рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

В осаде

В осаде - раздел Литература, Кейт Форсайт Старая сказка   Версаль, Франция – Декабрь 1686 – Январь 1687 Года...

 

Версаль, Франция – декабрь 1686 – январь 1687 года

 

Однажды промозглым вечером, вскоре после Рождества, когда туман сырой ватой обернул стволы деревьев, а над горизонтом повисла первая одинокая звезда, я вышла из дворца, чтобы встретиться во дворе с Шарлем. Мы собирались пойти на музыкальный вечер, который давали в одной из частных резиденций в городе. Шарль прибыл в двухместном портшезе и уже поджидал меня.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметил он, подсаживая меня внутрь. – Но, боюсь, мне придется бежать рядом. Здесь не хватит места для меня, тебя и твоего платья.

– Наши платья становятся все более нелепыми. Скоро во дворце придется расширять все дверные проемы, если они не хотят, чтобы мы проходили в них боком.

– Строителям придется поднимать и потолки. Эта штука у тебя на голове становится с каждым разом все выше и выше.

– Должна тебе сказать, что эта «штука», как ты выражаешься, – последний писк моды.

– Ох, какая же ты забавная. – Шарль все‑таки сумел втиснуться рядом, хотя для этого мне пришлось перебросить шлейф платья через руку и убрать в сторону юбки.

– Я рада, что ты так думаешь. Значит, мои усилия не пропали даром.

– Ну разве я не счастливчик, раз женюсь на девушке, красивой и умной одновременно?

– Одними комплиментами ты не отделаешься.

Он попытался поцеловать меня, но, учитывая широкие рукава моего платья, кружевную накидку, толчки и рывки портшеза, ему удалось лишь клюнуть меня куда‑то возле уха.

– Будь я королем, то запретил бы эти штуки, – пожаловался Шарль.

Я рассмеялась.

– Король уже пытался, но в кои‑то веки мы, придворные дамы, отказались ему повиноваться. Вскоре наши fontanges будут высотой не меньше трех футов!

– Мне придется распорядиться, чтобы столяры Сюрвилье как можно скорее начали реконструкцию старого замка. Не могу же я допустить, чтобы моя жена ударялась головой о каждую притолоку.

– Мне нравится, как ты это говоришь. Скажи еще раз.

Он вопросительно приподнял черную бровь.

– Ударялась о каждую притолоку?

Я игриво стукнула его веером.

– Нет! Я имею в виду, когда ты называешь меня «женой».

– Ах, вот оно что. Значит, тебе это нравится? – И он придвинулся ближе, обнимая меня за талию и шепча на ухо: – Моя жена. Моя жена.

Весь мой вид говорил о том, что я млею и таю. Он потеребил мне мочку уха губами, а потом поцеловал в жилку на виске.

– Прости, что так получилось с моим отцом, – сказал он. – Ты не поверишь, но он до сих пор отказывается дать нам разрешение!

– Прошел уже почти год, – сказала я. – Как он может отказывать, когда сам король благословил нас?

– Он – упрямый старый козел.

– Может быть, тебе стоило съездить домой на Рождество, как он и хотел.

– Я сказал ему, что приеду домой только тогда, когда смогу привезти с собой жену, которую выберу сам, и не намерен отказываться от своих слов.

– Ну и кто из вас упрямый старый козел? – насмешливо поинтересовалась я.

– Он должен понять, что я – взрослый мужчина и не позволю бранить и попрекать меня, как несмышленыша. – Шарль упрямо выпятил челюсть. Я погладила его по лицу рукой в перчатке.

– Быть может, если бы ты поехал домой на Рождество, то смог бы поговорить с ним и убедить в своей правоте.

– С моим отцом разговаривать бесполезно. Он всегда стоит на своем до конца.

Я вздохнула.

– И что же мы будем делать?

– Нам придется дождаться, когда мне исполнится двадцать пять.

– И когда это будет, мой маленький? – насмешливо поинтересовалась я, хотя и сама прекрасно знала, когда это случится. Двенадцать лет разницы между нами не давали мне покоя, и я постоянно грызла себя, словно собака украденную сахарную косточку.

– Не раньше апреля, – угрюмо откликнулся он.

– О, это не очень долго. Я боялась, что ты скажешь: «Через пять лет!»

– Я не настолько юн!

– Зато у тебя такое милое детское личико, – ласково проворковала я.

Он зажал меня в углу портшеза и принялся тискать мои груди своими сильными руками.

– При первой же возможности я покажу тебе, что давно уже стал мужчиной!

– Жду не дождусь, – сказала я и поцеловала его в уголок губ, а потом медленно прошлась до уха.

Он тоскливо вздохнул и провел большим пальцем по моему корсажу. Я почувствовала, как напрягся и затвердел мой сосок даже сквозь несколько слоев ткани и китового уса. Он подставил мне губы, и я улыбнулась и обвила его руками за шею. Поцелуй получился долгим и страстным.

– Я рада, что ты не поехал домой на Рождество, – прошептала я. – Спасибо.

Портшез дернулся и замер. Шарль воспользовался моментом, чтобы еще раз поцеловать меня, прежде чем открыть дверцу и выпрыгнуть наружу. Обернувшись, он протянул мне руку. Я выпростала ногу в туфле на высоком каблуке, крепко придерживая юбки обеими руками, и только потом выставила вторую ногу и согнулась чуть ли не вдвое, чтобы вылезти наружу. Красиво садиться в портшез и вылезать из него в манто с пышным воротником и кружевном fontange было весьма затруднительно.

– Не обращай на меня внимания. Я счастлив любоваться видом твоих лодыжек в любое время дня и ночи, – заметил Шарль.

– Уверена, что и носильщики портшеза рады не меньше тебя, – парировала я.

Тусклое зимнее солнышко уже скрывалось за крышами высоких домов Версаля, и улицу освещал лишь фонарь над входом в замок. Пар от нашего дыхания клубами вился в прохладном воздухе. Шарль предложил мне руку, и мы зашагали к ступенькам, весело болтая на ходу.

И вдруг из‑за стены выбежали двое мужчин в накидках с капюшонами, закрывавшими их лица. Схватив Шарля за руки, они поволокли его прочь от меня. Я пронзительно вскрикнула и вцепилась в плечо одного из нападавших, но он грубо оттолкнул меня.

Шарль рванулся, пытаясь освободиться, но они накинули ему мешок на голову и потащили к большому дорожному экипажу, наполовину скрытому стеной. Я набросилась на мужчин сзади, колотя их по спинам своей муфточкой и пиная по лодыжкам остроносыми туфлями.

И вновь меня оттолкнула столь грубо, что я споткнулась и едва не упала.

Putain! – злобно выкрикнул мне в лицо один из них.

С трудом сохранив равновесие, я выпрямилась и вновь ринулась в атаку, пытаясь остановить их. На сей раз один из мужчин ударил меня в лицо с такой силой, что я упала. Мужчины тем временем затолкали Шарля в карету. До меня донесся его сдавленный стон и стук захлопнувшейся дверцы. Щелкнул кнут, и шестерка лошадей сорвала экипаж с места, переходя в галоп. Колеса гулко застучали по булыжнику. Карета наклонилась на бок, сворачивая за угол, с грохотом опустилась на четыре колеса и помчалась прочь, набирая скорость. Я побежала следом, но успела увидеть лишь черную точку, удаляющуюся по дороге, ведущей из города.

Я вернулась к дому, призывая на помощь. Из ворот уже выбегали люди, привлеченные шумом драки и криками носильщиков портшеза, которые видели все от начала и до конца.

– Почему вы не помогли мне? – в отчаянии вскричала я.

Один из носильщиков поднял руки, словно сдаваясь.

– Эти люди явно знали, что делают, мадемуазель. Так что мне не было резона искать неприятностей на свою шею.

Меня препроводили внутрь городского особняка. Я почти ничего не соображала от шока и страха. Мадам Моро, хозяйка дома, завела меня в маленькую гостиную и принесла смоченную холодной водой салфетку, которую я с благодарностью приложила к щеке, и нюхательной соли, чтобы успокоить нервы.

– Но кто мог решиться на такое? И почему? Куда они увезли его?

– Как мне представляется, их нанял месье де Бриу, мадемуазель, – сказала мне мадам Моро. – Я слышала: он крайне неодобрительно отнесся к союзу своего сына с вами и клянется, что не допустит его.

Я в изумлении уставилась на нее.

– Но не станет же он похищать собственного сына!

– Судя по всему, Клод де Бриу – человек суровый и властный. Он является председателем суда высшей инстанции, как вам должно быть известно, и правит им железной рукой.

– Но схватить Шарля подобным образом! Проявить… такое насилие… и грубость. – Глаза мои вновь наполнились слезами, и я крепче прижала влажную ткань к пылающей щеке.

– Полагаю, месье де Бриу уже несколько раз велел своему сыну разорвать помолвку с вами и уехать из Версаля, но Шарль неизменно отказывался. – Мадам Моро налила мне бокал розового вина. – Он имеет право, – добавила она. – Формально Шарль еще не достиг совершеннолетия.

– Ему исполнится двадцать пять в апреле!

– Что ж, в таком случае вам остается надеяться, что Шарль останется верен вам до этого срока. – Она вновь поднялась на ноги. – Прошу простить меня, дорогая. Я должна позаботиться о своих гостях. Заказать для вас портшез? По‑моему, вам лучше вернуться к себе.

Я кивнула, сухо поджав губы. В душе у меня закипал гнев. Как смеет отец Шарля вести себя подобным образом? Похитить и лишить свободы собственного сына!

Я вернулась во дворец и принялась разыскивать кого‑нибудь, кто, по моему мнению, мог бы хоть чем‑нибудь помочь мне, но никто не смог – или не захотел – прийти мне на помощь. Клод де Бриу, барон де Сюрвилье, был человеком богатым и влиятельным, да и закон, как уверяли меня все, к кому я обращалась, на его стороне. Преступление совершил отнюдь не отец, а именно сын – настаивая на обручении, против которого решительно выступил его родитель.

– Он убежит, – сказала я. – Вот увидите, он скоро вернется.

Наступил и прошел Новый год, и я начала отчаиваться, вспоминая неудачную помолвку с маркизом де Неслем, и боясь, что жестокое обращение с Шарлем сведет его с ума или, хуже того, вынудит отказаться от меня. Я не могла ни есть, ни спать, как ни уговаривала меня Нанетта. Она приносила мне кушанья, которые я обожала с самого детства: тушеную утку, мясное ассорти с бобами в горшочке, вареную курицу, яблочный пирог с хрустящей корочкой и арманьяком, рождественский пудинг с каштанами и взбитыми сливками. Но, съев крохотный кусочек, я отодвигала угощение в сторону.

– Вы исхудали до неприличия, Бон‑Бон, – укоряла она меня. – Мужчинам нравится мясо на костях.

– Ты судишь по собственному опыту? – отвечала я, что было жестоко с моей стороны, потому как Нанетта была костлява, как церковная мышь, и вдобавок, насколько мне известно, никогда не имела возлюбленного.

– Вы доведете себя до нервного срыва.

– Я не голодна, только и всего.

Нанетта скорбно поджимала губы и уносила очередной деликатес, чтобы отдать его какой‑либо бедняцкой семье в городе, если только я хоть немного знала свою Нанетту. Я же плотнее запахивала шаль и садилась у камина, глядя на оранжевое пламя и всей душой тоскуя о Шарле.

В середине января Франсуаза принесла мне кое‑какие известия.

– Его будут держать взаперти в башне фамильного замка в Сюрвилье до тех пор, пока он не отречется от вас, – с мрачным видом сообщила она. – Судя по всему, он упорствует в своем заблуждении, посему отец запер его в спальне. Ему не позволяют даже выйти в сад, чтобы исключить всякую возможность побега.

– Но это же сущее варварство! – вскричала я.

– Месье де Бриу поклялся, что не выпустит сына из заточения до тех пор, пока тот клятвенно не пообещает ему жениться с его согласия.

Я принялась в волнении расхаживать взад и вперед, шурша своими жестким юбками.

– Но это несправедливо. Мы любим друг друга!

– А когда это любовь имела какое‑либо отношение к женитьбе? – утомленно отозвалась Франсуаза. – Вам не остается ничего иного, кроме как сдаться, Шарлотта‑Роза. Напишите Шарлю, что разрываете помолвку.

– Ни за что! Его отец не имеет права так поступать!

– Он имеет полное право поступать так, как ему заблагорассудится, – возразила Франсуаза. – Или вы думаете, что вы – первые влюбленные на свете, которых разлучают помимо их воли? Боюсь, эта история стара, как мир. На первом месте должен стоять долг перед семьей и обществом.

Но я не стала ее слушать. Вернувшись к себе, я тут же позвала Нанетту. Старушка прибежала сразу же, и на лице ее была написана тревога.

– Соберите мои вещи, tout de suite! – распорядилась я. – Я еду в Сюрвилье.

– О, Бон‑Бон! А стоит ли? Это очень далеко, моя кочерыжка. Как вы туда доберетесь?

– Найму экипаж, – ответила я. – Ты поедешь со мной, Нанетта. Не могу же я путешествовать одна!

– Но чем вы заплатите за дорогу? В этом квартале вы уже истратили все свое жалованье. – Она принялась в волнении заламывать худенькие ручки.

– Я заложу свои жемчуга, – вскричала я. – Шарль выкупит их для меня, когда вновь окажется на свободе.

– Ах, Бон‑Бон, вы поступаете неблагоразумно. Нас могут ограбить бандиты. Экипаж может сломаться, и мы застрянем на полпути. И самое главное, что вы собираетесь делать, если мы доберемся до места?

– Я подумаю об этом по дороге!

 

Поездка в Сюрвилье оказалась ужасной.

Дорога между Парижем и Версалем поддерживалась в более‑менее сносном состоянии, но, как только столица осталась позади, мы, такое впечатление, поехали по бездорожью. Нас с Нанеттой изрядно растрясло на ухабах и рытвинах. Дважды пришлось менять лошадей. Когда же мы наконец прибыли в крошечную деревушку Сюрвилье, у меня достало сил только на то, чтобы нетвердой походкой войти в придорожную гостиницу и потребовать ночлега.

На следующее утро ни свет ни заря меня разбудило бодрое кукареканье деревенских петухов. Я застонала, сунула голову под комковатую подушку, набитую гусиными перьями, и вновь попыталась заснуть, но непрерывное кудахтанье, кряканье, мычание и блеяние окончательно прогнали сон. Поэтому я встала и кликнула Нанетту, которая вскоре прибежала в мою комнату с простым завтраком – горячими круассанами и худшим кофе, который я когда‑либо пробовала. Когда я поела, Нанетта помогла мне облачиться в самое лучшее зимнее платье – темно‑бордовое, цвета выдержанного старого вина, отороченное дорогим черным мехом, – и мы вместе отправились на рекогносцировку местности.

Замок Сюрвилье правильнее было бы назвать крепостью. Это было мрачное, старое, серое здание со рвом, барбиканом, зубчатыми стенами, узкими бойницами, машикулями[180]и прочими оборонительными ухищрениями, какие только способен был измыслить средневековый архитектор, страдающий подозрительностью. Он мрачно высился над деревней, построенный на вершине единственного холма на многие мили вокруг, а по обеим сторонам его раскинулся темный и густой лес.

Я препоясала чресла, фигурально выражаясь, то есть собралась с духом и быстро зашагала по дороге, ведущей к замку. Нанетта послушно засеменила следом, вот только на лице ее читалось выражение крайнего беспокойства. Хотя я окинула окна внимательным взглядом, но ни в одном из них не заметила ни живой души. Представив себе Шарля, заточенного в каменной клетке, столь же промозглой и зловонной, как та камера, в которой я сама сидела в Бастилии, я ощутила, как в душе у меня вновь разгорается гнев.

Перейдя по подъемному мосту через ров, я обратила внимание, что он вовсе не был зеленым и зловонным, а, напротив, выглядел очень даже мило, и по воде в нем плавали лилии. В дальнем конце моста высилась огромная деревянная дверь, обитая массивными железными полосами и шляпками гвоздей, узор которых складывался в колеса и стрелы. В нее была врезана небольшая калитка, предназначавшаяся, очевидно, для простых смертных. Я постучала в нее тяжелым железным молотком, чувствуя, что изрядно подрастеряла мужество и решимость при виде столь внушительного средневекового величия.

Спустя некоторое время калитка отворилась, и на пороге появился отнюдь не заросший щетиной детина в кольчуге и боевым топором в руке, а молодой человек приятной городской наружности, который вопросительно приподнял брови, с любопытством глядя на меня.

– Чем могу служить? – Его остроконечная бородка была аккуратно подстрижена и выглядела несколько старомодно, зато в остальном он был одет вполне прилично. На нем был тяжелый завитый парик, бледно‑лиловый атласный камзол, облегающие черные шелковые панталоны со стрелками на чулках и украшенный лентами галстук.

– Могу я видеть месье де Бриу? – любезно осведомилась я.

– Прошу прощения, но барон в данный момент отсутствует, – ответил он.

– Приношу свои извинения, я имела в виду молодого месье де Бриу. Полагаю, он здесь?

– Да, мадемуазель, он здесь, но посетителей не принимает, увы. Еще раз прошу простить… – И он явно вознамерился захлопнуть дверь у меня перед носом.

Я шагнула вперед и поймала его за рукав.

– Уверяю вас, меня он примет.

Он холодно улыбнулся и стряхнул мою руку.

– Месье де Бриу не волен выбирать, с кем ему якшаться, а с кем – нет, мадемуазель. – Оскорбительный тон его голоса мне не понравился, и я поджала губы. Стоявшая у меня за спиной Нанетта зашипела от злости.

– Неужели? Вот странно. Почему бы вам не спросить у него самого, примет он меня или нет? Я уверена, что он будет в восторге.

– Мои извинения, мадемуазель. Вы позволите? – И он вновь сделал попытку закрыть дверь.

– Передайте ему хотя бы мою записку, – окликнула я молодого человека, но он захлопнул дверь перед самым моим носом.

– Нет, каков грубиян! – воскликнула Нанетта. – Как он смел разговаривать с вами в таком тоне? Якшаться, надо же! – Ее костлявое личико исказила гримаса негодования, словно она жевала лимон.

– Это будет нелегко, – заключила я, кутаясь в свое манто – зимний день выдался прохладным – и зашагала прочь от замка со всем достоинством, на которое была способна.

– Быть может, теперь мы вернемся в Версаль? – робко поинтересовалась Нанетта. Простая гасконская душа, она всегда ненавидела королевский дворец, но сейчас в ее голосе прозвучала тоска.

– Сдаться так легко? Только не я!

Нанетта вздохнула.

Весь день я бродила по окрестностям, изучая подступы к замку с разных сторон, но он казался неприступным. Поначалу я злилась на Шарля за то, что он не сбежал и не примчался ко мне на лошади, но теперь понимала, что он действительно оказался в заточении, и мне понадобится все мое мужество и воля, если я хочу освободить его.

Когда мы с Нанеттой вернулись в гостиницу, мои атласные туфельки и подол платья оказались заляпаны грязью, а сами мы проголодались, промерзли до костей и валились с ног от усталости. Утром в обеденном зале гостиницы не было никого, кроме дремлющего кота. Сейчас здесь было полно посетителей, которые обернулись и с любопытством уставились на меня.

– Новости разносятся быстро, – вполголоса обратилась я к Нанетте, пересекая зал с высоко поднятой головой.

– В деревне так бывает всегда, – отозвалась она.

– Мне нужна отдельная комната, – со всем высокомерием, на какое была способна, заявила я хозяину гостиницы. Заприметив двух его дочерей, выглядывающих из‑за двери, я добавила. – И горничная. Tout de suite!

Благодарение Богу, старшая дочь хозяина, пухлая девица с лицом, похожим на сдобную булочку, усеянным черными родинками, быстро сняла чехлы с мебели в передней гостиной и разожгла огонь в камине. Собственно, она походила на придворную даму, не знающую, куда прилепить мушку, если не считать того, что на ней было грубое коричневое платье с длинным передником, из‑под которого выглядывали неуклюжие деревянные сабо. Голову она повязала льняным платком, предприняв довольно‑таки жалкую попытку сделать узел спереди похожим на fontanges.

– Благодарю, – сказала я, когда она присела на корточки, отряхивая сажу и пепел с ладоней. – Как тебя зовут?

– Полетт, мадемуазель, – застенчиво ответила девица.

– Полетт, я – Шарлота‑Роза де Комон де ля Форс. Не сомневаюсь, ты слыхала о моем дедушке, герцоге де ля Форс, который был маршалом Франции. Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – Полетт уставилась на меня округлившимися от удивления глазами, приоткрыв рот. – Вам требуется моя помощь?

– Да, твоя. Видишь ли, жестокий барон разлучил меня с моим возлюбленным, заточив его в замке. И я должна помочь ему бежать!

– Ой, мадемуазель, ваш рассказ так похож на рыцарский роман! – вскричала Полетт, восторженно всплеснув красными обветренными ладонями. – Я сделаю все, что смогу!

Но, увы, несмотря на весь пыл Полетт, сделать она могла немногое.

Подкупать слуг барона не имело смысла. У меня просто не было денег и, кроме того, по словам Полетт, все они слишком боялись барона, чтобы рискнуть навлечь на себя его гнев.

– Он – настоящий варвар и дикарь, – сообщила девушка.

Шантаж тоже оказался бесполезен. Полетт рассказала мне, что слуги из замка не наведывались в деревню и уж точно никогда не соблазняли молочниц, не жульничали в карты и не воровали куриц – словом, не делали ничего такого, что стоило бы сохранить в тайне от своего строгого и вспыльчивого господина.

Не стоило и пытаться проникнуть в замок, переодевшись прачкой. Служанки в замке стирали все сами и работали в крепости чуть ли не со времен Потопа. Так что на любого незнакомца косились бы с подозрением, а незнакомцы в Сюрвилье встречались так же часто, как и двухголовые телята.

Бессмысленно было переодеваться и гримироваться под странствующего торговца. Полетт заявила, что слуги барона попросту спустят на меня собак, и все.

Перелезть через стену, совершить подкоп под массивное основание или пробраться незамеченной через боковую калитку тоже не представлялось возможным. Замок Шато де Сюрвилье выдержал многочисленные штурмы под предводительством генералов, намного более сведущих в военном деле, нежели я, заявила мне Полетт.

– С чего бы это они вдруг оставили боковую калитку незапертой? Да барон с них шкуру спустит!

– Ну, а потайного хода здесь не имеется? – осведомилась я.

Полетт выглядела озадаченной.

– Потайного хода? Нет. По крайней мере, мне о нем ничего не известно.

– Но он должен быть обязательно! Что бы в таком замке да не было потайного хода!

– Он давно перестал бы быть таковым, если бы о нем знала дочь хозяина гостиницы, – кисло заметила Нанетта, сидевшая с вязанием у огня.

– Но должен же быть какой‑то способ попасть внутрь!

Но его не было.

 

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

Кейт Форсайт Старая сказка

Старая сказка... Кейт Форсайт...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: В осаде

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

Язык мой – враг мой
  Замок Шато де Казенев, Гасконь, Франция – июнь 1666 года   Я всегда любила поболтать, а уж сказки были моей страстью. – Вам следует попридержа

Сделка с дьяволом
  Аббатство [15]Жерси‑ан‑Брие, Франция – январь 1697 года   Привратница вела меня по коридору, в который выходили арочные проемы, подд

Воздушные замки
  Аббатство Жерси‑ан‑Брие, Франция – январь 1697 года   В ту ночь я лежала в постели и плакала. Слезы лились ручьем, сотрясая тело и перехват

Полночные бдения
  Аббатство Жерси‑ан‑Брие, Франция – 1697 год   Пробил полночный колокол, и я проснулась, как от толчка. Несколько мгновений я лежала неподви

Сила любви
  Люксембургский дворец, Париж, Франция – июль 1685 года   – Уф! Я больше ни секунды не могла оставаться в Версале. Этот отвратительный запах, жара, толп

Дьявольское семя
  Аббатство Жерси‑ан‑Брие, Франция – апрель 1697 года   Мне казалось, что я падаю в бездонный темный колодец. Ощущение было настольк

Веточка петрушки
  Гора Манерба, озеро Гарда, Италия – май 1599 года   Она была уверена в трех вещах: Ее зовут Маргерита. Родители любили ее. О

Колдунья
  Венеция, Италия – апрель 1590 года   На следующий день Маргерита вновь встретила колдунью. Женщина с глазами льва заглянула в окно мастерской и прямо ч

Любит‑не‑любит
  Кастельротто, Италия – ноябрь 1580 года   – Вся моя семья умерла от ужасной лихорадки, – сказала Паскалина, убирая непослушную прядку волос со лба Марг

Горькая зелень
  Венеция, Италия – январь 1583 года   Мы должны были быть счастливы. И так оно и случилось. Почти. Когда мы поженились, ты была совсем еще мале

Солнечный свет и тени
  Ospedale della Pieta, Венеция, Италия – 1590–1595 годы   Ее день подчинялся строгому распорядку колокольного звона и молитв. Маргерита просыпалась на р

Дрянная девчонка
  Аббатство Жерси‑ан‑Брие, Франция – апрель 1697 года   Сидя на корточках и слушая рассказ сестры Серафины, я вдруг почувствовала резкую боль

Король Франции
  Замок Шато де Казенев, Гасконь, Франция – май 1660 года   Людовик XIV Французский оказался на удивление невысоким молодым человеком с длинными и тяжелы

Легкое помешательство
  Скала Манерба, озеро Гарда, Италия – апрель 1595 года   На следующий день после лунного затмения La Strega показала Маргерите, какими длинными стали ее

Глядя на луну
  Скала Манерба, озеро Гарда, Италия – апрель 1595 года   Маргерита замерла, боясь пошевелиться, стараясь расслышать хоть что‑либо сквозь грохот св

Зарубки на стене
  Скала Манерба, озеро Гарда, Италия – март – апрель 1596 года   Маргерите часто снились эти восемь мертвых девушек. Она настолько сроднилась с их волоса

Шлюхино Отродье
  Венеция, Италия – август 1504 года   Разумеется, на самом деле меня зовут вовсе не Селена Леонелли. И не La Strega Bella, хотя это имя и доставляет мне

Королевские тридцать девять
  Венеция, Италия – май 1508 года   Лагуна искрилась под солнцем, и волны с ласковым журчанием разбегались из‑под носа нашей гондолы. В воздухе зву

Белладонна
  Венеция, Италия – май – август 1508 года   Ярость дала мне силы увести ее прочь. Мать едва передвигала ноги, что было неудивительно. Я буквально волоко

Любовь и ненависть
  Венеция, Италия – 1508–1510 годы   Любовь и ненависть были разменной монетой и движущей силой колдовства. Сад ведьмы мог в равной мере как возбудить сл

Не прикасайся ко мне
  Венеция, Италия – март 1512 года   Я уже в достаточной мере овладела чародейством и колдовством, умела привораживать и отворачивать, знала, как очаровы

Земная любовь
  Венеция, Италия – 1512–1516 годы   Тициан даже не пытался соблазнить меня, несмотря на то, что близилась осень и он нарисовал меня уже во второй раз. А

Тициан и его возлюбленная
  Венеция, Италия – 1516–1582 годы   Но убежать от времени в Венеции было невозможно. На каждой площади стояла церковь, колокола которой отбивали уходящи

Имитация смерти
  Аббатство Жерси‑ан‑Брие, Франция – апрель 1697 года   Любовь может принимать странные формы. Уж кому об этом знать, как не мне. Ко

Сущий пустяк
  Лувр, Париж, Франция – март 1674 года   Страсть, которую мы оба испытывали к изящной словесности, и неуемное желание писать сблизили меня с Мишелем, и

Кокетка
  Париж, Франция – 1676–1678 годы   Своего второго любовника я соблазнила с помощью черной магии. В жизни не собиралась ввязываться в это темное

Прядь волос
  Версаль, Франция – май 1678 года   Всю следующую неделю я высматривала в толпе ничего не подозревающих придворных мужчину, за которого можно было бы вы

Необыкновенная удача
  Версаль, Франция – май 1678 года   – Вам, как всегда, чертовски везет, – проворчал маркиз, пододвигая мне кучку монет. – Клянусь, что перестану играть

Еще одна игра
  Версаль, Франция – июнь 1678 года   Известие о нашей помолвке произвело настоящий фурор при дворе. Улыбаясь, я вручила прошение об отказе от м

Черная магия
  Версаль, Франция – июнь 1678 года   На следующий день я обнаружила, что не могу встать с постели. У меня болело все тело. Губы распухли и воспалились.

Рапсодия
  …Смотри, любовь моя, темнеет, Мы провели наедине Уж целых шесть часов. Боюсь, она придет До наступления ночи, И, обнаружив нас, погубит. Уильям Моррис. Рапунцель &

Пир на весь мир
  Скала Манерба, озеро Гарда, Италия – июнь 1599 года   Комнатка в башне казалась такой маленькой, пока здесь был Лучо. После его ухода она вдруг опустел

Освобождение
  Скала Манерба, озеро Гарда, Италия – июль 1599 – апрель 1600 года   Дни казались бесконечными. Еще никогда Маргерита не чувствовала себя такой

Дело о ядах
  Аббатство Жерси‑ан‑Брие, Франция – апрель 1697 года   Загремел церковный колокол, вырывая меня из объятий жутковатой истории сестры Серафин

Бастилия
  Париж, Франция – январь 1680 года   Меня заперли в каменной клетке. Сквозь зарешеченное окошко под самым потолком в камеру проникал луч света, и взору

Сожжение ведьмы
  Шалон‑сюр‑Марн, Франция – февраль 1680 года   Ля Вуазен сожгли на костре 22 февраля 1680 года. В тот же день король покинул замок

Отмена эдикта
  Аббатство Жерси‑ан‑Брие, Франция – апрель 1697 года   Слова. Я всегда любила их. Я собирала их, словно ребенок – разноцветные камушки. Мне

Пасхальные яйца
  Версаль, Франция – апрель 1686 года   Я сидела с пером в руке, на кончике которого высыхали чернила, и смотрела на чистый белый лист перед собой. Меня

Военная хитрость
  Париж, Франция – февраль 1687 года   – Ну, может, теперь мы вернемся в Версаль? – осведомилась вконец измученная Нанетта три дня спустя, когда я в конц

В медвежьей шкуре
  Париж, Франция – февраль 1687 года   – Почему я должен тебе помогать? – спросил он. – Потому что ты – мой должник, – ответила я. – Но

Одна в глуши
  Скала Манерба, озеро Гарда, Италия – апрель 1600 года   Лезвие кинжала устремилось к горлу Маргериты. Она перехватила запястье ведьмы. К своем

Колокольчики мертвеца
  Озеро Гарда, Италия – апрель – май 1600 года   Наконец малыши заснули. У Маргериты достало сил лишь на то, чтобы подбросить в костер несколько

Богиня весны
  Скала Манерба, озеро Гарда, Италия – май 1600 года   Башня на высокой скале отбрасывала мрачную тень на сверкающие воды озера. Когда маленькая лодочка

Вкус меда
  Замок Шато де Казенев, Гасконь, Франция – июнь 1662 года   Я всегда любила поболтать, а уж сказки были моей страстью. – У тебя мед на язычке,

ПЕРСИНЕТТА
Жили‑были юноша и девушка, которые очень любили друг друга. Наконец они преодолели все трудности и поженились. Счастье их было безграничным, и теперь они желали лишь одного – иметь собственно

Послесловие
  Шарлотта‑Роза де Комон де ля Форс написала сказку «Персинетта» после того, как ее сослали в монастырь Жерси‑ан‑Брие. Она была опубликована в 1698 году в сборнике «

От автора
  «Старая сказка» является, бесспорно, художественным произведением и представляет собой воплощенную игру воображения. Как писала сама Шарлотта‑Роза: «…bien souvent les plais

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги