НЕТРАНСЦЕНДЕНТНОСТЬ ИСКУССТВА

 

Все это концентрируется в самом рельефном, самом глубоком признаке

нового искусства, в странной черте нового эстетического восприятия, которая

требует напряженного размышления. Вопрос этот весьма тонок помимо всего

прочего еще и потому, что его очень трудно точно сформулировать.

Для человека самого нового поколения искусство это дело, лишенное

какой-либо трансцендентности. Написав эту фразу, я испугался своих слов -

из-за бесконечного числа значений, заключенных в них. Ибо речь идет не о

том, что современному человеку искусство представляется вещью никчемной,

менее важной, нежели человеку вчерашнего дня, но о том, что сам художник

рассматривает свое искусство как работу, лишенную какого-либо

трансцендентного смысла. Однако и это недостаточно точно выражает истинную

ситуацию. Ведь дело не в том, что художника мало интересуют его произведение

и занятие: они интересуют его постольку, поскольку не имеют серьезного

смысла, и именно в той степени, в какой лишены такового. Это обстоятельство

трудно понять, не сопоставив нынешнее положение с положением искусства

тридцать лет назад и вообще в течение всего прошлого, столетия. Поэзия и

музыка имели тогда огромный авторитет: от них ждали по меньшей мере спасения

рода человеческого на руинах религии и на фоне неумолимого релятивизма

науки. Искусство было трансцендентным в двойном смысле. Оно было таковым по

теме, которая обычно отражала наиболее серьезные проблемы человеческой

жизни, и оно было таковым само по себе, как способность, придающая

достоинство всему человеческому роду и оправдывающая его. Нужно видеть

торжественную позу, которую принимал перед толпой великий поэт или

гениальный музыкант, - позу пророка, основателя новой религии;

величественную осанку государственного мужа, ответственного за судьбы мира!

Думаю, что сегодня художника ужаснет возможность быть помазанным на

столь великую миссию и вытекающая отсюда необходимость касаться в своем

творчестве материй, наводящих на подобные мысли. Для современного художника,

напротив, нечто собственно художественное начинается тогда, когда он

замечает, что в воздухе больше не пахнет серьезностью и что вещи, утратив

всякую степенность, легкомысленно пускаются в пляс. Этот всеобщий пируэт -

для него подлинный признак существования муз. Если и можно сказать, что

искусство спасает человека, то только в том смысле, что оно спасает его от

серьезной жизни и пробуждает в нем мальчишество. Символом искусства вновь

становится волшебная флейта Пана, которая заставляет козлят плясать на

опушке леса.

Все новое искусство будет понятным и приобретет определенную

значительность, если его истолковать как опыт пробуждения мальчишеского духа

в одряхлевшем мире. Другие стили претендовали на связь с бурными социальными

и политическими движениями или же с глубокими философскими и религиозными

течениями. Новый стиль, напротив, рассчитывает на то, чтобы его сближали с

праздничностью спортивных игр и развлечений. Это родственные явления,

близкие по существу.

За короткое время мы увидели, насколько поднялась на страницах газет

волна спортивных игрищ, потопив почти все корабли серьезности. Передовицы

вот-вот утонут в глубокомыслии заголовков, а на поверхности победоносно

скользят яхты регаты. Культ тела - это всегда признак юности, потому что

тело прекрасно и гибко лишь в молодости, тогда как культ духа

свидетельствует о воле к старению, ибо дух достигает вершины своего развития

лишь тогда, когда тело вступает в период упадка. Торжество спорта означает

победу юношеских ценностей над ценностями. старости. Нечто похожее

происходит в кинематографе, в этом телесном искусстве par exellence[27].

В мое время солидные манеры пожилых еще обладали большим престижем.

Юноша жаждал как можно скорее перестать быть юношей и стремился подражать

усталой походке дряхлого старца. Сегодня мальчики и девочки стараются

продлить детство, а юноши - удержать и подчеркнуть свою юность. Несомненно

одно: Европа вступает в эпоху ребячества.

Подобный процесс не должен удивлять. История движется в согласии с

великими жизненными ритмами. Наиболее крупные перемены в ней не могут

происходить по каким-то второстепенным и частным причинам, но - под влиянием

стихийных факторов, изначальных сил космического порядка. Мало того,

основные и как бы полярные различия, присущие живому существу, - пол и

возраст - оказывают в свою очередь властное влияние на профиль времен. В

самом деле, легко заметить, что история, подобно маятнику, ритмично

раскачивается от одного полюса к другому, в одни периоды допуская

преобладание мужских свойств, в другие - женских, по временам возбуждая

юношеский дух, а по временам - дух зрелости и старости.

Характер, который во всех сферах приняло европейское бытие, предвещает

эпоху торжества мужского начала и юности. Женщина и старец на время должны

уступить авансцену юноше, и не удивительно, что мир с течением времени как

бы теряет свою степенность.

Все особенности нового искусства могут быть сведены к его

нетрансцендентности, которая в свою очередь заключается не в чем ином, как в

необходимости изменить свое место в иерархии человеческих забот и интересов.

Последние могут быть представлены в виде ряда концентрических кругов,

радиусы которых измеряют дистанцию до центра жизни, где сосредоточены наши

высшие стремления. Вещи любого порядка - жизненные или культурные -

вращаются по своим орбитам, притягиваемые в той или иной степени

гравитационным центром системы. Я сказал бы, что искусство, ранее

располагавшееся, как наука или политика, в непосредственной близости от

центра тяжести нашей личности, теперь переместилось ближе к периферии. Оно

не потеряло ни одного из своих внешних признаков, но удалилось, стало

вторичным и менее весомым.

Стремление к чистому искусству отнюдь не является, как обычно думают,

высокомерием, но, напротив, - величайшей скромностью. Искусство,

освободившись от человеческой патетики, лишилось какой бы то ни было

трансценденции, осталось только искусством, без претензии на большее.