Ю.П.Михаленко

Ф.Бэкон о здоровье человека

Бэкон систематизировал все знания своего времени в обобщающем труде “О достоинстве и приумножении наук” (I, т. I). Здесь наукам о здоровье человека он отвел одно из важнейших мест. И это обстоятельство прямо вытекает из основной мировоззренческой установки Бэкона, гласящей, что все науки должны иметь практическое назначение. Согласно Бэкону, цель наук не может быть иной, чем “наделение человеческой жизни новыми открытиями и благами” (I, т. 2, с. 45). А здоровье — это одно из основных благ, которым человек обладает от рождения.

В этой краткой статье мы не сможем дать обстоятельного анализа всего многообразия взглядов Бэкона на проблему здоровья человека, а рассмотрим лишь основные мировоззренческие и методологические подходы Бэкона в этой области знания.

Ф.Бэкон (1561–1626) был одним из наиболее видных мыслителей позднего английского Ренессанса. Он же предвосхитил некоторые важнейшие черты буржуазного Просвещения. Для эпохи Ренессанса было характерно ослабление влияния средневековых теоцентристских взглядов среди образованных людей и постепенное выдвижение на первый план антропоцентристской концепции. С позиций средневекового мировоззрения, восходящего к Августину и другим отцам церкви, болезни и смерть — это кара Божия за грехи человека, а земная жизнь — всего лишь приуготовление к иной, вечной жизни. Чем короче жизнь, тем лучше, ибо меньше накапливается грехов.

Но религиозная Реформация подорвала духовный авторитаризм церкви, и гуманисты эпохи Возрождения (Петрарка, Бруно, Монтень, Эразм и др.) стали рассматривать жизнь как самозначащую ценность — независимо от загробного воздаяния, признав правомерность всех земных радостей. Они возродили идею древних мыслителей (Протагор, Демокрит, Эпикур, Лукреций и др.) о том, что человек с помощью наук и “искусств” способен достичь благополучия и счастья на земле, физического и духовного здоровья.

Бэкон развивает именно эту прогрессивную ренессансную традицию, например, в своем труде “О мудрости древних”. Вслед за античными мыслителями Бэкон находит в мифе о Прометее круг образов, удобных для характеристики “человеческой природы”, центрального положения человека в этом мире, в котором все вещи так или иначе служат человеку, его благу (I, т. 2, с. 279). А так как система знаний, согласно Бэкону, должна соответствовать взаимосвязи вещей, их соподчиненности, то науки о благополучии и здоровье людей наиболее ценны не только сами по себе, но и потому, что они, составляя в совокупности философию человека, определяют “цель всех наук” (I, т. 1, с. 251).

Эпоха Возрождения отмечена сложным процессом начавшегося освобождения наук о здоровье от суеверий (в том числе — от религиозных). Этот процесс был аналогичен тому, на который указывает А.Кастильони и который происходил в античной Греции в 5–6 вв. до н.э. во времена Протагора, Демокрита, Сократа и Гиппократа. Именно тогда в трудах гиппократовой школы медицины произошло отделение ее научной ветви от жреческой медицины. Именно тогда нарождающаяся научная медицина впервые утвердилась на своем собственном независимом основании — систематических клинических наблюдениях и их теоретической обработке (8, с. 176–178). Бэкон опирается на достижения гиппократовой школы (I, т. 1, с. 255, 265, 423 и др.).

Бэкон был в высшей степени озабочен тем, чтобы науки имели возможность развития, свободного от давления суеверия. Католический авторитаризм был подорван протестантизмом. Но до полной свободы исследования было еще далеко. Относительную свободу исследования, по мысли Бэкона, могла обеспечить теория “двух истин” (I, т. 2, с. 30–31) (H.O.I, аф. LXI). С помощью этой теории еще в Средние Века многие мыслители (Аверроэс, Ибн-Сина, Оккам и др.) отстаивали свободомыслие в изучении природы. Согласно Бэкону, в Писании выражены религиозные заповеди Бога, его требования к нравственному поведению человека, и эти требования следует принимать без обсуждения, ибо они слишком глубоки, чтобы быть постигнуты конечным человеческим разумом. Но, с другой стороны, человеку также явлена книга Природы, которая есть творение Бога. Бог, подчинив природу вечным и нерушимым законам, с одной стороны, явил свое могущество, а с другой стороны, сделал ее доступной познанию человека, вложив в него искру разума (подробнее о разграничении Бэконом сфер науки и религии см. в нашей работе (3, с. 76–98).

Эта позиция была очень удобной для условий 17 века. Она защищала ученых от преследования по религиозным мотивам. Бэкон подчеркивает, что “опасно утверждать о таинствах веры или убеждать кого-то более или менее настойчиво в этих вопросах” (I, т. 1, с. 215). Американский ученый Ф.Андерсон полагает, что Бэкон явно имел в виду ту “настойчивость”, с какой преследовались такие мыслители, как Бруно, Галилей и Сервет и от которой его самого спасало распространение свободомыслия в Англии (5, с. 316).

С другой стороны, взгляд на природу как на книгу, в которой Бог явил людям свое могущество, делал изучение природы не только правомерным для верующего, но и обязательным. Христианин обязан восхищаться величием Бога, запечатленным в его творениях, и позаботиться о земном благополучии как своем собственном, так и своих близких, посредством познания естественных законов и использования своего знания себе на благо. Проклятие, рассуждает Бэкон, — “не сделало творение совершенно и окончательно непокорным”, но в силу заповеди “в поте лица своего будешь есть хлеб свой” оно все же “понуждается давать человеку хлеб, т.е. служить человеческой жизни” (I, т. 2, с. 222).

Из бэконовской постановки вопроса следует вывод, что научное исследование природы в какой-либо ее части (включая человека) не может быть ограждено “никаким запрещением” (I, т. 2, с. 54) (H.O.I, аф. L XXXIX). Истории науки известны случаи религиозных запретов на исследование человеческого тела, в частности — на его анатомирование. Бэконовская постановка вопроса подрывает возможность таких запретов, облегчая развитие наук о человеческом теле — анатомии, физиологии и т.п. В познании природы и человека, согласно Бэкону, наука опирается на собственное, натуралистическое мировоззрение и методологические предпосылки, используя наблюдение, эксперимент, практическое воздействие на вещи и рациональное обобщение (о методе Бэкона см. в нашей работе (3, с. 128–222)).

В основе трактовки Бэконом проблем здоровья лежат его взгляды на биологическую природу человека. И здесь он пытается освободить науку от средневекового суеверия. На взгляды Бэкона в этой области проливают свет его рукописи, обнаруженные не так давно английскими бэконоведами. Одна из них называется “История и исследование одушевленного и неодушевленного”. Она была опубликована (с комментариями) Г.Рисом в 1984 г. (9, с. 297–314). Содержание этой рукописи хорошо согласуется с идеями Бэкона в других его работах.

Согласно Бэкону, мир обладает материальным единством и качественным разнообразием. Качественное разнообразие порождается наиболее активной — огненной субстанцией, которая существует в чистом виде в небесной сфере, а у земли она смешивается с воздухом в разных пропорциях и образует телесные “духи”, проникающие во все тела. “Духи” и порождают различие между живым и неживым (9, с. 298). В неживых телах эти “духи” дискретны и потому мало активны, а в живых телах они приобретают новое качество, так как расположены компактно, в голове, и распространяются далее по нервам. Деятельность этих “духов” определяет все функции тела, в том числе — сенсорную функцию (9, с. 300). От состояния “духов” зависит самочувствие человека, его здоровье в целом, его жизнь и смерть.

Г.Рис подчеркивает, что, по мысли Бэкона, названные “духи” в человеческом теле образуют своеобразный материальный субстрат, носитель мыслительной функции (9, с. 302). Рис отмечает, что в названной работе Бэкон ничего не говорит об отношении науки и теологии и рассматривает все проблемы с чисто натурфилософской точки зрения. Сходные взгляды Бэкон развивает и в работе “История жизни и смерти”, которую Бэкон опубликовал в 1623 г. (10, т. 2, с. 213).

Натуралистический подход свойствен Бэкону и в работе “О достоинстве и приумножении наук”. Здесь Бэкон полагает, что жизненные “духи” — это своего рода дуновение, сходное с пламенем или воздухом. Заключенная в голове телесная душа “проходит по нервам и поддерживает свое существование с помощью живительной крови артерий”. Бэкон полагает, что эта душа обладает свойствами как пламени, так и воздуха. При этом “податливость воздуха дает ей возможность воспринимать впечатления извне, мощь огня делает ее активной; она питается частично маслянистыми, частично водянистыми веществами” (I, т. 1, с. 283). Такие представления позволили Бэкону давать свои рекомендации, касающиеся здорового образа жизни, в частности — рационального питания.

Г.Рис замечает, что взгляды Бэкона на анатомию и физиологию человека сходны с учением древнеримского врача Галена, который, наряду с древнегреческим врачом Гиппократом, оставался крупнейшим авторитетом в медицине в эпоху Возрождения (9, с. 303).

Какие выводы следуют из бэконовской трактовки физиологии человека? Бэкон полагал, что проблема сохранения молодости и здоровья непосредственно сводится к тому, чтобы уметь поддерживать нормальную деятельность “животных духов”. Эти “духи”, в виду преобладания в их составе огненной субстанции, требуют постоянного охлаждения (во избежание перегрева организма). Охлаждение достигается, прежде всего, постоянным притоком свежего воздуха посредством дыхания. В интересах здоровья, советует Бэкон, предпочтение следует отдавать пребыванию на свежем воздухе, еще лучше — на свежем и прохладном (10, т. 2, с. 205).

Далее, по мысли Бэкона, “животные духи” нуждаются в правильном питании. Они поглощают соки организма, для восстановления которых требуется постоянный приток питательных веществ извне и хорошо продуманная диета (9, с. 303) (10, т. 2, с. 205–206).

Жизнедеятельность организма может быть подорвана и даже полностью разрушена повреждением “жизненных духов”. Потому-то для организма столь опасны механические удары по телу, особенно — по голове. С другой стороны, “духи”, как наиболее активная часть организма, нуждаются в постоянном движении. Поэтому для здоровья очень полезны физические упражнения, массаж и т.п. (9, с. 303, 306). Такова позиция Бэкона по некоторым вопросам, касающимся поддержания здоровья.

И все же полностью отделить науку от религии в вопросах здоровья Бэкону не удается. Рациональную душу человека он признал боговдохновенной, а заботу о ней отнес к компетенции религии (I, т. 1, с. 537). Возникающая при этом трудность состоит в том, что физическое здоровье человека бывает невозможно отделить от его духовного здоровья, и здесь религия неизбежно соперничает с медициной. К наукам о поддержании здоровья Бэкон относил и науку о взаимном влиянии души и тела (I, т. 1, с. 254). О таком влиянии было известно еще во времена донаучной, жреческой медицины. Жрецы использовали накопленные многими поколениями наблюдения, добиваясь излечения некоторых недугов путем возбуждения в больном религиозного экстаза. Возможно, что этот результат достигался с помощью гипноза (8, с. 125).

Поставив вопрос об изучении истории науки с целью содействовать прогрессу познания, Бэкон не может игнорировать жреческий период в развитии медицины. Он отмечает, что “в секте пифагорейцев, в ереси манихейцев и в законе Магомета” существуют ограничения в выборе пищи, напитков и т.п., которые носят не только религиозно-нравственный характер, но касаются также здоровья человека. Даже христианская религия, “очистившаяся от мрака ложных верований”, требует соблюдения постов и т.п. ограничений. Предполагается, что все это полезно не только для “спасения души”, но и для здоровья тела. Отсюда следует, заключает Бэкон, что “душа страдает вместе с телом” (I, т. 1, с. 257) и они нуждаются в совместном лечении.

Заметим, что врачи в 16–17 вв. широко использовали внушение при лечении как душевных, так и физических болезней. В виду этого преподавание медицины в университетах, как отмечает Ф.Андерсон, было тесно связано с изучением теологии, риторики, поэзии и т.п. дисциплин (6, с. 294). В сочинениях на медицинскую тему, опубликованных в 16 в., Р.Бертона (“Анатомия меланхолии”), Т.Брайта (“Трактат о меланхолии”), Т.Райта (“О душевных страстях”) и др. предполагалось, что всякая болезнь есть следствие нарушения первоначальной гармонии, существовавшей между различными функциями человеческой души и тела. Так разум может направлять человека на путь добродетели, но страсти часто влекут его к пороку. Пороки же разрушают и душу, и тело. Названный разлад трактовался как печальный результат первородного греха и божественного проклятия. Все же в медицине 16–17 вв. преобладало мнение, что лечение небесполезно и гармония функций организма может быть восстановлена. Но врачи, как и философы, заметили, что воля слабо поддается влиянию аргументов, которыми оперирует отвлеченный разум. В лечении помогала традиционная риторика. Она, используя поэтические образы, живописуя отвратительные сцены порока и его ужасные последствия в виде язв, вызывающих омерзение, и других болезней, способна воздействовать на воображение больного, а через него — и на его волю, внушить ему отвращение к пороку и направить его на стезю добродетели и излечения. Так характеризует общие рамки лечебного применения риторики американский автор Д.Бриггс (7, с. 100).

Предполагался такой путь для избавления от душевных и физических недугов. Сначала больной занимается самовнушением, беседуя сам с собой. Если это не помогает, он просит своего друга внушить ему желание вернуться к здоровому образу жизни. Если не помогает и это, то прибегали к помощи опытного врача. Такой подход приводил к заметным практическим результатам. Опишем лишь один случай. Больной отказывался принимать пищу в виду ее земного, т.е. “греховного” происхождения. Понимая, что предубеждение больного продиктовано очень сильным религиозным чувством, врач рекомендовал кормить больного, обряжая его ангелом. Такое уважительное отношение к чувству больного помогло вернуть его к пониманию того, что и земная пища — от Бога, в соответствии с заповедью “в поте лица своего будешь есть хлеб свой”, а вместе с тем вернуть больного к нормальной жизни (7, с. 105).

Признавая известные достижения медицины в рассматриваемой области, Бэкон отмечал, что врачи “выписывают лекарства для лечения душевных болезней, например — мании или меланхолии... они пытаются найти средства для восстановления хорошего настроения, для укрепления духа, для увеличения физических сил, для развития умственной деятельности, для улучшения памяти” и т.п. С другой стороны, врачи признают, , воздействуя на душу, можно облегчить физические страдания и усилить действие иных лечебных средств (I, т. 1, с. 256, 257).

Тем не менее, даже при наличии известных результатов, полагает Бэкон, учение о связи души и тела “еще не представляет собой сформировавшейся науки” (I, т. 1, с. 256). Здесь многие вопросы исследованы очень слабо, в том числе и вопрос о том, каким образом воображение или какая-либо навязчивая мысль “влияют на физическое состояние человека” (I, т. 1, с. 257).

Надо признать, что это замечание Бэкона было, для своего времени, глубоко справедливым. Как во времена Бэкона, так еще и долгое время после него психология оставалась преимущественно спекулятивной дисциплиной, основанной на умозрении, и была делом, главным образом, философов (Т.Гоббс, Д.Локк, Д.Юм, О.Конт и др.). Лишь с конца 19 в. проблемы психологии стали изучаться на основе систематических клинических наблюдений и экспериментов (В.Вундт, И.Павлов, З.Фрейд и др.), и психология стала уделом профессионалов. Поэтому перед психологией 17 в. стояла перспективная задача, по мысли Бэкона, в целях заботы о здоровье человека, всесторонне изучать взаимодействие между душой и телом, учитывая не только то, каким образом физическое состояние организма воздействует на душу, но и то, “каким образом страсти и восприятия души изменяют тело и влияют на него” (1, т. 1, с. 256).

Не только в психологии, но и в вопросах нравственности (поскольку они касаются проблем здоровья человека) Бэкону не удается достичь полного размежевания сфер науки и религии. Уже античные мыслители пришли к выводу, что нравственное здоровье человека, убежденность человека в праведности своего поведения, в справедливости своих поступков, подкрепленная уважением сограждан, является необходимым условием счастливой и здоровой жизни. И, наоборот, неправедность жизни (например — тирана) обрекает человека на муки совести, которые разрушают его здоровье и, в конце концов, влекут его к гибели. Достаточно вспомнить рассуждения Платона о несчастной судьбе тирана (Платон. Государство VIII 566 a, 567 a-d, 576 b-c, 577 d, 401 b, 402 d сл.). Эта идея получила развитие в эпоху Возрождения, например, в образах “злодеев” шекспировских трагедий, таких, как Ричард III, леди Макбет и др., которых влекут к гибели их нравственные муки.

Развивая означенную тенденцию, Бэкон считал необходимым поддерживать гармонию между благом души и благом тела (I, т. 1, с. 422), а для поддержания этой гармонии — особенно важно следовать христианской заповеди “возлюби ближнего, как самого себя”. Бэкон обратил внимание на связь христианских заповедей с учениями античных моралистов (Сократ, Платон, Аристотель и др.) о добродетели. Бэкон даже находит, что античные моралисты настолько удачно разработали учение о нравственном идеале, что христианская теология смогла, в значительной мере, включить это учение в свою догматику (I, т. 1, с. 406), в силу чего теперь справедливо считают моральную философию “служанкой теологии”, а нравственное лечение души задачей духовных отцов (т.е. священников) (I, т. 1, с. 423).

Уже Платон видел в нарушении гармонии между добродетелями — нравственными и физическими — источник всех бед, в том числе — болезней душевных и телесных (Платон. Государство II 373 a-d). Следуя этой традиции, Бэкон утверждал, что задача нравственного воспитания состоит в том, чтобы указать человеку с детства высоконравственные цели, которые к тому же были бы для него достижимыми (I, т. 1, с. 433). Такое воспитание вырабатывает в человеке благоприятные привычки, которые в результате систематического упражнения превращаются во “вторую натуру” человека (I, т. 1, с. 430). Игнорирование этого требования, согласно Бэкону, ведет к нежелательным последствиям как для характера человека, так и для его здоровья (Там же). Именно такой характер воспитания, по мысли Бэкона, предполагают заповеди христианской религии. Прививая нам любовь к Богу и ближнему, они гармонизируют в человеке все добродетели, как нравственные, так и физические, чтобы “сделать душу здоровой и недоступной волнениям, прекрасной, мужественной и способной встретить и вынести все испытания жизни” (I, т. 1, с. 434, 435).

Обобщая вопрос “О поддержании здоровья” (в “Опытах”), Бэкон подчеркивает значение душевной радости, как основного фактора укрепления здоровья: один из лучших рецептов долгой жизни — пребывать “в свободном и жизнерадостном расположении духа”. Ради собственного здоровья следует держать под контролем свои страсти: “...избегай зависти, тревожных страхов, затаенного гнева, тонкого и путаного самоанализа”. “Питай надежды: испытывай, скорее, спокойное веселье, чем буйную радость... переживай удивление и восхищение от знакомства с новшествами; занимайся блестящими и прославленными предметами, как история, предания и размышления о природе” (I, т. 2, с. 424–425).

Таковы лишь некоторые аспекты бэконовской трактовки проблем человеческого здоровья.

Подведем некоторые итоги. Исходя из принципиальной установки, что всякое знание должно служить благу людей, Бэкон рассматривает те дисциплины, которые имеют в виду заботу о здоровье людей, в качестве центральных в своей системе наук и искусств. Он стремился очистить науки о здоровье от суеверных искажений. От давления религиозных представлений Бэкон пытался оградить их с помощью теории “двух истин”, разграничив сферы компетенции науки и религии. Это позволило ему трактовать проблемы здоровья тела и чувствующей души чисто натуралистически. Но, допустив компетенцию теологов в вопросах боговдохновенной (рациональной) души, Бэкон фактически признал значимость религиозного чувства и его умелого культивирования для поддержания духовного и физического здоровья людей.

Литература

1. Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1971, 1972.

2. Анохин А.И., Сюсюкин М.Ю. Бэкон и Декарт: истоки эмпиризма и рационализма в философии и развитие медицины в 17–18 веках // Философия и медицина. М., 1989. С. 29–45.

3. Михаленко Ю.П. Ф.Бэкон и его учение. М., 1975.

4. Платон. Государство // Платон. Соч. T. 3(I). М.: Мысль, 1971.

5. Anderson F. Francis Bacon. His career a. his Thought. N. Y.: Univ. of Southern California press, 1962.

6. Anderson F. The Philosophy of Francis Bacon. Chicago: the Univ. of Chicago press, 1948.

7. Briggs J. Prancis Bacon a. the Rhetoric of Nature. Cambridge (Mass.)—L.: Harvard Univ. press, 1989.

8. Castiglioni A. A History of Medicine. N. Y.: Knopf, 1946.

9. Rees G. Francis Bacon’s biological ideas: a new manuscript source // Occult a. Scientific Mentalities in the Renaissance... P. 297–314.

10. The Works of F.Bacon in 14 vols /Ed. by J.Spedding, R.Ellis a. J.Heath. L., 1857–1874.

 

 

мировоззренческо-методологические
проблемы здоровья в современной
культурной традции