Фантазийно-компенсаторные паттерны у лиц с расстройством личности

Соколова Е.Т. (1995, 2001) изучала шизоидные, нарциссические и пограничные РЛ. Уже само обращение за помощью для таких пациентов травматично, так как оно обозначает признание ограничений характерного для них фантазийного всемогущества Я. Для РЛ характерен выраженный интрапсихический конфликт между «всемогущим» и «неполноценным» аспектами расщепленного образа Я.

«Всемогуще-Грандиозное Я» с наибольшей полнотой проявляется через неразрывную проективную связь с соответствующим Другим. Соколова Е. Т. описала следующие фантазийно-компенсаторные паттерны Я – Другой.

При шизоидном РЛ:

1. «Богоподобный Всемогуще-Грандиозный» Я – «Небогоподобный» Другой. Сам термин «Богоподобность Я» предложен А. Адлером, им обозначают фантазии, защищающие от переживания комплекса неполноценности. Главной чертой этого паттерна является абсолютное противопоставление, абсолютное отличие Я от Другого. Они скептически относятся к возможностям быть понятым другим человеком.

При нарциссическом РЛ:

2. «Необыкновенно-Грандиозный» Я – «Восхищающийся» Другой. Их отличает стремление создать имидж грандиозности.

Построение контакта в этих случаях лучше начинать с признания и уважения этих усилий. Не стоит спешить разоблачать «фальшивость» пациента и обнаруживать его «заурядность». Искреннее восхищение терапевта уникальностью пациента, полетом его фантазии становится зеркалом любви, в котором пациент остро нуждается.

3. «Агрессивно-Всемогущий» Я – «Испуганный» Другой (критически-требовательная форма). Такие пациенты в резкой форме требуют, чтобы их права соблюдались. «Вы должны мне…» – типичное начало их обращений к терапевту.

Психотерапевту важно продемонстрировать свою устойчивость в совладании со страхами, не отрицая их появления. Лучше открыто признаться в своей тревоге за будущее терапевтических отношений, одновременно высказывая уважение к силе и мощи, которые облечены в агрессивную форму, и выражая надежду, что эта сила поможет пациенту справиться с его затруднениями («может испугать даже психотерапевта»), если он будет проявлять ее не в агрессивных действиях и конфликтности, а в сотрудничестве и взаимопомощи.

При пограничном РЛ:

4. «Агрессивно-Всемогущий» Я – «Испуганный» Другой (индуцирующе-страдательная форма). Выражается зависть к благополучию других, мстительные фантазии в адрес обидчиков, неверие в способность к искреннему сочувствию со стороны тех, кто «такого не переживал». За всем этим стоит бессознательное стремление заставить Другого почувствовать переживаемый пациентом ужас. Несмотря на внешнюю противоположность, типичное обращение к психотерапевту: «Не дай Вам Бог пережить такое, когда…» - звучит почти как заклинание. Точно также маленький ребенок, испытывая страхи, подсознательно стремится рассказать о них матери так, чтобы она почувствовала весь ужас ситуации, напугать ее, чтобы убедиться в том, что мать переживет эту ситуацию спокойно, а значит эта ситуация не столь опасна. Проявления агрессии депрессивными пациентами целительно, как движение от аутоагрессии к отреагированию.

Терапевт, подобно матери, демонстрируя способность к контейнированию (принятию агрессии на себя), поощряет выражение пациентами агрессивных чувств. Он предотвращает появление чувства вины у пациента за «разрушение» психотерапевта, демонстрируя стабильность своего душевного состояния.

5. «Альтруистически-Всемогущий» Я – «Нуждающийся в помощи» Другой.Такой пациент проявляет заботу о терапевте (пообедал ли? не устал ли?), проявляют свою помощь, делают подарки, хвалят, предлагают описать свой случай в научной работе. В результате терапевт бессознательно оказывается в зависимости от поддержки и одобрения пациента. Не стоит потворствовать инверсии ролей, нужно отказаться от услуг пациента. Но нельзя и резко ставить пациента «на свое место». Можно сказать ему, что частные отношения могут повредить терапии, но не стоит поспешно фокусироваться на самих фантазиях об альтруистическом всемогуществе, лишая пациента последней иллюзорной опоры. Наоборот, лучше конструктивно использовать желание пациента помочь терапевту: «Чтобы помочь мне лучше понять Вас, может быть Вы…(расскажите о, поделитесь своими чувствами, опишите свои телесные ощущения и т.д.)?». Тем самым терапевт создает условия, при которых пациент в дальнейшем оказывается способным расстаться с иллюзией всемогущества, почувствовать реальную силу своего Я. Центральные фантазийно-компенсаторные паттерны Е.Т.Соколова соотносит с теоретическими подходами К. Хорни и Д. Боулби:

Гипотетической функцией фантазийно-компенсаторных паттернов является защита от страха агрессии со стороны Другого. Страх агрессии может проявляться в виде страха эксплуатации, преследования или отвержения. Каждый из паттернов защищает в большей степени от того или иного конкретного страха. Исключение составляет паттерн «Агрессивно-Всемогущий» Я-«Испуганный» Другой, выполняющий по механизму идентификации с агрессором функцию защиты от страха агрессии в любой форме.

Страх эксплуатации включает в себя страх использования, «высасывания» Другим, что угрожает опустошением. Лучше всего защищает от такого страха паттерн «Альтруистически-Всемогущий» Я-«Нуждающийся в помощи» Другой. Ресурсы «Всемогущего» Я не истощаемы и Другой из ужасного ненасытного вампира превращается в жалкого человека, которому хочется помочь.

Страх преследования переживается как невозможность «спрятаться», как постоянная открытость наблюдению со стороны Другого. Паттерн «Необыкновенно-Грандиозный» Я-«Восхищающийся» Другой предполагает позитивное, одобрительное, восторженное внимание Другого, который уже ничем не угрожает.

Страх отвержения может переживаться как инакость, отличность «белой вороны», обреченной на изоляцию. Благодаря паттерну «Богоподобный Всемогуще-Грандиозный» Я-«Не-богоподобный» Другой пациент сам выбирает изоляцию отвергая обыкновенность, неинтересность Других.

На начальных этапах психотерапии важно учитывать амбивалентное отношение пациентов, страдающих ЛР, к психологической помощи и к психотерапевту. «Неполноценное» Я диктует восприятие психотерапевта как заботливого, понимающего, авторитетного родителя. Отсутствие у пациента внутренней опоры, «внутреннего родителя» из-за недостатка эмоционального тепла в детстве приводит к поиску внешней опоры, зависимости от Другого. В то же время нужды «Всемогуще-Грандиозного» Я окрашивают отношение к терапевту чувствами абсолютного превосходства, жалости и пренебрежения. Входящие в группу суицидального риска, лица с тяжелыми формами ЛР ставят перед специалистами трудную задачу. Неверная тактика взаимодействия, выбранная терапевтом, может привести к быстрому прекращению лечения. На начальном этапе построения контакта терапевт стремится откликаться на нужды больного с пониманием и сочувствием, не конфронтируя с его бессознательными манипулятивными усилиями. В этом случае он помогает пациенту постепенно подготовиться к созданию рабочих отношений с терапевтом.