Основные этапы партогенеза

Кристаллизация партийных функ­ций, становление структуры партий и выработка их наиболее типичных способов деятельности в политической системе осуществлялись в многовековом процессе формирования и функционирования этого политического института (партогенезе). Сегодня, по прошествии не­скольких столетий политической истории партий, можно выделить три его наиболее крупных исторических этапа.

Начальный этап партогенеза уходит корнями в конец XVII – на­чало XVIII в. Это был период, когда зарождались политические систе­мы раннебуржуазных государств Западной Европы и Америки. Поли­тические процессы того времени, сопровождавшиеся Гражданской войной в США, буржуазными революциями во Франции и Англии, свидетельствуют о том, что появление партий отражало раннюю ста­дию борьбы между сторонниками различных направлений формиро­вавшейся новой государственности: аристократами и буржуа, якобин­цами и жирондистами, католиками и протестантами. Знаменуя собой определенный этап в усложнении политической системы индустри­ального типа, партии возникли как инструмент ограничения абсо­лютной монархии, включения в политическую жизнь «третьего со­словия», утверждения в обществе всеобщего избирательного права, развития представительной системы. С их помощью изменение состава политической элиты, рекрутирование правящих кругов стало посте­пенно превращаться в дело избирательного корпуса.

Определяющую роль в возникновении партий играли классовые, социальные, национальные и прочие конфликты. Однако свое влияние оказывали и социокультурные особенности развития отдельных стран, демографические процессы и даже религиозные мотивы (например, возникновение католических партий в Германии и Бельгии в XVIII в.).

Партии не сразу стали полноправным политическим институтом, способным оказывать существенное влияние на власть. Первоначаль­но они представляли собой объединения знати, различного рода клу­бы, литературно-политические образования, являвшиеся формой общения единомышленников (например, Клуб кордельеров времен Великой Французской революции или «Реформ Клаб», возникший в Англии в 30-х гг. XIX в.).

Непосредственное же влияние на превращение партий в актив­ных участников политического процесса оказали предоставление личности политических прав, возникновение избирательных систем и парламентов. Так, первые партии, боровшиеся против феодальной власти, были созданы сторонниками либеральных воззрений (виги в Великобритании, прогрессивная партия в Германий, Бельгийская либеральная партия и др.).

Однако, выражая групповые интересы и так или иначе проявляя свою самостоятельность и оппозиционность государству, партии в то время практически однозначно воспринимались как источник кризисов и раскола общества. Антипартизм был наиболее распространенным идей­ным и психологическим течением. Его основной причиной было повсе­местно распространенное убеждение, что только государство является выразителем народного суверенитета (либеральная традиция) и общей воли общества (феодально-аристократическая и монархическая тради­ции). Не случайно многие выдающиеся ученые и политики того време­ни отрицательно оценивали деятельность партий как нарождающегося и набирающего силу политического института. Исключительно попу­лярной была идея заговора партий против государства. К примеру, Ф. Бэкон писал: «...усиление партий и раздоров между ними указывает на слабость государя и весьма вредит их славе и успеху их дел».* Т. Гоббс прямо указывал на то, что «...партии приводят к мятежам»,** а Дж. Ва­шингтон в «Прощальном послании» американскому народу предупреждал об опасных последствиях «партийного духа», характеризуя партии как «готовое оружие» для подрыва власти народа и узурпации правитель­ственной власти. И только немногие политические деятели той эпохи были более лояльны к партиям. Например, Н. Макиавелли, хотя и счи­тал, что «образование партий – зло, а безнаказанность зла порождает во всех стремление разделяться на партии», все же оценивал их по-своему полезными, поскольку граждане, «умудренные пагубным опы­том других» (подразумевалось: тех, кто испытал порожденные партия­ми вражду и раздоры), «научились бы сохранять единство».***

В XIX столетии партии в основном укрепили свое положение в политической системе, став важным механизмом представительства интересов общества. В то же время начавшийся с первой четверти столетия процесс формирования массовых, в основном социалисти­ческих, партий обозначил ряд качественно новых тенденций, обус­ловивших, в частности, изменение ведущих типов партий и их роли в политическом процессе различных стран и позволивших говорить о втором этапе партогенеза.

Так, Р. Михельс, М. Вебер, М. Я. Острогорский подметили зарож­давшиеся в лоне социалистических партий тенденции к нарастанию роли партийного аппарата в ущерб рядовому членству, к бюрократизации партийных объединений, ко все возрастающему господству партийных лидеров и элит. Так, Михельс в книге «Политические партии. Социологическое исследование олигархических тенденций современной демократии» (1911) писал, что чем больше расширяет­ся и развивается официальный аппарат партии, тем больше вытесня­ется из нее демократия, заменяемая всесилием исполнительных ор­ганов. Причины отрыва партийного руководства от рядовых членов партии он видел в технической неспособности большой массы лю­дей к управлению, а также несменяемости руководителей, в их зако­ренелом негативном отношении к рядовым членам.

Подтверждая этот тезис, Острогорский указывал на то, что ос­новная часть членов партии становится объектом манипулирования со стороны партийной элиты («кокуса»). Под их влиянием партии пытались вырвать из рук парламента законодательную функцию, по­давить спонтанное выражение политически информированных групп, разрушить либеральную демократию. Поэтому, считал он, на место партий с жесткой организацией «должны быть поставлены свобод­ные общественные ассоциации, движения, ставящие перед собой более конкретные и выполнимые задачи разного рода, причем учас­тие в одной из них не должно исключать участие в другой, так, что­бы два человека, оказавшиеся противниками по одному вопросу, стали затем союзниками по другому».*

Помимо нарастающей бюрократизации партий ученые подмети­ли и то, что в связи с встраиванием партий в избирательные процес­сы их идейные принципы, которые ранее привлекали рядовых граж­дан и стимулировали их членство, стали препятствием для завоева­ния партийной элитой электоральной поддержки. Поэтому идеология постепенно приносилась в жертву голому прагматизму, успеху на выборах. Партийные лидеры больше ориентировались на завоевание массовой поддержки, опасаясь отождествления их партии с опреде­ленным классом и соответствующей идеологической доктриной. Партии превращались в ассоциации «хватай всех», беря на себя функ­цию выражения интересов большинства нации.

Усиление централизации и прагматизации деятельности партий, с точки зрения М. Вебера, позволяло рассматривать их как объедине­ния, члены которых пытаются добиться власти для своих лидеров, способных в дальнейшем обеспечить «духовные или материальные преимущества» для их «активного членства».

Наряду с оценками этих представителей романо-германской школы в науке в то время сформировались и другие теоретические позиции. Так, марксисты, делавшие упор на классовых основаниях возникнове­ния партий, возвестили о возникновении коммунистических партий (партий «нового типа»), обладавших способностью возглавить политическое движение прогрессивных классов и выступить в роли ведущей и направляющей преобразования силы. В противоположность такому по­ниманию сторонники рыночной теории рассматривали партии как «сво­бодного игрока» на политической сцене, способного «вступать в сдел­ки» в интересах «политической игры» и потому не обладавшего никаки­ми «своими», в том числе классовыми, позициями.

Современный этап партогенеза свидетельствует о том, что партии стали не просто органическим, но и одним из основных элементов организации политического порядка и функционирования публич­ной власти. По мере развития парламентских, конституционных ос­нов буржуазной государственности, партии укрепляли свой полити­ческий и правовой статус. После Второй мировой войны в конститу­циях разных стран появились соответствующие статьи, а в 70-х гг. сложилось достаточно развернутое законодательство, регламентиру­ющее их деятельность. Поощряя плюрализм политической жизни, партии стабилизировали систему власти, основанную на устойчивом представительстве интересов граждан. Таким образом, в данное вре­мя партии представляют собой такой институт власти, без которого не могут осуществляться выборы как основной механизм формиро­вания государственности, легальное завоевание различными слоями населения ведущих политических позиций.

В то же время в разных странах партии играют весьма неоднознач­ные роли. Так, в стабильных демократических государствах, несмотря на статус партий, органическую встроенность их в механизмы государ­ственной власти, деятельность партий сочетается с активностью множест­ва других участников избирательного процесса, причем не только мно­гочисленных групп интересов, СМИ, но и успешно конкурирующих с ними независимых кандидатов. Взаимоотношения населения с властью стали более непосредственными, сильнее ориентированными на инди­видуальные позиции граждан. Как писал С. Хантингтон, чем быстрее росла «приверженность американцев своим политическим убеждени­ям», тем равнодушнее относились они к групповым формам выражения своих политических интересов.*

Вместе с тем многие партии, привыкнув к роли постоянного зве­на в процессе принятия государственных решений, зачастую стали усматривать свою главную цель в борьбе против правительства, а не в завоевании электората. В этом смысле, по мнению немецкого теоре­тика К. фон Бойме, партии, усилив свою роль в отборе политических элит, в определенной степени утратили влияние на политическую социализацию граждан. Весьма ощутимой тенденцией во многих за­падных демократиях стало и снижение партийной идентификации. Поэтому, укрепив демократические ценности в политической жизни своих стран, партии кое-где начинают «уходить в тень», повышая шансы менее формализованных и гибких посредников в отношениях между населением и властью. В самих партиях эти веяния времени стимулируют тенденции децентрализации и усиления роли местных организаций, ослабления требований к партийной дисциплине, рас­ширения связей с разнообразными неформальными объединениями граждан, различными структурами гражданского общества.

В то же время в странах, переживающих этап модернизации, по­лучили развитие иные тенденции в эволюции партийных институтов. В частности, в посттоталитарных государствах, переживших период жестких идеологических требований к членству в правящих партиях, сохранилось существенное неприятие партийного членства. Это ме­шает полноценному использованию партийных институтов для воз­вращения людей в политическую жизнь. Правда, борьба за выбор направления общественного развития, поиск консолидирующих со­циум ценностей порождают мощные источники формирования но­вых политических партий. При этом во вновь образующихся партиях сосуществуют тенденции к превращению их как в идеологически нейтральные организации, рассчитанные на максимально широкую социальную поддержку, так и в объединения с жесткими идейными требованиями к своим членам, централизованной организацией уп­равления и авторитарной ролью лидеров. Отличительной чертой раз­вития партий в этих странах является и перманентное изменение у многих из них идейной ориентации, радикализация их политических требований, тесная связь с группами давления, а в некоторых случа­ях даже криминальными структурами.

32. Современные тенденции и формы эволюции политических партий.

 

2. Возникновение массовых полит партий.

Сначала это были в основном партии левого социалистического типа -- рабочие партии.

Сразу несколько научных школ обнаружили ряд тенденций, к-ые в последствие стали ведущими:

а) Романо-германская школа (Вебер, Острогорский, Михельс).

Роберт Михельс сформулировал "Железный закон олигархии": по соц наблюдениям, в крупных организациях выделяется достаточно крупная прослойка партийного руководства, к-ая потом узурпирует власть. Её может сменить только другая группа олигархов. Поэтому чем больше членов в этой партии, тем более она дистанцирована от остальных членов общ-ва.

На основании такого рода процессов Вебер зафиксировал такой парадокс: больше демократии, больше бюрократии. Т.е.

Другая тенденция: "Тенденция деидеалогизации". Партии, встроившись в электоральный механизм, стали больше ориентироваться на население. Идеалогические установки партии начали становиться проблемой. Партии действовали по принципу сбора простаков -- "Хватай всех".

Российские примеры: раньше коммунисты резко относились к участию верующих, то теперь КПРФ верующих принимает достаточно просто -- нужны единомышленники, идеологические скрепы ослабевают.

Партии приобретают другой институциональный характер.

Острогорский: перехват партии гос-венных ф-ций, универсальных ф-ций, к-ые гос-ва закрепляли за собой. В тотальных гос-вах партия и гос-во могло срастись.

 

Другая школа -- Марксизм, дававший дихатомическую трактовку всего полит движения.

Развитие общ-ва приводило к созданию авангардного (нового) типа: видели будущее и прокладывали туда путь, ведя за собой классы. Все партии не нового типа должны были отмереть. Теоретическое обоснование определённых партий, стоящих на страже определённого гос-венного строя.

 

Рыночная школа (теория) исходила из того, что партии представляли собой профессиональные корпорации, работающие на полит пространстве. Менеджеральная структура, работающая на продвижение чьих угодно интересов.

 

Начало 20 в. создало совершенно новые тенденции (особ. в связи с модернизационными особенностями развития), сформировался новый этап партогенеза.

Возникла историческая развилка: те страны, для к-ых полит выбор был уже сделан и те, к-ые уверенно позиционировали себя как устоявшиеся нац гос-ва, роль партий начала снижаться.

Партии, как особые ин-ты власти, в кач-ве самой специфической задачей видели получение высшей власти. Но партиям оставалось всё меньше и меньше места.

У партий появилось оч много конкурентов, к-ые быстрее партий выполняли ф-ции по артикуляции и агрегации интересов: лоббистские группировки и средства массовой инф-ции.

Они наиболее эффективно могли влиять на курс гос-ва и транслировать интересы общ-ва. Никаких обременительных для себя действий граждане при этом совершать не должны (о СМИ).

Другой фактор, снижающий эффективность партий, стала регламентация их деятельности, возросла дистанция между партийной верхушкой и низовыми членами и т.д.

Расширение непосредственных форм влияния граждан на гос-во, повышение эффективности независимых кандидатов. Независимый кандидат лучше защитит интересы рядового гражданина.

 

Профессионализация структур гос управления: гос менеджеры, бюрократия могла гораздо быстрее решать вопросы, на к-ые обращали внимание партии.

 

Всё это привело к тому, что партийные рынки многих западных стран стали утрачивать свою очерченность и влияние. На полит карте Европы можно увидеть, что в значительной мере партии сохраняют своё влияние, но во многом уже являются рудементом (Германия).

 

Второе ответвление -- повышение роли партий в странах вторичной модернизации. Здесь в силу того, что велась активная полит борьба за вектор развития того или иного гос-ва, роль партий объективно повышалась и востребовалась на уровне гос-а.

Но по мере проявления свободы для определённых стран стали характерны исторические тенденции. Напр., в России роль партий всегда была достаточно невысока.

Сегодня рейтинг партий -- от 1.5 до 3%.

Вторая причина динамики партийного строительства -- позиция властей. Гос-во выстраивало систему жёсткой защиты от партийных образований.

Современная ситуация в России.

В конце 80-х гг. была ликвидирована ст. конституции (о направляющей и руководящей роли партии). Прошло несколько лет, и в стране наметился колоссальный всплеск партийного строительства: порядка 600 партий реально действовало. Их взаимодействие создавало видимость хаоса, подогревая противоречия в общ-ве. Эта ситуация беспокоила демократические власти страны, Ельцин предпринимал шаги, чтобы упорядочить партийные связи и отношения (либо найти лидера, к-ый смог бы подмять под себя большинство партий).

33. Партийные системы.