А. Матьез. «Французкая революция»

Сургутский государственный университет Кафедра истории Историографический анализ А. Матьез. «Французкая революция» Выполнил: Яцун К.С. группа 861 Проверил: Делицой В.А. Сургут 2000 «Французская революция» является самым видным произведением А. Матьеза. Эта работа состоит из трех томов.Первый том — «Падение королевской власти» — охваты­вает шестилетний период, включающий как собственно Револю­цию, так и события двух предреволюционных лет (с 1787 по 1792 гг.). Том состоит из двенадцати глав. В них Матьез рассматривает кризис «старого порядка», деятельность Генеральных Штатов, описывает революционные события в столице, уделив немало внимания и муниципальной революции.

Отдельные главы посвящены финансовому и религи­озному вопросам. Заключает первый том описание событий 10 августа 1792 г приведших к низвержению монархии во Франции.Достоинством первого тома является то, что в ряде случаев Матьеэ убедительно и вместе с тем ярко рассказал о ключевых событиях Революции, начиная с созыва собрания нотаблей до штурма Тюильрийского дворца.

Говоря о многих известных событиях и личностях, Матьез почти всегда высказывает собственное, оригинальное мнение. Не смотря на то, что к дворянству Мать­ез отнюдь не симпатизирует, стремясь к объективности, автор не сбрасывает со счетов роль дворянства в Революции.Так, по его мнению, собрание нотаблей (представителей высшего духовен­ства и дворянства) в Версале в феврале — мае 1787 г которое не помогло Людовику XVI выпутаться из острейшего финансово­го кризиса, «нанесло удар короне, проложило путь револю­ции». Разбирая вопрос о принятии Учредительным собранием нового избирательного закона, предусматривавшего деление граждан на «активных» и «пассивных», Матьез приходит ко вполне обоснованному выводу о том, что «место аристократии по происхождению заняла аристократия имущественная». Матьез на основе наказов говорит о единодушном осуждении абсолютизма: «Священники, дворяне и разночинцы были согласны в требовании конституции, ограничивающей права короля и его агентов и устанавливающей народное представительство, периодически созываемое, которое одно было бы правомочно вотировать налоги и создавать законы». Матьез не дал выбора королевской власти в выборе своей политики: «Выборы с ослепительной ясностью выявили твердую волю страны.

У королевской власти, оставшейся нейтральной, руки были свободны.

Но она могла пойти на встречу желаниям третьего сословия только путем отказа от самой себя. Людовик XVI мог бы продолжать царствовать, но лишь на манер английского короля, согласившись терпеть рядом с собой постоянный контроль национального представительства.

Ни на минуту супруг Марии-Антуанетты не имел в виду такого отречения.Он гордился своим священным правом, он не желал умалять его. Для защиты его перед ним открывался единственный путь, на который его толкали принцы тесный союз с привилегированными и сопротивление». У автора встречаются не соответствие выводов и предоставленного им фактического материала.

Так Матьез утверждает, что «не в истощенной стране, а, напротив, в цветущей, полной жизненных сил предстоит разразиться революции», с другой стороны им приводятся примеры административного «беспорядка и хаоса», финансового банкротства правительства, крупного внешнего долга и т.д. Не обычно автор оценивает роль буржуазии и народа в Революции.Ведущую роль в оппозиции королю приписывается дворянству. «Буржуазия пишет он - тоже пришла в движение, но плелась за дворянством». «Трудящийся народ по мнению Матьеза – узкий горизонт которого не выходил за рамки своей профессии, был не способен проявить инициативу и тем более направить её». Большое значение Матьез придает общественному мнению, которое не могло играть приписываемой ему роли в то время.

В духе консерваторов Матьез рассказывает о роли дворян в событиях 4 августа 1789г. и 14 июня 1791г которые «отмену феодального» строя приписывают в заслугу депутатов дворян, которые пренебрегли своими интересами ради блага Отечества.

Во второй томе - «Жиронда и Гора» - речь идет о борьбе жирондистов с монтаньярами, начиная с 10 августа 1792 г. вплоть до падения Жиронды 31 мая — 2 июня 1793 г. Этот том состоит из двух книг, первая из которых озаглавлена «Конец Законодательного собрания» и охватывает сравнительно небольшой промежуток времени (от падения монархии до созыва Конвента, т. е. с 10 ав­густа 1792 г. по 20 сентября 1792 г.); книга эта включает в себя четыре главы.Вторая книга «Правительство Жиронды» состоит из десяти глав и посвящена подробнейшему анализу социально-экономической и внешнеполитической деятельности Жиронды с сентября 1792 по май 1793 года. Второй том отличает обширность нового материала, до Матьеза не использующегося в литературе.

Своё отношение к событиям Революции Матьез выразил словами: «Возвышенное проявлялось наравне с низким и подлым». Матьез дает отрицательную оценку социальной политики Жиронды.Разоблачая антинародный характер Жи­ронды, историк писал, что вся социальная политика Ролана «сводилась к тому, чтобы противопоставить голодной толпе штыки». Особенностью Матьезовских утверждений, можно назвать чрезмерное уничижение Дантона и абсолютизация Робеспьера, который для автора является образцом для подражания.

В третьем томе - «Террор» - автор рассматривает период господства монтаньяров от 31 мая — 2 июня 1793 г. до 9 термидора II года Республики (27 июля 1794 г.). Книга, посвященная, no-существу, якобинской диктатуре, состоит из 14-ти глав. В первых пяти главах Матьез подробно останавливается на характеристике федералистского восстания провинций против якобинского Конвента, образовании второго Комитета общественного спасе­ния, августовском кризисе 1793 г сентябрьском движении среди парижской демократии, положившем начало диктатуре Комите­та общественного спасения, террористическом режиме, реоргани­зации армии Конвента, обусловившей первые серьезные победы Республики на фронте. В последующих главах автор прослежи­вает дальнейшую эволюцию революционного правительства, дает характеристику революционной юстиции (в отдельной 7 главе - «Революционное правосудие»), излагает борьбу робеспьеристского центра с его противниками справа и слева, завершившуюся разгромом дантонистов и эбертистов, говорит о военных успехах Республики весной - летом 1794 г. и о терми­дорианском перевороте, покончившем с «Неподкупным» и его сторонниками.

Матьез сумел кратко и по возможности полно раскрыть характер якобинского периода, использовав последние современные ему научные достижения.

Как и другие работы, третий том изобилует новыми интересными данными; выводы историка, основанные на прежде неизвестном материале, привлекают своей оригинальностью.

Матьез, как всегда, стремится не повторять своих предшественников, изу­чавших историю Великой революции.Его интересуют прежде всего те проблемы Революции, которые оставались как бы «за скобками» внимания авторов, писавших до него. Матьез, первый из крупных ученых, который вскрыл важное значение так называемых Вантозских декретов 26 февраля и 3 марта 1794 г привел ряд интересных данных о сравнительно мало изученной деятельности парижских народных обществ, выяснил причину антиробеспьеровских настроений рабочей столицы, в канун 9 термидора, выявил социальные корни термидорианства. Это — «крестьяне, которым надоели реквизиции и подводная повин­ность; рабочие, истощенные хроническим недоеданием и ожесто­чившиеся в борьбе за уровень заработной платы, в котором закон им отказывал: торговцы, наполовину разоренные нормировкой цен; рантье, разоренные обесценением ассигнатов; за видимым спокойствием накипало глубокое недовольство». Вот как Матьез в общих чертах охарактеризовал якобинскую диктатуру: Порожденная войной и её лишениями, принявшая силою обстоятельств форму противного её принципам террора, эта республика, несмотря на свои чудеса, была по существу чистой случайностью.

Опираясь на все более суживающееся основание, она осталась непонятной даже теми, кого хотела приобщить к своей жизни.

Понадобился пылкий мистицизм её основателей, их сверхчеловеческая энергия, чтобы продлить её существование до победы над внешним неприятелем.

Нельзя изгладить в течении нескольких месяцев следы двадцати столетий монархии и рабства. Даже самые суровые законы неспособны сразу переменить человеческую природу и социальный строй.Робеспьер, Кутон, Сен-Жюст, желавшие продлить диктатуру до создания гражданских учреждений и ниспровержения власти богатых, хорошо это понимали.

Они могли бы добиться успеха, если бы имели в своих руках всю полноту диктаторской власти. Но непримиримость Робеспьера, который порвал отношения со своими коллегами как раз в тот момент, когда они пошли на уступки, оказалась достаточной, чтобы разрушить висевшее в воздухе здание. Показательный пример границ человеческой воли в борьбе с неблагоприятными обстоятельствами!».