ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 7

Вопрос 1. Эллинистическая философия: эпикурейцы, киники и скептики.
Эпикур основывает свою школу в 310 г. до н. э. сначала в Колофоне, а затем, в 306 г. до н. э., переносит её в Афины. Школа находилась в саду философа, по этой причине она получила название «Сад», а последователи Эпикура стали именоваться «философами из садов». В школу принимались женщины и рабы, причем отказываться от своего имущества не требовалось. На воротах школы была надпись: «Гость, тебе здесь будет хорошо; здесь удовольствие — высшее благо».
Ранний, или Древний Сад (кон. 4 – нач. 3 в. до н.э.), связан с деятельностью самого Эпикура и его ближайших учеников Метродора из Лампсака, Полиена, Гермарха, Леонтея, Идоменея, Колота и др. К Среднему Саду (2 – сер. 1 в. до н.э.) относятся Филонид, Аполлодор Афинский, Зенон из Сидона, Деметрий из Лаконии, Диоген из Тарса. Поздний Сад – это римский эпикуреизм. Появление эпикуреизма в Риме было сопряжено с его вульгаризацией, повлекшей за собой гонения на первых эпикурейцев. Алкей и Филиск, явившись незваными в 155 до н.э., были изгнаны за проповедь распущенности.
"Простые основы" и "простые слова" — вот что объявляет Эпикур главным признаком совершенного знания (X 36) в «Письме к Геродоту», которое дает популярную сводку эпикуровского учения о природе. Эти простые основы и слова были призваны доставить жизненный мир любому человеку, молодому и старому, а для этого ему прежде всего нужно было отказаться от всех прочих филососких учений. Поэтому в «Письме к Пифоклу», объясняющему небесные явления (X 84-116), Эпикур увещевает: „От всякого воспитания, радость моя, спасайся на всех парусах" (X 6). Впрочем, было и другое устойчивое мнение об этой враждебности Эпикура учению: „Эпикур выступает против наук... надеясь прикрыть собственное невежество (ведь Эпикур во многом уличается как человек невежественный и не умеющий даже говорить чистым языком в повседневных разговорах). Возможно, причиной была и его неприязнь к сторонникам Платона и Аристотеля и подобным, поскольку те отличались большой ученостью. Не является неправдоподобным, что это произошло из-за его вражды к Навсифану... Хотя Эпикур был его учеником, он, чтобы казаться самоучкой и самородным философом, всячески старался это скрыть, стремясь ослабить его славу, и стал яростным обвинителем наук, которыми тот гордился" (Секст Эмпирик, I 1-5).
Эпикур разрабатывает канонику, или учение о критерии познания, которым объявляются ощущения, дополняемые предвосхищениями и аффектами, — это изложено в утраченном сочинении «Канон»; физику, знание которой избавляет нас от страхов, смятения духа и позволяет сохранять безмятежность, — об этом идет речь в «Письме к Геродоту» (X 35-83); а также этику, которая должна толпу избавить от мнений, свойственных толпе, и привести ее к наслаждению, которое есть устранение всякой боли, начало и конец блаженной жизни, — этому посвящено «Письмо к Менекею» (X 122-135). Помимо этого Диоген Лаэртий приводит «Главные мысли» Эпикура (X 139-154).
Ощущение неразумно, не подвержено влиянию разума и не зависит от памяти; оно неопровержимо, но само определяет все наши помышления. Предвосхищения, формируемые на основе частого явления определенных вещей и как бы остающиеся в памяти, позволяют опознавать то, чем вызываются ощущения, и назвать их. Аффектов — два: наслаждение и боль.
Вечный и беспредельный мир всегда был таков, каков он сейчас; ему не во что изменяться, потому что ничего кроме него нет. В мире есть боги, блаженные и бессмертные, которые суть определенного рода тела, поскольку в мире нет ничего, кроме вечно существовавших атомов и пустоты. Все сложное разлагается на атомы, которые несутся в пустоте и отличаются друг от друга видом, величиной и весом. Помимо разнообразных атомов существуют неделимые минимальные частицы, которые суть меры атомов. Сами по себе они не могут двигаться, но, будучи в составе атома, движутся вместе с ним.
Все вещи испускают непрерывно исходящие от них образы, которые, возбуждая наши чувства; оседают в мысли и так дают нам возможность видеть и мыслить вещи, от которых они изошли. От этих материальных истечении в нас происходит некоторое движение, из-за которого возможны ошибки в суждении. Поэтому мы должны всегда держаться критерия очевидности, но не допускать беспорядка от ошибки, принятой за истину. В мире Эпикура единственное бестелесное — пустота. Поэтому все рассуждения о душе сводятся к ощущениям и аффектам, так что вся суть этики состоит в том, чтобы избежать этих ошибочных движений, возникающих в нас, приводящих к ошибочным суждениям и вызывающих боль и страдание. Но не надо бояться молнии, например, и впадать в баснословие в связи с ней или другими явлениями природы. Молния происходит оттого, что множество ветров скапливаются вместе, начинают вращаться и воспламеняются, землетрясение — оттого, что заключенный в земле ветер, перемежаясь с частицами земли, приводит их в движение и прочая и прочая. Понимая мир, мудрец не избегает жизни и не боится нежизни, так что если он не будет допускать ошибок, то останется здоров и безмятежен.
Это невероятное сужение интеллектуального кругозора, провозглашаемое Эпикуром, было решительно необходимо для его учеников, поскольку в противном случае они могли бы обнаружить, что целый ряд положений их учителя заимствован как раз из тех самых учений, от которых он их всячески остерегает.
Сама основная установка Эпикура на наслаждение явно восходит к Аристотелю, который в «Метафизике» (XII 7, 107b25 слл.) и «Никомаховой этике» (X 1178Ь21 слл.) подробно рассуждает о том, что высшее блаженство мудреца, даруемое мыслью, которого он достигает иногда, всегда свойственно богу. Эпикуровские боги также обладают высочайшим блаженством ("бог есть существо бессмертное и блаженное" — Х 123), к которому последователь Эпикура приобщен через "блаженство познания природы" (X 78).
Отношение Эпикура к традиционной мифологии также безусловно соотносится с аристотелевским. Рассматривая в «Метафизике» (XII 8, 1074а38 слл.) предания о светилах-богах, Аристотель отмечает: „А все остальное добавлено в виде мифа для внушения толпе, для соблюдения законов и для выгоды, ибо в нем утверждается, что боги человекоподобны и похожи на некоторые другие живые существа...". Так и Эпикур в начале письма к Менекею пишет: „Да, боги существуют... но они не таковы, какими их полагает толпа... высказывания толпы о богах — это... домыслы, и притом ложные", хотя они и "дают надежду умилостивить богов почитанием" (X 123-124, 134). Представление Эпикура об отрешенности богов от мира также базируется на Аристотеле и толковании в Академии платоновского «Федра», где речь идет о том, что за пределами неба (247с2: τα εξω του ουρανου).
Несомненно также влияние перипатетиков на физику и метеорологию Эпикура. Но и его этическое учение тоже во многих пунктах выводится из Аристотеля. В «Главных мыслях» (XIX) Эпикура читаем: „Бесконечное время и конечное время содержат равное наслаждение, если мерить его пределы разумом", что является прямым переложением того, что пишет Аристотель в «Никомаховой этике» (X 3, 1174а17 слл.): "...за сколь угодно малый срок можно испытать наслаждение, которое не станет совершеннее, продлившись большее время". Выше уже говорилось о том, что учение Эпикура о бестревожности есть вариант соответствующего учения Спевсиппа.
Не менее интересно также и происхождение эпикуровского учения об атомах. В письме к Геродоту (X 55-59) Эпикур специально и подробно рассуждает о минимальных частицах, которые служат мерой длины атомов: „Мельчайшие и несоставные частицы следует считать пределами длины, которые от самих себя дают мерило для меньших и больших [длин] при рациональном рассмотрении невидимых предметов". Собственно говоря, в этой концепции минимальных заключается вся особенность эпикуровского атомизма: мы имеем дело не просто с атомами разной величины, а с частицами минимальной длины, которые их составляют. Но эти минимальные частицы могут двигаться не сами по себе, а только войдя в состав атомов. Этот момент прямо отсылает нас к шестой книге «Физики» Аристотеля, где он, доказывая необходимость бесконечной делимости для возможности движения, критикует академическое учение о не имеющем частей, поскольку таковое не может двигаться. Эпикур же явно был знаком с этим учением, а критику его Аристотелем он учел в той части, которая запрещает движение не имеющего частей.
Основателями школы киников считаются, по разным данным, сократик Антисфен Афинский и Диоген Синопский.Киническое движение просуществовало не менее 800 лет, с 4 в. до н. э. по 4 в. н. э.; поскольку традиция была почти прервана в период 2-1 вв. до н. э. и затем возобновлена, можно говорить о двух периодах в истории кинизма: раннем (древнем) и римском.
Название школы происходит от прозвища Диогена κύων- «пес», по другому объяснению - от афинского гимнасия «Киносарг», где занимался с учениками Антисфен. Большинство исследователей признают, что учеба Диогена Синопского у Антисфена является позднейшей легендой с целью утверждения непрерывного школьного преемства от киников к Сократу. (В признании этого преемства были со своей стороны заинтересованы стоики, стремившиеся возвести непрерывную цепочку к Сократу от Зенона через Кратета: Сократ - Антисфен - Диоген - Кратет Фиванский - Зенон из Кития).
Основные представители. С киническим направлением традиционно связывают деятельность Антисфена, Диогена Синопского, Кратета Фиванского, Гиппархии, Метрокла из Маронеи, Биона Борисфенита, Фи-лиска Эгинского, Менедема из Лампсака, Монима из Сиракуз, Онесикрита, Телета из Мегары, Мениппа из Гадары; в эпоху Римской империи -Деметрия Киника, Демонакта, Лукиана из Самосаты, Эномая из Гадары, Гераклия Киника, против которого писал имп. Юлиан, большой почитатель киников древних. О том, что кинизм продолжал свое существование и позднее, можно сделать вывод на основании замечания Августина о том, что в его время из всех греческих школ остались только киники, перипатетики и платоники.
В проведении своей программы кинизм отталкивался от общепринятых взглядов и развивал новые, прямо противоположные существующим, пользуясь методом «негативной филиации идей». Отдельные элементы, характерные для кинической этики, «носились в воздухе» и встречались, помимо Сократа, например, в философии софистов и у Еврипида. Но специфически эти идеи были оформлены как система именно школой кинизма:

Аскесис - способность к самоотречению и перенесению трудностей. Аскесис киников — предельное упрощение; предельное ограничение своих потребностей; отстранённость от того, что не является предельно необходимым по функции человека как живого существа; «сила духа, характера».

Апедевсия - способность к освобождению от догм религии и культуры. Апедевсия киников — отстранённость от культуры и общества. Киники считают, что культура (в частности, письменность) делает знание мёртвым; таким образом, необразованность, невоспитанность и неграмотность считаются [кинической] добродетелью.

Автаркия - способность к независимому существованию и самоограничению. Автаркия киников — независимость и самостоятельность, отказ от семьи, отказ от государства.

Основатель школы Антисфен выступал против традиционного со времен элейской школы разделения мира на умопостигаемое («по истине») и чувственное («по мнению») бытие, и таким образом, против учения Платона о бестелесных постигаемых умом «видах», или «идеях» (чем предвосхитил аристотелевскую критику идей Платона).
Реальность общего не существует, а существуют только единичные вещи; понятие есть только слово, объясняющее то, чем вещь бывает или что она есть. Поэтому применение к отдельным предметам общих понятий невозможно; невозможно ни соединение различных понятий (в единстве суждения), ни определение понятий, ни даже противоречие — так как о вещи может быть высказано только суждение тождества (конь есть конь, стол есть стол). Учение Платона об умопостигаемых «видах» несостоятельно, так как восприятию доступен единичный, чувственно воспринимаемый экземпляр вида, но никак не самый «вид» или «идея».
В этом положении заключается принцип мудрости как практического познания блага. Мудрость состоит не в недоступном для человека теоретическом знании. Признается только практический разум, интегрированный с житейской мудростью; «правильная» наука считается одним из вреднейших явлений. Истинное благо может быть только достоянием каждого отдельного лица, но никак не общим для многих, а целью добродетельной жизни может быть соответственно не богатство, которое может быть разобщенным, но здоровье (спокойствие, умиротворение и т.п.). Отсутствие общих «видов» полагает благо как отрешённость от всего, что делает человека зависимым от (иллюзорного) общего: имущества, наслаждений, искусственных и условных понятий.
Основной задачей философии, утверждал Антисфен, является исследование внутреннего мира человека, понимание того, что́ является для человека истинным благом. Поэтому кинизм не создает абстрактных теорий, в отвлеченности от абстрактного стремится к пределу и как система представляет собой комплекс практических идеалов. Киническая этика исходит из принципиального фронтального отрицания и неприятия морального кодекса среднего индивида. Такая этика, прежде всего, негативна, «перечеркивает» общепринятые ценности и требует «отучения от зла», то есть разрыва с устоявшимися нравственными нормами. Концепция кинической добродетели сводится т.о. к четырём положениям:

Натурализм, исходящий из приоритета природы; не из природы-максимума, а из природы-минимума, полагающий низший уровень потребностей и только экономно-необходимую норму потребления.

Субъективизм, основанный на «свободе воли»; на силе духа, характера, способности к независимому существованию, самоограничению, самоотречению, перенесению трудностей, освобождению от пут религии, государства, семьи и т. п.

Индивидуализм, ориентирующий поведение человека на достижение независимости от общества, которое налагает на него чуждые ему и враждебные обязанности, индуцирующие чуждые ему свойства.

Эвдемонизм, предполагающий спасение и счастье в неимущести, умеренности, отстраненности, которые естественны для разумного добродетельного человека, понимающего истинную цену вещей.

Таким образом этический идеал кинизма формируется как: крайняя простота, граничащая с докультурным состоянием; презрение ко всем потребностям кроме основных, без которых сама жизнь была бы невозможна; мнасмешка над всеми условностями; демонстративная естественность и безусловность личной свободы.

Как сумма, в центре кинической философии находится человек с его естественными заботами. Киник ищет норму в природе человека как вида и индивида, и не ждет божественных указаний для решения собственной жизни. При этом индивидуалистический протест киников не вырождается в эгоизм, готовый удовлетворять ego одного за счёт других. Индивидуализм киников приводит к принципу внутренней свободы, которая добывается борьбой с самим собой, но не с «социальным злом». Таким образом, отрицание киников не являлось нигилизмом.
Будучи философией «практической этики», кинизм предполагает, что главным инструментом манифестации этического идеала будет повседневная жизнь его представителей. Основатель школы Антисфен полагал, что добродетели можно научить. В этом отношении Антисфен первым стал вести образ жизни, искусственно подчеркивающий и выделяющий элементы кинической программы на фоне активности общей массы, и имеющий нарочито-демонстративный характер.
Антисфен первым сделал внешними признаками кинической школы такие атрибуты, как сложенный вдвое плащ, который киники носили в любую погоду, посох (чтобы ходить по дорогам и отбиваться от врагов) и сума для подаяний. Образ мудреца вообще, созданный Антисфеном, был далее развит в стоицизме, а по созданному им образу киника (в частности, короткий двойной плащ на голое тело, длинная борода, посох, нищенская сума) киников опознавали на протяжении всей античности.
Особую известность в этом отношении приобрёл ученик Антисфена Диоген Синопский, прославившийся невозмутимой последовательностью, с которой он осуществлял развиваемый им этический идеал. В своих беседах и повседневной жизни Диоген вёл себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию; но не столько с целью оскорбления или унижения её, сколько из потребности обратить внимание на собственную программу.
Так как кинизм по существу представлял собой благодатную почву для маргинального поведения, вовсе не связанного с философской программой, в среде киников оказалось немало субъектов, расположенных к решению проблем личной рутины посредством антиобщественного поведения. Отсюда неудивительна традиция критики и осмеяния киников, которая сложилась уже во времена основания школы, при Антисфене и Диогене. (Характерно, позднейший термин «цинизм» произошёл от названия школы «кинизм».) Тем не менее, справедливо замечание многих исследователей, считающих, что нарочитую эпатажность и маргинальность считать основной характеристикой всей школы не следует.
Особенную популярность кинизм приобретает в пост-классическую эпоху, в период эллинизма, когда большинство исконно демократических греческих полисов теряют независимость и вынуждены подчиняться чужому и чуждому влиянию. В такой обстановке кинизм со своим пренебрежением и отторжением превозносимого, почитаемого и уважаемого остается единственным средством самоутешения для многих людей, лишаемых теперь того, что составляло сущность их жизни.
Голодные, заросшие, оборванные киники жили в заброшенных домах, пустых пифосах, переходили с единственной сумой за плечами из города в город, проповедуя своё учение и случайным попутчикам, и толпам в больших городах. Однако распространение кинизма в эллинистический период приводит в целом к утрате характерных «острых» элементов программы. Киническая традиция эллинистического периода представлена фигурами, известными скорее своей литературной деятельностью, чем строгостью соблюдения кинического образа жизни. Из них наиболее значимы Бион Борисфенит (III в. до н.э.), создатель кинического литературного жанра диатрибы, и Менипп Гадарский (середина III в. до н.э.), творец «менипповой сатиры».

Античный скептицизм как реакция на метафизический догматизм представлен прежде всего Пирроном, затем средней академией (Аркесилай) и т. н. поздним скептицизмом (Энесидем, Агриппа, Секст Эмпирик). Энесидем указывает десять принципов (тропов) скептицизма: первые шесть — это различие живых существ; людей; органов чувств; состояний индивида; положений, расстояний, мест; явлений по их связям; последние четыре принципа — это смешанное бытие воспринимаемого объекта с др. объектами; относительность вообще; зависимость от количества восприятий; зависимость от уровня образования, нравов, законов, философских и религиозных взглядов.
В философии это течение, представители которого не выдвигали никакого положительного учения о мире и человеке и не утверждали возможность истинного познания, но воздерживались от окончательного суждения обо всем этом.
Скептики сформулировали три основных философских вопроса: какова природа вещей? Как мы должны к ним относиться? Какую выгоду мы получаем из такого отношения? И дали на них ответ: природа вещей нами познана быть не может; поэтому следует воздержаться от суждений от вопросов истинности; следствием такого отношения должна стать невозмутимость духа («атараксия»). Вывод о непознаваемости природы вещей делается на основании равнодоказуемости противоположных суждений об этом мире и невозможности признать одно суждение более достоверным, чем другое. Воздержание от суждения («эпохе») представляет собой особое состояние ума, который ничего не утверждается, но и ничего не отрицается. Состояние «эпохе» противоположно состоянию сомнения и связанному с ним переживанию смятения и неуверенности – следствием эпохе как рая является спокойствие и внутренняя удовлетворенность. Таким образом, следствием из теоретического скептицизма по поводу вопросов устройства мира и его познания является содержательный этический вывод об идеале практического поведения. Тем самым, хотя скептики и не ставили в непосредственную связь достижения счастья от глубины теоретического познания, все-таки оставались в рамках традиционного античного рационализма: достижение этического идеала прямо соотнесено с пониманием границ теоретического познания.
Наиболее влиятельными философами-скептиками явились представители Новой Академии Аркесилай и Карнеад, много усилий потратившие на критику стоической философии и гносеологии. В целом пост-пирроновский скептицизм отличает больший интерес к логико-гносеологической проблематике, в отличие от морально-этической окраски учения Пиррона.

Вопрос 2. Историософия. Движущие силы и субъекты исторического процесса. Концепции исторического процесса.
Историософия (греч. istoria — история, sophia — мудрость) — совокупность философских истолкований исторического процесса, каждое из которых усматривает в ходе истории воплощение тех или иных аксиологических принципов: органичности (Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби); воли к жизни (В. Дильтей, Ф. Ницше); всеединства и богочеловечества (B.C. Соловьев и русская религиозная философия XX в.); эстетического начала (К. Леонтьев); стремления к утверждению духовной свободы (Н. Бердяев) и др.
В философской литературе движущие силы общества нередко связывают лишь с прогрессивными историческими преобразованиями. Такая точка зрения представляется односторонней, упрощенной. История общества - это целостный процесс, который складывается из сложного взаимодействия и противоборства различных классов, наций, народов, индивидов, т. е. история осуществляется через взаимную деятельность различных общностей. И в этом аспекте всякая деятельность людей является движущей силой, а не только та, которая способствует поступательному развитию истории. Следовательно, способность быть движущей силой общества составляет универсальное качество всякой человеческой деятельности. Поэтому движущими силами общества является деятельность всех «участников» исторического процесса. От понятия «движущие силы» следует отличать понятие «субъект истории». Субъектами исторического процесса становятся те индивиды и социальные общности, которые осознают свое место в обществе, руководствуются социально значимыми целями и участвуют в их осуществлении. Формирование социального субъекта происходит в ходе развития истории. При этом общая тенденция состоит в том, что в сознательное, историческое творчество вовлекаются все более широкие массы людей. В современных условиях, видимо, можно говорить о становлении человечества в качестве субъекта истории по мере осознания общепланетарных потребностей, прежде всего в сохранении природной среды. Вместе с тем следует подчеркнуть, что даже в современном обществе влияние социальных субъектов на общество ограничено. Характеристика движущих сил и субъектов истории предполагает также и ответ на вопрос: что побуждает людей к деятельности? Реальной причиной, стимулирующей деятельность людей, являются интересы. Они обусловливаются, прежде всего, господствующими в данном обществе экономическими отношениями и положением классов, социальных групп, личностей в системе общественных отношений; именно интересы побуждают людей к определенным действиям, диктуют цели и средства этих действий, выступают их внутренним мотивом. Характер деятельности людей, их активности зависит от степени осознания обществом, классом или личностью объективно существующего интереса. Итак, осознанные интересы приобретают значение идеальных побудительных сил целенаправленной деятельности людей.
История человечества является процессом. В современной социальной философии этот процесс трактуют различно. Одни исследователи полагают, что история является поступательны, восходящим развитием. Другие полагают, что история – это просто развитие человечества. Наконец, для третьих история – это только изменение условий жизни человечества, т.е. последовательная смена одних картин жизни на другие. Причем не всегда такие изменения мыслятся в качестве последовательных и системных, но представляются беспорядочной сменой событий и не связанных друг с другом случайностей. Субъекты исторического развития именуются социоисторическими организмами. Они подразделяются на три вида: первичные субъекты – отдельные социоисторические организмы (например, племена, семейные роды, общины, государства в современном смысле). Вторичные субъекты – системы социоисторических организмов (отдельные исторические регионы, союзы государств). Третичные – человечество в целом. Соответственно, в отношении истории третичного субъекта применяется понятие всемирной истории. Понимание наличия общечеловеческой (всемирной) истории именуется унитаристским. Помимо него существует другое понимание – плюралистское, в соответствии с которым человечества как единой социально-исторической общности не существует. Слишком велики различия между отдельными социальными организмами. Человечество всегда подразделяется на несколько автономных образований, каждое из которых имеет свою историю. Сколько есть в мире таких образований – столько и есть историй. Различные социальные образования возникают развиваются и гибнут, им на смену приходят новые социальные образования и цикл повторяется. Исходя из этого тезиса плюралистическую концепцию историю иногда также именуют плюрально-циклической. Унитаристское понимание истории может иметь два варианта. При первом варианте всемирная история рассматривается в качестве простого изменения условий жизни, причем, изменения часто случайного. При втором варианте речь идет о том, что человечество не просто изменяется, а развивается, переходя от одной стадии своего существования к другой, причем, более высокой в научном, культурном и общественном смысле, и такое развитие является прогрессивным. Этот второй вариант понимание всемирной истории именуется унитарно-стадиальным. Унитарно-стадиальная концепция истории рассматривает три основные стадии развития человечества: дикость, варварство, цивилизацию. Существуют и иные классификации. Например, охотничье-собирательная стадия, пастушеская стадия, земледельческая стадия, торгово-промышленная стадия. Стадию развития человеческой цивилизации обычно делят на Античность, Средние века и Новое время. Иногда также выделяют особо Новейшее время, подразумевая под ним 20 век и сегодняшнюю историю человечества. Соответственно этим стадиям про Античность говорят как про рабовладельческое общество, про Средние века – как про феодальное общество, про Новое время – как про общество наемного труда. В 19 веке существенное дополнение в понимание стадий развития человечества было внесено Карлом Марксом. Согласно марксистской точке зрения в истории человечества последовательно сменились четыре общественно-экономические формации: первобытная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая. Следующей формацией по завершении капитализма будет коммунизм. В качестве особой общественно-экономической формации в марксизме иногда выделяют азиатскую, вследствие ее очень сильных отличий от характеристик европейского исторического процесса. В философии истории между собой борятся две точки зрения на закономерности исторического процесса – историцизм и антиисторицизм, отличные от унитарно-стадиального или плюрально-циклического взгляда. Историцизм – это взгляд на исторический процесс, как на действие особых закономерностей развития человечества, особых исторических сил, не зависящих от самого человека, т.е. законов исторического развития. Материалистический историцизм исходит из того, что исторические законы являются естественными законами развития. Идеалистический историцизм полагает, что в данном случае действуют сверхъестественные силы, и именно они задают ход истории человечества, возможно, что эта сила является Богом. Антиисторицизм является противоположным взглядом. Наиболее известным сторонником антиисторицизма является выдающий немецкий философ Карл Поппер. Он полагал, что если история человечества подчиняется неким историческим законам (естественным или сверхъестественным, неважно), то это означает изначальную заданность, предопределенность истории. Т.е., зная такой исторический закон можно предсказать, куда и как будет развиваться человечество, но это еще не удалось никому. Антиисторицизм отвергает развитие истории по какому-либо закону. История человечества для сторонников этого взгляда – это совокупность огромного количества самых разнообразных действий людей с самыми разными мотивами – и благородными, и низменными. Соответственно, нет никакой единой истории человечества, а есть ли огромное множество историй, связанных с различными аспектами человеческой жизни. Например, история культуры, история сельского хозяйства, история науки, история промышленности, военная история и т.п. В настоящее время из всех рассмотренных выше концепци исторического процесса наибольшее признание, по крайней мере, в нашей стране имеет унитарно-стадиальная концепция всемирной истории, характеризующаяся сменой общественно-экономических формаций. Однако, и эта концепция имеет два варианта понимания. Дело заключается в том, что выдвинутая К.Марксом идея развития человечества путем смены общественно-экономических формаций последовательно от рабовладельческого строя к капитализму является идеальной. На практике значительная часть человечества не проходила последовательно всех этих стадий. Некоторые общества возникали и погибали только в рамках какой-то одной стадии. Иными словами линейный вариант смены общественно-экономических формаций, предложенный Марксом, это – не закон, а тенденция, обобщение. Этот вариант не применим всегда и везде. Например, у сообществ тропической Африки никогда не было рабовладения и феодализма. Рабовладения не было в большинстве азиатских государств. Некоторые из них уже много веков и по сию пору живут на стадии «феодального капитализма». Поэтому правильнее говорить о глобальном варианте унитарно-стадиального исторического процесса. При таком варианте смена общественно-экономических формаций мыслится как исторический процесс для человечества в целом. При этом отдельные общества (государства, исторические регионы) могут проходить в своем историческом развитии все стадии, а могут – лишь некоторые. Наконец, могут вообще застревать на какой-то одной стадии, развиваться и гибнуть не выходя за ее пределы.