр и география делового сотрудничества, продолжалась консолидация договорно-правовой базы двусторонних хозяйственных связей, интенсифицировались контакты на региональном уровне.

Во многом этому способствовало то, что удалось заложить достаточно эффективную институциональную базу, отвечающую современным потребностям экономического взаимодействия между Россией и США.

Ряд важных шагов был сделан по устранению ограничений на хозяйственное сотрудничество, оставшихся со времен «холодной войны». В США на основе принятого в 1993 году закона «О дружбе с Россией и другими новыми независимыми государствами» были пересмотрены более 70 законодательных актов дискриминационного характера. На Россию распространена Генеральная система торговых преференций США, что сделало значительную часть нашего экспорта беспошлинной. Сейчас, с приходом администрации Буша, требуется создание эффективного двустороннего механизма координации усилий в интересах дальнейшего развития торгово-экономических связей между нашими странами.

В целом же российско-американские экономические связи уже продемонстрировали «морозоустойчивость» — и в период политических обострений, и после мирового финансового «обвала» в 1998 году.

В 2000 году объем двусторонней торговли составил около
10,2 млрд. долларов. При этом положительное для России сальдо достигло 5,8 млрд. долларов.

Неплохо развивается и инвестиционное сотрудничество. США занимают лидирующее положение по объему прямых инвестиций в российскую экономику — свыше 35% всех прямых иностранных инвестиций. При этом их основная часть приходится на топливно-энергетический сектор России, где реализуются совместные крупномасштабные проекты по разработке нефтяных месторождений, в первую очередь, на Сахалине. Крупные проекты осуществляются также в таких областях, как машиностроение, телекоммуникации, пищевая промышленность, гостиничное обслуживание, финансовые услуги.

Разумеется, в двусторонних хозяйственных связях остаются и проблемы, причем во многом «рукотворные», связанные с политической, а не деловой конъюнктурой. Затянулись признание Вашингтоном рыночного статуса нашей экономики и окончательный отказ от различных ограничительных мер на торговлю с Россией. Кое-кто после победы республиканцев в ноябре 2000 года вновь не прочь «поднажать» на Москву с использованием своего влияния в МВФ, МБРР или ВТО.

Конечно, такие увязки, которые широко практиковались в годы «холодной войны», сегодня неуместны, да и просто обречены. Что же касается реальных проблем, препятствующих более активному экономическому взаимодействию, в частности, большему притоку американских инвестиций, то мы о них знаем и в процессе проводимых в России реформ постараемся их учесть, в конечном счете, снять.

Главное, что есть позитивная динамика и желание и дальше развивать российско-американское экономическое партнерство. Основные его ориентиры определены в принятых президентами России и США в Хельсинки (март 1997 года) и Москве (сентябрь 1998 года) совместных заявлениях на этот счет.

Конечно, в позиции той или иной администрации США возможны нюансы, однако, в конечном счете, она должна ориентироваться на внешне- и внутриэкономические национальные интересы Америки, ее бизнеса, который стремится к освоению огромного российского рынка, получению взаимного допуска к передовым технологиям и человеческим ресурсам.

В середине прошлого века канцлер А.М.Горчаков писал о США: «Этот Союз в наших глазах является не только существенным элементом мирового политического равновесия, но он, кроме того, представляет нацию, к которой наш государь и вся Россия питают самый дружественный интерес, так как две страны, расположенные на концах двух миров в предшествующий период их развития, были как бы призваны к естественной солидарности интересов и симпатий, чему они уже давали взаимные доказательства»[65].

Этот тезис полностью актуален и в наши дни. Философия «прагматического взаимодействия» неуклонно, хотя и не всегда так быстро, как хотелось бы, пробивает себе дорогу в российско-американских отношениях. Это вполне закономерно и отвечает долгосрочным интересам наших стран. Более того, стратегические цели у России и США в решении большинства международных проблем близки или имеют точки соприкосновения. Другое дело, что пути и методы достижения конечной цели зачастую предлагаются нами разные, что иногда вызывает противоречия. В этих условиях необходимо терпеливо и настойчиво продолжать двусторонний политический диалог, искать точки соприкосновения в позициях наших стран, стремиться к разрешению разногласий при уважении взаимных интересов, а также на основе международного права. Другого пути просто нет.

Разумеется, мы не во всем согласны друг с другом. Тот факт, что у России и США имеются собственные национальные интересы, которые не обязательно во всем совпадают с подходами другой стороны, — вполне естественное, нормальное явление, которое не следует драматизировать. Например, у наших стран могут быть различные представления о том, как строить отношения с теми или иными государствами мира. Так, мы против того, чтобы США навязывали нам свои представления о «хороших» и «плохих» странах, о том, с кем можно развивать отношения, а к кому надо относиться как к «изгою» — вплоть до интервенции с целью свержения существующего там политического режима. Свое сотрудничество с третьими странами мы осуществляем в строгом соответствии с существующими нормами международного права, признанными международными соглашениями, а потому не принимаем претензий США на роль «арбитражного судьи». Не приемлет Россия и явно исповедуемую Вашингтоном философию «двойных стандартов», когда государство, с которым Москве из-за его якобы «плохого поведения» еще вчера «не рекомендовали» поддерживать взаимовыгодные отношения, уже завтра может быть переведено в разряд американских партнеров, рынок которых наводнят компании США.

Некоторые тревожные тенденции обозначились в двусторонних отношениях во второй половине 90-х - начале 2000-х годов, когда определенные силы в Вашингтоне, сделавшие ставку на глобальное доминирование, попытались принести в жертву этой линии долгосрочные интересы сотрудничества с Россией. Для своих целей они беззастенчиво использовали даже президентскую избирательную кампанию в США. В американских СМИ была развернута беспрецедентная по жесткости и масштабу для периода после «холодной войны» антироссийская кампания.

В этих условиях особое значение имеет расширение контактов между Россией и США по парламентской линии, между общественными организациями и на уровне гражданского общества, что помогало бы формированию атмосферы взаимопонимания и доверия в двусторонних отношениях.

В 2001 году в Соединенных Штатах произошла смена администрации.

Нельзя не признать, что старт в наших отношениях с новой республиканской администрацией получился весьма непростым. Вашингтон предпринял серию недружественных шагов по отношению к нашей стране, включая неоправданную высылку из страны большой группы российских дипломатов. Российская сторона, следуя своей принципиальной линии на защиту национальных интересов, отреагировала адекватным образом.

Вместе с тем, возникшие первые сложности носят скорее конъюнктурный характер и не устраняют возможностей сотрудничества. Именно к этому выводу пришли участники научной дискуссии в Бюро Отделения международных отношений РАН в марте 2001 года. Российские эксперты среди потенциальных сценариев дальнейшего развития событий на первое место вынесли тот, который не исключает появления у США в ближайшей перспективе объективных ограничителей, связанных с замедлением или даже спадом в экономике самих Соединенных Штатов, аналогичными проблемами в мировой экономике в целом, технико-экономическими проблемами развертывания в ближайшие годы масштабной стратегической ПРО и т.д. Все это неизбежно вынудит Вашингтон, по оценке экспертов, пойти на модификацию своего курса в отношении России в сторону большей сдержанности.

Поэтому вполне закономерно, что Россия не пошла на эскалацию напряженности во взаимоотношениях с США. Наша дипломатия проявила выдержку и хладнокровие, и такой подход полностью себя оправдал.

Первые контакты с новым руководством в Вашингтоне — встреча президентов В.В.Путина и Дж.Буша в Словении (Любляна, июнь 2001 г.), а также состоявшиеся в ходе подготовки к саммиту четыре раунда переговоров на уровне министров иностранных дел показали, что обе стороны сходятся в главном: только на основе равноправного взаимовыгодного диалога и реалистического взаимодействия между Россией и США можно эффективно противостоять новым глобальным вызовам и угрозам.

Сегодня ни Россия, ни США не должны быть заинтересованы в ослаблении друг друга или подрыве их положения и роли в мире. Другое дело, что для нас принципиально важно, чтобы Вашингтон не действовал сугубо односторонне, эгоистически и авантюрно. Россия заинтересована, чтобы США играли активную роль в объединении международных усилий в пользу стабильного и упорядоченного мира, способствовали поступательному развитию глобальной финансово-экономической системы. Это позволило бы расширить возможности для российско-американского взаимодействия на международной арене.

Сама жизнь диктует необходимость строительства прагматичных, конструктивных и предсказуемых отношений между Москвой и Вашингтоном. Это предполагает конструктивное использование возможностей двустороннего сотрудничества по тем направлениям, которые отвечают нашим национальным интересам, твердое отстаивание российских подходов там, где взаимодействие по тем или иным причинам нереализуемо, недопущение сползания к стратегической конфронтации с США. Именно в таком ключе российское руководство намерено работать с новой администрацией США.