ВЗОРВИТЕ СВОЙ МОЗГ

 

«Вы принимаете свои выдумки за факты,

а мои факты — за выдумку…»

Нисаргадатта Махарадж

 

«О Господь, помоги мне!" Как велика

разница между тем, чтобы слышать

эти слова и верить в них, и тем, чтобы быть

ведомым к постижению их истинной сути!»

Св. Тереза Авильская

 

В конечном счете любой, кто однажды попытался-таки написать или сказать об этом в надежде передать словами хоть что-то, вовлекся в бесполезную, тщетную работу. Здесь кроется фундаментальная проблема. И в данном случае я не имею в виду невыразимость того, что лежит за пределами человеческого знания, опыта или категорий, что тоже верно. Здесь заложена другая фун­даментальная проблема — с противоположной стороны, со стороны реципиента.

Люди обучаются методом ассоциаций. То, как устро­ен человеческий ум, как он смонтирован, означает, что ему постоянно требуется нечто, на что можно опереться. Сталкиваясь с новым, ум роется в своей базе данных в поисках чего-нибудь, что хотя бы отдаленно напомина­ло это, дабы провести сравнение. Если он найдет что-то такое, с чем сталкивался прежде, и что тем или иным об­разом выглядит похоже, он скажет «ага, эта новая вещь похожа на вот эту старую, но отличается от нее по ряду признаков». Тогда новую вещь можно будет рассмот­реть, ассимилировать, категоризировать и изучить. Спе­циалисты в области образования называют это «схема­тическим развитием».

Но если в банках памяти не обнаруживается ничего, что каким-либо образом соотносится с аспектами новой вещи, тогда уму она видится бессмысленной, и ее изуче­ния и ассимилирования не происходит. Ум не знает, что с ней делать. Кстати, ученые, занимающиеся всем этим, говорят, что наши глаза, например, ежедневно, каждую секунду физически видят гораздо больше, чем полагает наш мозг. Нервная система отсеивает большую часть увиденного, поскольку оно выглядит незнакомо и оце­нивается как несущественное.

В этом мы не можем винить самих себя и не можем здесь ничего исправить или пройти какой-то семинар, чтобы научиться действовать иначе. Просто так функ­ционирует организм. Фильтрация происходит на уровне автономной нервной системы, прежде чем то, что вы на­зываете своим сознанием, или своими мыслями, или во­лей, или намерением, может успеть вмешаться. Мы все знакомы с феноменом изучения чего-то нового и, как следствие, начинаем замечать это повсюду, тогда как ра­нее мы ни разу не обращали на это внимания. Оно было всегда и везде, и физически наши глаза «видели» это не­однократно, но до тех пор, пока мозг не распознал это как схожее с тем, что он знал раньше, фактически виде­ния не происходило.

Имея такой механизм, удивительно, что кто-то вооб­ще способен что-то изучить. Как таковое, изучение про­исходит по нарастающей, с опорой на уже знакомое, уже познанное. И в изучении мы склонны руководство­ваться тем, с чего мы начали. Вэй У Вэй хорошо говорит об этом в самом начале «Спросите пробужденного»:

«Вероятно, серьезнейшей помехой является то, что с самого начала мы делаем ложный шаг. Это грозит плачевным результатом, который, боюсь, и имеет место в большинстве случаев. В нас присут­ствует фундаментальная обусловленность: это мо­жет быть некая форма христианской религии, от которой в настоящее время мало что осталось, разве что ее этическое наполнение; или психоло­гические концепции Фрейда, Адлера или Юнга; или некие научные дисциплины, все из которых по сути своей неумолимо дуалистичные. Затем возникает побуждение, и мы принимаемся читать. Всякий раз, когда мы сталкиваемся с утверждени­ем или мнением, которое вписывается в рамки наших собственных обусловленных представле­ний, мы включаем их в свою систему, возможно даже с энтузиазмом, одновременно игнорируя, словно их вообще не существует, те утверждения и мнения, которые либо не нравятся нам, либо ос­таются непонятными. И всякий раз, когда мы пе­речитываем учителей или сутры, мы подхватыва­ем вновь отобранные кусочки, собирая внутри се­бя собственный пазл до тех пор, пока не получим персональное мозаичное полотно, не соотноси­мое ни с чем на свете, что имело бы хоть какую-то ценность. Даже за миллиарды колья такой процесс не смог бы привести к сущностному пониманию, которое мы так ищем, движимые побуждением. От нас требуется прямая противоположность все­му этому».

 

«Противоположность всему этому», которая требует­ся для Понимания того, Что Есть, в дзэне называется «умом начинающего», — состояние открытой осознан­ности, которое Стивен Левин обозначает как «не знаю». Духовные учителя часто используют образ маленького невинного ребенка, стремясь найти выражение пустоте открытости, необходимой для того, чтобы Истина была услышана.

Но кто способен так подойти к учению? Ум слышит слова мудреца и сразу же ассоциирует их с тем, что ка­жется ему соответствующим определением, и думает, что знает, о чем шла речь. Потому-то учителя и исполь­зуют такое количество уловок, коанов, бессмысленных фраз, историй, никуда не ведущих, утверждений, проти­воречащих самим себе. Карлос Кастанеда назвал весь процесс обучения с помощью таких техник попыткой учителя «остановить мир» ученика. Гангаджи просто призывает искателей; «Остановитесь!» Но кого это мо­жет остановить? «О, отлично, — думает искатель, — это резонирует со мной. Нам всем следует просто "остано­виться!"» Представление или выражение «останови­тесь!» просто добавляется в индивидуальную мозаику, и безумный пазл, ничему не соответствующий, продолжа­ет выстраиваться. Искатель называет его знанием, полу­ченным тяжким трудом на протяжении жизненного пу­ти, или даже мудростью, но учителя и мудрецы недву­смысленно называют это неведением.

Я наблюдал подобное в действии. Когда я впервые приехал на встречу с Рамешем, он беспрерывно говорил людям, приходившим к нему, что путь Понимания ле­жит в осознании того, что вы ничего не можете сделать. Вы не деятель чего-либо, события просто происходят через вас. Это было основой его учения, и он продолжал повторять это ad nauseam^[6]. Я видел, как люди что-то для себя записывали. Потом поднималась чья-нибудь рука: «Итак, теперь, зная и прекрасно понимая все это, как мне двигаться по жизни? Когда я уеду отсюда, что мне следует делать!»

Рамеш проявлял бесконечное терпение. Мне хоте­лось встряхнуть их: вы что, не расслышали ничего из того, что сказал этот человек? Вам только что был открыт секрет жизни, вселенной и всего на свете! Останови­тесь! Проснитесь! Позвольте этим словам взорвать ваш мозг!

 

«В наши дни проблема учеников в том, что они хватаются за слова и на их основе формируют свои представления. В большую тетрадь они слово в слово записывают высказывания какого-нибудь никчемного старика, складывают ее втрое, заво­рачивают в пять слоев дорожной одежды, не поз­воляя никому заглянуть в нее, называя это "Тай­ным Смыслом" и охраняя как нечто ценное. Ка­кая ошибка! Слепые глупцы, какой сок надеются они выжать из старых иссохших костей?»

 

Эти слова произнес мастер чань Лин-цзи в седьмом веке! Что изменилось с тех пор?

Иногда кто-нибудь внимательно выслушивает рас­суждения о Понимании, об отсутствии деятеля, о несу­ществовании индивидуумов, о том, что Сознание есть все, что есть, а ты являешься Тем; и затем говорит: «Все это звучит несколько умозрительно, однако как мне ин­тегрировать это в свою повседневную жизнь?» Обычно разговор на этом заканчивается, поскольку ответ один: «Никак». Собственно, это один из тех вопросов вроде «Вы просветленный?», который с точки зрения искате­ля звучит искренне и требует достойного ответа, но с по­зиции Понимания не обнаруживает никакого смысла, поскольку сама предпосылка перевернута вверх ногами. Это напоминает мне того туриста, который оказался ря­дом со мной, когда мы впервые любовались видом на Скальный дворец в руинах Анасази, на плато Меса Верде, где тысячелетние саманные деревни встроены в ска­лы пустыни Колорадо.

«Хм, — сказал он, — очень смахивает на декорации к фильму».

«Но, видите ли, — не удержался я, — собственно го­воря, как раз декорации к фильму, если они хорошо сде­ланы, могут несколько смахивать на это».

С подобным сталкиваешься то и дело. Сидишь, на­пример, летним вечером на пороге дома, слушаешь стрекот насекомых, и вдруг кто-нибудь говорит: «Этот сверчок звучит прямо как мобильный телефон». Конеч­но же, все это сон, иллюзия, но даже внутри сна сверчок является тем, чем является: он существовал до всяких мобильных телефонов, а мобильный как раз появился потом и был сработан так, чтобы (худо-бедно) имитиро­вать стрекотание сверчка. Все дело в угле зрения, в уста­новке ума, затемняющей ясное понимание. В качестве первого шага проясните для себя, по меньшей мере, что реально, а что — иллюзия, измышление, производная.

Вопрос о том, как интегрировать Понимание в по­вседневную жизнь, — то же, что спрашивать, как вмес­тить тотальную свободу в состояние пленения. Никак. Может быть, все как раз наоборот: то, что остается от ва­шей «жизни», может быть включено в свободу Истины. Но на самом деле включать нечего. Как говорит Джед МакКенна:

«Вы говорите о примирении состояния сна с реальностью, словно их возможно сложить. На это, похоже, ловятся все, однако вы не можете этого сделать. Истина и не-истина несовместимы. Истина существует, не-истина — нет… Мы не мо­жем с уверенностью утверждать что-либо вразу­мительное об истине в свете того, что мы знаем, потому что мы не знаем ничего».

Адьяшанти сказал просто: «Интегрировать истину в иллюзию невозможно».

Если вы будете упорствовать в попытке втиснуть уче­ние в свой разрастающийся пазл, в свою жизнь, заполненную обучением и познанием, вы только сведете его к еще одному бессмысленному кусочку неведения. Пожа­луйста, не делайте этого. Не пытайтесь интегрировать. Ничего не записывайте, не перечитывайте потом и не сравнивайте с тем, что вы прочитали где-то еще. Это ни к чему не приведет. Единственное, что приведет к ре­зультату, это если вы перестанете записывать и начнете воспринимать это в отношении себя. Воспримите это на самом глубинном уровне. Позвольте этому остановить вас.

Не пытайтесь сделать это частью своей охоты и соби­рания самородков, которыми вы занимаетесь всю свою жизнь. Не пытайтесь сравнивать и классифицировать, прикидывая, насколько это соответствует всему тому, что вам довелось изучать, о чем вы прознали от других людей. Особенно если вы искатель со стажем, ваша го­лова наверняка забита чужими идеями, частично асси­милированными в вашу мозаику представлений об Ис­тине, пробуждении и понимании. Не спрашивайте, как это соотносится с тем, что вы уже сумели накопить. Ни­как. Это разные вещи. Если вы собираетесь задавать во­просы, тогда уж задавайте каверзные вопросы, выводя­щие вас далеко за пределы всего, о чем вы знаете, спо­собные перечеркнуть вашу жизнь.

Большинство народу, «исповедующего» адвайту, с которым мне довелось столкнуться, — все сплошь люди умные. Они схватывают все на лету, и, прочитав пару книг и посетив несколько сатсангов, быстро усваивают, какие слова и идеи вписываются в концепцию адвайты. Задайте им вопрос, и незамедлительного ответа вы не получите; вы словно увидите, как внутри них повора­чиваются колеса механизма, взвешивающего и отверга­ющего один ответ за другим как негодящийся или способный выставить их в невыгодном свете. Они по­бывали у достаточного количества учителей, так что на­учились подбирать «правильный» ответ, который не позволит ударить им в грязь лицом. И едва ли в том их вина: существует большое количество учителей, чья де­ятельность, похоже, заключается исключительно в том, чтобы прижимать к ногтю любого, чей ответ выстроен некорректно.

Кому от этого хорошо? Нужно ли говорить, что дело не в «правильных» ответах? Говорите собственную прав­ду. Нет ничего приемлемого, нет никаких соответствий правилам. Есть только то, что есть. Разговоры вокруг да около, в мучительной и неловкой попытке избежать ис­пользования личных местоимений, когда понятно, что ваш привычный повседневный опыт состоит в том, что вы живете свою жизнь в качестве индивидуумов, не имеют смысла. Это же очевидно. Это не тот случай, ког­да можно «притворяться, что умеешь, пока не на­учишься».

Кто-то говорит: «Я рада, что вы пришли». А другой отвечает:« Кто? Кто рад?» Да уж, адвайтическая полиция мысли никогда не дремлет. Старый мастер чань треснул бы вас палкой по голове: что ты такое говоришь, «кто рад?». Она рада, идиот, и достаточно честна, чтобы ска­зать об этом.

Описательно, не предписательно. Когда чувство от­дельного «я» отсутствует, слова, имеющие отношение к этому мифическому понятию, оказываются лишними и естественным образом используются гораздо реже, не из-за стремления намеренно избегать их, а потому что они не способны выразить то, что есть, и используются лишь по той причине, что такова структура языка, и ча­ще всего это самый удобный путь говорить так, чтобы тебя поняли. Нет надобности подбирать слова, действия или ответы, кажущиеся максимально подходящими, скорее, происходит спонтанное выражение того, что есть.

Говорите собственную правду. Вот в чем дело. Как может идти речь о том, чтобы говорить правильные вещи, приспосабливаться, использовать приемлемый язык? Остановитесь. Отступите назад. Самоисследова­ние означает уход глубоко в себя, чтобы увидеть собст­венную правду. Не обращайте внимания на то, о чем вы слышали или что кто-либо сказал. Речь не идет о том, чтобы научиться правильным вещам у какого-нибудь учителя. Подлинный учитель вернет вам все подобные попытки: какова ваша истина? Вопрошайте внутри се­бя, найдите ее для себя. Кто вы? Кто это Я, из которого возникают все эти вещи? Никто не может показать вам это. Ни одна попытка правильно угадать не приоткроет завесу. Откройте ее сами путем собственной непреклон­ной и безжалостной честности, подлинности, правди­вости.