Понятие и выражение его к языке

За последнее время в нашей литературе по логике стало часто употребляться определение понятия как мысли, отражающей общие и существенные признаки предметов. Конечно, это верно для всякого понятия, но это верно не только для понятия. Например, общие и су­щественные признаки предметов отражены и в таком суж­дении: «Всякое тело сохраняет состояние покоя или рав­номерного и прямолинейного движения, пока воздейст­вие со стороны других тел не заставит его изменить это состояние» (Первый закон движения Ньютоновой дина­мики). Между тем эта мысль не имеет формы понятия. Очевидно, в приведенном определении понятия или не­верно указан видовой признак понятия, или он недоста­точен, или же существенное понимается здесь в особом смысле.

Действительно, в логике существенными признаками называют не всякие закономерно связанные с предметом признаки (свойства и отношения), а только такие, каж­дый из которых необходим для предмета, а все вместе достаточны для того, чтобы предмет, как говорят, был тем, что он есть, иначе говоря, достаточны для того, что­бы возможен был ответ на вопрос «что это такое?». От­вечая на этот вопрос, можно абстрагировать: 1) или то, что достаточно только для того, чтобы отличить данный

предмет мысли (в том числе множество объектов) от вся­кого другого, независимо от того, отразится ли в этой абстракции закономерность существования предмета, 2) или то, что можно назвать отличительной (специфи­ческой) закономерностью существования предмета.

В римский период древние логики соответственно разли­чали определения «понятийные» (s-wy.o.v.w.) и «сущност-ные» (wa'.uSrfi) ¹. При всем большом методологическом значении этого различия между признаками, достаточ­ными для того, чтобы отличить предмет мысли от всякого другого, и признаками, кроме того, отражающими законо­мерность существования предмета, всякое понятие яв­ляется формой, которую приобретает мысль, содержащая ответ на вопрос «что это такое?» или просто «что это?». В этом видел суть понятия как формы мысли, в частности, Аристотель ². Если мысль не является ответом на вопрос «что это?», то она имеет какую-то иную форму, но не ту форму, которую мы называем формой понятия. Если мысль является ответом на этот вопрос, она приобретает форму понятия.

Если изложенное верно, а мы в этом убеждены, то во­прос о выражении понятий в языке и о частях речи, не выражающих понятий, может быть решен следующим образом.

Положим, что на доске нарисована фигура, имеющая геометрическую форму квадрата. Если будет задан во­прос «что это?», то ответ может быть дан двояким обра­зом. Во-первых, можно сообщить название фигуры, ска­зав «квадрат» или «это квадрат». В этом случае будет выражена мысль, отвечающая на вопрос «что это?», т. е. имеющая форму понятия, и мы скажем, что слово «квад­рат» выразило понятие квадрата. Во-вторых, при той же ситуации может быть задан второй дополнительный во­прос «а что такое квадрат?». Ответ на него будет выра­жен посредством полного предложения «квадрат есть равносторонний прямоугольник» или во всяком случае сочетанием слов «равносторонний прямоугольник». Мысль, выраженную в первом случае словом «квадрат», мы называем по ее форме просто понятием. Мысль, вы-

¹ См. С. Pranti, Geschichte der Logik im Abendlande, Bd. 1, Leip­zig 1855, S. 609.

² Аристотель, Метафизика, VII, 4, ЮЗОа 6 — 67 и др.

раженную во ' втором случае полным предложением «квадрат—это'равносторонний прямоугольник», мы на­зываем определением и отличаем от первой только тем, что в первом случае состав содержания понятия остается не выраженным, а во втором случае состав понятия вы­ражен полностью, ведь определением обычно называют именно раскрытие содержания понятия. В первом случае состав содержания понятия подразумевается, дан implicite. Во втором случае он существует explicite, он выражен.

В первом случае выражением понятия было одно слово «квадрат», которое в данном контексте было непол­ным предложением и могло быть заменено таким: «это квадрат», ибо в связи с заданным вопросом о фигуре, нарисованной на доске, подразумевался определенный предмет мысли и выражено было соотнесение мысли с действительностью. Однако то же слово «квадрат» остает­ся выражением понятия и вне данного контекста, ибо в силу своей назывной функции является выражением воз­можного ответа на возможный вопрос «что это?». Здесь, как мы уже видели, при рассмотрении суждения (см. при­мер «лист бумаги») слово «квадрат» будет выражением .структурно не законченной мысли. Таким образом, форма простого понятия может быть формой и структурно за­конченной мысли, т. е. такой, все структурные элементы которой существуют актуально, и структурно не закончен­ной мысли, т. е. такой, часть структурных элементов кото­рой существует только потенциально.

Что касается второго случая, т. е. выражения опреде­ления, то здесь прежде всего было указано выражение в виде полного предложения «квадрат есть равносторонний прямоугольник». Оно сходно с неполным предложением «квадрат», высказанным в ответ на заданный вопрос (ему равносильно предложение «это квадрат»), в том, что оно есть выражение всех элементов структуры мысли и вме­сте с тем отличается от него и от выражения незакончен­ной мысли словом «квадрат», взятым вне контекста опре­деленного заданного вопроса, тем, что кроме структуры мысли выражает также состав содержания понятия. • Однако и здесь можно указать случай, аналогичный выражению понятия словом «квадрат» вне контекста за­данного вопроса. А именно такой аналогичной формой бу­дет сочетание слов «равносторонний прямоугольник», ко-

торое хотя и указывает признаки, абстрагированные в качестве существенных, и тем самым выражает состав содержания понятия «квадрат», но, будучи взято вне кон­текста заданного вопроса, становится только возможным ответом на возможный вопрос «что это?» и тем самым перестает быть выражением законченной мысли.

Таким образом, мы наметили четыре выражения мыс­ли, являющиеся ответом на заданный или возможный вопрос «что это?» или «что это такое?», т. е. мысли, име­ющей форму понятия:

1) «это квадрат» или просто «квадрат» как ответ на заданный вопрос «что это?»;

2) «квадрат» как возможный ответ на возможный во­прос «что это?»;

3) «квадрат есть равносторонний прямоугольник» или просто «равносторонний прямоугольник» как ответ на вопрос «что такое квадрат?»;

4) «равносторонний прямоугольник» как возможный ответ на возможный вопрос «что такое квадрат?»

Первые два выражения являются выражениями поня­тия без обозначения признаков, необходимых и достаточ­ных для ответа на вопрос «что это?». Здесь эти признаки только подразумеваются и содержание понятия выра­жается только как возможность мыслить те или иные признаки.

Вторые два выражения обозначают упомянутые при­знаки, и содержание понятия выражается не только как возможность мыслить те или иные признаки, а как дей­ствительное мышление определенных признаков. Поэтому вторые два выражения получают название определений.

Первое и третье выражения являются предложениями, и здесь понятие выступает как суждение о предмете. Вто­рое и четвертое выражения не являются выражениями за­конченных мыслей, не являются предложениями. Здесь мысли имеют форму понятия, как возможные ответы на возможные вопросы «что это?», но они не имеют формы суждений. Во втором и четвертом случае понятия суще­ствуют только как значения слов и сочетаний слов, имею­щих назывную функцию.

Из изложенного видно, что есть слова, сочетания слов и предложения, выражающие понятия, и что, с другой стороны, есть понятия, являющиеся вместе с тем сужде­ниями (может быть, исторически первоначальные поня-

тия были именно такими), и понятия, являющиеся только значениями слов и сочетаний слов. Вместе с тем очевид­но, что не -всякое предложение выражает понятие и, ко­нечно, не всякое суждение есть понятие, ведь только не­которые суждения являются ответом на вопрос: «что это?». Далее, не всякое значение слова является поняти­ем, так как слова, кроме выражения понятийного содер­жания, выполняют ряд других функций (экспрессивную, стилистическую и т. д.). И если нет слова без того или иного значения, то не исчерпывается же значение любого слова выражением понятия, иначе речь была бы неизме­римо беднее той, которой мы пользуемся как средством общения.

Если не отождествлять понятие со значением слова и со всяким общим содержанием сознания и считать поня­тиями лишь такие мысли, которые имеют форму действи­тельного или возможного ответа на вопрос «что это?» или «что это такое?», то следует признать, что не всякое употребление слова есть выражение какого-либо понятия, хотя всякое употребление слова содержит общее значе­ние. Остается спорным вопрос: входит ли в значение лю­бого слова (это прежде всего касается междометий и служебных слов) понятие в указанном выше смысле? Этот вопрос связан с делением слов на знаменательные и незнаменательные, на называющие и неназывающие, с делением выражений на категорематические и синкате-горематические и с вопросами о лексических, лексико-грамматических и грамматических значениях слов. Этот вопрос может решаться только на основе конкретного исследования языков и, следовательно, средствами не ло­гического, а лингвистического анализа.