Другие виды членения текста

Как указывалось выше, членение текста и проблема выделения его частей — одна из тех проблем, которые постоянно привлекают внимание исследователей. Одни ученые говорят об объемно-прагма­тическом и контекстно-вариативном членении текста¹, другие — о линейном и нелинейном членении текста² или о его объективной и субъективной сегментации. Это далеко не полный перечень возмож­ных подходов к проблеме.

Текст отражает связи, существующие вне нашего сознания в ре­альном мире. Если в тексте преобладает принцип линейной связ­ности (т. е. представление явлений предметного мира в виде последо­вательной цепи действий и событий), членение текста можно признать объективным. Если писатель, в соответствии с собственным видением мира, выделяет какие-то кажущиеся ему особенно важными факты, сегментацию текста следует считать субъективной. Приведенный ниже пример безусловно иллюстрирует объективную сегментацию текста:

It was the middle of Friday morning. The sun shone gold-brown on the expanse of parquet floor, in room after room.

The furniture was to be delivered during the course of the following •week, some on Monday, some on Thursday, some on Friday.

The English nurse was to arrive on Monday morning.

The housemaid, too, was to come on Monday at eight in the morning. She was to be brought, with all her belongings in her brother's car, which he was ferrying over from Sardinia with the girl, for the occasion.

(M. Spark. The Public Image)

Несколько сложнее обстоит дело с субъективной сегментацией текста. Примеры не всегда носят столь очевидный характер, но сле­дующий ниже отрывок текста можно рассматривать как пример субъ­ективной его сегментации:

The baby was asleep, tucked into a white pillow. She had laid it on the floor in the big drawing-room. The house was very still.

¹ См.: Гальперин И. Р. Сменность контекстно-вариативных форм членения тек­ста.— В сб.: Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. М., 1982.

⁸ См.: Каменская О. Л. Текст как средство коммуникации. Сб. научных трудов МГПИИЯ именя М. Тореза. М., 1980, вып, 158,

The door of the room started to shift open as if moved by a slight breeze. She started walking across the room to close it properly. But in lumbered tall red-faced Billy O'Brien, her husband's oldest friend. How had he got into the flat? This man irritated her cropping up as he did. But then she was relieved to see him for the sake of the news he might have brought.

(M. Spark. The Public Image)

В известной мере с объективным и субъективным членением тек­ста смыкается предложенное О. Л. Каменской линейное!нелинейное членение. Если глервое основывается на постепенных переходах от одной темы к другой (в рамках единой макротемы), как это имеет место в первом из приведенных выше примеров, можно говорить о линейном развитии текста. Разрушение хронологической последова­тельности событий, их логики следования рассматривается исследо­вателем как нелинейное членение текста.

How strangely one must appear to other people. I had left involve­ment behind me, I was certain, in the College of the Visitation. I had dropped it like the roulette token in the offertory. I had felt myself in­capable of love—many are incapable of that, but even of guilt. There were no heights and no abysses in my world—I saw myself on a great plain, walking and walking on the interminable flats. Once I might have taken a different direction, but it was too late now. When I was a boy the Fathers of the Visitation had told me that one test of a belief was this: that a man was ready to die for it. So Doctor Magiot thought too, but for what belief did Jones die?

(Gr. Greene. The Comedians)

Приведенный выше пример иллюстрирует нелинейное развитие текста, так как в нем перемежаются фрагменты, содержащие уход в прошлое, воспоминания, и фрагменты, моделирующие основное время повествования.

Говоря о единицах текста, следует упомянуть абзац. Большин­ством исследователей абзац рассматривается как композиционно-стилистическая единица, лишенная грамматической формы. Однако абзац обладает четким полиграфическим критерием — красной стро­кой. Существует точка зрения, согласно которой абзац рассматри­вается как синтаксическая единица, большая, чем предложение¹.

Известно, что художественное произведение неоднородно в своей структуре. Полифоническая структура художественного текста была описана неоднократно (М. М. Бахтин, Р. Ингарден, Л. Долежел,. В. А. Кухаренко и др.)².

Полифоническая структура текста находит отражение в его пар­титурном членении. И. Р. Гальперин был первым, кто применил по-

¹ См.: Фридман Л. Г, Грамматические проблемы лингвистики текста, Изд-во
Ростовского университета, 1984.

² Подробнее о различных типах изложения, об их лексическом составе и синтак­
сической организации см.: Кухаренко В, А, Указ, соч., с. 65 и далее; с. 86 и далее.

ложение В. Г. Адмони¹ о партитурном строении речевой цепи к тек­сту. Партитурное строение текста возникает в результате взаимодей­ствия различных видов информации — содержательно-фактуальной и содержательно-концептуальной¹¹. Содержательно-фактуальная ин­формация развивается горизонтально, линейно. Содержательно-кон­цептуальная информация предполагает вертикальный срез текста.

Наконец, давнюю традицию имеет выделение композиционно-речевых форм. Основные композиционно-речевые формы известны давно. Это повествование, описание, рассуждение. Композиционно-речевые формы членят текст, делают его обозримым. Они представ­ляют собой двусторонние образования. С одной стороны, это формы мышления, с другой — формы речи, формы коммуникации.

В художественном тексте композиционно-речевые формы в «чистом» виде далеко не всегда легко вычленяются. Нередко встречаются сме­шанные формы, где повествование перемежается описанием и рас­суждением.

Так, в приведенном ниже примере описание переходит в повест­вование. Повествование отражает динамику движения сюжета, ко­торый, в свою очередь, есть отражение динамики процессов, происхо­дящих в окружающем нас мире. Описание же характеризует статич­ность. Автор описывает «застывшее» время, «замкнутое» пространство.

Off the screen Annabel Christopher looked a puny little thing as in fact she had looked on the screen until fairly recently. To those who had not first seen her in the new films or in publicity pictures, she still looked puny, an English girl from Wakefield, with a peaky face and mousey hair. Billy O'Brien had known her since she was twenty, that is to say, for twelve years. She had then just married his friend Frederick Christo­pher with whom he had been to a school of drama.

(M. Spark. The Public Image)

Рассуждение есть проявление способности человека к абстракт­ному мышлению, к установлению причинно-следственных связей между явлениями, событиями окружающего нас мира. Вот примеры этой коммуникативно-речевой формы: When I think of all the grey memorials erected in London to eques-irian generals, the heroes of old colonial wars, and to frock-coated poli­ticians who are even more deeply forgotten, lean find no reason to mock the modest stone that commemorates Jones on the far side of the inter­national road which he failed to cross in a country far from home, though I am not to this day absolutely sure of where, geographically speaking, Jones' home lay. At least he paid for the monument however unwillingly— with his life, while the generals as a rule came home safe and paid, if at all, with the blood of their men, and as for the politicians—who cares for dead politicians sufficiently to remember with what issues they were iden­tified? Free Trade is less interesting than an Ashanti war, though the

¹ См.: Адмони В. Г. Партитурное строение речевой цепи и система грамматиче­ских значений.—НДВШ, ФН, 1961, №3.

⁸ См.: Гальперин И. Р. Грамматические категории текста.— Известия АН СССР, СЛЯ, 1977, т. 36, №6.

London pigeons do not distinguish between the two. Exegi monumentum. Whenever my rather bizarre business takes me north to Monte Cristi and I pass the stone, I feel a certain pride that my action helped to raise it.

(Gr. Greene. The Comedians)

A house in which there are no people—but with all the signs of ten­ancy—can be a most tranquil good place. People take up space in a house out of proportion to their size. On my precious visits I had seen the rooms overflowing, as it seemed, with Kathleen, her aunt, and the little fat maidservant; they were always on the move. As I wandered through that part of the house which was in use, opening windows to let in the pale yellow air of September, I was not conscious that I, Needle, was taking up any space at all, I might have been a ghost.

(M. Spark. The Portobello Road)

Судьба Джонса, погибшего (за что, за какие идеалы?) вдали от родины заставляет рассказчика задуматься о судьбах людских. Джонс исчез, и лишь где-то, на краю земли остался скромный камень, напо­минающий о нем. Отрывок содержит раздумья о памяти людской.

Второй отрывок не несет рассуждения такой обобщающей силы. Вместе с тем и здесь устанавливаются причинно-следственные связи. Дом, в котором нет людей и связанной с ними суеты, для Нидл яв­ляется местом покоя.

Наряду с распространенной точкой зрения, согласно которой единицами лингвистики текста и объектами ее изучения являются сверхфразовое единство (микротекст) и целое речевое произведение (макротекст)¹, высказываются и суждения, что фундаментальным средством выражения мысли, остающимся таковым и в рамках текста, является предложение². Именно предложение есть носитель преди­кации — отнесения номинативного содержания речи к действитель­ности. Другие единицы текста не располагают собственными сред­ствами предикации, то есть не могут выражать суждения и умозаклю­чения, отражать окружающий мир.

Непредикативные сегменты (слова, словосочетания) несут инфор­мативный смысл лишь в соединении с предикативными ядрами речи, в предложении. СФЕ предполагает текстообразующую роль пред­ложения, так как само СФЕ представляет собой текстовое объединение предложений.

Целесообразно признать существование предельной единицы тек­ста второго порядка, стоящей в иерархии языковых уровней выше предложения и являющейся звеном между предложением и текстом. Она не отменяет текстообразующий статус предложения. Это тема-тизирующая единица текста, объединяющая несколько предложе­ний,— СФЕ. М. Я. Блох называет ее диктемой. Она может быть равна

¹ См.: Москальская О. И. Грамматика текста. М., 1981, с. 14.

² См.: Блох М. Я- Проблема основной единицы текста.— В кн. Всесоюзная
научная конференция «Коммуникативные единицы текста». Тезисы докладов. М.,
1984, с. 19,

абзацу, в диалоге — вопросно-ответному единству. Она способствует реализации связей между частями текста. Эта единица имеет и стили­стическую охарактеризованность.

В диктеме как непосредственном звене перехода от предложения к тексту выявляются четыре важнейших функционально-языковых аспекта речи:

1) номинация (образование препозитивных имен событий);

2) предикация (отнесение препозитивных имен событий к дейст­
вительности);

3) тематизация (скрепление препозитивных значений в целое);

4) стилизация (подбор языковых средств, снабжающих текст не­
обходимыми коннотациями в конкретных условиях общения).

Эта стройная система, безусловно, заслуживает дальнейшей раз­работки.