рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

ЗНАКОМОЕ ЛИЦО

ЗНАКОМОЕ ЛИЦО - раздел Литература, ИРАКЛИЙ АНДРОНИКОВ. ОГЛЯДЫВАЮСЬ НАЗАД   Я Хочу Рассказать Вам Историю Одного Старинного Пор­тр...

 

Я хочу рассказать вам историю одного старинного пор­трета, который изображает человека, давно умершего и тем не менее хорошо вам знакомого. История эта не такая ста­ринная, как самый портрет, но, хотя она началась совсем недавно, это все-таки целая история.

От одного московского издательства я был как-то коман­дирован в Ленинград и пробыл там несколько дней. Собы­тие это, само по себе ничем не примечательное, не стоило бы даже и упоминания, если бы другое событие — или, по­просту, совершенно ничтожный случай, о каких мы забы­ваем ровно через минуту,— не положило начала целому ряду приключений.

Итак, я был командирован в Ленинград — город, осо­бенно близкий моему сердцу. Там я учился и окончил уни­верситет, вступил на литературное поприще, обрел там пер­вых друзей — словом, был счастлив.

Какое это удивительное, какое радостное чувство — вер­нуться на несколько дней в город, где прожил лет десять! А уж если вам случалось бывать в Ленинграде, да еще в белые ночи, вы, конечно, поймете меня.

Прямота набережных. Неподвижный строй бледно-жел­тых, тускло-красных, матово-серых дворцов и их опроки­нутые отражения в зеркально-черных водах окантованной гранитом Невы. Ажурные арки мостов на фоне розово-жел­той зари. Лиловые контуры башен, колонн и скачущих бронзовых коней в этом обманчивом полусвете. И кажется еще прямей, чем всегда, прямота проспектов и набережных.

Будто легче и ближе один от другого стали мосты, будто теснее сдвинулись купола и шпили в этой прозрачной, за­гадочной тишине. Словно все уменьшилось вокруг, но го­род стал еще лучше, прекрасней, если только может стать еще прекраснее этот великий город! Впрочем, я совершен­но отвлекся от предмета своего повествования.

По приезде в Ленинград я не преминул наведаться в Пушкинский дом Академии наук СССР.

Посвятив себя изучению жизни и творчества Лермонто­ва, я, приезжая в Ленинград, никогда не упускаю случая побывать в Пушкинском доме, где собраны почти все ру­кописи Лермонтова, где можно видеть его портреты, кар­тины и рисунки, сделанные его рукой, где целая комната уставлена шкафами, в которых хранятся решительно все издания сочинений Лермонтова и литература о нем.

Когда-то я даже служил в Пушкинском доме — по ста­рой памяти пользуюсь там полной свободой и по-прежне­му имею доступ в рабочие комнаты.

Так и на этот раз я явился в музейный отдел, к Елене Панфиловне Населенко, и получил от нее разрешение хо­зяйничать: просматривать каталоги, перелистывать инвен­тарные книги, самому доставать с полок тяжелые альбомы и папки. И вот, пользуясь ее гостеприимством, я уже рас­положился в рабочей комнате музея, заставленной шкафа­ми, письменными столами и шифоньерками.

Бывают же такие неудачи! Не успела Елена Панфиловна отвернуться, как я, пробираясь мимо ее стола, смах­нул рукавом какую-то разинутую папку с незавязанными тесемками. Папка шлепнулась на пол, и тут же высыпа­лось из нее чуть ли не все содержимое: штук пятнадцать портретов известного педагога Ушинского, гравированный портрет митрополита Евгения, составившего словарь рус­ских писателей, несколько изображений Ломоносова с вы­соко поднятой головой и бумагой в руке, Бестужев-Марлинский в мохнатой кавказской бурке, фотография: Лев Толстой рассказывает сказку внуку и внучке, памятник де­душке Крылову, поэт-партизан Денис Давыдов верхом на белом коне и вид южного побережья Крыма...

— Как это меня угораздило! Прямо слон...— бормочу я, ползая по полу.— Простите, Елена Панфиловна, не серди­тесь!

— Ну уж ладно, что с вами делать! — улыбается Елена Панфиловна.— Давайте-ка папку сюда. Но я медлю отдать ей.

— Простите,— говорю.— Разрешите мне еще разок взглянуть на эти картинки...

— На что они вам?

— Сейчас...— отвечаю я и уже роюсь и роюсь в папке.— Сейчас!..

Неужели это мне только почудилось? Нет, конечно, я видел и упустил какое-то ужасно знакомое лицо. Оно мелькнуло, когда папка упала.

— Одну минуту... Секундочку... Вот!

И я быстро выхватил из кучи картинок небольшую по­желтевшую любительскую фотографию, изображавшую молодого военного.

Никогда в жизни не видел я этого портрета. Но откуда же я тогда знаю это лицо? Темный блеск задумчивых глаз, чуть вздернутый нос, тонкие темные усы над пухлым дет­ским ртом, упрямый подбородок, высоко поднятые, словно удивленные брови и ясный, спокойный лоб будто совсем и не согласованы между собой, а лицо между тем чудное, необыкновенное. Из-под накинутой на плечи распахнутой тя­желой шинели виднеется эполет.

Перевернул. На обороте — надпись карандашом: «При­бор серебряный». И все! Кто же это?

Это, конечно, он! Я узнал его сразу, словно знаком с ним давно, словно видел его когда-то вот точно таким. Так неужели же это Лермонтов? Неужели это неизвестный нам лермонтовский портрет?

И сразу удивление, и радость, и сомнение: Лермонтов?! Среди каких-то случайных картинок... А вот уверен, что он был такой, каким изображен на этой выцветшей фото­графии, хотя, по правде сказать, и не очень похож на дру­гие свои портреты. Но все-таки кто это?

— Елена Панфиловна, это, случайно, не Лермонтов?

— Считается почему-то, что Лермонтов, — отвечает Елена Панфиловна, и мне уже нечем дышать, — только по­чему так считается, в точности никому не известно.

И вот смотрю я — и ведь еще неизвестно, кто это, а уже кажется, словно короче стали сто лет, которые отделяют нас от него, и Лермонтов словно ожил на этой старенькой фотографии. И какая заманчивая тайна окружает его лицо! Сколько лет ему на этом портрете? В каком он изображен мундире? Как попала сюда эта выцветшая фотография и где самый портрет? И на каком все-таки основании счи­тается, что это Лермонтов?

— Елена Панфиловна, на каком все-таки основании считается, что это Лермонтов?

— Эта фотография,— говорит Елена Панфиловна,— по­пала к нам в Пушкинский дом из Лермонтовского музея при кавалерийском училище, очевидно, в 1917 году. На­верно, там ее и считали репродукцией с лермонтовского портрета. А уж коли вам кажется, что это действительно Лермонтов, вам надо заняться этим вопросом и найти са­мый портрет. Портрет интересный,— с улыбкой заключила она и, выдвинув ящик каталога, взялась за перо.

 

«Г 1—08—87»

 

Итак, прежде всего надо было установить, как попала фотография в музей, на стол к Елене Панфиловне.

В Рукописном отделении Пушкинского дома я выписал инвентарные книги бывшего Лермонтовского музея при Николаевском кавалерийском училище. Действительно, все материалы, и в том числе инвентарные книги этого музея, в 1917 году поступили в Пушкинский дом.

Перелистал инвентарную книгу. Теперь я уже знаю: фотографию с портрета М. Ю. Лермонтова в Лермонтов­ский музей пожертвовал некий В. К. Вульферт, член Мо­сковской судебной палаты.

Мне стала известна, таким образом, фамилия владель­ца портрета. Но когда, в какие годы он владел им? Когда пожертвовал в музей фотографию? Может быть, еще в 80-х годах прошлого века, когда при кавалерийском училище в Петербурге впервые открылся Лермонтовский музей?.. Как искать этого Вульферта? Жив ли он? В Москве ли? Хра­нит ли портрет?

«Установим сперва,— говорю я себе,— кто такой Вуль­ферт. Прежде всего надо проверить, нет ли этой фамилии в картотеке Модзалевского».

Да, картотека эта — настоящее чудо библиографии. Есть! Я без особого труда выяснил, в каких именно книгах встречается имя В. К. Вульферта. Потом перешел в би­блиотеку Пушкинского дома и там, снимая с полок книги и раскрывая их на указанных страницах, постепенно узнал, что Вульферта звали Владимиром Карловичем, что в его коллекции хранились рукопись гоголевской «Женитьбы» и письма поэта Батюшкова, что и сам Владимир Карлович печатал рассказы в 80-х годах, что отец его, Карл Антонович, был женат на сестре Николая Станкевича — молодого мыслителя, с которым Лермонтов учился в Московском университете. В книге «Список гражданским чинам» я вы­читал, что Владимир Карлович Вульферт «в службе с 1866 года».

Смекаю, что, должно быть, его давно нет на свете. Беру книгу «Вся Москва на 1907 год» — адресную московскую книгу. Гляжу: Владимира Карловича нет и в помине. Зато есть какой-то Иван Карлович Вульферт, Молчановка, 10. Вероятно; брат Владимира Карловича. Следовательно, и этот годится.

Пропускаю несколько лет. Перелистываю том «Вся Мо­сква на 1913 год». Все идет хорошо. К Ивану Карловичу Вульферту прибавился какой-то Анатолий Владимирович. Очевидно, сын Владимира Карловича. Адрес: Большой Николо-Песковский, 13.

Рука тянется к книге «Вся Москва на 1928 год», а в душе — целая буря... Сколько было событий с 1913 года до 1928! Живы ли Вульферты? В Москве ли? Цел ли пор­трет? В их ли руках или, может быть, продан давно? А... Б... В... Буль... Вульф... «Вульферт Анат. Влад., улица Вах­тангова, 13, кв. 23».

Живы!!!

Живы в 1928 году! А сейчас?

— Простите,— говорю,— где тут у вас стоит последняя телефонная книжка?

— Вон на той полке.

— Так ведь это же ленинградская, а мне московскую надо.

— Московской у нас нет.

— Батюшки!..

И, недолго размышляя, я опрометью бегу на междуго­родную телефонную станцию и требую, запыхавшись, мо­сковскую телефонную книжку.

«Вульферт А. В., улица Вахтангова, 13, телефон Г 1-08-87».

— Есть!

 

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

ИРАКЛИЙ АНДРОНИКОВ. ОГЛЯДЫВАЮСЬ НАЗАД

На сайте allrefs.net читайте: " ИРАКЛИЙ АНДРОНИКОВ. ОГЛЯДЫВАЮСЬ НАЗАД"

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: ЗНАКОМОЕ ЛИЦО

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

ИРАКЛИЙ АНДРОНИКОВ
    ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ МОСКВА «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ литература» 1975 &n

ОГЛЯДЫВАЮСЬ НАЗАД
  Так с давних пор повелось, что писатель сначала пи­шет рассказы, а уж читает потом. У меня получилось ина­че: сперва я читаю, а уж потом берусь за перо. Чтобы уяснить это, наверно,

ТАИНСТВЕННЫЕ БУКВЫ
  На мою долю выпала однажды сложная и необыкно­венно увлекательная задача. Я жил в ту пору в Ленингра­де, принимал участие в издании нового собрания сочине­ний Лермонтова, и мне пред

ДНЕВНИК В СТИХАХ
  И вот уже которую ночь сижу я за письменным столом и при ярком свете настольной лампы перелистываю томик юношеских стихотворений Лермонтова. Внимательно про­читываю каждое, сравнива

ИСТИННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ НА КЛЯЗЬМЕ
  Легко сказать: выяснить! Как выяснить? Если бы со­хранились письма Лермонтова — тогда дело другое. Но из всех писем за 1830 и 1831 годы до нас дошло только одно. Это коротенькая взв

ЗАБЫТЫЙ ДРАМАТУРГ
  Хорошо! Допустим, что ее звали Наталией Федоровной Ивановой. Но кто она? В каких книгах, в каких архивах хранятся сведения об этой таинственной девушке? Прежде всего, конеч

ТАЙНА ВАГАНЬКОВА КЛАДБИЩА
  Я сам понимал, что иду неправильным путем. Ясно, что в начале 30-х годов Н. Ф. И. вышла замуж и переменила фамилию. Гораздо естественнее было бы обнаружить ее под фамилией мужа, чем

ЗНАТОК СТАРОЙ МОСКВЫ
  Был в Москве такой чудесный старичок, Николай Пет­рович Чулков,— историк и литературовед, великий знаток государственных и семейных архивов XVIII и XIX веков, лучший специалист по и

ДАЛЬНИЕ РОДСТВЕННИКИ
  Христина Сергеевна — урожденная Голицына. Арсенье­ва — это по мужу. Следовательно, знать о ней может кто-нибудь из Голицыных. Вспоминаю, кто-то говорил, что в редакции журн

ДОМ НА ЗУБОВСКОМ
  Снова прибежал в адресный стол, нацарапал на бланке: «Наталия Сергеевна Маклакова», и наконец в моих руках адрес: «Зубовский бульвар, 12, кв. 1». Не буду занимать

СУНДУК С БЕЛОРУССКОЙ ДОРОГИ
  Маклакова предложила мне, что обойдет всех своих московских родственников и сама расспросит их, не пом­нят ли они чего о Наталии Федоровне и о Дарье Федоров­не, об их отце, матери,

Обресковым
  И когда я перелистал это «дело», то узнал наконец, в чем там было самое дело. По формулярам, аттестациям, донесениям и опросным листам я установил историю этого человека. О

АЛЬБОМ В БАРХАТНОМ ПЕРЕПЛЕТЕ
  Опять нехорошо! Я много узнал про Обрескова и мало про Лермонтова. Кроме того, у меня скопилось множество фамилий близких и дальних родственников Наталии Федо­ровны Ивановой, с кото

Мне в утешенье принести?
Час неизбежный расставанья Настал, и я сказал: прости. И стих безумный, стих прощальный В альбом твой бросил для тебя, Как след единственный, печальный,

ПОКЛОННИК ТЕАТРА РУСТАВЕЛИ
  Вернулся в Москву. И вечером, в тот же день, отпра­вился на поиски Вульферта. В портфеле у меня фотогра­фия, переснятая в Пушкинском доме с той фотографии. Живу, оказываетс

ВСТРЕЧА В КОМИССИОННОМ МАГАЗИНЕ
  Нашел я знакомых, которые достали мне адрес бывшего директора магазина на улице Горького. Оказалось, что он работает директором во Владивостоке. Написал ему. Спра­шивал, не помнит л

НИКОЛАЙ ПАЛЫЧ
  Время идет — нет портрета. Нет ни портрета, ни Бори­са, ни адреса художника, у которого портрет за шкафом. Знакомые интересуются: — Нашли? — Нет еще. — Чт

СУЩЕСТВО СПОРА
  Вышел в» улицу, словно ошпаренный. Неужели же я ошибся? Неужели это не Лермонтов? Не может этого? быть! Выходит, напрасно старался. Досада ужасная! А я уже предост

ВЫСТАВКА В ЛИТЕРАТУРНОМ МУЗЕЕ
  Звонят мне однажды по телефону, приглашают в Литературный музей на открытие лермонтовской вы­ставки. — Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, наш директор, очень просит вас быть

СЕМЕЙСТВО СЛОЕВЫХ
  Оказалось, портрет попал в Литературный музей всего лишь за несколько дней до открытия выставки. Пришла в приемную музея старушка, принесла четы­ре старинные гравюры и скат

ОТВЕТ ИЗ ТРЕТЬЯКОВСКОЙ ГАЛЕРЕИ
  Вышла книга Пахомова. «Вульфертовский» портрет был воспроизведен в ней в отделе недостоверных. «Изобра­женный на портрете офицер мало чем напоминает Лермон­това, — прочел я на 69-й

ЛАБОРАТОРИЯ НА УЛИЦЕ ФРУНЗЕ
  Слышал я, что, кроме рентгеновых, применяются еще ультрафиолетовые лучи. Падая на предмет, они застав­ляют его светиться. Это явление называется вторичным свечением или люминесценци

ГЛАЗА ХУДОЖНИКА
  Написанное карандашом письмо при помощи инфра­красных лучей можно прочесть, не раскрывая конверта. Это потому, что бумага для инфракрасных лучей полу­прозрачна. А сквозь карандаш он

ВТОРАЯ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ
  В то время, когда я еще жил в Ленинграде и работал в Пушкинском доме, сдружился я с Павлом Павловичем Щеголевым. Его давно уже нет на свете. Он умер еще в тридцать шестом году.

МЕТОД ОПОЗНАНИЯ ЛИЧНОСТИ
  Гродненский гусар! Круг людей, среди которых жил этот офицер, сузился теперь до тридцати — сорока чело­век: офицеров в Гродненском полку в 30-х годах было не больше... Каже

ОТВЕТ ПРОФЕССОРА ПОТАПОВА
  Прошел месяц. И вот мне вручают пакет и письмо на мое имя. Разрываю конверт, и первое, что вижу,— загла­вие: МНЕНИЕ ПРОФЕССОРА С. М. ПОТАПОВА...   Я

ЗЕМЛЯК ЛЕРМОНТОВА
  В июне 1948 года, в дни чествования памяти Виссарио­на Григорьевича Белинского, большая делегация писателей и ученых выезжала из Москвы в те места, где прошли его юные годы,— в Пенз

ЛИЧНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
  Посвящается Вивиане Абелевне Андрониковой, которая заставила меня записать этот рассказ БЫВАЕТ ЖЕ ТАКАЯ УДАЧА

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ
  Письмо пришло через месяц. Оно состояло из длинного списка фамилий великих деятелей русской культуры. Впро­чем, это было еще не все: доктор предупреждал, что многие подписи ему разо

СОТРУДНИЦА АКТЮБИНСКОГО ГОРИСПОЛКОМА
  Уже к концу первого дня каждый приезжий узнаёт, что «Ак-тюбе» — «Белый холм», что не так давно здесь было казахское поселение и старые люди помнят, как оно стано­вилось Актюбинском.

ТЫСЯЧА ПЯТЬСОТ ВОСЕМЬ
  Бурцева привела меня в комнату на втором этаже, обычную комнату о двух окнах, затопила небольшую пли­ту, поставила чайник и в нерешительности стала огляды­вать стол, диван, подоконн

САМОЕ ТРУДНОЕ
  — Если бы я решила уступить этот автограф архиву,— спросила Бурцева, обдумывая и осторожно взвешивая каж­дое слово,— в какой, по-вашему, сумме могла бы выразить­ся подобная п

НОТАРИАЛЬНАЯ ДОВЕРЕННОСТЬ
  Склонив голову несколько набок, как Чичиков; сги­баясь, прищуриваясь и подмигивая себе самому, словно Акакий Акакиевич, трудился я над составлением первого каталога коллекции, отмеч

ПАССАЖИР ДАЛЬНЕГО СЛЕДОВАНИЯ
  Рина оделась, стоит с чемоданчиком, в валенках и в пальтишке, прижимая подбородком заправленный в ворот белый оренбургский платок. Это заставляет ее, слушая разговор, скашивать глаз

НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ СОБЫТИЙ
  Прошло несколько дней. В ЦГАЛИ опять многолюд­но. В вестибюле докуривают, обмениваются рукопожатия­ми, вежливо уступают — кому первому войти в двери зала. В зале расспросы, приветы,

КОРЗИНА, О КОТОРОЙ НЕ ГОВОРИЛИ
  Кончилось заседание. Приезжаю домой. Дверь откры­вает Рина. Кутается в оренбургский платок, угасающим от долгого ожидания голосом спрашивает: — По нашему делу ничего нового

БУМАЖНЫЙ ДОЖДЬ
  Прихожу домой. — Рина! Кому вы продавали рисунки? Выясняется, что продавала военному Володе, который приезжал в Астрахань из армии после ранения и снова уехал в ча

ПО СОВЕТУ КОМСОМОЛЬСКИХ РАБОТНИКОВ
  Тем временем в архивных кругах стали вдруг погова­ривать, что Бурцевы не столько сохранили коллекцию, сколько растеряли ее и платить им, собственно, не за что. Разговоры эт

В СЛАВНОМ ГОРОДЕ АСТРАХАНИ
  Отъезжая в Астрахань, перелистал справочники, биб­лиографии, «почитал литературу предмета» и перебрал в памяти решительно все, начиная с народных песен о том, как «ходил-то гулял вс

НАХОДКА
  Подымаюсь по лестнице в номер. На площадке гости­ницы, возле дежурной, дожидается знакомец по Дворцу пионеров, лет десяти. — Хотите, я вас сведу к одному? У него картины с

НЕВЕСЕЛЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ
  Пришли. — Мы к тебе на минутку, Роза. Ты Рину Бурцеву по­мнишь? Тут надо человеку помочь... У тебя каких-нибудь бурцевских нет рисунков?.. — Интересного нет...

ОБЩЕСТВЕННАЯ СТОРОНА ДЕЛА
  История эта вызывает чувство глубокой горечи. Но суть дела вовсе не в том, что коллекцию не конфисковали вовремя, и не в том, что владельцев не привлекли к судеб­ной ответственности

ПУСТЬ ЭТО ПОСЛУЖИТ УРОКОМ!
  Сколько ценнейших рукописей погибло от случайных причин, начиная со «Слова о полку Игореве», список кото­рого хранился в Москве, в доме собирателя Мусина-Пуш­кина, и сгорел в 1812 г

Нет, нет, не должен я, не смею, не могу
Волнениям любви безумно предаваться; Спокойствие мое я строго берегу И сердцу не даю пылать и забываться...   Опочинин — гофмейстер Федор Петрович, женатый

СОКРОВИЩА ЗАМКА ХОХБЕРГ
ДРУЗЬЯ   В Москве, на Малой Молчановке, близ нынешнего про­спекта Калинина, сохранился маленький деревянный дом с мезонином, отмеченный в наше время мемориальной до

СПУСТЯ СОРОК ЛЕТ
  В конце 70-х годов историк русской литературы про­фессор Павел Александрович Висковатов стал собирать первые материалы для биографии Лермонтова, выяснял, у кого могли сохраниться ег

УТЕРЯННЫЙ СЛЕД
  Прошло тридцать лет. В начале нынешнего столетия «Разряд изящной сло­весности» Академии паук приступил к изданию полного собрания сочинений Лермонтова. В надежде получить в

ДЕЛОВОЙ ЧЕЛОВЕК ИЗ НЬЮ-ЙОРКА
  Позвонили мне со Смоленской площади, из «Междуна­родной книги», и сказали, что в Москву приехал американ­ский библиограф мистер Симон Болан, который говорит, что в его руках находит

НЕТ, НЕ ВЕЗЕТ!
  От Болана я кинулся в Академию наук, в Иностранный отдел. Созвонились с Ленинградом. Условились, что дирек­ция Пушкинского дома встретит американца и договорится о совершении обмена

ПОДАРОК ИЗ ФЕДЬДАФИНГА
  Не получая из Советского Союза ответа, профессор Винклер приехал в наше посольство в Бонне и, обратив­шись к тогдашнему нашему послу в ФРГ Андрею Андре­евичу Смирнову, сообщил, что

МУДРОЕ РЕШЕНИЕ ВОПРОСА
  Затеялись хлопоты о командировке моей в ФРГ. И ко­гда уже была получена виза и паспорт в кармане и куплен билет, от Винклера получилось письмо: «Прошу привезти мне в обмен русские к

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
  Ночевали мы в Мюнхене. Утром отправились в Фельдафинг — это около сорока километров. Небольшой городок. Парки. Лужайки. Остановились на Банхофштрассе. Двухэтажный особнячок

СЮРПРИЗ
  Когда все это было рассмотрено по второму и третьему разу и обговорено всесторонне и лермонтовские реликвии временно перешли со стола на дальний диван, профессор Винклер принес три

ЗАМОК ВАРТХАУЗЕН И ЕГО ОБИТАТЕЛИ
  Уже темно — часов восемь. Мы достигли местечка Варт­хаузен. Машина начинает подниматься по лесной зигзаго­образной дороге, пока не останавливается перед воротами средневекового замк

РАЗГОВОР С МАРБУРГОМ
  Следующий день начинается для нас в Мюнхене с посе­щения антиквариата. Просторный зал с зеркальными витринами, обведенный книжными полками. В простенках — старые гравюры, р

ЗАМОК, ОТКУДА ВСЕ НАЧАЛОСЬ
  Снова мчимся по автобану, ночуем под Штутгартом, в местечке Бернхаузен, в крошечной гостинице «Шванен» («Лебеди»), каких в Западной Германии множество,— три окошечка по фасаду, стар

НАХОДКА ОТ НАХОДКИ
  Командировка в Западную Германию завершена. Лер­монтовские материалы, полученные от профессора Винклера, привезены в Москву. Рисунки и картина поступили в Литературный музей, автогр

ЕЩЕ ДВА
  Но телевизоры не только в Москве; В Ленинграде пере­дачу тоже смотрели... Впрочем, прежде чем рассказать про главное, придется сказать и про то, что для дела совершенно не

НЕОБЫКНОВЕННЫЙ МУЗЕЙ
  В Москве, на Кропоткинской улице, в доме 12, разме­стился Государственный музей А. С. Пушкина. Я говорю не о Музее изобразительных искусств имени А. С. Пуш­кина. Нет! О музее, посвя

ВАГОН ИЗ САРАТОВА
  После гибели Лермонтова все, что было при нем в Пя­тигорске, что оставалось в петербургской квартире и в пен­зенском имении Тарханы,— все его рукописи, картины, рисунки, книги и вещ

ДАР МЕДИЦИНСКОЙ СЕСТРЫ
  Не перечислить советов, указаний, подарков, какие шлют в своих письмах слушатели Всесоюзного радио. Да что «шлют»! Сами иной раз приезжают. И не с пустыми руками, а как Анна Сергеев

ПУТЕШЕСТВИЕ НАЧИНАЕТСЯ
  В редакцию Всесоюзного радио пришло письмо. Каза­лось бы — дело обыкновенное. Но это письмо принадле­жало к числу необычных : «Я прослушал рассказ о том, как ученый отыскив

Товарищ П. и. ВОРОНОВСКИЙ пугает себя
И МЕНЯ   Очень быстро я поставил Винницкий облисполком в из­вестность, что в Барском районе отыскалось новое стихо­творение Лермонтова, и просил машину, чтобы добратьс

РАЗГОВАРИВАЕМ, СИДЯ ПОД, ЯБЛОНЕЙ
  Поехали к Куште. Остановились возле его плетня, у ка­литки. Луна стояла уже высоко над садами и хатами. Куш­та давно уже спал. Его разбудили. В высокой соломенной шляпе он вышел к н

ПРОДОЛЖАЕТ СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ СМИРНОВ
  В Винницу вернулись под утро, разбитые. Не ложась спать, соорудили по радио передачу, я обратился к жите­лям области с просьбой сообщить, кто что знает про Собо­левских, Подольских

НЕ ТЕРЯЮ НАДЕЖДЫ
  Сразу помчаться в Могилев-Подольский район, как я ринулся в Барский, не получилось. Но зимой, оказавшись на Украине, я решил поиски альбома продолжить, посо­ветовался в Киеве с упра

ПЕРЕЖИВАЮ ПОЗОРНЫЙ ПРОВАЛ!
  Позвонил мне в Москве Маршак Самуил Яковлевич, просил приехать к нему. Сидя у него в кожаном кресле, прочел я ему стихотворение «Mon Dieu». Но имени автора не назвал. Маршак говорит

СТАНОВИТСЯ НЕСКОЛЬКО ЛЕГЧЕ
  Откуда взялась тетрадка? Из архива академика А. А. Куника. Чьей рукой написана? Рукой академика А. А. Куника. Это определил Лев Борисович Модзалевский. А уж он был величайш

ОБРАЩАЮСЬ ЗА ПОМОЩЬЮ
  В вопросах литературных стилей высший авторитет — выдающийся наш филолог академик Виктор Владими­рович Виноградов, блистательный исследователь и зна­ток стилей русских писателей и ц

СТИХОТВОРЕНИЕ КАЖЕТСЯ ЗАКОЛДОВАННЫМ
  Еще письмо — из Казахстана. Из города Темир-Тау. От инженера-статистика Ольги Дмитриевны Каревой. «Строки «Краса природы, совершенство» встречались мне,— пишет она,— только

ТЕТРАДЬ ВАСИЛИЯ ЗАВЕЛЕЙСКОГО
ЧТО БЫЛО В ТЕТРАДИ?   Когда она попала мне в руки, значительного я увидел в ней мало, но без нее, наверное, не отыскал бы того, что удалось обнаружить после, листая

МЕЛОЧИ ИЛИ НЕ МЕЛОЧИ?
  Приезжаю в Центральный литературный архив. Вхо­жу в кабинет начальника. Строчу заявление: «Прошу разрешить ознакомиться... Записки Василия Завелейского...» — Да их у нас не

РАЗГАДКА «ПТИЧЬЕЙ» ФАМИЛИИ
  Завелейского звали Василием. Следовательно, сын или дочь его были Васильевичи. Посмотрю-ка я в каталогах, не писал ли книжек какой-нибудь Икс Васильевич Завелейский? Генера

ДОМ ВЕТЕРАНОВ СЦЕНЫ
  Не так скоро, но случай представился. Я — в Ленингра­де. Свиданию с Ольгой Дмитриевной решаю посвятить утро. Покатил на Петровский остров. Красота. Черная вода Малой Невки. Осенний

ОБЩЕЖИТЕЛЬСТВО НА ФОНТАНКЕ
  Итак: Чавчавадзе и Завелейский, состоящие под секретным надзором Третьего отделения, и друзья обоих — чиновники из грузинской казенной экспедиции — это кру­жок. Кружок «кавказцев»,

БРАТ ДЕКАБРИСТОВ
  Павел Александрович Бестужев, младший брат знаме­нитого декабриста Александра Бестужева-Марлинского и декабристов Николая Бестужева, Петра и Михаила Бесту­жевых, воспитывался в Пете

ДАВАЙТЕ ПОДУМАЕМ!
  Если Василий Завелейский, скромный министерский столоначальник, по протекции дяди мог попадать на лите­ратурные вечера в доме Греча, мог ли прославленный генерал, тесть Грибоедова,

НОВЫЙ ПОИСК ШВЕЙЦАРИЯ
  1 Для того чтобы рассказать, зачем я доехав в Швейца­рию, придется начать издалека. Вы знаете: в 90-х годах прошлого века идеологи либе­рального народничест

ДАВАЙТЕ ИСКАТЬ ВМЕСТЕ!
  Когда в конце 1969 года я отправился в Швейцарию вместе с научной сотрудницей Института марксизма-лени­низма Зинаидою Алексеевной Левиной, мы имели в виду широкие поиски ленинских д

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги