Европейский период жизни и творчества Дж.Л.Морено

Якоб Леви (Морено - имя отца - он позже сделал своей фамилией) родился в Бухаресте в 1890 г., что зафиксировано в соответствующих документах. Бытующий миф о рождении в 1892 г. на корабле, пересекавшем Черное море по направлению от Босфора к Констанце, был создан самим Дж.Л. Морено и нес, по мнению Марино Р.Ф., символический смысл, весьма для него важный: рождение в пути с родины давних предков на новую родину, иными словами - рождение вне родины, рождение, не связывающее с конкретной территорией и ставящее самого Дж.Л.Морено в особую позицию “человека вне мира”, “над миром” или “между мирами”[18]. (В каком-то смысле позиция “вне”, “над”, “между”, “везде” будет характерна для Дж.Л.Морено в самых разных отношениях). Миф этот Дж.Л.Морено создал уже пребывая в США, куда перебрался в 1925 г. и где в начале 30-х гг. сформулировал основы психодрамы как теории и практики. Отметим, что мотив кочевья будет сопровождать Морено в его жизни достаточно долго начиная с детства, когда семья переберется из Бухареста в Вену, где будет неоднократно менять жилье, затем в Берлин, подростком вернется в Вену, где будет жить у друзей семьи, разлучившись с близкими.Тем не менее реальный факт его рождения зафиксирован документально, и именно эту дату он приводил в официальных документах. Существенно, что имя отца в метрике не указано - существенно с точки зрения дальнейшего бытия Якоба и его самоопределения, а также отношения к авторитетам: одновременное наличие и “отсутствие” отца (в дальнейшем отец оставил семью) означало для Дж.Л.Морено возможность и необходимость быть в дальнейшем одновременно и отцом, и сыном как в отношении семьи, так и в отношении самого себя.

Важным представляется вопрос о вероисповедании, где Дж.Л.Морено оказывается своего рода маргиналом. В целом семья, принадлежавшая к общине евреев-сифардов, исповедовала иудаизм, и сам Дж.Л. Морено в детстве изучал именно его; с другой стороны, в воспитании матери принимали участие католические монашенки, и она чтила Христа, который для Дж.Л.Морено стал главной жизненной моделью.

( Отметим, что некоторые моменты детства Дж.Л.Морено напоминают детство З. Фрейда: “мягкий” иудаизм в семье; большая разница в возрасте родителей - 17 лет в ситуации Дж.Л. Морено - родители сочетались браком, когда матери было 14, а родила она Морено в 17; оба были первенцами и любимцами у матери; тому и другому в детстве было предсказано, что они станут великими людьми, и оба в это искренне верили; оба - хотя и различным способом - изменили имена. Проблема сложной идентификации Дж.Л.Морено с З. Фрейдом выступает предметом обсуждения и его собственного, и биографов[19]).

Идентификация с Богом (то с Богом-Отцом, то с Богом-Сыном) (черта, которой в различных аспектах отмечена вся жизнь Дж.Л.Морено) выявилась достаточно рано. Знаменитая “психодрама падения Бога”, как называл ее Дж.Л.Морено - организованная им в возрасте 4,5 лет игра, в которой он по своему выбору играл роль Бога, а соседские дети играли роли ангелов, и закончившаяся падением Дж.Л.Морено с горы стульев, изображавшей рай, и переломом руки [20]- повторялась, по данным Марино Р.Ф. , неоднократно при одобрении матери. Идентификация с Богом Отцом явно выявилась в школьные годы, когда он требовал, чтобы его не называли по имени, как не называют по имени Бога. (Традиция анонимности продолжится и дальше, во взрослом индивидуальном творчестве Дж.Л.Морено и в деятельности организованного им общества Встречи). Точно того же он требовал в семье в отношениях с братьями и сестрами, не откликаясь на обращение по имени, но отзываясь на обращение “ты”. Исследователи отмечают, что в этот период возникло его двойственное чувствование мира - как некоторой обыденной эмпирической реальности и как особого бытия, понимаемого символически, прежде всего через особые действия и чувствования (например, через игру)[21].

Идентификация с Богом, однако, была неоднозначной. После развода родителей он почувствовал обиду на Бога, и у него даже возникли мысли о переделке мира; это отразилось в бунте против авторитетов и в увлечении различными авторами, среди которых выделились два из тех четырех, кого Дж.Л. Морено назовет своими учителями – Ф.Ницше и С.Къеркегор (двое других – А.Бергсон и У.Шекспир), а также Э.Сведенборг, с изучения трудов которого начнется увлечение Дж.Л.Морено мистикой и поиск “божественных голосов” в себе, и биография Будды, с которым, как и со Сведенборгом, произошла идентификация[22] . Впоследствии Дж.Л. Морено признал, что с детства “слышал голоса”, но не рассказывал об этом, боясь признания психически нездоровым.[23]

По воспоминаниям Дж.Л.Морено, в этот период, на четырнадцатом году жизни, ему было видение, в котором он, стоя в маленьком парке перед статуей Иисуса, осознал выбор между вселенной и семьей, и избрал вселенную. Он осознал себя как человека, которому уготована особая миссия; позже он обозначит это как манию величия, но сочтет ее “нормальной манией величия”, считая ее свойственной всем людям, начиная с рождения. С этого момента идентификация с Сыном пришла на смену идентификации с Отцом[24].

Таким образом, в раннем религиозно-духовном становлении Дж.Л. Морено очевидна ее эклектичность; изучение иудаизма и христианства, спонтанные идентификации с Яхве Ветхого завета, Иисусом, Буддой, увлечение мистикой Э.Сведенборга, ранним экзистенциализмом порождают особую индивидуальную систему мировидения и самоопределения. Навряд ли их можно назвать системными и отрефлексированными на данном этапе: речь идет, по сути, о подростке, однако эта эклектичность сохранится и в дальнейшем.

Как уже говорилось, идентификация с Богом была амбивалентна. Божественное творение в школьные годы Дж.Л.Морено видит как хаос, одновременно идентифицируясь с Богом Сыном. Иногда это последнее предстает в странном виде, например, в появлении перед людьми нагишом (без эксгибиционистических мотивов): Марино Р.Ф. полагает, что, возможно, таким образом Дж.Л.Морено проверял, нее является ли вторым пришествием Христа, который, по его мысли, должен прийти в мир нагим. Подобные поступки ряд авторов квалифицируют как проявления пограничных расстройств. (Отметим, что в дальнейшем для Дж.Л.Морено было характерно соотнесение себя с Иисусом, Буддой, Франциском Ассизским, вышлядевшими неполноценными, ненормальными, но, по словам Дж.Л.Морено, жившими своей правдой[25]

В 1909 г. Дж.Л.Морено поступил в Венский университет, сначала на философский факультет, где проучился недолго, затем на медицинский. В студенческие годы он с группой товарищей организовал “Дом встречи” - дом для иммигрантов, где те жили и получали поддержку как морального, так и организационного плана. Члены группы были безымянны, Дж.Л. Морено был ее неформальным лидером. В каком-то смысле она оказалась и религиозным сообществом, своего рода сектой, в которой обсуждались вопросы Второго пришествия Иисуса и проповедовалась религия безымянности и Встречи. В начале Первой мировой войны Дом прекратил свою деятельность. Стремление Дж.Л.Морено к безымянности также окрашено амбивалентностью. Как пишет Марино Р.Ф., он (Морено) стремился к безымянности, но так, чтобы быть лидером; в дальнейшей жизни ряд событий окрашен конфликтами по поводу признания приоритета и авторского права.[26] Вместе с тем, по многочисленным указаниям самого Дж.Л. Морено, один человек не обладает авторитетом, он должен быть голосом группы. В университете (где Дж.Л. Морено часто брал на себя рольпосредника в отношениях между студентами и администрацией) он получил классическое медицинское образование, не связывая первоначально свою судьбу с психиатрией. Вместе с тем курс психиатрии (хотя и краткий) он прослушал, поверхностно ознакомившись и с психоанализом на семинарах Ф.Потцеля, ассистентами которого были П.Шильдер и Х.Дойч, в сотрудничестве с которыми Дж.Л.Морено исследовал сновидения. В студенческие годы Дж.Л. Морено посещал лекции З.Фрейда (по одним данным, это происходило в 1912, по другим - в 1914 г.). По словам Дж.Л. Морено[27] (многие авторы высказывают мнение об их субъективности и, возможно, недостоверности)[28], он явно обозначил в беседе с З.Фрейдом различия их представлений о том, как нужно работать: не анализировать в “кабинетной тиши”, а в естественной ситуации вдохновлять на творческое развитие. Отношение Дж.Л. Морено к психоанализу в дальнейшем было двойственным - во многом в связи с двойственным отношением к самому З.Фрейду, что признавал сам автор психодрамы.

К студенческим годам относится внимание Дж.Л. Морено к детским играм; он рассказывал детям истории в садах Вены и играл с ними, опираясь на их спонтанность. Вместе с тем некоторые игры носили характер своеобычный настолько, что это вызывало протесты родителей: например, он в игре предлагал детям найти себе новых родителей. Внимание Дж.Л.Морено к детям во многом окрашено религиозно-мистическими тонами: он вспоминал отношение Христа к детям, полагая при этом, что задуманная им самим “революция творчества”[29] должна начинаться с детей. Помимо игр и рассказывания сказок, Дж.Л.Морено организовал детский театр, где пьесы импровизировались (прообраз будущего “взрослого” театра спонтанности), ставились пьесы совместного сочинения Дж.Л.Морено и детей и иные пьесы. Известен терапевтический эффект этого театра, например, в отношении будущей актрисы Э.Бергнер.

В предвоенные годы Дж.Л.Морено вместе с двумя помощниками - врачом и журналистом - организовали группы самопомощи для проституток, по 8-10 человек в группе; в этой работе начали складываться представления Дж.Л.Морено относительно возможностей групповой психотерапии. Начавшись как группы с поверхностным уровнем общения в связи с формально-организационными проблемами быта, они в дальнейшем развивались прежде всего в плане отношений взаимопомощи; члены групп открывали возможности “быть терапевтами друг для друга”. Свои открытия этого периода Дж.Л.Морено описывает следующим образом: группа автономна; группа обладает своей структурой (групповой диагноз является предварительным условием групповой психотерапии); проститутки представляли собой какой-то общий социальный порядок со своими паттернами поведения, своими ролями, что окрашивало любую групповую ситуацию независимо от конкретной группы в целом; тенденция к безымянности членов группы в том смысле, что важность обретает группа как единое целое, а границы между отдельными Я ослабевают.[30] В период этой деятельности Дж.Л. Морено пишет работу “Приглашение к встрече”, свидетельствующую о тенденции к готовности видеть в других не только последователей, но равных партнеров.

В 1915-1918 гг. Дж.Л.Морено (первоначально студент, затем начинающий врач) работал в лагерях беженцев, из которых наиболее известен лагерь в Миттендорфе. Там Дж.Л.Морено столкнулся с тем, что многие недоразумения в бараках (в каждом обитало около ста человек) возникали из-за того, что при заселении не учитывались многие важнейшие факторы, такие, как культурные, политические и социальные различия между людьми. В работе с ними у Дж.Л.Морено стала складываться социометрия как теория и практика - социометрия не только в плане выявления и измерения отношений, но и как учение о социальной мере, точнее, соразмерности (второе значение слова “метрия”), социальной гармонии.

Важным эпизодом жизни Дж.Л.Морено было его участие в работе журнала “Daimon” (название, заимствованное у древних греков, означало демона, внутреннего двойника человека, духа, стремящегося выйти за пределы установленного). В журнале сотрудничали многие литераторы и философы из разных стран, в разной степени посвящая ему свое время. Из них выделим Мартина Бубера, чья философия и тексты поразительным образом совпадает иногда с идеями и текстами Дж.Л.Морено (Г.Лейтц приводит примеры буквального текстуального совпадения стихов того и другого)[31]. Факт прямого взаимовлияния исторически не установлен, хотя Дж.Л. Морено утверждал, что его идея Встречи определила искания Бубера[32]. Существенно и то, что активистом журнала был А.Адлер, в те годы яркий деятель социал-демократического движения. Журнал объединял очень различных по убеждениям людей, служа также своего рода “посредническим пространством”; характерно, что Дж..Морено, неуютно, по выражению Ф.Марино, чувствовавший себя в среде интеллектуалов (сам он был человек действия), парадоксальным образом принял самое активное участие в организационной деятельности: он был “связным” между авторами и издательствами. Именно в этот период Якоб Леви стал называться Якоб Морено Леви. Публикации Дж.Л.Морено в журнале частично повторяли прошлые, за исключением работы “Слова Отца” (1920) и фрагментов “Приглашения к встрече”, “Homo Juvenis” и “Мира детей”. Одновременно с общением с философами, художниками и литераторами Дж.Л.Морено занимается врачебной практикой общего плана в Бад-Вослау, где проявляет себя очень ярко, в том числе бесплатно оказывая медицинские услуги. Этот период Дж.Л.Морено выделяяет как период становления своей целостной философии. К 1921 году относится первое применение им на практике психодраматического метода (термин тогда еще отсутствует) в работе с пациентом, заявившим о желании суицида. В ходе этой работы депрессивный пациент ставил сцены, где проигрывались возможные сценарии поведения. Эффективность проведенной работы (вопреки психоаналитическому мнению о вредности отыгрывания проблем) заставила Дж.Л.Морено обратиться к психотерапии. В некоторых вариантах психологической помощи Дж.Л.Морено практиковал театрализованную работу с семьями (так называемый “реципрокный театр”), что можно считать одним из первых опытов семейной психотерапии (наряду с практикой Адлера А., строившейся иначе). Согласно Марино Р., в этот период ярко проявились харизматические свойства личности Дж.Л. Морено, что отразилось на слухах о его “чудотворчестве”, а это, в свою очередь, сказалось на его положении в профессиональной среде, не принимавшей его как профессионала.

В 1921 г. Дж.Л.Морено обращается к театру, пытаясь создать принципиально новый способ построения театрального действия. Первая попытка состоялась 1 апреля 1921 г. в венском Театре комедии. Новаторство заключалось в том, что в качестве участников спектакля должны были выступать зрители, которых Дж.Л.Морено приглашал на сцену для разговора об управлении страной (участнику предлагалось сыграть роль короля, по желанию сидя на стоявшем на сцене троне, но не короля абстрактного, а такого, кто мог бы дать совет в плане жизнеустройства Австрии, находившейся тогда в глубоком кризисе после войны. ). Импровизируемое драматическое действие, тематически отражающее реальную живую проблему социального порядка, в дальнейшем будет названо социодрамой. Несмотря на неуспех спектакля, Дж.Л.Морено продолжает театральные поиски. В 1922 году начинает работу “театр спонтанности”, где актеры импровизировали действие по темам, заявленным зрителями. В работе этого театра был открыт психотерапевтический эффект действенного отыгрывания конфликта (случай Георга и Барбары). Опыт работы в театре Дж.Л.Морено описал в вышедшей в 1924 г. книге “Театр спонтанности”[33], где предлагает четыре формы театра - театр конфликта, театр спонтанности, терапевтический театр и креационный театр (театр творения).