Философия Фихте

Философия Фихте В XX в. стало общепринятым положение о том, что «не только логически, но и исторически возникновение личности опосредовано правом». Первым, кто вообще задумался над этим вопросом, показал, что это именно так и из чего это следует, был И. Г. Фихте. Фихте принадлежит особая роль в развитии рефлексорной традиции философии права.Философская рефлексия – это исследование разумом своих собственных оснований, имеющая результатом усовершенствование самого себя. Фихте начинает с местоимения «Я», создает философскую категорию и отсюда выводит все права человека. «Я» для Фихте – понятие духа, воли, нравственности, веры; «не-Я» – понятие природы и материи.

Отношения между ними – понятие воли человека, борющейся против косности. «Я» ищет, полагает, конструирует свою обусловленность, дабы осознать себя как субъекта обладающего самосознанием и волей.В этом рефлексивном полагании «не- Я» обнаруживается, что право является одним из условий самосознания, субъект-объектных отношений.

В данной работе автор, используя труды самого И. Г. Фихте, попытается показать, как тот определяет назначение таких общественных институтов как право и государство и что он включает в систему естественных прав человека.Обоснование права как необходимого условия самосознания Я Практически все исследователи отмечают, что сложность фихтеанских построений коренится в исходном принципе его философствования: «Источником всякой реальности является Я»; «Во всяком восприятии ты воспринимаешь исключительно свое собственное состояние».[i] Имея отправной точкой такие постулаты, действительно очень трудно развернуть какую-либо систему рассуждении, поскольку исчезает их внешняя опора.

С точки зрения обыденного сознания, отказ от эмпирической очевидности существования внешнего мира и наличия себя в нем есть не что иное как интеллектуальный изыск, пустое умозрение.Но человеку нельзя отказать в праве на поиск решения тех смысложизненных вопросов, в которых невозможно обойтись привычными схемами.[ii] Итак, Фихте исходит из того, что вся система человеческих представлений, включающая в себя других людей, внешнюю действительность, есть реальность, условием которой является осознание самого себя, т.е. Я. Однако для того, чтобы обнаружить Я, необходимо, чтобы оно стало предметом осознания.

Такое возможно только в том случае, если оно удовлетворяет необходимому условию предметности, а именно: если оно имеет некоторые ограничения или, по-другому, пределы. «Я несет в себе закон: рефлектировать над собою как заполняющим бесконечность.

Но ведь оно не в состоянии рефлектировать ни над собою, ни над чем-либо вообще, если то над чем оно рефлектирует, не будет ограничено». «Я полагает себя самого ограниченным через не-Я». «Я не может полагать не-Я, не ограничивая тем самым себя самого.Ибо не-Я совершенно противоположно Я Выражение полагать некоторое не-Я и ограничивать Я обладают одним и тем же значением ».[iii] Итак, мы получаем, что Я, осознающее себя, есть не только субъект по отношению к Не-Я как объекту, но и в силу того, что условием субъектности является рефлексия своего Я (т.е. предметная направленность Я на самого себя), Я выступает одновременно и в качестве объекта.

Поэтому Фихте в конечном счете называет Я субъект-объектом.В нашем сознании, согласно учению Фихте, будет решаться и вопрос о том, существует ли вне Я нечто как таковое, независимо от Я. Отсюда следует, что субъективная констатация некоторой реальности вне Я (не-Я) не будет и не может служить гарантированным свидетельством того, что такое положение существует в действительности.

Таким образом, проблема реальности у Фихте – это вопрос самоопределения Я по отношению к не-Я в рамках самосознания: «Мы знаем, что именно мы мыслим это нечто, мыслим его согласно законам нашего духа, что мы, стало быть, никогда не можем выйти из самих себя. Никогда не можем заговорить о существовании какого-нибудь объекта без субъекта».[iv] Следуя за этими рассуждениям, нельзя просто сказать: «Вне меня есть другие люди и внешний мир». Я имеет право только сказать: «Я признаю, что вне меня есть другие люди и внешний мир». Но что значит «признаю»? Фихте рассматривает этот факт признания - обнаружения не-Я — как акт самообязывания: если, признаю не-Я, значит, допускаю и его отношение ко мне. «Все, что для меня существует, только благодаря отношению ко мне заставляет признать свое существование и свою реальность…»[v] . Признание этого отношения обязывает человека, поскольку, во-первых, признанный мною мир — это мой мир, он во мне; во-вторых, признание мною других людей изначально основано на признании их Я — по подобию меня самого.

При таком понимании мира Фихте закрепляет и обосновывает одно из мировоззренческих оснований нравственного поведения: осознание того обстоятельства, что все совершаемое мною происходит в моем мире и точно так же относится ко мне, как к другим людям. «Мир для меня - объект и сфера осуществления моих обязанностей и абсолютно ничего больше»[vi] . «Настоящий мир существует для нас вообще лишь через веление долга, иной мир возникнет для нас тоже только через другое веление долга, ибо никаким другим образом для разумного существа мир не существует».[vii] Говоря о существовании других людей, Фихте замечает: «Голос моей совести взывает ко мне: чем бы ни были эти существа сами по себе и в отношении к тебе – ты должен с ними обращаться как с существующими для себя, самостоятельными и совершенно от тебя независимыми Уважай их свободу»[viii] . Итак, реальный мир для нас существует благодаря тому, что мы признаем его существование и существование других людей, а также благодаря тому, что мы осознаем свою обязанность по отношению к ним. Однако гораздо более сильным, необходимым при всех обстоятельствах условием самосознания по Фихте выступает право. «Если он (человек) и не постигает морального мира путем сознания своих обязанностей, но он все же его несомненно постигает путем требования осуществления своих прав. То, чего он от себя, может быть, никогда не потребует, он потребует от других по отношению к себе; он потребует от них, чтобы они относились к нему обдуманно, рассудительно, целесообразно как свободные и самостоятельные существа; и для того, чтобы они могли выполнить эти требования, он должен их мыслить разумными, свободными, самостоятельными »[ix] . Если учесть тот общепризнанный факт, что не существует обязанностей без прав, как и не существует прав без обязанностей и, исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что Фихте создал оригинальную модель рефлексивного обоснования естественного права в ее наиболее связанном с нравственностью варианте.

Именно это и отмечают исследователи философии права.[x] В целом же Фихте определяет право в рамках той традиции, которую Кант выводит от Платона.

Основной смысл ее состоит в том, что каждый человек, поскольку свободен, может, в принципе, делать все, что захочет, но раз «имеются налицо еще и другие должен ограничить свою свободную деятельность таким образом, чтобы они могли жить, а они, в свою очередь, свою свободную деятельность так, чтобы мог жить он. Так как все равны, то каждый ограничивает на почве права всякого другого как раз настолько, насколько последний ограничивает его свободу.

Это равенство ограничения всех всеми лежит в правовом законе и не зависит от произвола»[xi] . Исходя из такого понимания права и из идеи назначения человека, Фихте выделяет естественные права человека.

О них речь пойдет после того, как будет рассмотрен вопрос о том, для чего же по Фихте существует человек и какую роль в обществе играет государство. Список литературы [i] Фихте И. Г. Назначение человека // Сочинения в 2 т Т.2 – СПб, 1993, с. 121, 105 [ii] Малинова И. П. Классическая философия права – Екатеринбург, 1998, с. 51 [iii] Фихте И. Г. Основа общего наукоучения // Сочинения в 2 т Т.1 – СПб, 1993, с. 295, 298, 113, 250 [iv] там же, с. 289 [v] Фихте И. Г. Назначение человека // Сочинения в 2 т Т.2 – СПб, 1993, с. 165 [vi] там же, с. 164-165 [vii] там же, с. 191-192 [viii] там же, с. 163 [ix] там же, с. 165 [x] Малинова И. П. Классическая философия права – Екатеринбург, 1998, с. 54 [xi] Фихте И. Г. Замкнутое торговое государство // Сочинения в 2 т Т.2 – СПб, 1993, с. 285-286.