Биосоциальная природа компенсаторного приспособления

В предыдущих параграфах были рассмотрены общие биологи­ческие принципы и физиологические механизмы компенсаторной деятельности организма. В них было показано, что компенсация является функцией центральной нервной системы. Отсюда следует, что уровень компенсаторной приспособляемости должен зависеть от ее сложности.

Зависимость развития компенсаторных функций от уровня развития нервной системы отчетливо проявляется в опытах с энук­леацией (ослеплением) животных, находящихся на разных ступенях эволюционной лестницы.

Различия в уровне развития нервной системы отражаются в случае слепоты и на состоянии зрительных зон головного мозга. У животных потеря зрения ведет к разрушению нервных клеток в зрительных областях. Например, у ослепленных собак и кошек раз­рушаются нервные клетки коленчатого тела, через которое прохо­дят нейрозрительные пути, происходит уменьшение коленчатого тела в размерах. У ослепших людей никаких патологических изме­нений в морфологической структуре мозга, как правило, не обна­руживается.

Отсутствие патологических изменений (распада нервных кле­ток) в зрительных зонах мозга у людей, потерявших зрение, объяс­няется высоким уровнем развития центральной нервной системы и сложившейся у человека сложной динамической системой связей между мозговыми центрами. Благодаря этому отсутствие зритель­ных раздражений у человека не вызывает обусловленной бездея­тельностью атрофии нервных образований, которая наблюдается у животных. “Когда речь идет о слепых, глухих и т.д., - писал И.П. Павлов, - нужно постоянно помнить, что деятельность центра коры поддерживается ассоциированными раздражителями и вместе с тем зависит от количества всех раздражений и иррадиации их”¹. (Павловские среды. - М.-Л.. 1949. Т. II. C. 530)

Исключение здесь составляют только рано ослепшие и лицасо значительным стажем слепоты. Посмертное исследование мозга профессора Щ. (ослеп в 5 лет, стаж слепоты 54 года) и музыканта (слепорожденный, стаж слепоты 77 лет) показало, что длительное поражение периферического зрительного нейрона вызывает и морфологические изменения мозговой ткани. Они выражаются в уменьшении толщины коры зрительного центра. Если в норме (стр.63) толщина коры составляет в среднем 2-2,15 мм, то при длительной то­тальной слепоте она равняется 1,24-1,35 мм. Морфологи отмечают также редуцированность, развития затылочных долен мозга. Очеви­дно, для нормального функционирования зрительных зон и их раз­вития в случаях рано ослепших и длительной тотальной слепо­ты оказывается недостаточно ассоциированных раздражителей.

Таким образом, человек не только имеет наиболее высокораз­витую нервную систему, по и обладает самыми совершенными компенсаторными возможностями. Однако даже такое высокое ра­звитие биологических компенсаторных функции не может обеспе­чить сколько-нибудь значимых результатов при наличии тяжелых нарушении высшей нервной деятельности. В качестве примера можно принести такой дефект, как травма переднего отдела заты­лочной области больших полушарии, в результате которой, сохра­няя нормальное зрение, больные разучиваются читать. И только специальные упражнения (а не биологическое компенсаторное приспособление!) возвращают им эту способность. Абсолютная же слепота, независимо от ее происхождения, при полном отсутствии какой бы то ни было помощи извне, делает человека практически нежизнеспособным. Физиологические меры организма оказывают­ся недостаточными для компенсации столь сложного дефекта и его последствий.

Однако люди с полной потерей зрения, слуха и даже притакихтяжелых комбинированных дефектах, как слепоглухонемота, в зна­чительной мере преодолевают их последствия, приспосабливаются к жизни в новых условиях, а порой достигают в ней значительных успехов.

Наиболее показательным для данного случая является жизнь и деятельность слепоглухих Л. Бриджмен, Э. Келлер, О.И. Скороходовой и многих других. Все они, несмотря на столь тяжелые нару­шения анализаторной деятельности, достигли высокого уровня ин­теллектуального развития. Широко известны книги Э. Келлер “История одной жизни” и О.И. Скороходовой “Как я восприни­маю, представляю и понимаю окружающий мир”.

Э. Келлер, которую М. Твен назвал феноменомXX в., на про­тяжении долгих лет мною сил отдавала организации обучения и воспитания аномальных детей.

О.И. Скороходона, получив образование и защитив кандидатс­кую диссертацию, работала в области дефектологии, занималась (стр.64) литературным трудом. Стихи, статьи, очерки О. И. Скороходовой, в которых раскрываются способы и средства, помогающие ей ориен­тироваться в окружающем мире и познавать его, вызывают боль­шой интерес у широких читательских масс. Своеобразные, но вполне реальные картины жизни сменяются перед нами одна за другой, когда мы читаем произведения О.И. Скороходовой. Вот, например, ее описание своих представлений в очерке “Еду”: “Я пытаюсь представить себе жизнь людей, движение в городе... шум и звуки представляются мне в виде непрерывных вибрации, кото­рые я ощущаю, когда нахожусь на улице или когда еду в трамвае, троллейбусе и т.д.

Представляю я знакомых и незнакомых мне людей... но их го­лосов не представляю, мне кажется, что они молчат или говорят очень мало и притом говорят беззвучно. Если же я захочу все-таки представить человеческие голоса, то звуки чудятся мне на кончи­ках пальцев, потому что некоторых своих знакомых, а также собст­венный голос я “слушаю” руками.”

Не менее интересны и ее наблюдения и переживания, изло­женные в стихотворной форме:

“Думают иные - те, кто звуки слышат,

Те, кто видят солнце, звезды и луну:

Как она без зренья красоту опишет,

Как поймет без слуха звуки и весну?!

Я услышу запах и росы прохладу,

Легкий шелест листьев пальцами ловлю.

Утопая в сумрак, я пройду по саду,

И мечтать готова, и сказать: люблю...

Пусть я не увижу глаз его сиянье,

Не услышу голос, ласковый, живой,

Но слова без звука - чувства трепетанье -

Я ловлю и слышу быстрою рукой”.

На страницах научных и популярных изданий опубликовано много работ, посвященных уникальному эксперименту по воспита­нию и обучению слепоглухонемых детей, осуществленному А.И. Мещеряковым и И.А. Соколянским в Загорском специальном дет­ском доме. Ими была разработана методика, позволяющая слепоглухонемым овладевать предметными действиями, звуковой речью, Навыками чтения, письма и сложнейшими интеллектуальными (стр.65) действиями. С помощью этой методики оказывался возможным сформировать у них качества личности, необходимые для активно­го участия в трудовой и общественной жизни. Эффективность ме­тодики И.А. Соколянского и Л.И. Мещерякова подтверждается успешной работой ряда воспитанников Загорского детского дома по­сле окончания Московского университета в научных и учебных уч­реждениях.

Из приведенных примеров видно, что даже при наличии нес­кольких дефектов их последствия могут быть в значительной мере преодолены, и человек может достичь высокого уровня психическо­го развития.

В связи с этим возникает вопрос, какие условия, кромеранеерассмотренных биологических факторов, имеют значение для ком­пенсации дефекта и как они соотносятся с первыми?

Такими условиями являются уровень развития общественных отношении и технического прогресса, положение инвалида в об­ществе, условия семейного и школьного воспитания, состояние здравоохранения и социального обеспечения и многие другие со­циальные факторы.

Наличие двух различных групп факторов (биологических и со­циальных) не означает их взаимоисключающей противоположнос­ти. Напротив, подлинно научный, материалистический взгляд на компенсацию утверждает единство и взаимодействие этих факто­ров.

Биологические факторы выступают как самостоятельные при компенсации дефектов у животных, давая приспособительный эф­фект, восстанавливая утраченное равновесие со средой. Причем многие сложные нарушения функции, такие, как, например, сле­пота, только на биологической основе не компенсируются, и жи­вотные погибают. У человека биологические факторы имеют само­стоятельное значение только при дефектах, не вызывающих сущес­твенных отклонении в развитии и проявлениях психики. Во всех остальных случаях компенсаторное приспособление осуществляется на основе синтеза биологических и социальных факторов при ве­дущей роли последних

Утверждение в этом единстве ведущей роли социальною фак­тора основано на марксистской теории происхождения и развития человека как существа общественного. Именно труд и общение (стр.66) в процессе труда способствовали выделению человека из мира животных и его дальнейшему совершенствованию.

Любая из сторон человеческой психики, хотя и является про­дуктом деятельности определенного органа, формируется как под­линно человеческая функция в условиях общественно-трудовой деятельности. В работе “Экономическо-философские рукописи 1844 года” К. Маркс писал: “Каждое из его (человека - А.Л.) человеческих отношений к миру - зрение, слух, обоняние, вкус, осяза­ние, мышление, созерцание, ощущение, хотение, деятельность, любовь, - словом, все органы его индивидуальности... существуют как общественные органы, -- являются в своем предметном отно­шении, или в своём отношении к предмету, присвоением последне­го, присвоением человеческой действительности”.(Макс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. - М., 1956. С. 591.)

Указание К. Маркса на то, что человеческая психика форми­руется в результате усвоения человеческого опыта в условиях сов­местной деятельности, относится не только к процессу истори­ческого развития, но и к онтогенезу человека. Сама но себе кон­ституция человека, то есть его биологическая организация, еще не определяет его человеческой сущности, и, как справедливо заметил французский психолог А. Пьерон, “ребенок в момент рождения лишь кандидат в человека, но он не может им стать в изоляции: ему нужно научиться быть человеком в общении с людьми”. (Pieron H. Qu'est que I'hominisation? // Le counier rationalisle, 1959. № 10. P 211) Это положение хорошо иллюстрируется многочисленными фактами, аналогичными истории небезызвестного К. Хаузера (¹ Каспар Хаучер, живший в Германии в начале XVIII в., по некоторым сведениям сын герцога баденского, с младенчества и до 16-ти лет находился в тюрьме в полной изоляции от людей. Пищу ему достарляли во время сна. В результате такого образа жизни психические высшие функции не развивались и по своему поведению К. Xayзеp практически не отличался от животных. В каком же положении оказываются дети, выращенные животными, причем дорзавитие их психики при возвращении к людям идет крайне медленно, а высшие психические функции не развиваются вообще.), а также де­тей, выращенных животными.

Итак, для нормального развития психики необходимо усвоение человеческого опыта, которое осуществляется в результате речевого общения, совместной деятельности, активных и адекватных дейст­вий. Слепота и слабовидение создают препятствия для нормально­го развития психики, прежде всего в результате ограничения (стр.67) возможностей общения и способов труда. Именно это имел в виду Л.С. Выготский, когда писал, что проблему детской дефективности следует рассматривать, прежде всего “как социальную проблему по­тому, что не замечаемый прежде социальный ее момент, считав­шийся прежде второстепенным, на самом деле оказывается перво­степенным, главным. Его и надо поставить во главе угла. Надо смело взглянуть в глаза этой проблеме, как проблеме социаль­ной.” (Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. - М., 1960. С. 55) Тем самым Л.С. Выготский подчеркивает ведущую роль со­циальных факторов в компенсации слепоты, слабовидения и их по­следствий.

Несмотря на то, что Л.С. Выготский в своей культурно-исторической теории развития психики резко и недостаточно обо­снованно противопоставил общественные, “культурно-историчес­кие” формы сознательной деятельности “естественно сформиро­ванным” психическим процессам, его величайшая заслуга заключа­ется в выдвижении на первый план в теории компенсации соци­альных факторов.

Никогда никакая биологическая функция не сможет компен­сировать, восстановить нарушенные дефектом связи человека и общества. И поскольку высшей формой проявления компенсации является становление всесторонне развитой личности, которое Предполагает формирование научного мировоззрения и убеждений, способности овладевать знаниями и применять их на практике, высокого уровня моральных, волевых и интеллектуальных качеств, постольку ведущими в преодолении имеющихся отклонений и дальнейшем нормальном развитии человеческой психики являются социальные факторы компенсации.

Эффективность социальных факторов в компенсации в су­щественной мере зависит от степени выраженности дефекта, коли­чества нарушенных функций и их значения для жизнедеятельнос­ти, То, что степень эффективности социальных воздействий зави­сит от глубины эффекта, хорошо иллюстрируется клиническим ма­териалом. Глубокие поражения центральной нервной системы, вы­зывающие тяжелые формы умственной отсталости, комбинирован­ные нарушения анализаторной деятельности, сочетания сенсорной недостаточности с умственной отсталостью и другие сложные де­фекты, даже при самых благоприятных условиях жизни серьезно ограничивают возможности компенсаторного приспособления. В качестве примера можно сослаться на клинические наблюдения С.П. Боткина и немецкого невропатолога Штрюмпеля за больны­ми, страдавшими нарушениями функций зрения, слуха и осязания. На протяжении нескольких лет они находились практически все время в состоянии глубокого торможения (сна), из которого выхо­дили только для отправления физиологических потребностей.

Среди социальных факторов, оказывающих влияние на ком­пенсацию нарушенных или утраченных функций, наиболее сущес­твенными являются уровень развития общества и социальное по­ложение слепого или слабовидящего, условия деятельности инди­вида и его активность.

Зависимость высших форм компенсации от уровня развития общества и общественных отношений отчетливо проявляется при анализе положения слепых при различных экономических форма­циях. На ранних этапах развития обществ психическое развитие слепых, большая часть которых являлась представителями бедней­ших слоев населения, было серьезно ограничено. Именно неиму­щие классы в первую очередь страдали от заболеваний, непосред­ственно влекущих за собой нарушения зрения. Нищенство было уделом большинства слепых. Слепые представляли собой париев общества, и это их положение широко отображено в устном народ­ном творчестве, литературе, изобразительном искусстве. Слепота и бедность, слепота и убожество, слепота и несчастье являлись сино­нимами. “Слепой несчастен, а бедный слеп, потому что тот никого не видит, а на этого никто не смотрит”, - писал немецкий поэт Логау. Невозможность принимать участие в общественно полезном труде, изоляция от общества, отсутствие элементарных социальных благ затрудняли компенсаторное приспособление и психическое развитие слепых, резко ограничивали возможности их реабилита­ции и интеграции в обществе. Лишь немногим слепым из привиле­гированных классов удавалось в той ли иной мере преодолеть по­следствия нарушения функций зрительного анализатора и адапти­роваться в социальной среде.

Идеологизация науки, насаждавшаяся в нашей стране до не­давнего времени, имела своим следствием формирование прими­тивного, вульгарно-материалистического представления, согласно которому улучшение социального синуса инвалидов жестко связа­но с переходом от капитализма к социализму. Однако объективный анализ ситуации показывает, что решающим здесь оказываетсяне характер (стр.69) общественных отношений, а уровень цивилизованности, гуманности, богатства общества. В качестве свидетельства приве­дем отрывок из нью-йоркской корреспонденции В. Симонова (Огонек. 1988. № 5): “...инвалиды! Их непривычно, на московский глаз, много. Кто-то катит их в колясках. Они сами катят себя на причудливых, приводимых в движение электромотором конструк­циях, управляемых норой движениями одного-единственного паль­ца. Парализованные, люди с тяжелыми физическими недостатками (в том числе и слепые - А.Л.) - завсегдатаи парков, их удивитель­но часто видишь в музеях и на выставках. Порой чудится, что в Нью-Йорке устроили вечный съезд инвалидов.

Нет, их наверняка не больше, чем в Москве или Рязани. Про­сто Нью-Йорк, да и другие американские города милосердны к че­ловеку в инвалидной коляске. Они не прячут его в четырех стенах, а, напротив, стараются проломить стену, отделяющую больного от общества”. Подобная ситуация становится возможной в результате изменения экономического и социального положения инвалидов за счет развития систем обучения и воспитания, здравоохранения, ре­абилитации и трудоустройства, создания комфортных условий бы­тия, гуманнизации общества, иными словами, компенсация дефек­та, реабилитация и интеграция инвалида в общество зависят не только и не столько от него самого, сколько от готовности общест­ва создать инвалидам необходимые условия, принять их, пойти им навстречу.

Улучшение социального положения позволяет слепым и слабо­видящим включиться в сознательную, активную деятельность в различных ее формах, что является основным условием развития компенсаторных функций.

Для включения слепых и слабовидящих в общеполезный труд весьма существенное значение имеет использование технических средств компенсации. Технический- прогресс оказывает огромное влияние на развитие человеческой психики.

Необходимость создания обходных путей для успешного овла­дения слепыми и слабовидящими знаниями и опытом, накопленными человечеством, требует использования способствующих это­му процессу специальных средств.

Создание рельефного шрифта, специальных приборов для письма, всевозможных корригирующих средств, разработка нагляд­ных пособии, предназначенных для осязательного или зрительного восприятия, (стр.70) изобретение приборов для ориентировки в пространстве и приспособлений для производственного труда и многое дру­гое расширяли познавательные и трудовые возможности слепых и слабовидящих, способствовали адаптации (при врожденной или ранней утрате зрения) или реадаптации (при более поздних нару­шениях зрительных функций) к жизни в новых условиях.

Тифлотехнические средства компенсации развиваются в основ­ном в двух направлениях. Это, во-первых, приборы, сохраняющие и развивающие нарушенные зрительные функции. К ним относят­ся различные корригирующие оптические приспособления: обыч­ные и телескопические очки, контактные линзы и т.п. Другая груп­па приборов основана на использовании сохранных анализаторов, при помощи которых слепой или слабовидящий получает преобразованную информацию, поступающую в обычных условиях через зрительную систему. Это приборы, заменяющие световые и цвето­вые раздражители раздражителями других модальностей, транс­формирующие световую энергию в звуковую или механическую. Среди них приборы, используемые в ориентировочной деятельнос­ти, читающие машины, приспособления для проведения лаборато­рных работ и т.п. Ведутся работы и еще в одном направлении.Речьидет о моделировании периферической части зрительного анализа­тора (электронного глаза). Такого рода приспособления должны трансформировать световую энергию в электрическую и посылать электрические импульсы непосредственно в зрительные зоны го­ловного мозга, вызывая тем самым субъективные световые ощуще­ния.

Огромную роль в компенсации играет сознание. Его значение отчетливо проявляется при сравнении компенсаторных процессов у человека и животных. Если последние благодаря компенсации мо­гут только биологически приспособиться к новым условиям, то че­ловек восстанавливает нарушенное равновесие не только с естест­венной, но и с социальной средой. А это возможно только при ус­ловии осознания дефекта, его последствий и тех задач, которые возникают перед человеком в ходе преодоления обусловленных Дефектом отклонений в психическом и физическом развитии.

Наиболее отчетливо роль сознания в преодолении дефекта и его последствии проявляется у лиц, полностью или частично утра­тивших зрение в зрелом возрасте. (стр.71)