Сенсорно-перцептивные действия

Действия, цель которых сводится к тому, чтобы получить непосредственное знание об отдельных (доступных органам чувств) свойствах объектов, называют сенсорными, а действия, направленные на познание целостных (но тоже доступных органам чувств) объектов – перцептивными. Но поскольку границы между ними в условиях обычной жизненной активности человека (учение, труд, обучение, воспитание, самовоспитание) относительны, размыты, то удобнее говорить о сенсорно-перцептивных действиях. Цель их – получение, построение непосредственного знания о некой реальности.

Процессы непосредственного познания могут протекать и непреднамеренно – без сознательно поставленной цели и без сознательной мобилизации внутренних сил человека, без субъективных усилий. И это не всегда плохо. Яркая рекламная витрина, хорошее наглядное пособие, красочно оформленный стенд, волнующая сцена взаимоотношений людей непроизвольно бросаются в глаза, и человек, становясь невольным наблюдателем, изучает объект, движется от незнания к знанию.

Каждый, опираясь на свой опыт, вероятно, легко согласится с тем, что у него вполне могут быть не только исполнительно-двигательные, но и познавательные цели активности. Но можно ли усмотреть в процессах непосредственного познания другие (кроме наличия цели) признаки действий, т. е. определенным образом мотивированную совокупность процессов ориентировки и исполнения? Казалось бы, само понятие «исполнение» противостоит идее познания!

Если движения своего тела и его рабочих органов человек во многих случаях может легко видеть, наблюдать, то этого не скажешь о процессах познания. Они часто остаются незаметными для самого познающего человека и в этом смысле бессознательными. Конечно, как мы уже в другой связи отмечали, даже ребенок дошкольного возраста использует такие слова, как заметил, вспомнил, позабыл, подумал. Значит, процессы познания не ускользают от него, он их как-то подмечает у себя. В языке, речи взрослых встречается очень много слов, выражений, свидетельствующих о том, что познающий человек именно делает что-то: выделяет – пусть сначала смутно – предмет и его признаки из хаоса прочих обстоятельств среды – «тут что-то есть, но пока не разберу, что», – говорит он (обнаружение сигнала). Он отличает одну характеристику признака (яркость света, оттенок цвета, громкость звука и т.п.) от другой или отличает один предмет, процесс от другого – «это что-то более темное и рыхлое, чем вот то....» (различение сигналов). Далее он называет выделенный предмет или признак словом (опознание сигналов), относя их тем самым к некоторой группе (категории) известных ему предметов, процессов, явлений, признаков – «это какой-то порок древесины», «это свилеватость», а иногда он говорит: «это что-то мне не известное.» Это очень важная, кстати, особенность человека – относить познаваемое к какой-то категории, или, как говорят психологи, ка-тегоризовать воспринимаемое (мысленно раскладывать по полочкам – по словам-названиям).

Обнаружение сигнала как выделение сигнала, раздражителя, объекта из хаоса окружающего фона, из множества других объектов, из «шума», как иногда говорят сторонники информационного подхода в психологии, есть разновидность действия анализа (разделения, расчленения реальности) на уровне непосредственного познания. Различение – тоже разновидность анализа, ибо это мысленное отделение одного объекта от сходного с ним другого. А опознание сигнала – разновидность мысленного синтеза, поскольку означает мысленное отнесение данного объекта познания к какой-либо группе, категории объектов, т. е. как бы мысленное соединение с другими элементами группы, присоединение к ним. Мысленный анализ–синтез является здесь не менее практическим, чем в двигательном действии, поскольку включен в непосредственное взаимодействие человека с объектами. Что касается анализа-синтеза на уровне словесно-логической, теоретической активности человека, то об этом речь пойдет позднее.

Отчего утомляются в течение рабочего дня некоторые работники, такие, как контролеры, товароведы-бракеры, осмотрщики, пирометристы, корректоры? Они «нагружены» в основном в области познавательных процессов и действий, о чем говорят названия их профессий.

Если в двигательных (моторных) действиях познание служит движению, ориентирует его осуществление, то в действиях непосредственного познания, наоборот, движение служит познанию, обеспечивая настройку органов чувств на обследование объекта и сам ход познания.

Уже житейские наблюдения свидетельствуют о том, что, стараясь рассмотреть объект, человек приближается к нему (или удаляется от него, если он крупный – «Чтобы увидеть гору, надо от нее отойти»). Происходит своеобразное двигательное «прицеливание» глаз, обеспечиваемое, в частности, и большой группой глазных мышц. Специальные исследования показали, что при рассматривании объекта глаз не случайно «блуждает» по нему, а обследует, «ощупывает» его контуры, детали. Если же с помощью специальных приемов сделать глаз неподвижным относительно объекта, то он перестает видеть. Движение – необходимое условие познания.

При обычном, естественном взаимодействии человека с миром процессы непосредственного познания происходят быстро, неуловимо для внешнего наблюдения и самонаблюдения. Чтобы «растянуть» их во времени и представить в виде, удобном для изучения, можно проделать следующее – затруднить достижение испытуемым познавательной цели (ограничив его познавательные возможности) и максимально упростить «окружающий мир», искусственно сведя его к малому количеству воздействий на человека. Это возможно в специально организованном опыте, который является как бы упрощенной моделью, иллюстрирующей некоторые особенности познания человеком окружающего мира (скажем, при опознании с закрытыми глазами посредством щупа – указоч-ки – малознакомого предмета и последующих попытках зарисовать его; если вы не поленитесь такой опыт с кем-либо провести, перед вами выступит процесс постепенного прояснения образа предмета в сознании человека).

Ориентировочная часть сенсорно-перцептивного действия включает общее ознакомление с обстановкой. В ориентировочную часть действия входит или может входить знание некоторых стратегий поиска нужной информации. Так, например, некоторые люди при необходимости что-то опознать, различить пользуются приемом «вилки». Поясним этот прием на общепонятном примере настройки радиоприемника на волну. Слушатель, поворачивая рукоятку настройки, как бы приближается к такому ее положению, когда он уже не может усмотреть (не слышит, «не чувствует») тонких различий в чистоте настройки. Но он сознательно проходит это положение (провертывает рукоятку дальше), пока не услышит заметных ему отклонений в настройке (появились хрипы, «пробивает» далекий голос диктора другой радиостанции и т.п.). Затем он начинает движение в обратном направлении и находит другую заметную ему границу зоны точной настройки. Наметив примерные границы, «края» зоны настройки, слушатель ставит рукоятку в среднее между ними положение (достигая наибольшей точности настройки в результате не самой по себе чувствительности органа слуха, а разумной стратегии поиска). Этим приемом «вилки» («недолет – перелет – попадание») фактически можно пользоваться при чтении показаний особо точного (прецизионного) стрелочного прибора. Глядя на прибор строго перпендикулярно плоскости его шкалы, оператор все же посмотрит и слегка отклонив голову влево и вправо, а после – опять прямо. Это тоже зрительное прощупывание границ некоей зоны, в пределах которой трудно уловить на глаз тонкие пространственные соотношения стрелки и штриха шкалы прибора.

Человек может пользоваться также стратегией «лесенки», постепенно приближаясь к границам, в пределах которых тот или иной сигнал воспринимается с трудом. Наконец, некоторые просто останавливаются на границе этой зоны, не утруждая себя поиском. Прием «вилки» полезен, по-видимому, для любого человека. Но не исключены и другие приемы, ухищрения, которые именно данному человеку могут принести успех при обнаружении, различении, опознании объектов и их свойств.

Стратегия ориентировки может состоять и в выделении не общепринятых признаков ситуации, а индивидуально-особенных: люди, хорошо видящие на оба глаза, оценивают удаленность

предметов, опираясь на сложную «автоматику» бинокулярного зрения (подробнее об этом можно прочесть в любом традиционном вузовском учебнике психологии в главе «Восприятие»). Но вот перед нами человек, видящий только на один глаз; при этом он много лет и без аварий успешно водит легковую машину (что, вообще говоря, запрещено). Этот человек пользуется не общепринятыми опознавательными признаками оценки удаленности, приближения-удаления предметов. Он сам их нашел, и это его личное достояние, изобретение (относительное положение предметов, его изменения, особенности увеличения, уменьшения размеров, изменений светлоты видимых объектов и т. п.). Летал ведь А. Маресьев на самолете пилотом после того, как лишился обеих ног (что тоже «запрещено»), и, оказывается, аналогичного рода случаев немало. Во всех таких случаях происходит, в частности, построение индивидуально своеобразной ориентировки в среде. Мы уж не говорим о случаях утраты нормальных функций органов чувств (таких, как потеря зрения, слуха): здесь перестройка системы ориентировки в среде очевидна.

Один из важных и, по-видимому, общих исполнительных приемов сенсорно-перцептивных действий состоит в выделении человеком, обследующим объект, определенных опорных точек, признаков, относительно которых строится целостный образ объекта. Эти опорные пункты как бы обрастаюг в сознании деталями и в результате складывается более или менее точное и полное знание. Выделение таких опорных элементов будущего образа объекта осуществляется с помощью речи (внутренней речи воспринимающего субъекта или речевых указаний тех, кто педагогически руководит процессом восприятия – педагогов, экскурсоводов, комментаторов).

Знания о приемах, стратегиях поиска относятся к ориентировочной основе сенсорно-перцептивных действий, а их осуществление (с помощью, в частности, таких средств, как речь и движения настройки органов чувств), относятся к исполнительной части этих действий. Сюда же следует отнести субъективные операции сличения наличного сенсорно-перцептивного образа с хранящейся в памяти системой мысленно представленных знаний о свойствах объекта. Эти знания могут играть роль своего рода сенсорного эталона, образца, без которого нельзя ответить на вопрос: «Что это? То, что я знаю или то, что мне неизвестно?». Так, например, повар, кондитер, дегустатор должны иметь в памяти огромное количество сенсорноперцептивных эталонов, т. е. четких представлений о вкусовых качествах пищевых продуктов, об их сложнейших комплексах, «букетах» и т.п. Нет приборов, которые бы определили, что вот это изделие есть не что иное, как украинский борщ. Повар доводит свое изделие до принятых в обществе кондиций, опираясь именно на сенсорно-перцептивные эталоны, сохраненные в его личной памяти. Если эти эталоны нечеткие, смутные, он двадцать раз сварит борщ, и всякий раз это будут разные борщи, поскольку свойства исходных продуктов (сахаристость, наличие кисловатых, горьковатых привкусов и т.д.) сильно варьируют, и применяемые продукты недостаточно лишь точно отвесить, нарезать, чтобы получить заданный результат.

Двигательное «обслуживание» многих органов чувств не столь явно, как при зрительном и осязательном восприятии. Но специальные исследования показывают, например, что, при восприятии звуков срабатывают мышцы гортани, как бы подстраивая голосовые связки к слышимым звукам. Для вкусового восприятия важное значение имеют движения языка, как бы «размазывающие» вкусовые вещества по соответствующим чувствительным зонам ротовой полости. Для обоняния велика роль дыхательных движений (втягивание в нос, «дозирование» ароматических веществ).

Контрольная часть сенсорно-перцептивных действий состоит в том, что, уже приняв то или иное решение, человек медлит с окончательным его внешним выражением (не сообщает, не записывает), делая еще раз некоторые проверочные движения, чтобы окончательно убедиться в том, что его решение, заключение верны. Контрольная часть действия может неразрывно сливаться с исполнительной и может быть плохо заметна при внешнем наблюдении.

Всем сказанным еще раз подтверждается мысль, что разделение всех видов труда на умственный и физический – очень условно. Никакое движение не обходится без познавательного компонента; в рабочих профессиях материального производства, относимых часто к физическому труду, роль сенсорно-перцептивных (т. е. познавательных) действий очень велика.

Как показали исследования, значительная доля мастерства в, казалось бы, физическом труде достигается в результате именно познавательных действий.

Особую и большую область составляют вопросы так называемой социальной перцепции (восприятия человека человеком), которые рассмотрим позднее.

Упражнения,

1. Опираясь на свой опыт, выделите в своей или другой хорошо вам знакомой профессии максимально возможное количество сенсорно-перцептивных действий.

2. Интересно узнать, сложились ли эти действия у профессионалов сами собой или их этому учили специально. Так, скажем, сталевару неплохо иметь «хорошее различение оттенков цветов в теплой части спектра». Кому-то может придти в голову идея отбирать для этой профессии людей, хорошо различающих такие цвета. А кто-то может придумать сенсорный тренажер, чтобы задавать человеку разные градации оттенков цвета и тем самым как бы ставить задачи на различение этих оттенков, после сообщая всякий раз ответ. В результате тренировок способность цветораз-личения заметно улучшается, и становится очевидной вздорность идеи профотбора, которая возникла у первого «новатора».