Историческая социология Вернера Зомбарта

Мы с вами уже познакомились с двумя крупнейшими фигурами германской социологии. Сегодня это будет Вернер Зомбарт, его социологическая концепция. Он свою социологию совсем не называл исторической, для нее у него был свой термин: «нозологическая», но этот термин не сохранился. В двадцатом веке Зомбарт начал новое социологическое направление, вслед за ним, начиная с середины этого века, двинулась целая группа блестящих теоретиков, в своих работах определивших то, что считается современным взглядом на возникновение капиталистического общества. У Тенниса, как вы помните, была по сути одна тема – Gemeinschaft und Gesellschaft, которая и позволяла ему исследовать общественные взаимодействия. Это был его угол зрения. Зомбарта всю его жизнь интересовала проблема формирования или даже скорее судьба общества, которое есть современный капитализм. При этом его интересовал капитализм исключительно западноевропейский, который сформировался в западном христианском мире. Объектом его исследования является история хозяйства, но в этой истории в фокусе его внимания дух хозяйственной жизни, то есть его интересует не тело капитализма, а дух, иными словами, поведение человека в этой хозяйственной жизни.

Он определял этот дух хозяйственной жизни следующим образом: «Хозяйственный дух – это совокупность душевных свойств и функций, сопровождающих хозяйствование. Это все проявления интеллекта, все черты характера, открывающиеся в хозяйственных стремлениях, но это также и все задачи, все суждения о ценности, которыми определяется и управляется поведение хозяйствующего человека»[18]. Итак, вслед за Зомбартом, нас будет интересовать поведение хозяйствующего человека, не политэкономия, которая занимается внешней организацией экономики, телом ее, нас будет интересовать, как и почему именно так в этой организации ведет себя человек. Этим принципиально отличается Зомбарт (и вслед за ним Вебер) от Маркса. Для Маркса экономика – это взаимодействие производительных сил и производственных отношений, где человек есть результат этого взаимодействия. Для Зомбарта ситуация переворачивается: его интересует, как человек себя ведет и как из этого поведения образуются эти самые экономические отношения, то есть как из них формируется само тело экономики.

Он полагал, что в разные исторические эпохи господствует определенный хозяйственный дух. При этом он никогда не бывает единственным. Преобладающим, господствующим – да, но наряду с ним присутствует и другой хозяйственный «дух», пусть менее влиятельный. Вопросы, которые он поставил перед собой, на которые попытался ответить, имеют социологический характер: как возник в душах людей капиталистический хозяйственный образ мысли? Что обуславливает появление людей с таким образом мысли в каждом следующем поколении, что заставляет их повторяться? Как становится капитализм как образ хозяйственного поведения и в каких формах? И, наконец, почему именно так становится, в таких формах?

Все его главные книги посвящены только этой проблеме. Самая-самая главная называется «Современный капитализм». Есть еще книга под названием «Буржуа», где он коротко излагает то, что в трехтомном "Капитализме" обосновано детально.

Свой анализ духа капитализма он начинает с деления общества на традиционное, или докапиталистическое и современное по типу хозяйства. Сначала определим, что такое традиционный тип хозяйства. В традиционном обществе живет и действует естественный человек, и исходной точкой всякого хозяйствования является его естественная потребность во всякого рода благах. Исходя из этого, принцип хозяйства следующий: сколько благ человек потребляет, столько и должно быть произведено, то есть сначала определяются расходы и затем по ним доходы. Доходы к ним подтягиваются. Такая форма хозяйства называется расходной, и это обычная форма семейного хозяйства в нашем с вами теперешнем мире. Сначала выстраивается план того, что надо приобрести, а потом начинают изыскиваться способы, откуда взять то, на что это будет приобретаться: поработать, скажем, побольше или кирпич пойти ночью кому-нибудь продать. Каким образом обеспечить те потребности, которые представляются человеку совершенно необходимыми?

Это хозяйство включает в себя два стиля жизни. Первый – жизнь сеньора, что значит жить полной чашей и давать жить многим другим людям, проводить свои дни на войне и на охоте, а ночи – в веселом кругу жизнерадостных собутыльников, за игрой в кости или в компании прекрасных женщин. Это значит строить замки и церкви, показывать блеск и пышность на турнирах или в других торжественных случаях, жить в роскоши. Насколько позволяют или не позволяют средства – не совсем важно. Это значит жить не по средствам, когда расходы всегда превышают доходы. Понятно, что такая жизнь, почти каждому молодому человеку, не знаю как девушке, представляется очень заманчивой, неплохо бы хоть короткое время так пожить.

Для подавляющей массы людей неизбежно господство в жизни иного принципа – принципа пропитания. Здесь другая сверхзадача – не помереть с голоду, а по-возможности даже сытно поесть. Такой цели подчиняется всякая деятельность, работа: сколько нужно иметь, чтобы голод не съел тебя и твоих близких, сколько нужно добыть, чтобы перетерпеть, пережить. Итак, с одной стороны – сеньоры, с другой – ремесленники, крестьяне и прочий простой «черный» люд, который обеспечивает своей деятельностью себе пропитание. Вот она всегдашняя организация в традиционном обществе хозяйственной жизни. Такая жизнь она органическая, естественная для каждого человека: тот, кто может, кому дозволено, он будет гулять на всю катушку, кому не дозволено, тот будет в земле ковыряться или в мастерской за ужин. Вот и все.

Теперь противоположный хозяйственный дух, хозяйственный дух современного капиталистического общества. В чем он состоит? Основное его отличие в том, что живой человек с его обычными человеческими желаниями и горестями, счастьем и несчастьем вытеснен из круга хозяйственных интересов. На его место поставлены две следующие абстракции: нажива и дело. Стремление всех хозяйствующих субъектов, или, по крайней мере, абсолютного большинства, направлено на максимальную наживу и на возможное процветание дела.

Обратите внимание на принципиальное отличие основоустройства хозяйственной жизни. В первом случае цели вполне человеческие. Я хочу гулять, хочу кутить, строить замки, роскошно одеваться и поэтому заставляю других работать каким угодно способом, лишь бы мои желания удовлетворить. Другой же, бедный, он хочет быть сытым и столько накопить на зиму, чтобы к весне не умереть с голоду. Здесь перед нами нормальные человеческие желания, и совершенно иное – это капиталистическое хозяйство, где человек вообще никого не интересует. Есть дело, предприятие, которое должно процветать, и есть стремление, чтобы это дело приносило максимальную прибыль, давало максимальный доход и все. Если для этого необходимо убивать людей и это дозволено, то никаких проблем.

Итак, перед нами две ипостаси современной хозяйственной жизни, два бога, которым молится современный хозяйствующий человек – это предприятие и обогащение. Теперь встает вопрос, как из того традиционного хозяйства получилось вот такое совершенно другое хозяйство? И Зомбарт поставил себе задачу объяснить, как это произошло. Что случилось с людьми, которые раньше так хозяйствовали, а теперь стали совсем по-другому хозяйствовать? Как из того традиционного общества состоялся современный капитализм, с двумя только богами – обогащением и делом? Необходимо отметить, что этика традиционного общества не восхваляла, не превозносила труда, то есть человек работает ровно столько, сколько его заставляют, и ни часом больше. В XIV – XV веках в Западной Европе примерно каждый третий день – выходной, почти как теперь в нашей стране. Ярмарки, их было четыре в год только больших, по полмесяца, когда никто не работал, ели-пили-гуляли и все. Они были местные, региональные, куда большинство людей собиралось и шла пьянка-гулянка. Были еще и центральные ярмарки, месячные, но туда уже не все собирались, а которые позажиточней или совсем бедные. Заставить человека работать лишний час было трудно, это было не по-христиански, человек работал только из-под палки, любой. Все уважали отдыхать, никто работать не стремился. В средневековье рабочий день восьмичасовой был редкостью, разве что в городах, в ремесленных цехах, да и там обычно шесть часов. И, напротив, современный капитализм, где человек включен в рабочий процесс ровно столько, сколько он физически выдерживает. Если бы он не падал от усталости, он бы еще работал, причем не важно кто. И тот, кто возглавляет этот процесс, он тоже работает до изнеможения, и тот, кого он нанимает в качестве работника. Капитализм начинается с 16-часового рабочего дня. Потом большим завоеванием было 14 часов, потом 12. Восемь часов стали работать только в ХХ веке, в цивилизованных странах, разумеется. Если б в России не произошло революции, наверняка бы медленнее распространялся 8-часовой рабочий день.

Что было предпосылкой к созданию предприятий, приносящих прибыль? Самое первоначальное, по Зомбарту, – это стремление человека к сокровищам, то, что всегда было в людях традиционного общества, то есть стремление к наживе первоначально в западном обществе выражалось в стремлении к накоплению сокровищ, причем сокровища эти имели разный облик. Обычно все-таки состояли из изделий из серебра, золота, но совсем не имевших вид денег. Например, пишет Зомбарт, в описи богатства одного испанского герцога больше всего тарелок: 140 дюжин золотых и серебряных тарелок, кроме этого 80 золотых и серебряных тазов, множество кувшинов, и особенно впечатляют 60 серебряных лестниц, чтобы лазить по буфетам. Вероятно, у него было много буфетов, но 60 лестниц – это все-таки скорее валютный запас. Когда приличная девушка благородных кровей и богатая выходила замуж, то за ней везли десятки возов приданого: те самые тарелки, тазы, лестницы, ткани, шитые золотом и пр. Собирались эти сокровища методами совсем некапиталистическими: военными походами, грабежами, умением хорошо пристроиться к королю и получить от него чего-нибудь в дар.

Сокровища из золотых и серебряных монет появляются позже, и в деньгах их собирают не только богатые сеньоры, но и люди обычного звания. В XIV – XV веках это собирание, припрятывание сокровищ приобрело столь широкие масштабы, что породило кладоискательскую лихорадку.

Согласно Зомбарту, капиталистический дух составляют два стиля жизни – это предпринимательский и мещанский дух. Предпринимательский дух – синтез жажды денег, страсти к приключениям, изобретательности, авантюризма. Мещанский дух, напротив, состоит из склонности к счету, осмотрительности, благоразумия, хозяйственности. Лозунг мещанского духа: «Копить, копить, копить!» – что подразумевает, разумеется, постоянный учет.

Предшественниками капиталистических предпринимателей внутри традиционного общества Зомбарт называет следующие социальные типы: во-первых, это рыцари-разбойники, которые «кормились из стремени». Обычно младшие дети сеньоров, лишенные наследства, набирали шайки разбойников и грабили на дорогах. Еще один источник – это «нажива с помощью волшебства», то есть всякого рода алхимия, магия, поиски кладов. В XIV – XV веках магические искусства становятся общераспространенным занятием. Даже в крестьянских домах были комнаты, где они чего-то там из бутылки в бутылку переливали, чтобы золото получить. В монастырях сидели в кельях алхимики, несмотря на гонения против них церкви, то есть тех же самых монастырей. С одной стороны, алхимиков преследовали, жгли на кострах, с другой – всячески привечали, вполне способствовали их деятельности. Среди этих магов и волшебников огромное количество было настоящих жуликов, которые на человеческом суеверии умели себе совсем даже сытую жизнь устроить. Особенно преуспевали те маги, которым удавалось в доверие к знатным сеньорам или даже монархам пролезть. Эти жили совсем неплохо, правда, обычно недолго. Но тогда и вообще недолго жили.

Следующий тип – так называемые прожектеры, или изобретатели. Это люди, обуреваемые планами, как быстро и легко разбогатеть. В нашем теперешнем обществе подобных прожектеров немеряно. К примеру, общеизвестный Жириновский полагает, что для счастья нам нужно непременно коридор пробить к Индийскому океану, чтоб там наша земля была. Тогда мы туда и отдыхать будем ездить, все лучше, чем на южный берег Ледовитого. Коридор, понятно, бомбами проложить, чтоб людей там не осталось, а земля стала наша.

Прожектеров было множество, и множество рождалось у них самых потрясающих планов, из которых богатство польется рекой завтра или, в крайнем случае, послезавтра, но только сегодня у них нет денег, им надо кого-нибудь убедить, заставить поверить себе, и тем жить. И, наконец, последний тип хозяйственной деятельности, из которого вырастали предприниматели – это ссуды, денежные ссуды на организацию производства. Это самый близкий к капиталистическому предприятию способ обогащения.

Вот точки в традиционном обществе, из которых пока лишь возможен капитализм, сами они еще не являются капиталистическим предпринимательством. В этих точках происходит возмущение общего фона традиционного общества, пока оно только взбудоражено самим появлением таких точек.

Время возникновения островков капитализма – это XV – XVI века. На заре капитализма, по мнению Зомбарта, появляются шесть типов предпринимателей. Во-первых, разбойники, в первую очередь занимающиеся морским разбоем. Почему именно морским? Потому что такой разбой требует организации предприятия: необходимо найти деньги, корабль, собрать людей к этому пригодных, организовать их, подчинить себе. То есть это требует некоего начального капитала, организаторского таланта, личных способностей, храбрости, поэтому морские разбойники – первые образцы предпринимателей. Они, благодаря разбою, становились богатыми преуспевающими людьми, разумеется, которые выживали. В Британии, Франции этот разбой был вполне допустимой вещью. Например, в Карибском море в эпоху испанских золотых галеонов постоянно находились тысячи пиратов и две-три сотни судов. Они собирались временами в целые пиратские флотилии, которые штурмовали укрепленные города. Наверняка вам доводилось читать или смотреть фильмы про похождения капитана Блада.

Следующий вид ранних предпринимателей – это феодалы, те, кто организует предприятия у себя в поместье: горные разработки, сукновальные фабрики и пр. и именно с доходов от этих предприятий богатеют. Еще один тип – государственные чиновники. Далеко не все, но те, которые организуют государственные предприятия. Феодал – в поместье, чиновник – в государстве. Какой-нибудь проект постройки мельниц, сукновальных фабрик или горные разработки, и эта организация предприятий и является для них источником наживы.

Следующий тип – спекулянты. Что-то вроде нашего Мавроди. На Западе они появились на три-четыре сотни лет раньше. К примеру, все вы знаете, что Голландия – страна тюльпанов. В 1634 в Голландии началась тюльпанная лихорадка, когда тюльпаны стали быстро дорожать. Это была первая спекулятивная лихорадка. За луковицу редкого тюльпана вскоре можно было купить хорошее поместье. Люди вкладывали деньги в тюльпаны, три года цены на бирже постоянно росли и дошли до того, что луковицы редких тюльпанов резали на крохотные кусочки и продавали за безумные деньги. Лихорадка кончилась в 1637 году в одно прекрасное утро. Люди, которые еще вчера были богатеями, поскольку у них было несколько драгоценных луковиц тюльпанов, обнаружили, что они нищие, что у них ничего нет, поскольку тюльпаны с сегодняшнего дня никому не нужны, и их драгоценные луковицы никто не купит, а завтра они сгниют и все. Так рухнула первая в мире грандиозная пирамида. Со стороны выглядит странностью, даже дикостью: как можно обменять богатое поместье на какую-то луковицу? Но это было и потом повторялось по всему миру. Пришло и к нам сравнительно недавно. Чем лучше отдавать деньги Мавроди в расчете на доход, какого нельзя получить даже торговлей наркотиков? Ясно, что все это рухнет. Но игра захватывает, и пока она захватывает все новых людей, невероятное кажется реальным.

Эти четыре типа перечисленных предпринимателей представляют предпринимательский дух. Их предприятия опираются на предпринимательство, и их предпринимательский дух становится капиталистическим. Что это значит? Это значит, что предприятие соединяется с жаждой постоянной наживы. При этом предприятия могут быть какими угодно. Например, организуются предприятия для открытия новых земель, чтобы пограбить богатых испанцев (французов, англичан…), для завоевания чего-нибудь и мало ли для чего. Главное, что они имеют своей целью постоянную и максимальную наживу.

Предприниматель капиталистический един в трех лицах: он должен быть завоевателем, организатором и торговцем. Эти три ипостаси в себе воплощать. Почему завоевателем? Потому что такие предприятия воплощаются через насилие. Посмотрите на типы предпринимателей. Первые четыре в своей деятельности в той или иной степени не обходятся без насилия.

Еще два типа предпринимателей олицетворяют мещанский дух – это купцы и ремесленники. Правда, он говорит и о других купцах, которые скорее относятся к завоевателям, ибо соединяют в себе грабителя, пирата и торговца. Они даже больше разбойники, чем торговцы. Однако есть и обычные мирные торговцы, которые предпочитали обмен, мирную торговлю, хитрость, но не насилие, не войну. Таких купцов Зомбарт в первую очередь видит среди евреев. Именно еврейский народ для него в значительной степени – основа мещанского духа. «Среди войны, резни и убийств они (купцы) стремятся нажить богатство. Тогда как другие это богатство стремятся нажить посредством войны, резни и убийств» – в этом отличие купца мирного от предпринимателя-авантюриста, предпринимателя героического типа.

Для того, чтобы преуспеть в своем предприятии, мещанский тип предпринимателя должен уметь считать и копить. Соединять в себе калькулятор и добропорядочного отца семейства, то есть он должен соблюдать благопристойность в поведении: «Потому что, – как писал Альберти – один из первых выразителей «мещанского» духа, – такой нравственный образ жизни поднимает кредит». Не потому что это угодно богу, достойно, порядочно, а потому что выгодно.

Где же появляются эти островки капитализма? Сначала в Италии XIV – XVI веков, затем в Испании, Германии, Франции – в XVI веке. Но во всех этих точках капитализм феодализировался, растворился в докапиталистическом обществе, хозяйстве. Зомбарт называет это процессом «ожирения капитализма», когда из него исчезает авантюристический предпринимательский дух. Предприниматели становятся сеньорами и ведут роскошный образ жизни, либо превращаются в рантье. Идеал жизни теперь – спокойная жизнь, которая обеспечивается приобретением поместья. Итальянские города такой процесс настигает уже в XVI веке, когда купцы на нажитые капиталы приобретают поместья в деревне и становятся сельскими хозяевами. Затем и в Англии и Германии бывшие крупные предприниматели превращаются в рантье и землевладельцев.

Первый расцвет капитализма происходит в Голландии, когда в XVII веке в целой стране господствует капиталистический способ хозяйствования. Затем в Англии с XVIII до середины XIX века. И с середины XIX на первые роли как самые современные капиталистические страны выходят Германия и США – образцовая страна капитализма.

Перед Зомбартом встает следующий вопрос: является ли капитализм, который был тогда во Франции, Италии, Германии, тем же самым капитализмом, который теперь есть в США? И Зомбарт производит типологическое деление. Он делит капитализм на две стадии: на ранний капитализм XVII – XVIII веков, где господствует буржуа «старого стиля». Чем характеризуется этот буржуа?: 1) для него богатство – вещь очень желанная, но не самоцель, то есть, как говорит Зомбарт, богатство для того, чтобы стать свободным, независимым, значительным, и известно заранее, сколько надо накопить, чтобы достойно уйти на покой; 2) стиль деловой жизни размеренный, спокойный, неспешный, торопятся только люди пустые, праздные, которым делать нечего, люди солидные, деловые ходят медленно, не спеша, разговаривают спокойно, достойно, часто молчат. Если посмотреть на распорядок дня Бенжамина Франклина, который был в свое время образцом делового человека, поскольку внимательно контролировал свое время, так у него рабочий день был не более восьми часов. Остальное время он читал книги, думал, встречался с интересными и полезными ему людьми, при этом он считался образцом деятельного, всегда занятого человека; 3) предприятия, которые они возглавляют, как бы отделены границами от других, чужих предприятий и не вторгаются в их владения. Неприлично, запрещено уставами переманивать клиентов у другого предпринимателя, категорически запрещена реклама. Вообще всякая экспансия, то есть завоевание пространства другого предпринимателя, неприлична, недостойна. И отношение к технике морально, исходя из этого техника, сберегающая труд, опасна, и часто предприниматели заключали договоры и вводили запрет на введение такой техники, потому что могли оставить без работы, а значит, без средств к существованию, множество людей.

В противоположность этому предпринимательство современного мира характеризуется безграничностью и самоценностью, то есть дело не имеет ни внешних границ, ни внешних целей, ради которых оно создано. Тип личности современного капиталиста Зомбарт называет ребенком. Он говорит, что у ребенка четыре идеала, которые господствуют в его жизни: во-первых, его поражает все огромное; во-вторых, он стремится всегда к быстрому движению, к скорости; в-третьих, его завораживает новое, невиданное, как только появляется новая игрушка, он тут же забрасывает старую; в-четвертых, ребенок характеризуется стремлением к демонстрации могущества: мухе крылышки поотрывать, кошку за хвост потаскать, чтоб посмотреть, как она орать будет, лягушку чем-нибудь проткнуть и т.д. В этом смысле ребенок может быть абсолютно безжалостен, и, если его взрослые не остановят, что угодно и кому угодно сделает.

Современный предприниматель, как ребенок, потому что все измеряет количественно, чтобы этим количеством восхищаться и к нему стремиться. Кто самый умный человек? Билл Гейтс, потому что у него денег больше всех. Чем отличается одна картина, скажем, Рембрандта от другой? Если одна стоит 200 000 долларов, а другая полмиллиона, то вторая в два с половиной раза лучше, чем первая. Вот это и есть оценка всего существующего, которая всегда количественная и ориентирует предпринимателя на обладание все большим и большим количеством. Поэтому мое предприятие, как бы оно ни было велико, я всегда стремлюсь еще увеличить.

И вот еще пример. У американцев после 11 сентября больше нет высочайших в мире зданий, и они очень от этого переживают и непременно хотят исправить такое положение.

Следующее – это поклонение скорости. Быстрота во всем, в делах в первую очередь. Дело становится самодовлеющим, дело поглощает его целиком, но кроме этого и все более быстрые средства передвижения, средства связи. Это и называет Зомбарт ребячеством. Он говорит, что если нет необходимости, то может и не надо спешить куда-то, не надо включать форсаж. Вот, к примеру, люди предшествующей эпохи, именно деловые люди, сначала садились и думали, прежде чем спешить. И часто обнаруживали, что спешить и не надо.

Склонность к новизне – это дух современной эпохи. Если раньше читали то, что нравится, то теперь то, что читают все, а это меняется очень быстро. Именно современный предприниматель задает этот стиль жизни, именно он в первую очередь стремится к новому, именно он постоянно меняет дома, яхты, дворцы, места отдыха, любовниц и т.д. Хорошо нам известен Абрамович, у которого несколько яхт, дворцов, самолетов. Надоели дворцы – купил футбольную команду, чтобы получать порции постоянной новизны: победы, поражения, новые игроки, тренеры, турниры – вот она новизна. И нам надо бы поменять обивочку на креслах и обои освежить в прихожей.

И последнее – стремление к могуществу, радость оттого, что имеешь возможность показать свое превосходство над другими. Это свойственно современному человеку вообще, но в первую очередь предпринимателям. Маленькие предприниматели, которые не могут давить других, часто измываются над своими сотрудниками. Не то чтобы жестоко, а так, чтобы покуражиться, показать, кто хозяин в доме. Крупные предприниматели, они могут куражиться над многими людьми, иногда над обществом в целом. Это демонстрация могущества: «Я захочу, и вы все согнетесь». Зомбарт называет это демонстрацией слабости, ребячеством. Действительно сильный человек не демонстрирует попусту своей силы, ему достаточно собственного ее ощущения.

Деятельность современного предпринимателя становится безмерной, безграничной, трата энергии переходит пределы границ его возможностей, жизнь посвящается труду. Деловые принципы направлены на полную рационализацию деятельности, а само хозяйство есть чистое производство товаров для продажи, имеют ли они полезные потребительские характеристики или нет – неважно. Гонка за расширением дела и наживой требует полной свободы. У современного капиталиста и сам способ наживы теперь иной: капиталист старого стиля хочет на немногих делах много заработать, потому концентрируется на немногом, обещающем хорошую прибыль; современный на многих делах зарабатывает понемногу.

Зомбарт говорит о раннем капитализме, или о капитализме старого стиля с явным уважением, потому что там богатство есть цель, но не самоцель. Оно должно сделать людей свободными и независимыми, должно служить достижению богатой достойной жизни людей. Совершенно иной современный капитализм, где дело является самоцелью, и у человека всего два стремления: страсть к наживе и расширению предприятий. Он, современный капиталист, характеризуется детским стилем отношения к реальности.

Каковы причины появления капитализма? Зомбарт говорит о трех источниках капитализма, трех внутренних основаниях в человеке, опираясь на которые он создается. Это, во-первых, врожденные природные характеристики, во-вторых, характер, склад личности, который определяется системой ценностей, нравов, и, в-третьих, характер ума, интеллект, комплекс знаний.

То, что касается природных характеристик буржуазности, то это вовсе не социологическая и вовсе даже не научная теория, а скорее наукообразный социальный миф. Он утверждает, что у всех народов Запада присутствует предрасположенность к капитализму, но в различной степени. Для него есть так называемые героические народы, которые порождают предпринимателей и завоевателей – они творят авантюристическую героическую сторону капитализма. К ним относятся германские народы. И есть народы-торговцы, у которых торгашеская, мещанская сторона капитализма сильнее развита. Среди народов-торговцев наиболее подготовленный к капитализму народ – это евреи. Как говорит Зомбарт, народ прирожденных торговцев. Это самая слабая часть его теории, состоящая из недоказуемых, но и неопровержимых утверждений, утверждений, рассчитанных на веру.

Теперь о другом основании, о складе, типе личности. Под этим он понимает то, что формирует этот склад личности, то есть мировоззрение. Прежде всего философию, и такой философией, выражающей раннекапиталистический дух, является утилитаризм. Эта философия «моей пользы» появляется, согласно Зомбарту, в период итальянского Ренессанса, то есть в XIV–XV веках. Кроме того, он полагал, что любые распространенные религиозные концепции также воспитывали людей в духе, подходящем для капитализма. Этика всех трех религий, господствующих в Западной Европе: католицизма, протестантизма и иудаизма – участвовала в создании капитализма, капиталистического духа.

На характер ума, на формирование комплекса необходимых для ведения капиталистического хозяйства знаний, согласно Зомбарту, в первую очередь оказывают влияние природные способности людей, которые могут быть лишь в незначительной степени модифицированы философским и религиозным мировоззрением. Куда больше на них может повлиять позитивный или негативный отбор в череде поколений, и тут опять у Зомбарта в качестве примера столь поразивший его народ-торговец – евреи.

Эти «три источника, три составных части» капитализма являются внутренними характеристиками человека, но кроме этого необходимы еще и общественные условия. Во-первых, государство. Оно прямо способствовало возникновению капиталистического духа посредством создания предприятий, постоянных армий и государственных финансов. Следующее важнейшее принципиальное условие, важнейший питательный бульон, где варился капиталистический дух, – это всяческие общественные диссиденты и, прежде всего, переселенцы. Переселенцы являются тем человеческим материалом, в котором предпринимательство с неизбежностью развивается, просто потому что их никуда не пускают, ибо они граждане второго сорта. Например, в руках шотландских купцов в значительной степени находилась торговля в германских морских, прибрежных городах. Торговля материковых городов Германии в большой степени определялась гугенотами, изгнанными из Франции. Беженцы и переселенцы из тех или иных итальянских городов создавали производство тех товаров, которые были уже распространены в Италии, но не производились в других европейских странах. И, наконец, первая страна современного капитализма – США – страна переселенцев. Именно она породила, так называемый, высококапиталистический дух. Именно он, как и сам современный капитализм, своим центром имеет Америку – страну переселенцев. Именно в Америке ранний капитализм, ограниченный всякого рода традициями, нормами, ценностями, становится капитализмом современным, ибо люди там никакими традициями не опутаны, и страсть к наживе у них вырывается на свободу.

Еще один важнейший внешний источник капитализма – техника. Без технических открытий капитализм невозможен. Зомбарт приводит такой факт, что до изобретения астролябии в 1484 году дальние морские путешествия были невозможны, корабли от берегов удаляться не могли, а раз не было дальних морских путешествий, то не могли быть колонизированы огромные пространства за океаном, что, несомненно, явилось одной из ключевых предпосылок капитализма. Без изобретения водонапорных машин не было бы глубоких рудников, которые до того всегда заполнялись водой. Без изобретения амальгамирования серебряной руды ртутью не было бы массовой добычи серебра в Латинской Америке. Более того, он говорит, что техника требует: «Предприниматели, вперед!" – вот вызов, раздающийся при всяком усовершенствовании техники. Она, таким образом, производит среди всех хозяйствующих субъектов отбор предпринимательских типов. Она выращивает предпринимателя, к которому предъявляются тем большие требования, чем более крупные организации становятся необходимыми для использования новых достижений техники»[18]. То есть он утверждает, что современный капитализм в значительной степени порожден непрерывными открытиями в технике, рождающимися одно за другим.

Теперь о том, что он говорит по поводу судьбы современного капитализма. Согласно Зомбарту, она неопределенна. То есть сам темп развития капитализма столь высок, что он не может продолжаться вечно или сколь-нибудь долго. Он полагает, что теперешний капитализм постепенно впадает в ожирение. Что это такое для него? Это переход от предпринимательского капитализма к капитализму рантье. Люди вместо того, чтобы заниматься предпринимательством, рисковать, будут отдавать деньги в рост под надежный процент. Это и есть ожирение капитализма, и такое уже в истории случалось сначала с итальянским капитализмом, потом с голландским, да и английский уже переживает ожирение. Кроме того, государство все более бюрократизируется, увеличивает налоги и тем самым создает все новые препятствия на пути предпринимательства. Свою книгу «Буржуа» Зомбарт завершает вопросом: «Что будет тогда, когда капиталистический дух, в конце концов, лишится своей теперешней энергии, нас здесь совершенно не касается. Быть может, великана тогда, когда он ослепнет, выдрессируют, чтобы тащить демократическую культурную тачку. А может быть, это и будут сумерки богов. Золото будет возвращено Рейну. Кто знает?»[18].

В значительной степени таким прогнозом судьбы европейского капитализма объясняется его симпатия к нацистскому перевороту в Германии. Благодаря ему, надеялся он, германское общество снова вступит в эпоху авантюристического капитализма, который вновь потащит вперед развитие германского общества.

Такова общая история и теория возникновения капитализма Зомбарта. И в заключение еще раз «сверхкоротко» о том, что удалось ему сделать. Главное, дать впервые историю возникновения современного западного хозяйства как поведения экономического, как деятельности, а не как устройства. Чем занимается политэкономия? Она объясняет, как возникло устройство, система капитализма, структура. Зомбарт сумел показать, как формировался способ деятельности, из которого выросла эта структура, как он изменялся и каким существует теперь. Ему удалась первая, пусть, может быть, и не исчерпывающая, попытка дать теорию этого происхождения, то есть показать причины, породившие этот способ хозяйственной деятельности, капиталистический дух.

Его концепция вовсе не была принята с восторгом, напротив, она встретила многочисленные и очень серьезные возражения. Но именно из этих возражений, временами просто уничтожающей критики, появились многие другие концепции происхождения капитализма. Всем им в той или иной степени положила начало концепция Зомбарта.

Уже через три года после выхода его книги «Современный капитализм» Макс Вебер опубликовал свою теорию происхождения капитализма, пожалуй, даже более популярную. А далее не заставили себя долго ждать и другие концепции. Можно сказать, что теория Зомбарта породила целую отрасль социологии, у которой до сего времени еще полностью даже название не установилось. Иногда ее называют «исторической социологией», иногда «исторической социологией хозяйства». Пусть терминологически она еще не полностью утвердилась, но крупнейших ее теоретиков все-таки чаще именуют социологами.

Зомбартова концепция возникновения капитализма оказалась востребованной. Если обратить внимание на современные подобные теории, то, хоть они обычно не упоминают Зомбарта – член нацистской партии по убеждениям, что сделаешь, – но опираются именно на его подход. Это справедливо по отношению к самым известным в ХХ веке концепциям французского историка Броделя и американского социолога Валлерстайна. Последний в настоящее время превратился в живого классика, самого известного из создателей истории и теории современного хозяйства. Его концепция называется «мир-системный анализ», и по всему миру создаются институты «мир-системного анализа», выходят научные журналы. И в нашей стране тоже появился журнал, где публикуются исследования в области мир-системного анализа. У Броделя и Валлерстайна мы фактически наблюдаем расширение зомбартовой дороги таким образом, чтобы можно было включить в нее весь мир, здесь «великое белое дело» Зомбарта становится общемировым делом. Капитализм Броделя и Валлерстайна – не Веберовский капитализм. Он происходит не из следования определенным этическим принципам, не из того, что у меня есть кусочек земли, на котором я сорок восемь часов в сутки работаю, потом все заработанные деньги трачу на то, чтобы еще чуток земли купить и еще больше работать, чтобы еще купить и т.д. Работать и копить и тратить на расширение дела, и так делаются все состояния. Бродель первым утверждал, что капитализм совсем не отсюда, не из «работать и копить», в основе его так называемая «длинная торговля»: возможность снимать большую прибыль с очень больших вложений, то есть преференции, преимущества имеются всегда у больших денег, и именно они и создают себе уникальные возможности снимать огромные прибыли и тем самым взламывать границы национальных рынков и превращать их в придатки, в периферию существующих капиталистических центров.

Фернан Бродель создал одну из самых фундаментальных книг ХХ века, которая называется «Материальные цивилизации», где описывается то, как люди жили. Не «про королей и принцесс», а про то, что люди ели, как они выращивали свою еду и какую жизнь это позволяло людям вести. Далее, как формировались национальные рынки на рубеже Средневековья и Нового времени. И, наконец, как формировались мировые капиталистические центры и как они управляют мировой экономикой. Как только некий центр становится центром мирового капитала, обнаруживается, что собственность, которая там концентрируется, превосходит по своим размерам собственность целых континентальных экономик. Мы не самая бедная держава, но наш бюджет еще несколько лет назад был меньше, чем в Калифорнии или в Нью-Йорке – в теперешнем центре мирового капитала. Но и в нашем обществе почти 80 процентов финансовых ресурсов сконцентрировано в Москве, еще 10 процентов в Питере, и тогда на всю остальную огромную страну остается примерно 10 процентов.

В броделевской и в еще большей степени в валлерстайновой концепции мир делится на три части: на центр, где расположен мировой капитал, полупериферию, где капитал управляет непосредственно и где население получает некоторые преимущества от деятельности капитала, и на периферию – пространство сырьевых и человеческих ресурсов и место, куда сбрасываются товарные неликвиды и всякого рода отходы деятельности центра и полупериферии.

Например, Бродель показывает, как, начиная со второй половины XVII века, Восточная Европа, а значит и мы, быстро превращается в сырьевой придаток, в чистую периферию Западной Европы, где был тогда расположен мировой капиталистический центр. Тогда население Западной Европы росло очень быстро, сельское хозяйство не поспевало за этим ростом, и хозяйство Восточноевропейских стран стало производить продовольствие на экспорт, дешевое продовольствие вывозили на Запад, в первую очередь зерно и мясо. В результате в Восточной Европе, в Польше и России, произошло вторичное и самое жестокое закрепощение крестьянства, потому что в Западной Европе не хватало дешевого хлеба и мяса. Помещики получили возможность получения дешевых продуктов, которые имели устойчивый сбыт в Европе, а оттуда приходили предметы роскоши. Такое продолжалось в России вплоть до Октябрьской революции. После нее в Советском Союзе в обмен на сырье стали ввозить машины и технологии. Теперь как будто все возвращается: вывозим энергетическое сырье, а на вырученные деньги опять покупаем предметы роскоши: яйца Фаберже, картины, футбольные клубы «Челси» или «Монако», яхты, замки и т.п. Так что, по сути, не так уж много изменилось по сравнению с XVIII веком.

Теперь перейдем к изложению концепции еще одного и последнего в курсе классической социологии представителя германской социологической школы – Макса Вебера.