Дискуссии по аксиологическим проблемам в связи с развитием концепции оценки техники

Анализ проблематики ценностей в оценке техники оказывается далеко не простой задачей. Как уже отмечалось выше, аксиологический аспект оценки техники был предметом оживленных дискуссий в конце 70-х - начале 90-х годов. Институционализация и практика оценки техники далеко не соответствовали той роли ценностной экспертизы, на которой настаивал, в частности, А. Тоффлер. Для Бюро по оценке техники при Конгрессе США (ОТА) отказ от нормативных предписаний и оценочных суждений являлся одним из основных принципов работы, поскольку в концепции ОТА такие предписания и суждения целиком и полностью относятся к прерогативам принимающей политические решения инстанции. Задача ОТА должна была сводиться к обеспечению Конгресса США максимально полной информацией о всех возможных последствиях техники и вариантах действий. По сути дела крупнейшая ТА-организация ориентировалась на первую позицию, обозначенную в начале настоящей главы: оценка техники является специализированным научным исследованием, для которого характерны объективность и «свобода от ценностей» в веберовском смысле («...задачей эмпирической науки не может быть создание обязательных норм и идеалов, из которых потом будут выведены рецепты для практической деятельности»^[276]). Согласно этой позиции, именно в качестве эмпирического научного исследования оценка техники не должна выражать ценностных суждений и устанавливать предписывающие нормы. Оценка техники при таком подходе может быть только дескриптивной.

Здесь, собственно, обнаруживает себя различие отношений ценности и ценностных суждений (или собственно оценки), выявленное еще Г. Риккертом^[277]. Ценностные аспекты деятельности (например, технической) вполне могут быть предметом объективного научного исследования, претендующего на «свободу от ценностей». Что же касается ценностного суждения, то оно непосредственно сопряжено с деятельностью, предполагает выявление или установление соответствующей нормы для этой деятельности.

Неудивительно, что «ценностно-нейтральный» подход, возобладавший с нач. 70-х годов в оценке техники, вызывал немало споров. В качестве примера таких дискуссий можно привести американо-германскую конференцию по философии техники, проходившую в апреле 1981 г. в Бад-Хомбурге (ФРГ). На этой конференции с критикой методологии и доминирующей концепции оценки техники выступил американский философ С. Карпентер.

Карпентер критиковал не столько отказ от нормативных суждений в оценке техники в силу требований научной объективности, сколько обоснование этого отказа представлениями о ценностной нейтральности самой техники. Такие представления основаны на техническом детерминизме, трактующем технику в качестве автономной сферы, которая имеет свою собственную внутреннюю логику развития и характеризуется лишь в плане функциональности. Привнесение ценностных моментов могло бы с этой точки зрения лишь ухудшить качество технических решений. Между тем ценности имплицитно присутствуют в каждом техническом решении, и, следовательно, «свобода от ценностей» самой техники является крайне относительной.

Карпентер указывает также на то, что понимание техники как прикладной естественной науки и во многом с этим связанное злоупотребление квантитативными показателями в ущерб качественному анализу, существенно снижает возможности оценки техники в подготовке политических решений. Кроме того, по мнению Карпентера, фундаментальный недостаток исходной концепции оценки техники состоит в том, что выявляя те или иные негативные воздействия конкретной техники, она предлагает преодолевать их с использованием возможностей той же самой техники и не пытается найти радикальную альтернативу. Преодоление этих недостатков могло бы открыть путь к новому типу оценки техники^[278].

Карпентер указывает, что оценка техники нового типа и в целом выбор технических решений должны быть основаны на нормативной теории ценностей технической деятельности - техноаксиологии. Техноаксиология должна базироваться на двух постулатах: высокая эффективность техники, включая ее долгосрочную надежность, и устранение или минимизация негативных последствий ее использования. Первый постулат Карпентер истолковывает радикально, указывая на необходимость принципиально новых подходов к потреблению для целей технического развития невозобновимых ресурсов (в этом плане идеи Карпентера явились одним из предвосхищений концепции устойчивого развития). Он также требует перехода к альтернативной технике^[279], способствующей приспособлению человека к природным условиям, а не окружающей среды - к нуждам человека.

Постулат минимизации негативных последствий означает, что техника должна быть безопасной и соразмерной возможностям тех людей, которые имеют с ней дело. За этим требованием, по сути дела, стоит понимание того, что техника должна способствовать социальной интеграции, а не отчуждению.

Карпентер признает, что предлагаемый им подход не может быть с легкостью воспринят всеми специалистами и переведен в практическую плоскость. Скорее, техноаксиология должна служить некоторым общим ориентиром и интегрирующим фактором нового типа оценки техники.

В сущности, Карпентер подводит нас к некоторым важным проблемам, но не решает их. Прежде всего, претендующая на полноту оценка техники не может игнорировать ценностную проблематику хотя бы в том смысле, что любой предмет ТА-исследования уже имеет ценностный контекст. Далеко не всегда имеет смысл его специально эксплицировать (особенно если речь идет о ценностях, характеризующих инструментальность действия), но в ряде случаев, когда возникают специфические моральные проблемы (скажем, при трансплантации органов или обсуждении допустимости эвтаназии) и перспектива дальнейшего изменения системы ценностей, такая экспликация становится необходимой.

Другая проблема, которая для Карпентера является более значимой, - это те ценности, которые могли бы иметь нормативное значение в процедуре оценки техники. Иначе говоря, речь идет о ценностном обосновании выводов ТА-исследования. Возможна ли в принципе в ТА-исследовании апелляция к стабильным нормам и ценностям? Или же можно вести речь только о нормах ad hoc? С другой стороны, само конституирование оценки техники означает некоторое нормативное предписание в отношении ТА-исследования. В. Циммерли - еще один участник американо-германской конференции в Бад-Хомбурге - указывал в этой связи на возможность атрибутирования оценке техники негативных или «защитных» норм (сформулированных в кантовской манере), например: «Воздержись от любого действия, если ты на основании твоей оценки последствий не можешь быть уверенным в желательности или нежелательности предполагаемых последствий»^[280]. Правда, практическое следование этой максиме чаще всего относится к сфере благих пожеланий.

7.3. Директива Союза немецких инженеров «Оценка техники: понятия и основания»

Конференция в Бад-Хомбурге стимулировала дальнейший интерес исследователей к аксиологической проблематике оценки техники. Большинство немецких участников этой конференции (Г. Рополь, Ф. Рапп, А. Хунинг, Х. Закссе, В. Циммерли, Х. Ленк) вскоре приняли участие в проекте, который до сих пор является наиболее значимой попыткой развития концепции оценки техники. Речь идет о разработке директивы Союза немецких инженеров 3780 «Оценка техники: понятия и основания», утвержденной в марте 1991 г.

Основанный в 1856 г. Союз немецких инженеров (СНИ) является наиболее авторитетным инженерным объединением Германии. Уже после Первой мировой войны в деятельности СНИ значительное внимание стало уделяться социально-философским и этическим проблемам технического развития (обсуждение книги Э. Чиммера «Философия техники»^[281], сотрудничество видных деятелей СНИ с пионером философии техники в России П. К. Энгельмейером^[282], очень значительное влияние на «идеологию» Союза Ф. Дессауэра^[283] и т.д.). Началом систематического исследования философских оснований инженерно-технической деятельности явилось формирование в 1956 г. исследовательской группы СНИ «Человек и техника». В работе этой группы так или иначе участвовали все ведущие философы техники ФРГ (по оценке А. Хунинга, только М. Хайдеггер, К. Ясперс и представители Франкфуртской школы не были привлечены к ее работе^[284]). В первой половине 70-х годов большое внимание аксиологической проблематике техники уделяли С. Мозер и А. Хунинг; с началом в 1973 г. дискуссии об институционализации оценки техники в Западной Германии (см. гл. 2, разд. 4) центре внимания исследователей оказались ценностные основания ТА.

В 1985 г. Бундестаг ФРГ учредил анкетную комиссию по оценке техники, задача которой состояла в подготовке предложений по институционализации ТА. В работе этой комиссии принимали участие многие видные специалисты по естественным, техническим и гуманитарным наукам. В порядке поддержки инициативы парламентариев Союз немецких инженеров санкционировал разработку директивы «Оценка техники: понятия и основания», для чего в рамках СНИ был создан специальный комитет, который вел работу как над общими основаниями оценки техники, так и конкретные исследования^[285]. Однако к началу 90-х гг. выявились концептуальные расхождения между комиссией Бундестага и комитетом СНИ. Это выразилось даже на уровне терминологии: Бундестаг для наименования своей ТA-организации предпочел термин «Technikfolgenabschätzung», означающий преимущественно дескриптивную оценку последствий, тогда как СНИ настаивал на термине «Technikbewertung», который предполагает нормативную оценку (соотнесение с ценностями - Werte).

Основная задача директивы СНИ «Оценка техники: понятия и основания» состояла в экспликации основных понятий, а также норм и ценностных оснований, на которые могла бы ориентироваться оценки техники. При этом вовсе не ставилась задача разработать некий общеприменимый эталон оценки техники. В директиве было дано следующее определение оценки техники:

«Оценка техники означает планомерное, систематическое, организованное мероприятие, в рамках которого

- анализируются состояние техники и возможности ее развития,

- оцениваются непосредственные и опосредованные технические, экономические, санитарные, экологические, гуманитарные, социальные и другие последствия этой техники и возможные альтернативы,

- на основе определенных целей и ценностей высказываются суждения об этих последствиях или формулируются дополнительные требования к техническим разработкам,

- вырабатываются деятельностные и содержательные возможности,

чтобы создать предпосылки для принятия обоснованных решений и их реализации соответствующими институтами»^[286].

Главная особенность этого определения состояла в требовании соотнесения предполагаемых последствий с целями и ценностями. Как отмечали авторы директивы, «техническое развитие основано не только на возможности и знании, но также существенным образом на выборе между различными возможностями. Но выбор решения в конечном счете связан, явно или неявно, с ценностями»^[287]. Несмотря на всю сложность отношений в системах целей и ценностей, их обусловленность структурной организацией, а также ситуативными и практическими обстоятельствами, авторы директивы поставили задачу разработать каталог ценностей, релевантных технической деятельности, на которые могла бы ориентироваться оценка техники. Принципиальной основой для разработки такого каталога была декларированная СНИ ориентация на обеспечение и улучшение жизненных возможностей человека через развитие и осмысленное применение технических средств.

В директиве СНИ перечисляются и комментируются 8 основных ценностей (т. н. «октагон»): функциональность, экономичность, благосостояние, безопасность, здоровье, качество окружающей среды, развитие личности, качество общества. Авторы директивы указывают, что эти ценности не равнозначны. Для определения направления и обоснования технического развития решающую роль играют ценности качества общества и развития личности. По отношению к ним ценности качества окружающей среды и благосостояния играют подчиненную или инструментальную роль. К собственно «техническим» ценностям здесь относится лишь функциональность, поскольку только она непосредственно связана с техническими артефактами или процессами, и чаще всего именно она оказывает основное влияние на выработку конкретных целей инженерно-технической деятельности. Все прочие ценности в содержательном отношении являются не-техническими или внетехническими. Однако они обязательно должны приниматься во внимание при подготовке технических решений, и в, частности, при оценке техники. Каждой ценности в директиве СНИ дается соответствующее пояснение, включая истолкование других, соподчиненых ценностей.

Функциональность технической системы состоит в том, что при соответствующих условиях и использовании необходимых средств достигается желаемое воздействие. Функциональность связана со структурной организацией системы, свойства которой соответствуют тем или иным человеческим потребностям. Правда функциональность нельзя истолковывать в том смысле, что все потенциально реализуемое обязательно должно быть реализовано.

В принципе функциональность предполагает максимизацию основных полезных эффектов технической системы (скорость, емкость, мощность и т.п.). Сама техническая система при этом должна отличаться более совершенной структурной организацией, характеризующейся такими качествами как простота, точность, продолжительность функционирования, надежность и т. д. Техническая эффективность кроме того может быть выражена в КПД, уровне энерго- и материалоемкости, производительности и других показателях, которые тесно связаны с ценностями экономичности или рентабельности.

Экономичность (рентабельность) понимается прежде всего как получение максимальной прибыли при наименьших производственных затратах. Экономичность обусловлена рациональным использованием ресурсов (материалы, энергия, рабочая сила, средства производства и т.д.), необходимых для создания или функционирования технической системы. В конечном счете здесь преследуется цель самосохранения хозяйственной единицы в рыночной среде и ее экономического роста, который позволяет также добиваться многих других целей - сохранения рабочих мест, поддержания социального престижа предпринимателя и т. д. Стоит отметить, однако, что в директиве СНИ экономичность трактуется в микроэкономическом контексте, тогда как в макроэкономическом и социальном контексте на первый план выходит ценность благосостояния.

Уровень благосостояния характеризует экономическую систему; экономичность (рентабельность) отдельных хозяйственных единиц в принципе должна способствовать процветанию экономической системы в целом. Под благосостоянием понимается материальное благополучие населения и максимально широкое удовлетворение разнообразных потребностей людей при помощи различных товаров и услуг. Важным показателем благосостояния является количественный рост совокупного общественного продукта (исчисленная в ценовом выражении сумма произведенных обществом товаров и услуг). Однако квантитативные показатели благосостояния нельзя переоценивать, поскольку, например, увеличение числа автомобильных аварий может вести к росту товарооборота, но говорить при этом о росте благосостояния едва ли уместно. С другой стороны, эти показатели не учитывают многие виды социально-полезной деятельности (например, труд в домашнем хозяйстве).

С ценностью благосостояния связаны также макроэкономические цели повышения конкурентоспособности на мировом рынке, обеспечения полной занятости, справедливого распределения и т.д. Однако во многих случаях эти цели могут противоречить друг другу.

К числу не-технических ценностей относится и безопасность, которая означает отсутствие угрозы жизни и физическому здоровью прежде всего тех людей, которые имеют дело непосредственно с конкретной техникой, но также и других людей или человечества в целом. Кроме того, безопасность предполагает ненанесение или минимизацию материального ущерба в результате функционирования технической системы. В связи с этим при техническом проектировании или внедрении новых технологий необходим расчет вероятности нарушения безопасности, т. е. количественную оценку риска. Речь при этом идет о риске обслуживания (ущерб, связанный с функционированием технической системы в обычном режиме), риске отказа (нарушение нормального режима работы системы вследствие сбоя, в т. ч. в результате воздействия внешних факторов, например, природных катаклизмов), риске злоупотребления (нарушение нормального режима работы системы вследствие неправильного применения или обслуживания). Безопасность понимается как минимизация риска двух первых типов и надежное устранение самой возможности риска третьего типа. В более общем плане безопасность означает уменьшение или хотя бы неувеличение совокупного риска для общества (и для будущих поколений) и окружающей среды.

В порядке предварительного комментария к этой рубрике каталога ценностей стоит отметить, что (как и в случае с ценностью благосостояния) возможности квантитативных методов оценки риска, а значит и безопасности не следует абсолютизировать. Так, при индивидуальном применении технических устройств (например, автомобиля) риск отказа и риск злоупотребления оказываются существенно выше, чем, например, при строительстве и эксплуатации крупных технических сооружений. Также довольно трудно квантифицировать ущерб от различных типов излучения, возникающего при работе многих технических устройств. Во всяком случае энтузиазм в отношении «квантификации ценностей» и их переопределения в технических терминах, на чем в свое время настаивал Г. Маркузе^[288], представляется неоправданным. Необходимость в качественных оценках не только не уменьшается, но и возрастает, причем особое значение имеет участие в этих оценках наряду с экспертами представителей общественности.

Безопасность получает нормативное регулирование в законодательстве, профессиональных кодексах, технических правилах, инструкциях, предписаниях и т.п. Такое нормативное регулирование прочно вошло в техническую деятельность (особенно применительно к личной безопасности обслуживающего персонала). Возникает даже иллюзия того, что безопасность является такой же технической ценностью, как и функциональность. На самом деле это не так: безопасность вовсе не имманентна технической деятельности и техническим системам.

Здоровье понимается как хорошее телесное и психическое состояние организма человека. Оно определяется не только объективными показателями, но и субъективным самовосприятием. Здоровье выявляется в психофизической сопротивляемости организма внутренним и внешним нагрузкам. Индивидуальное и коллективное восприятие здоровья относительно, зависит от времени, окружающей среды и культуры. Техника способствует охране здоровья, лечению болезней, сокращению детской смертности и увеличению продолжительности жизни, но эти эффекты способствуют экспоненциальному росту населения и обострению связанных с ним глобальных проблем. Вместе с тем техника может создавать угрозы для здоровья, связанные как с нарушением безопасности технических систем, так и с их нормальным функционированием (профессиональные заболевания). Следовательно, ценность здоровья в технической деятельности означает минимизацию этих угроз.

Технизация ведет также к негативному изменению образа жизни, ставя его во все большую зависимость от искусственной среды и продуктов, приспосабливая к техническим ритмам. Опасности для здоровья связаны также с ухудшением состояния окружающей среды в результате техногенного воздействия. В этой связи особое значение приобретают ценности качества социальной и природной среды.

Качество окружающей среды является важной ценностью, характеризующей природные условия жизни человека, но также и культурные компоненты, к которым относится техника. Последнее, в частности, связано с тем, что большая часть поверхности планеты может рассматриваться как подвергшийся техногенному изменению ландшафт (культурный ландшафт).

Последствия техногенного воздействия на окружающую среду и особая значимость отношений между человеком и природой способствовали утверждению двух основных ценностных подходов:

a. Антропоцентристский подход рассматривает природу как средство достижения человеческих целей, которыми должна определяться мера воздействия и изменения окружающей среды.

b. Биоцентристский подход рассматривает природу как самоцель и особую ценность, включая признание ее собственных прав, как минимум равноценных правам самого человека.

Два этих подхода имеют множество различных интерпретаций, но оба в отношении техники ориентируются на уменьшение негативного воздействия на окружающую среду (разрушение природных ландшафтов, исчезновение видов флоры и фауны, расходование природных ресурсов, загрязнение воздуха и воды, и т.д.). В связи с этим возрастает значение такой характеристики техники, как совместимость с окружающей средой.

В директиве СНИ в качестве ценностей высшего порядка, которым соподчинены все прочие ценности, рассматриваются развитие личности и качество общества. Развитие личности означает как можно более полное раскрытие способностей и возможностей человека; как социальное существо человек может развиваться лишь во взаимодействии и взаимовлиянии с другими людьми. В этом плане развитие личности конкретного человека находит свои пределы там, где оно препятствует раскрытию личности другого человека. Особенности межчеловеческих отношений и надличностных связей, характеризующие взаимное влияния личностей и групп, обозначаются как качество общества. Техника способна оказать на качество общества и на развитие личности очень сильное влияние. В конечном счете техническое развитие обязательно должно быть соотнесено с этими двумя ценностями, с которыми в иерархическом соотношении находится ряд других ценностей: свобода деятельности, информации и мнений, креативновсть, возможности участия, право на частную жизнь, социальные контакты и признание, солидарность и сотрудничество, культурная идентичность, порядок и стабильность, транспарентность и открытость, справедливость. Эта иерархия ценностей, в частности, предполагает, что решения в отношении технической политики должны приниматься при широком общественном участии и контроле.

В принципе директива СНИ «Оценка техники: понятия и основания» является существенной конкретизацией и детализацией нормативного подхода к технике, в самом общем виде выраженном М. Бунге: «Технические проекты должны быть разумными, выполнимыми и полезными или по крайней мере безвредными по отношению к людям, ныне живущим или в будущем, которые могут подвергнуться их воздействию»^[289]. Вероятно возможна и дальнейшая конкретизация; авторы директивы СНИ это признают и считают целесообразным продолжение дискуссии о ценностях в технической деятельности. Вместе с тем они полагают, что «октагон» воспроизводит важнейшие ценности современного общества, в отношении которых сложился широкий консенсус. Из этого следует, что целевые установки технической деятельности и выбор возможных решений должны обязательно принимать во внимание предложенный в директиве СНИ каталог ценностей. Однако здесь возникает ряд сомнений.

В комментариях к директиве СНИ признается, что присущий демократическому обществу плюрализм ценностей создает проблему, какую именно систему ценностей или отношений между ее элементами следует использовать в оценке техники. Но если это так, то предлагаемая в «октагоне» иерархия ценностей оказывается как бы делом произвольного выбора. Более того, не нужно приводить многих примеров, чтобы понять, что очень часто одни ценности «октагона» приходят в противоречие с другими. Дело в том, что отношения конкуренции существуют не только между основными элементами каталога ценностей, но и внутри каждого из этих элементов, между иерархически подчиненными им ценностями (подценности - Unterwerte). При анализе всей совокупности ценностей и подценностей «октагона» обнаруживается его негомогенность (особенно отчетливо это выявляется в рубрике «качество общества и развитие личности»). Кроме того, спорной является и структура каталога, например, нежелание выделить в качестве самостоятельной рубрики культурную идентичность.

«Октагон» сам по себе не устанавливает приоритетность тех или иных ценностей. Определение ценностных приоритетов очевидно перерастает здесь в самостоятельную задачу оценки техники, на что, в частности, обращает внимание А. Хунинг^[290]. Однако реальное соотнесение прогнозируемых последствий с элементами каталога ценностей возможно только методом ad hoc, причем во многих случаях предпочтение тех или иных ценностей обусловлено или даже вынуждено какими-либо предзаданными обстоятельствами.