Война у трансформаторной будки - раздел Образование, Лечить или любить
– Вы Знаете, Что Сейчас Идет Война?!
Тощий Пятнадцат...
– Вы знаете, что сейчас идет война?!
Тощий пятнадцатилетний подросток с прыщом на носу смотрел на меня пронзительно, маленькими остренькими глазками. Самой заметной деталью его внешности были огромные, высоко зашнурованные, тяжеленные на вид ботинки. В коридоре на банкетке сидела мама юноши, обеспокоенная тремя двойками и двумя неаттестациями за последнюю четверть.
– Прости, но что ты имеешь в виду? – осторожно уточнила я. По возрасту, а также личному и семейному анамнезу парня ожидать можно было чего угодно – от израильской агрессии до нападения зеленых человечков из электрической розетки.
– Вот видите, не знаете, – горько вздохнул подросток. – И вообще: никому и дела нет. И только мы…
– А кто это – «мы»?
– Я – «антифа»! – гордо вздернув прыщ, произнес юноша.
– A‑а! Понятно! – искренне обрадовалась я (все‑таки не зеленые человечки).
– Что это вам понятно? – подозрительно спросил он.
Внутри моего квартала есть достаточно уединенное место – две огромных кирпичных будки, расположенные рядом, через небольшую заасфальтированную площадку. Одна из будок, кажется, трансформаторная, а другая, по всей видимости, – выход давно законсервированного атомного бомбоубежища. Я часто гуляю там со своей старой собакой. И вот на этих будках давно «переписываются» между собой две группы молодых людей. Ничего необыкновенного – свастики, националистические призывы, надписи «антифа». Впрочем, встречаются и оригинальные лозунги, например: «Убей фашиста, порадуй дедушку!» Я не без интереса читала эту переписку и вспоминала Конрада Лоренца. Такая демонстрация агрессии (тексты – заменители угрожающих поз у собак) вполне меня устраивала, ведь это такая форма сублимации.
Мой кабинет – отражение жизни окружающих кварталов. И вот – они появились вживую. И фашисты, и антифашисты, и что‑то еще более хитрое и неопределенное. Война!
В основном их, конечно, приводят встревоженные родители. На войне как на войне – тут не до учебы. И книжки они какие‑то странные читают… Был случай, когда отец‑пролетарий подрался с сыном, найдя у него «Майн кампф», потом сын объяснил ему свою позицию: «Россия – для русских, а Гитлер – это только изучение методики, ты же не станешь злиться на учебник истории». Они помирились, купили… бутылку водки, а мама прибежала ко мне в слезах. Приходят девушки: я люблю парня, он фашист, и я не знаю, как мне быть. Несколько раз приходили сами мальчишки, как правило, из тех, которые бывали у меня раньше, в младшем возрасте: хочу услышать еще мнение, точнее разобраться, родители достали, но ведь я понимаю, что правда – на нашей стороне…
У меня в кабинете на полке, запрятанные глубоко за литературу по детской и возрастной психологии, лежит с десяток националистических брошюр, которыми меня снабдили проникнувшиеся доверием подростки: «чтоб вы узнали и разобрались».
Масса ужасных историй, с тайными могучими организациями, с преследованиями, с избиениями и убийствами, в детективном стиле: «Вы не представляете, что творится. И никто из внешнего мира не представляет…» Девяносто процентов из всего этого, по счастью, воспаление героической фантазии. Люди в черном, супермен приходит на помощь… Но остаются еще десять процентов.
«Антифа» недоуменно и подозрительно смотрит на меня.
– Я знаю, там, где трансформаторная будка, я гуляю там с собакой.
– Не делайте этого, там опасно, – почти просит он. – Я хочу вас предупредить, я вам добра желаю!
Охохонюшки‑хо‑хо! Доброжелатель!
А кто тебе‑то добра пожелает? В дворовой школе – тоска, все предметы – запущены еще с конца начальной школы, учитель вполне может раздраженно бросить классу: «Вы все дебилы, и судьба вас ждет соответствующая». Профориентации ноль, мысль, что работа может приносить не только деньги, но и удовольствие, в голове не ночевала. Единственная ассоциация на слово «творчество» (проверяла) – «народное, художественное». В семье разговоры о деньгах, которых всегда не хватает, и заклинания: «Сынок, ты только водку не пей, а то будешь как…». Ходил ли в кружки, в секции? В хор до третьего класса. А потом? Да там же за деньги все… Вранье, не все и не всегда! Но кто же тебе (или хоть твоим родителям) подскажет?
Они – обычные городские дети, подростки. Нормальные, психически и соматически относительно здоровые, никем не зомбированные. Но в любой день, при стечении обстоятельств, они могут убить. Искалечить. И искренне считать, что сделали они это не от собственной ненужности миру, от избытка никуда не направленной жизненной силы и агрессивности, а – «по идеологическим мотивам». И в любой момент любой из них, практически любой (чуть‑чуть харизмы и совсем немного материальных ресурсов) может воспользоваться этими «мотивами» в своих корыстных, благородных, идеологических, религиозных, каких угодно целях. Идет война!
Но я же (лично я) должна что‑то сделать? Я пытаюсь их «приручить». Обсуждаю «Майн кампф», труды «Аненербе», книги Головачева и Лимонова. Жду, когда дело дойдет до Ницше и Мальтуса. Не доходит. Чувствую себя так же, как много лет назад в зоопарке, когда подманивала и приучала к себе трусливого и озлобленного черно‑бурого лисенка по кличке Шельма. Кто‑то из них пугается и пропадает. Кто‑то (самая любопытная часть) остается.
– Я хочу понять. Я привыкла молчать и хранить тайны. Это моя профессия. Ты это знаешь.
Долгая пауза. Потом кивок головой.
Картинка из серии «комические старушки»: ноябрьская тьма. Мокрый снег. Железные ступеньки, облезлая жестяная табличка с черепом «Не влезай – убьет!» Полуседая тетка в длинном пальто (это я) сидит на подложенной картонке, рядом – лежит огромная лохматая дворняга и стоят десятка полтора темных фигур. Речь идет о том, кого именно надо немедленно уничтожить, чтобы у нас в России настало всеобщее счастье. Вариантов, как вы понимаете, несколько.
– А что вы скажете?
Я начинаю говорить. Я вообще‑то неплохой лектор. И отнюдь не кабинетного толка. Доводилось читать и в лесу (для юннатов), и на берегу Белого моря (для студентов), и даже на борту МРС (малый рыболовный сейнер) на Дальнем Востоке (для рыбаков – чтобы знали, кого надо поймать). Но это место и контингент, пожалуй, самые экзотические.
Ницше и Мальтуса – к черту. Чистая биология, здесь я сильна и уверена в себе. Кажется, это называется социал‑дарвинизм. В каждом поколении рождается и вырастает сколько‑то молодых людей, предназначенных погибнуть на баррикадах. Это нужно для выживания и в идеале для экспансивного развития данной популяции. Это можно назвать любым термином, но это нельзя отменить. Люди сложнее зверей. Этому стремлению можно придать фантик. Идеологический, классовый, религиозный и т. д. Король Артур отправлял своих рыцарей на поиски Грааля. Крестовые походы решали европейскую проблему избыточности молодых самцов в сражениях с жителями мусульманских стран. Я рассказала, что подобное происходило в Египте, на Палестинских территориях, в Грузии, в Каракалпакии… Если продолжить в будущее, открыть космос и организовать Свободный Поиск, то получится Максим Каммерер из фильма «Обитаемый остров», который долетит, шлепнется и все равно ринется на первую подвернувшуюся баррикаду. Флибустьеры, ушкуйники, «Народная воля», казанские уличные войны времен моей ранней юности, хулиганствующие стаи молодых ворон, подростковое группирование у павианов…
Слушают, развесив уши, встряхивая головами, чтобы лучше уложилось. Прямо слышу треск: пытаются встроить приводимые мною примеры и обобщения в уже имеющиеся в мозгах конструкции.
Неожиданное и даже капризное возражение от одной из черных фигурок в огромных ботинках:
– Что же, это все только для самцов? А нам, девушкам – что же? Киндер, кюхен, кирхе? У нас – не так!
Можно списать на эмансипацию, внутренне усмехаюсь я. Но если вспомнить кое‑какие эпизоды из Ветхого Завета, полотно Делакруа «Свобода на баррикадах», Софью Перовскую, то картина получается несколько сложнее…
Я говорю: не позволяйте никому собой манипулировать. Ищите интересное занятие, смысл. Свое, собственное. Кто предупрежден, тот вооружен.
Они говорят: где же его взять?
Разница между «фашистами» и «антифашистами» для меня почти незаметна. Вопрос выбора: кого надо «мочить в сортире»? Я говорю: ты понимаешь, зло неспособно к созиданию. Только разрушение. Все, что в мире создано, воплощено – это намерения и деяния добра.
– Я понимаю, – говорит фашист. – Всех хачей и черных замочить. Тех, которые перед Западом преклоняются, прибить. И строить нашу Россию – русскую и православную. Воплощать – это вы красиво сказали.
– Я понимаю, – говорит антифашист. – Убить всех фашистов. Тех, которые не понимают демократии и что все равны, прибить. И строить нашу Россию – свободную и демократическую. Воплощать – это правильно.
Я опасаюсь: что же будет, если они узнают, что я – «и нашим, и вашим»?! Однажды выясняется: они знают, у них разведка во «вражеском» лагере. Я покупаю баллончик с краской и пишу на трансформаторной будке: «Да здравствуют молодые павианы! Всех видов и расцветок!» Через некоторое время внизу появляется смайлик со свастикой. И чуть позже – смайлик со знаком «антифа».
Это наши дети. Если мы будем искать «зло» вне нас, объяснять его чьими‑то происками, то это зло так и останется с нами.
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:
Война у трансформаторной будки
Что будем делать с полученным материалом:
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Сага о грязных ботинках
Действующие лица:
Саша – 15 лет, 1 м 85 см рост, 46 размер обуви, 9 класс, учится хорошо, занимается в шахматном клубе при Доме творчества, имеет взрослый разряд по шахмата
Любовница токаря Ивана
– Худшее время для нашей дочери – это тот момент, когда хвалят ее брата, – вздохнула женщина и грациозным, каким‑то кинематографическим движением поправила медно‑рыжие,
На что там смотреть!
– Моему сыну Кириллу одиннадцать лет. Последнее время он плохо спит по ночам, днем все время почесывается, как блоха‑стая обезьянка, капризничает в еде, в школе упала успеваем
Страшилка про Марка
Во время приема дверь в мой кабинет заперта изнутри. Но снаружи висит табличка «стучите, и вам откроют». Ее цель очень проста: чтобы действительно стучали, и я знала, что сле
Альбом с принцессами
Мама привела шестилетнего Янека на обыкновенное тестирование перед школой. Миловидный невысокий мальчик улыбался мне, тихим голосом, но охотно отвечал на вопросы. Уровень школьной з
Бесфрустрационное воспитание
– Вы только не подумайте, Соня очень любит своего папу. Поэтому мы сразу решили идти к психиатру.
– ?!!
– Да, да. А к вам зашли просто на всякий случай, потому что
Богатый папа на белом коне
Я всегда нервничаю, когда приходится работать с неудавшимся суицидом подростков. Отказ от жизни у человека, который еще не жил, – что может быть неестественнее?!
В данном с
Больной ребенок?
Это было много лет назад. Я тогда только начинала работать психологом, практически не имела опыта и потому сначала просто не поверила ни своим глазам, ни своим выводам. Уж больно ди
Ваша дочь – заяц?!
На первый прием они принесли длинную пластмассовую коробку.
– Вот! – сказал отец и открыл коробку. – Это делает наша дочь Даша.
Сначала мне показалось, что внутри
Воспитывать или не воспитывать?
– Может быть, хоть вы, доктор, на него повлияете. Митя же мальчик все‑таки, ему обязательно нужно…
Я с недоумением, ничего не понимая, посмотрела на восьмилетнего сим
Вперед и вверх» или «Стоять и не двигаться»?
У этого ребенка не должно быть невроза. Однако он был. И я терялась в догадках.
Семья из трех человек – папа, мама и двенадцатилетняя дочка Арина.
Все явно, не нап
Все неловко
Люди вообще мне в принципе нравятся, поэтому к большинству своих взрослых клиентов я испытываю более или менее выраженную симпатию. Со многими из них в процессе работы мне удавалось
Все по Фрейду?
– Вы, часом, не психоаналитик? – подозрительно спросил меня интеллигентный мужчина с седыми висками.
– Нет, нет, что вы! – открестилась я. – Ни в коем разе не психоаналитик
Вернуть сына домой
Эти две семейные истории прямо напрашиваются на то, чтобы их рассказывали парой, хотя и пришли они ко мне в разное время, с разницей в несколько лет. Я предлагаю их для обсуждения п
Демократ
Есть разные стратегии воспитания детей в семье и бесчисленное количество тактик. Специалисты придумали по этому поводу свои более или менее остроумные классификации, которые психоло
О ранней детской одаренности
– Кусает, бьет всех подряд, может швырнуть, чем под руку подвернется. Никакого сладу с ней нет…
– Вы – мама Светы?
Сидящей напротив меня девушке я не дала бы больш
Доктор, вы были правы!
Родители говорили обыкновенные вещи. Я изображала вежливое внимание. Фактически с любой точки я могла начать говорить за них.
Поздно приходит домой. Врет про школьные отмет
Женский вопрос в России
– Я мастером на заводе работаю. Говорить не привык – уж извините. – Мужчина, похожий на медведя средних размеров, понуро сгорбил плечи. Стул под ним опасно потрескивал.
Я у
Закон джунглей сегодня
– Мф! Что говорит Закон Джунглей, Балу?
– Горе не мешает наказанию. Только не забудь, Багира, что он еще мал!
– Не забуду! Но он натворил беды, и теперь надо его п
Жить в отдельном домике
Женщина с виду была похожа на писательницу Оксану Робски, только нашего, петербургского разлива. Помягче черты лица, да вместо сканирующего пространство взгляда – плавающая сиренева
Игры нашего двора
Наступила весна. Почти незаметно растаял снег, многократно прославленный в эту зиму средствами массовой информации, пробежали ручейки, высохли под смеющимся апрельским солнышком кус
Как воспитать чудовище?
– Доктор, мы воспитали чудовище! И теперь не знаем, что нам делать!
Немолодые, интеллигентные люди. По трудно описываемой, но легко улавливаемой синхронности движений, мими
О пользе глянцевых журналов
Родители были очень молодыми и симпатичными. Правда, слегка встревоженными.
Ребенку на вид исполнилось года два с половиной. Он крутил круглой, коротко стриженной головой,
Как в романе
За одну короткую летнюю ночь на пустыре за моими окнами вырос городок аттракционов. С вечера выгрузили из огромных, пестро раскрашенных фур какие‑то забуревшие железяки, и к у
Ковер с длинным ворсом
Начало этой истории совпало с разгаром перестройки.
Немолодая круглолицая женщина самого простецкого вида привела на прием подростка, оставила его в коридоре и уселась на с
Кому нужны дети?
– Я пока одна зайду, можно? Хотелось бы сначала без него…
Симпатичная женщина средних лет. На лице – некоторая потерянность и надежда. Надо думать, сын‑подросток «заж
Личная жизнь гастарбайтеров
Когда близко Рождество и Новый год, хочется историй счастливых и странных. Вы согласны? Такие в моей практике тоже случаются, хотя, может быть, и реже, чем мне бы хотелось…
Любить своего ребенка
– Я пришла без ребенка, потому что у него все в порядке, – сказала женщина и замолчала, сложив руки на коленях и глядя ку‑да‑то внутрь себя.
Я попыталась ей пом
Машенька и баскетбол
Очень высокая мама в белых кроссовках – явно весьма дорогих и фирменных. Колени и прочие сочленения складываются, как звенья столярной рулетки. Какая‑то общая, едва уловимая н
Между добром и злом
– Скажите, вы согласны с тем, что понятия добро и зло – относительны? – агрессивно спросила сидящая напротив меня дама.
– Гм‑м… Ну, в общем‑то, да, – ответила я
Муза по наследству
– Я прошу вас помочь мне сохранить семью!
Крылья породистого носа мужчины нервно раздувались. Казалось, у него там жабры и он ими дышит.
– Ага, – сказала я несколь
Надень тапки!
Все понимают, что детей надо воспитывать. С этим все согласны, вне зависимости от рас, религий, возрастов и полученного образования. Но вот по вопросу, как именно их следует воспиты
Не своя жизнь
– Хотя бы вы ему скажите… Может быть, он постороннего человека, специалиста, послушает. Нельзя столько жрать!
Стройная женщина лет тридцати с небольшим говорила с нескрывае
Не хочет учиться!
Поскольку я работаю в детской поликлинике, ко мне часто приходят семьи с детьми школьного возраста. И едва ли не самой частой причиной для их обращения к психологу является успеваем
Неудачница
– Меня очень легко обмануть, – предупредила женщина и улыбнулась. Довольно обаятельно.
Я улыбнулась в ответ.
– Я пока еще даже не начала. Мало информации.
Новый пролетариат
– А вот еще развивающие занятия. Музыкальные гам, английский язык, игры какие‑то. Одни говорят, это обязательно нужно, а другие – детского садика достаточно. Вы что скажете?
О неудачах
Все, о чем я пишу, происходило в реальной жизни. И на самом деле работа практического психолога состоит в основном из неудач. Когда‑то (уже довольно давно, приблизительно посл
Еще раз о детской одаренности
Иногда я годами живу спокойно и с этой проблемой вообще не сталкиваюсь. То есть, разумеется, регулярно приходят мамы и даже папы, уверенные если не в гениальности, то, по крайней ме
Оставить в прошлом
– Нам не нравится, каких друзей он себе выбирает в школе и во дворе. Он тайком курит. Стал хуже учиться. Несколько раз прогулял уроки, перестал ходить в хор, в котором пел с первого
Писающие младенцы, или О пользе академических изданий
Зима. Холодно. Хочется поговорить о чем‑нибудь теплом, веселом и одновременно полезном. Например, об Африке. Казалось бы, что там может быть интересного для нас, кроме сакраме
Плохая» мать
– Видите ли, все дело в том, что я – плохая мать.
Я внимательно посмотрела на двух играющих на ковре детей. Мальчик и девочка, соответственно шести и четырех лет. В меру шу
Проклятие дочери алкоголика
Похожая на моль женщина сидела на банкетке, сложив на коленях тонкие руки. Когда я проходила в свой кабинет, она даже не попыталась поздороваться или хотя бы встретиться со мной взг
Рифмы нашего двора
В жизни нашего двора поэзия играла большую и важную роль. Рифмы (пусть и не бог весть какого качества) звучали буквально повсюду и органично встраивались практически в любую сферу м
Социопаты
– Потолок бы покрасить надо… Все остальное у вас красиво, игрушки вот, мебель хорошая, а потолок да‑а… подкачал…
– Это в рентгеновском кабинете наверху трубы протекли
Спорный ребенок
– Как умный, интеллигентный, творческий человек, член Союза писателей, вы, конечно, меня поймете и в этой нелепой ситуации будете на нашей с сыном стороне…
Я пожала плечами
Суицид в гостиной
– Он пытался покончить с собой три раза – из тех, что мы точно знаем. Еще два раза под вопросом, – голос женщины звучал отстраненно и невыразительно. Хотя речь шла о ее старшем сыне
Увидьте же меня, наконец!
– Помогите нам, пожалуйста, вернуть дочь! – женщина заглядывала мне в глаза и ерзала в кресле.
Мужчина завороженно смотрел в окно, где во дворе поликлиники медленно кружили
Угол для психотерапевта
– Вы знаете, я все‑таки оказался к такому не готов…
– Да кто же в подобном случае может сказать, что он – готов?! – с искренним сочувствием воскликнула я.
Ху
Фантазеры
– Главное, что меня поражает, – он вообще‑то очень честный мальчик. Понимаете? С самого раннего детства никогда не пытался выкрутиться – если набедокурит, что‑то разобье
Хомячок Тани Гранаткиной
Наше время – время больших скоростей и активных самопрезентаций. Почти всем родителям хочется, чтобы ребенок был успешен и достиг высот. Поэтому довольно часто ко мне обращаются род
Цыганка Таня
Один мой знакомый рассказал о том, что в детстве их обычно пугали так: «цыгане заберут». И мне вспомнилось то, о чем я не думала уже много лет: цыганка Таня, с которой я когда‑
Чужие письма
Девочка была невысокой, коренастой, со следами подросткового кризиса и подростковых прыщей на широком, чем‑то недовольном лице. На вид лет пятнадцать. Пришла одна. Я приготови
Шантажисты
– У меня нет выхода. – Худощавая женщина средних лет сгорбилась в кресле и сжала руками виски. Ни ее жест, ни слова не казались мне позой. – Скажите честно, вот вы, специалист, види
Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Новости и инфо для студентов