Госслужащих в России.

Как бы мы ни оценивали современное российское чиновничество, они не

инопланетяне, а «срез», «слепок» общества, «болеющий» теми же болезнями, что и

последнее.[11] Во – первых,

нельзя отделять Россию от мирового сообщества с присущими ему изменениями и

тенденциями, ибо в своеобразном, иногда искажённом виде, но эти тенденции имеют

место и в нашей стране, и отнюдь не только в годы реформ.

Во – вторых, чиновники испытывают на себе влияние специфических проблем

российского общества. Сами социальные условия жизнедеятельности, общая

нестабильность и неопределённость, неуверенность в перспективе трудовой,

служебной деятельности нацеливают преимущественно на краткосрочные цели,

достижение материальной стабильности. Вслед за общими прежними ценностями

нашего общества, «перестал действовать и прежний неформальный «кодекс

административной морали», на смену ему пришёл почти полный моральный вакуум».

[12] А ведь 75 % современных государственных служащих России – выходцы из

старой советской номенклатуры. И мы знаем, насколько трудно было многим людям

среднего и старшего возраста адаптироваться к новым условиям.

Также надо учитывать и обстоятельство, что доминирующий тип чиновника

формируется конкретной управленческой ситуацией. В частности, регулярная

перетряска структуры государственного аппарата и дестабилизация власти

способствуют оттоку лучших кадров, обесценивают профессиональные качества

чиновничества, приводят к утрате нормативного контроля над его корпоративным

сознанием, разрушают нравственные и поведенческие образцы служения государству.

[13] А с учётом того, как у нас происходят кадровые изменения, они зачастую

воспринимаются как произвольные и немотивированные, ведут к деморализации

персонала, утрате доверия ко всему социальному окружению.

Говоря, например, о профессиональном развитии,

[14] надо сказать, что оно не входит в систему главных ценностей

специалистов, при этом большинство из них весьма высоко оценивают свои

профессиональные качества (70-80% не сомневаются в своём профессионализме).

Необходимо подчеркнуть, что в структурах государственного управления нет

нормальных традиций уважения к знаниям, компетенции, современной

административной культуре. Возможности для карьеры по-прежнему предпочтительнее

не для профессионала, а для человека со способностью к налаживанию «нужных»

связей, гибкому приспособленцу. В должностном продвижении увеличивается роль

протекции.

Наиболее подавленно чувствуют себя люди старшего возраста с их низким

статусом на рынке управленческого труда, бесперспективностью карьеры,

нестабильностью, угрозой увольнения. Однако эта проблема остаётся практически

вне поля зрения кадровых служб. Государство в лице органов управления как бы

отторгает эту часть персонала, рассчитывая, очевидно, на то, что простая

смена поколений естественно разрешит проблему. Однако такое отношение

приводит, понятным образом, к распространению коррупции среди этих людей, так

как рассчитывать на государство, государственные органы, в которых они

работают, и их поддержку, они больше не могут.

Также надо отметить, что хотя бюрократия, как и другие слои, неизбежно

испытывает все последствия общего падения нравов, мучительного пересмотра

базовых ценностей и других последствий общего падения нравов, мучительного

пересмотра базовых ценностей и других духовных коллизий нашего времени, «она

всё же стоит как бы особняком в данной духовной ситуации. Политическое

сознание и этика номенклатуры оказались практически не идеологизированными.

Однако, занятая бюрократией нравственная лакуна и спасительна, и губительна

одновременно. Ведь, с одной стороны, чиновничество застраховано от крайних

форм минимизации нравственных требований, чреватых самораспадом личности, не

способной выдержать жёсткие технологии модерна и потому пускающейся «во все

тяжкие» (пьянство, суицид и пр.). С другой стороны, незыблемость

общественного положения государственных чиновников формирует у них ощущение

самодостаточности групповых норм и правил поведения как критерия

нравственного выбора. Тем самым корпоративные, служебно-ролевые цели

выдвигаются в качестве первичных поведенческих принципов и приоритетов

этического характера. Это, в итоге, деидеализирует моральные критерии

бюрократии, неизбежно ведёт к утрате ею общецивилизационных ценностей и

критериев. Такая точка отсчёта оправдывает своеволие чиновников.

Итак, причиной плачевной ситуации современной Российской этики

государственной службы является резкая перестройка нашего общества в 90-е

гг., что вызвало опять же резкие перестройки на государственной службе. И те

изменения на государственной службе, которые на Западе вызревали и логически

развивались десятилетиями, у нас стараются произвести буквально за несколько

лет. Всё это вызвало падение нравов чиновников (как и остальной части

общества), которое имеет возможность «расцветать» в такой нестабильной

ситуации. И если на Западе сращивание этических кодексов политики,

государственной службы и бизнеса тоже началось «не вчера», то у нас эти

кодексы начали взаимодействовать, ещё не оформившись сами по себе в

отдельности. Это ещё больше «давит» на российское чиновничество и

«запутывает» того чиновника, который старается жить и работать честно.

Процессы, происходящие в государственной службе, осознаются медленно, а для

населения многие изменения оказываются непонятными и мало мотивированными. По

этой причине усиливается конфликт между населением и органами

государственного и муниципального управления, в частности, отмечается, что

появился новый тип конфликта с населением, который связан с чиновником,

ощущающим неприязнь со стороны населения к себе даже тогда, когда он ничего

ещё не сделал. Эта напряжённость в отношениях исходит со стороны населения,

которое, испытывая недоверие к государству, идёт с обращением к

государственному служащему, будучи заранее убеждённым, что помощи ему не

окажут.

В качестве выходов из складывающихся нравственных коллизий в среде

государственной службы и органов местного самоуправления ряд учёных развитых

стран видят необходимость отхода от либеральных моделей развития и

возвращения как в обществе в целом, так и в государственной службе в

частности, к ценностям традиционным: для стран Запада возвращение к

республиканским идеалам и ценностям, для стран постсоветского пространства и

Восточной Европы – к ценностям неосоциализма.

В современной России в качестве такого решения предлагают разработать и

ввести в действие этический кодекс государственного служащего, существующий

во многих странах и даже в некоторых субъектах Российской Федерации. Какие

доводы можно привести в пользу этого? Это то, что:

· Практически невозможно составить исчерпывающий перечень предписаний

и запретов для служащих на уровне юридических документов;

· Многие действия по своей природе не могут регулироваться

юридическими нормами, а регулируются неформальными (но от этого не менее

действенными) нормами групповой (в данном случае административной) морали, а

также индивидуальными нормами нравственности;

· Профессиональная этика государственного служащего обладает своей

спецификой, как и любая корпоративная этика. Между тем многие служащие имеют

довольно смутное либо искажённое представление об этических нормах, или же

относятся к ним с пренебрежением. Те же, кто всерьёз стремится

руководствоваться нормами служебной морали, заботится о своей репутации,

вынуждены вырабатывать как бы собственную версию этического кодекса путём

проб и ошибок. Поэтому важно разработать документ, который задавал бы систему

нравственных ориентиров.

В основу кодекса должен быть положен дух «общественного служения».

[15] И этот дух уже сам по себе будет служить формой контроля над поведением

государственных служащих. Например, принятие присяги о верности принципам этого

кодекса перед поступлением на государственную службу, будет предостерегать

чиновника от неэтичных поступков если и не всё время его службы, то, во всяком

случае, довольно таки длительное время. Известно, что такие символы имеют

значительное влияние на поведение человека.

Кодекс, конечно, принять следует. Полезность этого шага доказана практикой

западных стран. Однако не следует видеть в таком кодексе панацею от всех

наших «болезней». Во – первых, необходима общая стабилизация обстановки в

стране, разработка и принятие других форм контроля за взаимоотношениями между

политикой, бизнесом и государственной службой. Так, следовало бы последовать

примеру той же Великобритании или Франции и издать ряд законов,

препятствующий «обмену кадрами» между государственной службой и бизнесом (об

этом говорилось выше). Во – вторых, принятие кодекса, проработка

законодательной базы – лишь частичные меры, применение которых необходимо

сочетать с рядом других преобразований.