НЕЦЕНОВЫЕ ФАКТОРЫ ИНВЕСТИЦИОННОГО СПРОСА

Из всех компонентов совокупных расходов инвестиционный спрос (I) наиболее изменчив: в кризисные времена обычно происходит его быстрое сокращение, которое может быть значительно выше масштабов спада производства. Так, в США в кризисный 1982 г. реальный ВВП сократился на 105 млрд дол. Инвестиции же, как его компонент, при этом уменьшились на 152 млрд дол. Аналогично, если за период 90–98 годов ХХ в. ВВП в России упал чуть более чем на 40%, то валовые инвестиции составили в 1998 г. всего 21% к уровню 1990 г. Нестабильность инвестиций в той или иной стране обусловлена непредсказуемыми изменениями инвестиционного климата, который характеризует степень благоприятности объективно сложившейся в обществе ситуации по отношению к потенциальным инвестициям. При этом компонентами инвестиционного климата в той или иной страны выступают:

а) имеющийся в ней инвестиционный потенциал – некая комбинация привлекательных сфер и объектов инвестирования. Такая инвестиционная емкость территории определяется, в частности, наличием на ней природных богатств, сложившейся экологической ситуацией, качеством и стоимостью рабочей силы, состоянием бюджета и размером внешнего долга, структурой налоговой системы, уровнем развития производственной и социальной инфраструктуры, защищенностью прав собственности. Так, по данным Всемирного банка, надежная защита собственности увеличивает реинвестируемую часть прибыли предприятий с 14 до 40%.[12]

б) инвестиционные риски, характеризующие вероятность утраты капиталовложений и дохода от них в связи с неожиданными потрясениями в экономической, социально-политической сферах, либо угрозами со стороны криминала.

К числу конкретных слагаемых инвестиционного климата относятся:

а) ожидаемая норма прибыли, которую предприятия рассчитывают получить от своих расходов на инвестиции (выручка минус издержки), и которая в решающей мере определяется ожиданием будущего спроса на производимую ими продукцию. Пессимистические оценки грядущего спада потребительской активности домохозяйств, сокращения государственных закупок, а значит, и прибыльности частных предприятий влекут за собой закономерное падение инвестиционной активности фирм. Так, в Швеции норма накопления (отношение валовых внутренних инвестиций к ВВП) составляла в 1965 г. 25%, в 1975 г. – 22%, в 1978 г. – 19%. Ведущим фактором спада инвестиционной активности в шведской промышленности стал в этот период более высокий по сравнению с ее основными конкурентами уровень издержек. Значительное повышение заработной платы в 1975–1976 г., а также рост цен на нефть, вызвавший взрывной рост издержек энергоемких производств, привели к сокращению рентабельности. На величину ожидаемой прибыли организаций (особенно функционирующих в отраслях военно-промышленного комплекса) могут серьезно повлиять также развернувшаяся в стране милитаризация экономики и наращивание военных расходов бюджета. В современной России ведущим ограничителем рентабельности предприятий (а значит, и главным тормозом инвестиционного подъема) выступает сегодня невысокий уровень жизни большинства населения. Что же касается зависимости между прибыльностью производства и динамикой капиталовложений, то эластичность ее невелика. По оценке А. Водянова и А. Смирнова, для достижения прироста инвестиций на 1% требуется увеличение прибыли предприятий на 5%[13];

б) величина прямых и косвенных налогов. Давно известно – «все, что облагается налогом, убывает». Высокие налоги, уменьшая чистую прибыль фирм, конечно же, серьезно дестимулируют их частные инвестиции и способны вызвать их банкротство. Например, налоговый гнет российского крестьянства в 30-е гг. ХХ века привел к стремительной ликвидации его как класса. Поэтому во многих странах вводятся пониженные (вплоть до нуля) налоговые ставки на ту часть прибыли, которая направляется на инвестиционные цели.

в) реальная ставка процента за пользование кредитом, характеризующая степень доступности кредитования, затраты инвестора на привлечение заемных средств. Процент приходится платить владельцу капитала, у которого фирма берет деньги в долг для их вложения в производство. Тем самым процент входит в издержки инвестирования. Это верно и в том случае, если инвестиции финансируются из собственной прибыли: направляя ее на расширение своего капитала, фирма несет альтернативные издержки, поскольку фактически отказывается от дохода, связанного с предоставлением кредита другому предпринимателю.

Зависимость частного инвестиционного спроса (I) от процентной ставки (r) I = f (r) является обратной. При этом величина ссудного процента оказывает троякое негативное воздействие на уровень инвестиционной активности:

– превышение ставкой ссудного процента ожидаемой нормы прибыли от вложений капитала порождает массовый отказ фирм от инвестиций и помещение ими своих средств в банк;

– при повышении ставки процента кредиты в банке берутся лишь теми фирмами, которые рассчитывают получить очень высокую норму прибыли, и тем самым отсекается немалое число менее доходных инвестиционных проектов;

– потенциальный инвестор может попытаться получить капитал, обратившись к фондовой бирже, но для этого требуется высокий курс выпускаемых им здесь акций. А этот курс находится в обратной зависимости от ставки процента, вследствие чего и от эмиссии своих ценных бумаг организация не сможет получить значительных средств на инвестиционные цели: владельцы сбережений предпочтут покупке акций помещение их опять-таки в коммерческий банк, в результате чего спрос на акции окажется крайне низок, что неминуемо скажется на их курсе.

При принятии инвестиционных решений предприниматели сравнивают со своей нормой прибыли именно реальную ставку процента r, которая равна номинальной (объявленной) ставке процента (i) за вычетом уровня инфляции p:

r = i – p.

В случае если предполагаемая норма прибыли составляет, например, 20%, а реальная ставка процента – 10%, то инвестиции в производство целесообразны. Но если ставка процента чрезмерно высока (допустим, в связи с дефицитом государственного бюджета и острой потребностью правительства в привлечении сбережений частного сектора для его покрытия), то реальные инвестиции становятся менее выгодными по сравнению с финансовыми (например, вложениями в ценные бумаги) и закономерно сокращаются.

Следует учитывать, что в ходе регулирования реальных процентных ставок государство в равной мере должно избегать поддержания их как на чрезмерно высокой, так и на чрезмерно низкой отметке. В последнем случае плата за кредит окажется столь же экономически неоправданной, так как станет поддерживать «на плаву» убыточные предприятия, «перемалывающие» ограниченные инвестиционные ресурсы и тем самым тормозящие экономический рост. Поэтому обеспечение последнего предполагает неустанный поиск не только верхнего, но и нижнего значения реальной процентной ставки, при котором инвестиции отсекаются от неэффективных сфер производственной деятельности;

г) на реальную ставку процента – а через нее и на инвестиционный процесс, – в свою очередь, влияют находящаяся в обращении денежная масса, уровень инфляции и проводимая государством денежно-кредитная политика. Так, при разумном увеличении центральным банком денежного предложения последовательно дешевеет кредит, и сокращение ставки процента по активным операциям коммерческих банков способно заметно улучшить инвестиционный климат в данной стране. Однако, с другой стороны, чрезмерное наращивание денежной массы и, как результат, ускорение инфляционных процессов снижают инвестиционную активность в реальном секторе экономики (повышая привлекательность спекулятивных операций в секторе финансовом – с ценными бумагами, иностранной валютой и т.п.), особенно в капиталоемких отраслях с малой скоростью оборота капитала: за инфляцией здесь просто не угнаться. Даже относительно невысокий среднемесячный рост общего уровня цен в 2–3% в сочетании с положительным значением реальной процентной ставки парализует производственные среднесрочные инвестиции, позволяя осуществлять капиталовложения со сроком окупаемости в лучшем случае в полгода. Так, в 1999 г. на каждый вложенный в российскую экономику рубль инвесторы в среднем получали 18,5 коп. прибыли. Но если учитывать уровень инфляции в 1999 г. году, равный 36,5%, то уже образовывалась не прибыль, а наоборот, получались убытки, величина которых составляла 1 – 118,5 : 136,5 = 1 – 0,87 = 0,13, т.е. 13 коп. на каждый инвестированный рубль. В настоящее время эластичность связи между динамикой инвестиций и темпами инфляции в нашей стране находится на отметке минус 0,5. Это означает, что для роста инвестиционной активности на 1% требуется замедление годовых темпов роста цен на 2%.

Противодействуя повышению общего уровня цен, центральный банк обычно уменьшает находящуюся в обращении денежную массу. И такое торможение инфляционных процессов способно заметно повысить привлекательность инвестиций для предприятий реального сектора, парализуя «экономически стерильные» (т.е. не способные к производству) вложения в недвижимость, антиквариат, ценные бумаги и иностранную валюту. Однако в случае, если денежное предложение сжимается излишне резко (как это происходило в нашей стране в середине 90-х годов ХХ в.), то подобные действия монетарных властей тоже способны спровоцировать в экономике инвестиционный спад в связи с резким удорожанием кредита. Поэтому государство, заинтересованное в инвестиционном буме, должно стремиться не к минимальному, а к некоему оптимальному для него в каждый данный период уровню инфляции – а значит и к наилучшим параметрам денежного предложения, – при которых инвестиционная активность оказывается в данный момент наивысшей. Таковым О.В.Вьюгин называет уровень в 5–7%, который одновременно обеспечивает продолжение экономического роста наряду с установлением приемлемой ставки при кредитовании предприятий.[14] Известно, что степень негативного воздействия инфляции на инвестиции оказывается в современной России примерно вдвое ниже по сравнению с фактором сжатия денежной массы. А потому правительству едва ли следует полагаться на неоклассическую догму о, безусловно, благотворном влиянии демонетизации экономики на протекающие в ней инвестиционные процессы.

д) Поскольку инвестиционные решения по самой своей природе носят долгосрочный характер, постольку они особо чувствительны к нестабильности в общественной жизни. Проведенное Всемирным банком за период 1974–1989 г. в 160 странах исследование показало сильную обратную зависимость инвестиций от следующих факторов (ранжируемых в порядке убывания их значимости):

- отклонения валютного курса от долгосрочного тренда;

- революции и перевороты;

- низкий уровень правопорядка в стране;

- коррупция;

- изменения конституции;

- военные потери;

- политические казни;

- терроризм;

- вероятность прихода к власти оппозиции.

Например, ожидание инвесторами возврата страны к тоталитарному режиму неминуемо приведет их к пониманию того, что инвестиции, скорее всего, не окупятся, так как опять сформируется закрытая экономика с ее ограниченными экспортными возможностями и узкими рамками сбыта продукции. Немаловажным обстоятельством является и стабильность законодательства (налогового, таможенного и др.), которая особенно сильно отражается на динамике иностранных инвестиций.

На территории Российской Федерации более благоприятный инвестиционный климат сформировался в Центральном, Северо-Западном и Приволжском федеральных округах. Однако в целом по стране на позитивную динамику капиталовложений оказывают сдерживающее воздействие избыточные административные барьеры, отсутствие действенных механизмов государственного стимулирования инвестиционной деятельности фирм в сочетании со значительной налоговой нагрузкой на них[15], недостаточная правовая защита интересов отечественных и зарубежных инвесторов, крайняя степень зависимости российской экономики от мировых цен на энергоносители, высокая цена коммерческого кредитования и др. По критерию главенства закона Россия оказалась на 22 месте среди 25 стран, учитываемых в обследовании Мирового банка, по административному произволу – на 14 месте из 16, а по качеству государственных институтов – на 91 месте из 117 анализируемых стран.[16]