Второе послание к Тимофею

«Не стыдись свидетельства Господа нашего Иисуса... Ни меня, узника Его...»

Вот, до чего дошло. Павел хочет вернуться в Асию, но, возвращаться, кажется, некуда.

«Для которого я поставлен проповедником и Апостолом, и учителем язычников... По сей причине я и страдаю так, но не стыжусь, ибо знаю, в Кого уверовал...»

Главный пункт обвинения остался прежним — проповедь среди язычников. И оно, как видим, осталось в силе.

«Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня...»

Это значит — не поддавайся вражеским влияниям.

«Ты знаешь, что все Асийские оставили меня; в числе их Фигелл и Ермоген... Да даст Господь милость дому Онисифора, за то что он многократно покоил меня и не стыдился уз моих...

Но, быв в Риме, с великим тщанием искал меня и нашел... А сколько он служил мне в Ефесе, ты лучше знаешь...»

Вот так, все Асийские оставили его. Как могли Асийские оставить Павла, который находился в Риме?

Это могло произойти лишь в том случае, если он создал в Вечном городе штаб и пытался оттуда руководить всеми церквами, которые основал.

Но не получилось руководить издалека — одни впадали в ересь, а другие вообще возвращались к иудаизму. Нужно было личное присутствие.

Онисифору, чтобы повидать Павла в Риме, пришлось разыскивать его «с великим тщанием».

Это интересно — неужели Павел скрывался? Онисифор, тоже христианин, перемещался по городу свободно. С другой стороны — он «не стыдился».

Что-то там произошло. Да, за два года пребывания в Риме многое изменилось.

Забежим вперёд. Поговаривают, что Павла казнили именно в Риме — отрубили голову. Так ли это?

В библии об этом ни слова. Но если бы ему удалось добраться в Асию, мы бы знали об этом.

Скорее всего, он действительно там погиб, но было ли это частью антихристианских репрессий?

Итак, Павел называет Тимофею имена тех, кто отвернулся от него, и тех, кто поддержал в трудную минуту. Похоже, он уже не надеется оказаться в Ефесе в ближайшем времени.

В первом послании он просто уверен в своём приходе, а теперь сомневается. Тучи сгустились.

«И что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям...»

Павел не теряет надежды или это завещание? В любом случае, он настраивает Тимофея на борьбу.

«Итак переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа... Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику...

Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться. Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов. Разумей, ЧТО я говорю...»

Похоже на шифр, правда? Почему Павел прячет смысл? Возможно, в Ефесе его почту могут прочесть не те люди. Или он не доверяет курьеру? Такое уже было, когда Павел сидел в претории.

«Помни Господа Иисуса Христа по благовествованию моему... За которое я страдаю даже до уз, как злодей; но для слова Божия нет уз... Посему я все терплю ради избранных...»

Точно, Павел пишет из тюремной камеры.

«Непотребного пустословия удаляйся, ибо они еще более будут преуспевать в нечестии. И слово их, как рак, будет распространяться. Таковы Именей и Филит. Которые отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру...»

Вот ещё два имени. Павел будто вехи расставляет, чтобы Тимофею было легче двигаться.

И есть два неясных момента. Первое — что проповедует Павел, если еретики утверждают, будто «воскресение уже было»?

Второе — когда люди узнали о болезни, именуемой рак, если Павел использует её, как общеизвестный пример?

«А ты пребывай в том, чему научен, и что тебе вверено, и зная, КЕМ ты научен... Проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай...

Будь бдителен во всем... Ибо я уже становлюсь жертвою и время моего отшествия настало... Теперь готовится мне венец правды...»

Завещание?

«Постарайся придти ко мне скоро. Ибо Димас оставил меня, возлюбив нынешний век, и пошел в ессалонику, Крискент и Галатию, Тит в Далматию; один Лука со мною.

Марка возьми и приведи с собою, ибо он мне нужен для служения. Тихика я послал в Ефес. Когда пойдешь, принеси фелонь, который я оставил в Троаде у Карпа, и книги, особенно кожанные...»

Павел надеется выбраться — с помощью Тимофея. Так уже не раз бывало. Чтобы не оставлять Ефес без присмотра, он послал туда Тихика.

А Тимофею предстоит быстро зайти к нужным людям, взять то, что нужно и явиться в Рим.

Поступок Димаса, возлюбившего нынешний век, говорит о том, что не только асийские церкви ушли из-под павлова крыла. И македонийские. И галатийские. А ведь Галатия — это целая область между Асией и Арменией.

Пошёл ли и Тит в Далматию самовольно, или Павел его послал — трудно сказать.

И Марк опять в игре. Значит ли это, что Пётр уже в Риме? Ведь Симона, как говорят, тоже казнили в столице империи — распяли вверх ногами.

Почему же Павел не говорит о нём ни слова? Или у них произошёл уже полный разрыв... Но Павел и среди противников Петра не называет.

«Александр медник много сделал мне зла. Да воздаст ему Господь по делам его! Берегись его и ты, ибо он сильно противился моим словам...»

Опять имена, опять вехи.

«При первом моем ответе никого не было со мною, но все меня оставили. Да не взыщется им!»

И обида. Обыкновенная человеческая обида.

«Приветствуй Присциллу и Акилу и дом Онисифоров. Ераст остался в Коринфе; Трофима же я оставил больного в Милите. Постарайся придти до зимы. Приветствуют тебя Еввул и Пуд, и Лин и Клавдия, и все братия».

Павел не один. Но нужно, чтобы Тимофей пришёл до зимы.

Интересно, успел ли?