Ектения о верных

Верные христиане составляют стержень Церкви Христовой, они посвящены в высокое служение Богу и должны нести его в состоянии любви и смирения. Участие в Великой Жертве, в Литургии благодарения является необходимым условием правильного духовного развития человека, возможностью реализовать свою жизнь как приношение, как ответ Богу на Его призыв к со-бытию и общению.

Будучи народом Божиим, верные составляют единое Тело Христа, являясь Его священством в мире, свидетелями учения, истины, правды. Предстоятель в двух тайных молитвах благодарит и просит для верных очищения души и тела, укрепления их Святым Духом, преуспевания в вере, разуме духовном, неосужденном причастии Святых Тайн и достижении Небесного Царствия. Верные ученики Спасителя всем ходом Божественной Литургии нисходят в свое сердце умом, и там, через осознание и глубокое сопереживание происходящему, духовно восходят за Христом во Святое Святых, в Царство Святой Троицы.

Вся эта часть Литургии, представляя верующим страдания, смерть, воскресение, вознесение, второе пришествие и вечное Царство Христа, открывает тайны домостроительства спасения, возводит молящихся на предельно возможные уровни богопознания.

Ранее уже говорилось, что, совершая Божественную Литургию, мы актуализируем в своем сознании содержание Евангелия, в целом нашей веры, шаг за шагом раскрывая всю силу и действенность спасительной жертвы Иисуса Христа, Агнца Божия, отдающего Себя за гре­хи Mipa. Великий вход является важнейшим этапом на пути духовного восхождения к Богу.

Во время Великого входа Дары (хлеб и вино, представляющие Христа, и во Христе — весь Mip) поднимаются с жертвенника и в торжественной процессии под пение Херувимской пес­ни переносятся через Царские врата на престол. Видимая сторона содержит скрытый смысл — шествие Спасителя на вольные страдания и смерть за грехи людей (при соборном служе­нии вместе со Святой Чашей (Потиром) и дискосом выносятся орудия, напоминающие стра­дания и смерть Спасителя — крест, копие и лжица). Амвон в это время знаменует Голгофу, храм — весь Mip, за который приносится Жертва, хор певчих — небесный ангельский лик, та­инственно воспевающий Херувимскую песнь (подробнее о Херувимской песни см. статью в приложении стр. 526).

В переводе на русский язык Херувимская песнь звучит так: "Мы, таинственно изображая Херувимов и воспевая Животворящей Троице трисвятую песнь, оставим теперь все житей­ские заботы, чтобы принять Царя всех, невидимо сопровождаемого Ангельскими воинства­ми. Аллилуиа"[22].

Когда певчие начинают пение, священник, приклонив голову, молится: "Никто из людей как привязанных к плотским похотям и наслаждениям недостоин ни подходить, ни прибли­жаться, ни служить Тебе, Царь славы, ибо служение Тебе велико и страшно и для самих не­бесных Сил. Но Ты Сам, Господи, по Твоей неизреченной и безграничной любви к нам, неп­реложно и неизменно вочеловечился и стал нашим Первосвященником, и как Владыка все­го заповедал нам всенародно совершать это священнодействие Бескровной Жертвы. Ибо один лишь Ты, Господи, Боже наш, владычествуешь над небом и землей; Ты восседаешь на Херувимах, как на престоле; Ты — Господь Серафимов и Царь Израиля; один лишь Ты Свят и обитаешь в святых... К Тебе припадаю, приклонив свою голову, и молю Тебя: не отврати ли­ца Твоего от меня и не отвергни от числа служителей Твоих, но удостой меня, грешного и не­достойного раба Твоего, принести Тебе эти Святые Дары. Ибо Ты — приносящий и приноси­мый, принимающий и раздающий, Христе, Боже наш, и Тебе славу воссылаем, Безначально­му Твоему Отцу и Пресвятому, Благому и Животворящему Твоему Духу ныне, всегда и во ве­ки веков. Аминь". Эти слова являются важнейшими и для певчих, указывая образ мысли, ко­торый необходимо иметь при пении Херувимской песни. Слова молитвы "Ты восседаешь на Херувимах, как на престоле; Ты — Господь Серафимов и Царь Израиля" непосредственно имеют отношение к поющим, которые прообразуют в пении Херувимов, воспевающих Свя­тую Троицу.

После молитвы и каждения священник вместе с диаконом трижды произносят Херуви­мскую песнь, отходят к жертвеннику, берут Святую Чашу и дискос и совершают Великий вход со словами благоразумного разбойника: "Помяни, Господи, во Царствии Твоем...". Хор поет: Аминь, — и допевает Херувимскую песнь со слов "Яко да Царя".

Священник входит в алтарь, ставит Дары на престол, читая тропари, в которых раскры­вается символическое значение происходящего[23], произносит слова о совершенстве Христо­вом и о полноте Его принесенной жертвы, ибо Господь, "наполняющий все", даже гроб Свой делает источником "нашего воскресения".

В священнодействии Великого входа кроме указанного выше необходимо помнить еще о трех принципиально важных моментах.

Первое — Херувимская песнь, "песнь приношения", задает тональность этому священно­действию. Эту тональность можно определить словом царственная ("Яко да Царя всех...", Царские врата). Именно царственное достоинство, величие, благоговение, сосредоточен­ность на смысле происходящего должны определять характер песнопения. Оно не должно быть просто музыкальным сопровождением, но певческим отражением в звуке происходя­щего священнодействия.

Второй момент, который необходимо иметь в виду поющим, заключен в осознании пер­вых слов тайной молитвы священника "Никтоже достоин" (читается в начале пения Херувим­ской песни). "Никто из людей как привязанных к плотским похотям и наслаждениям не дос­тоин ни подходить, ни приближаться, ни служить Тебе, Царь славы..." — эти слова, как и сло­ва Херувимской песни "всякое ныне житейское отложим попечение", ставят необходимое ус­ловие поющим — иметь "сокрушенное и смиренное сердце". Идея внутреннего преображе­ния — выход из мысленного "Египта" греха, страстей, порока и вход в "Иерусалим" чистоты, святости, новой жизни с Богом — является не только важнейшим дополнением к царствен­ной, смысловой тональности Херувимской, но и главным условием вообще всего Православ­ного церковного пения.

Третий момент заключен в правильном понимании произносимого священнослужителя­ми поминовения "Да помянет вас Господь Бог во Царствии Своем...". Эти слова, т.е. отнесе­ние всего к памяти Божией, молитва о том, чтобы Бог "помянул" — вспомнил, по словам про­топресвитера Александра Шмемана, составляют сердцевину богослужения Церкви, всей ее жизни. Автор пишет: "В библейском ветхозаветном учении о Боге памятью называется сама обращенность Бога к Своему творению, та сила Божественной промыслительной любви, ко­торою Бог "держит" Mip и животворит его, так что саму жизнь можно назвать пребыванием в памяти Божией, а смерть — выпадением из этой памяти. Иными словами, память, как и все в Боге, реальна, она есть та жизнь, которую подаст, которую "помнит" Бог, она есть вечное преодоление того "ничто", из которого призывает нас Бог в "чудный Свой свет". И этот дар памяти как силы, претворяющей любовь в жизнь, знание, общение и единство, дан человеку Богом... Человеку одному во всем творении дано помнить Бога и этой памятью действитель­но жить... Но тогда становится понятным и то, почему сама сущность и глубина, и ужас гре­ха точнее всего выражены не в многочисленных "научно-богословских" определениях, а в бы­тующем народном выражении: человек забыл Бога"[24].

Подлинное церковное пение — это жаждущая память Бога; согласно словам псалмопев­ца: "Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому…" (Пс. 41:3). Эту жажду Бога, память о Самом Главном каждый раз обновляет в сознании молящихся Литургия. Богослужебному пению чужды расслабленность, пассивность, равнодушие. Память Бога — это динамика движения души, стремление, усилие. Именно эти, духовные, а не моторно-двигательные состояния яв­ляются определяющими в правильном пении Херувимской песни.