О Лице Господа Иисуса Христа.

4.1 Возможность возникновения “мифа” о Христе в иудействе и язычестве.

Одним из пунктов, который особенно очевидно раскрывает тенденциозность и отсутствие научного метода исследования у мифологической школ, является вопрос о Лице Господа Иисуса Христа. Как известно, Б. Бауэр, Древе и их последователи утверждают, что евангельского Иисуса Христа никогда не существовало. Его создало народное воображение. Иисус Христос является не более как одним из мифов, порожденных религиозной фантазией евреев и язычников. Языческая древность эпохи возникновения христианства знала множество подобных мифических божеств, которые так же, как и Христос, рождались, умирали и воскресали. Мифичность Христа подтверждается и тем, говорят мифологисты, что о Христе ничего не сообщают ни еврейские, ни языческие писатели того времени, и от Него Самого не осталось ни единой строки.

Рассмотрим, насколько обоснованы эти утверждения.

1. Трудно представить себе более неподходящий образ Мессии для иудеев, чем Господь Иисус Христос. Во-первых, Мессия в иудейском сознании — это царь. никогда не умирающий, который должен поработить все народы евреям и дать им всю власть и полное материальное благо на земле. Этот миф о Мессии ко времени пришествия Спасителя стал центральной идеей иудаизма и усиленно внедрялся в сознание евреев священниками, раввинами и старейшинами иудейскими. Поэтому и был распят Иисус Христос, как совершенно не соответствующий этой новой антибиблейской идеологии. Именно по причине глубокого укоренения этого страшного мифа, разлагающего душу еврейского народа, христианство было им отвергнуто и подвергалось в течение всей истории всевозможным преследованиям. Распятый Мессия — Христос — величайший соблазн иудеям. Такого мифа они создать не могли.

Во-вторых, Мессия — Иисус Христос, по Евангелию, есть Сын Божий, истинный Бог, равночестный Отцу. Но это учение для узко монотеистической раввинистической религии является прямо оскорбительным. Попытки выразить перед иудеями эту истину, как известно, окончились безрезультатно—Его пытались побить камнями.

В-третьих, Иисус Христос есть Сын Божий, воплотившийся от Пресвятой Девы Марии. Эта истина о рождении Мессии от непорочной Девы (т.н. партеногенез) в христианстве является основополагающей, на которой строится все догматическое учение Церкви о спасении (“Днесь спасения нашего главизна...” — тропарь Благовещению). Однако для ветхозаветного сознания эта идея противоестественна и совершенно неприемлема. Поэтому справедливо замечание польского профессора В. Квятковского, когда он пишет: “Все согласны с тем, что идея партеногенеза не могла возникнуть на почве иудейской”.

Такого учения в сознании иудейском не могло возникнуть.

2. Столь же невозможно представить себе, чтобы и языческий мир мог породить миф о Спасителе народов в образе еврейского пророка, окончившего свою жизнь позорной смерть раба на кресте. Да, язычники мечтали о золотом веке, о его возвращении, но связывали его наступление с гением императора, нового Августа, облеченного властью, славой, богатством, красотой и т.д. Сам идеал спасения в язычестве (как и в иудействе), заключается не в плодах духа, а в достижении всевозможных материальных благ, которые должен был дать человечеству царь всей земли” Тот же профессор В” Квятковский пишет: “Идея спасителя в эллинстве, а особенно в культе кесарей, никогда не имела нравственного смысла, но обозначала физическое избавление личности, города, государства от земного несчастья, например, от болезни, неурожая, от врага”. Нищий же Христос, не только не давший никаких материальных благ, но и Сам повешенный на древе, был действительно безумием для эллинов. Совершенно естественна поэтому была и реакция язычества на проповедь христианства: “Об этом послушаем тебя в другое время” (Деян. 17, 32), “Безумствуешь ты, Павел” (Деян. 26, 24), а затем и: “Христиан ко львам”.

3. Только для человека совершение незнакомого с древними мифами о так назы­ваемых умирающих и воскресающих богах, как, например, об Осирисе, Адонисе, Аттисе и других богах языческих религий того времени может показаться в сказаниях о них что-то подобное жизни Христа. (Разбор этих мифов приведен в п. 2.3.) Как уже было показано, эти языческие божества являли собой символы умирающей и воскресающей ежегодно, с наступлением осени и весны, природы. Поэтому в сказаниях о них и о их жизни нет никаких исторических фактов. Не известны ни время, ни место жизни их, ни их современники (фараоны, цари и т.д.), ни какие-либо исторические события, связанные и их именами, деятельностью, их времени жизни. Здесь нет ни воплощения с реальным и тем более вечным принятием естества человеческого, ни жертвенных, добровольных страданий, ни действительного, однажды свершившегося Воскресения из мертвых. Напротив, эти боги возрождаются и умирают вместе с природой каждый год, их жизнь неумолимо обусловлена жизнью природы, их страдания прину­дительны и для них неожиданны, их смерть поэтому не несет в себе ни малейшего намека на добровольную жертвенность и само их воскресение не имеет ни какой нравственной духовной ценности. Все мифы о так называемых умирающих и воскресающих языческих богах на одно лицо. Все наполнены безнравственной, гнусной атмосферой. Неудивительно поэтому, что христианство от начала своего бытия резко отрицательно смотрело на язычество, как на нечто совершенно чуждое ему, как на свой антипод.

Образ Христа глубоко и принципиально отличен от мифических божеств языческой древности. Воплощения языческих богов носят характер призрачности и временности. Господь Иисус Христос не только Бог, но и истинный Сын Человеческий, имеющий действительное и полноценное человеческое естество, навеки соединенное с Божеством. По наличию в Нем двух природ — Он Богочеловек. Но по единству Лица — Он Сын Божий, равночестный во всем Отцу и Святому Духу. Это христианское учение о наличии двух навеки соединенных реальных природ, Божественной и человеческой, во Христе является исключительно единственным во всей истории и философии. Христос — идеал совершенства и в нравственном отношении. Его жизнь, страдания и смерть целеустремленны, осмысленны и носят характер добровольной жертвенности. Его рождение, смерть и Воскресение однократны и неповторимы. Его жизнь не связана ни с какими богинями. Наконец, Он то историческое Лицо, о Котором сохранилась масса разнообразных свидетельств.