Рационалистическая теория познания и методология

…Все науки связаны между собой настолько, что гораздо легче

изучать их все сразу, чем отделяя одну от других. …Все они связаны между

собой и друг от друга зависимы.Но пусть тот, кто хочет исследовать истину

вещей думает только о приумножении естественного света разума, не для

того, чтобы разрешить то или иное школьное затруднение, но для того, чтобы

в любых случаях жизни разум предписывал воле, что следует избрать, и

вскоре он удивиться, что сделал успехи гораздо большие, чем те, кто

занимался частными науками, и не только достиг всего того, к чему

стремился, но и превзошел то, на что мог надеяться.

Мы приходим к познанию вещей двумя путями, а именно посредством

опыта или дедукции. Вдобавок следует заметить, что опытные данные о

вещах часто бывают обманчивыми, дедукция же, или чистый вывод одного из

другого, хотя и может быть оставлена без внимания, если она неочевидна, но

никогда не может быть неверно произведена разумом, даже крайне

малорассудительным.

…Только разум способен к науке, но ему могут содействовать или

препятствовать три другие способности, а именно воображение, чувство и

память. Следовательно, нужно рассмотреть по порядку, для того чтобы

остеречься, в чем каждая из этих способностей может мешать или, чтобы

воспользоваться всеми их возможностями, в чем может быть полезной…

В нас имеется только четыре способности, которыми мы для этого

можем воспользоваться, а именно разум, воображение, чувство и память.

Конечно, один лишь разум способен к постижению истины, однако он

должен прибегать к помощи воображения, чувства и памяти, с тем, чтобы мы

случайно не оставили без внимания нечто находящееся в нашем

распоряжении.

…Мы приходим к познанию вещей двумя путями, а именно

посредством интуиции и дедукции…

Под интуицией я подразумеваю не зыбкое свидетельство чувств…, а

понимание ясного и внимательного ума, настолько легкое и отчетливое, что

не остается совершенно никакого сомнения относительно того, что мы

разумеем…

Мы отличаем здесь интуицию ума от достоверной индукции потому,

что в последней обнаруживается движение, или некая последовательность,

чего нет в первой. А также потому, что для дедукции не требуется наличной

очевидности, как для интуиции, но она, скорее, некоторым образом

заимствует свою достоверность у памяти. …И если положения, которые

непосредственно выводятся из первых принципов, познаются в зависимости

от различного их рассмотрения то посредством интуиции, то посредством

дедукции, то сами первые принципы познаются только с помощью интуиции,

а отдаленные следствия – дедукции[8].

…Способность правильно рассуждать и отличать истину от

заблуждения − что, собственно, и составляет, как принято выражаться,

здравомыслие, или разум, − от природы одинаково у всех людей…

недостаточно просто иметь хороший ум, но главное − это хорошо применять его.

…Что же касается разума, или здравомыслия, то, поскольку это

единственная вещь, делающая нас людьми и отличающая от животных, то я

хочу верить, что он полностью наличествует в каждом…

Нас отвлекает от истинного познания множество предрассудков;

очевидно, мы можем избавиться от них лишь в том случае, если хоть раз в

жизни постараемся усомниться во всех тех вещах, в отношении

достоверности которых мы питаем хотя бы малейшее подозрение…

Но это сомнение должно быть ограничено лишь областью созерцания

истины.

Под словом «мышление» я понимаю все то, что совершается в нас

осознанно, поскольку мы это понимаем. Таким образом, не только понимать,

хотеть, воображать, но также и чувствовать есть то же самое, что и мыслить.

Гораздо лучше никогда не думать об отыскании истины какой бы то

ни было вещи, чем делать это без метода… Под методом же я разумею

достоверные и легкие правила, строго соблюдая которые человек никогда не

примет ничего ложного за истинное и, не затрачивая напрасно никакого

усилия ума, но постоянно шаг за шагом приумножая знания, придет к

истинному познанию всего того, что он будет способен познать.

Ни о чем я не думаю здесь так мало, как об общепринятой математике,

но излагаю некую другую дисциплину, такую, что упомянутые науки

являются скорее ее покровом, нежели частями. Ведь эта наука должна

содержать в себе первые начала человеческого рассудка и достигать того,

чтобы извлекать истины из какого угодно предмета; и, если говорить

откровенно, я убежден, что она превосходит любое другое знание,

переданное нам людьми, так как она служит источником всех других знаний.

Должна существовать некая общая наука, которая, не будучи

зависимой ни от какого частного предмета, объясняла бы все то, что может

быть обнаружено в связи с порядком и мерой. И эта самая наука должна

называться не заимствованным именем, а уже сделавшимся старым, но вновь

вошедшим в употребление именем всеобщей математики, ибо в ней

содержится все то, благодаря чему другие науки и называются частями

математики.

…Вот почему, насколько было в моих силах, я до сих пор

разрабатывал эту всеобщую математику…

Весь метод состоит в порядке и расположении тех вещей, на которые

надо обратить взор ума, чтобы найти какую-либо истину.

Чистый разум… перечислит все другие орудия познания, какими мы

обладаем, кроме разума; их окажется только два, а именно фантазия и

чувство. Итак, он приложит все старания, чтобы различить и исследовать три

этих способа познания, и, увидя, что истина и ложь в собственном смысле

могут существовать не иначе как лишь в разуме, но зачастую они ведут свое

происхождение только от двух других способов, он постарается обратить

внимание на все те вещи, которыми он может быть введен в заблуждение, с

тем чтобы остерегаться их, и точно перечислит все пути, которые открыты

людям к истине, с тем, чтобы следовать верным путем…

…Метод подобен тем из механических ремесел, которые не

нуждаются в посторонней помощи, но сами наставляют, каким образом надо

изготовлять инструменты для них.

…Для интуиции ума на необходимы два условия, а именно, чтобы

положение понималось ясно и отчетливо, а затем, чтобы оно понималось все

сразу, а не последовательно. А дедукция…включает в себя некоторое

движение нашего ума, выводящего одно из другого.

…В логике ее силлогизмы и большинство других правил служат

больше для объяснения другим того, что нам известно, или, как искусство

Луллия, учат тому, чтобы говорить, не задумываясь о том, чего не знаешь,

вместо того, чтобы познать это. Хотя логика в самом деле содержит немало

очень верных и хороших правил, однако к ним примешано столько вредных и

излишних, что отделить их от этих последних почти так же трудно, как

извлечь Диану или Минерву из куска необработанного мрамора.

Вместо большого числа правил, составляющих логику, я заключил,

что было бы достаточно четырех следующих, лишь бы только я принял

твердое решение постоянно соблюдать их без единого отступления.

Первое − никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал

бы таковым с очевидностью, то есть тщательно избегать поспешности и

предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется

моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод

к сомнению.

Второе − делить каждую из рассматриваемых мною трудностей на

столько частей, сколько потребуется, чтобы лучше их разрешить.

Третье − располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с

предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по

ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка

даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг

другу.

И последнее − делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь

всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено[9].