Эльчин Сафарли Если бы ты знал…

Эльчин Сафарли

Если бы ты знал…

 

 

Эльчин Сафарли

  Спасибо маме, Панде, Ей и моим бабушкам Соне и Анне  

Часть I

Кларисса искренна – вот. Питер сочтет ее сентиментальной. Она сентиментальна – действительно. Потому что она поняла: единственное, о чем надо… Вирджиния Вулф, «Миссис Дэллоуэй»  

Часть II

Дорогая Скотти, в те моменты, когда тебя душит отчаяние, когда тебе кажется, что у тебя ничего не получается и что невозможно ничего сделать, вот… Фрэнсис Скотт Фицджеральд (из переписки с дочерью)  

Часть III

– Что у тебя с глазами? Они совсем красные. Ты плакал? – Нет, – отвечал он, смеясь. – Я слишком пристально вглядывался в свои сказки,… Кнут Гамсун

Эпилог

 

Знаешь, чем здесь хорошо? Смотри: вот мы идем и оставляем следы на песке, отчетливые, глубокие. А завтра ты встанешь, посмотришь на берег – и ничего не найдешь, никаких следов, ни малейших отметин. За ночь все сотрет море и слижет прибой.

Словно никто и не проходил. Словно нас и не было.

Алессандро Барикко

 

Спустя семь месяцев

Я открываю глаза, оглядываю свою белую комнату, которая еще не обставлена, но зато закончен ремонт. Мой домик в Желтой деревне теперь стал еще светлее, уютнее. Сейчас мы снимаем его на пару с Пандой. С нами живут Пако и малышка Сию, которую Сома часто привозит к нам в гости. Она как будто и мой ребенок, и я отдаю ей всю любовь, что живет во мне.

Скоро в нашем домике появится новая мебель белого цвета и все недостающие детали. Скоро в нашем домике будет круглый стол с белой скатертью, много цветов на подоконниках и глиняных банок для круп на кухонных полках. Когда-то в этих стенах я снова поверила в счастье, и до сих пор продолжаю в него верить. Оно теперь мой постоянный спутник, иногда ровное, иногда яркими вспышками, все чаще и чаще. Теперь я живу, а не жду жизни.

 

* * *

 

Я открываю глаза и чувствую, как переполнена силой, радостью новому дню. У меня ничего не болит. Полгода назад пораженный врач подтвердил, что я здорова и нет даже намека на прежнюю болезнь. Он удивился, когда я сказала, что приехала в эту страну со страшным диагнозом, готовясь к смерти. Врач посмотрел на меня как на сумасшедшую и отправил в другую клинику, где меня перепроверили и подтвердили, что я совершенно здорова.

Сейчас я понимаю, что моя болезнь ушла вместе с прошлым, которое я отпустила. И в этом мне помог Ревес. Мужчина, которого я выдумала, но он был. Какая разница – во мне или вне меня? Он мне очень помог, попросту подарил мне завтра, и это завтра принесло мне исцеление. Сейчас внутри меня такой удивительный мир: бескрайние зеленые поля и много солнца и неба.

И если правда, что любая болезнь – болезнь души, то моя душа, очевидно, выздоровела. Для меня это именно так. А доктора могут поискать другое объяснение.

 

* * *

 

Я открываю глаза и понимаю, что уже давно не прихожу к нему во сне. Ревес теперь светлое воспоминание, к которому я обращаюсь наяву. Я помню, я не забыла, но больше нет тоски – изводящей, изнуряющей желанием спрятаться в прошлом. В моем сердце по-прежнему живет любовь к нему, но она теперь другая… спокойная. Само же прошлое минуло и не имеет больше власти над настоящим.

В моей любви так много благодарности Рэ. За то, что он помирил меня со временем – теперь я умею быть полностью в настоящем моменте, и все мои планы касаются исключительно дня сегодняшнего, максимум ближайших выходных. За то, что помог мне поверить, а потом и убедиться в том, что всегда можно начать жизнь заново, сколько бы руин прошлого ни было за спиной.

Мы с Пандой теперь волонтеры в Центре помощи женщинам, больным раком. Две недели в месяц каждая из нас там работает, мы посменно ухаживаем за одинокими больными, не только как нянечки – пытаемся наполнить их надеждой и успокоить их сердца… Это, в общем-то, самое ценное, что мы можем сделать для близких.

В тот день, когда я ехала из Овального города в Желтую деревню, обеспокоенная исчезновением Ревеса, в глубине души мне все-таки было спокойно. В тот миг, когда из окна автобуса я увидела осенние рощи голых персиковых деревьев, я поняла: он ушел, оставив мне все свои силы, до последней капли. Тогда я уже была сильной, но мне нужно было еще, еще больше сил, чтобы продолжить мой путь. Рэ сказал мне однажды: «Любовь не одолеет течения жизни. Может, из-за того, что любовь и есть жизнь?»

 

* * *

 

Я открываю глаза и вижу доброе весеннее утро. С кухни веет теплым ароматом выпечки. Панда снова печет, хотя мы вроде договорились, что садимся на строгую диету. Ах да, сегодня же воскресенье, последний день свободы перед понедельником – началом режима исключительно здорового питания. По воскресеньям моя верная подруга традиционно печет свою изумительную шарлотку, перед которой просто невозможно устоять. Я улыбаюсь ласковому запаху домашнего пирога с яблоками и прямо в пижаме бегу на кухню. На столе еще теплый пирог. Панда, видимо, вышла в сад. Я не выдерживаю, отрезаю себе кусочек и с набитым ртом высовываюсь в окно. Привет, мир!

Я счастлива. А вы?

 

Послесловие

Кто может плакать не только о чужих страданиях, но и вообще о страданиях вымышленных, тот, конечно, больше человек, нежели тот, кто плачет тогда… Виссарион Белинский  

Она

 

Север внешне замкнутый и холодный человек. Про таких говорят: трезво мыслит. Она умеет любить, но ирония ее жизни в том, что ей как будто было некого любить, некому отдать весь этот громадный запас любви, который есть в ее сердце. У нее мало что сложилось, единственное светлое чувство вызывает бабушка. Ее дом подарил Север единственное тепло, которое она знала. Ни мать, ни отец не смогли научить ее взрослеть, они и сами избегали жизни как умели.

Так, прожив довольно безрадостно отведенное ей количество лет, Север узнает, что дни ее сочтены. И вдруг в конце жизни ей открывается дверь… Сама она считает этот поворот своим осознанным выбором, но я называю это судьбой. Ей дается шанс. Она может преобразить свою жизнь и саму себя, если воспользуется этим шансом.

Очень важно было, как она пройдет этот путь. Без лукавства могу сказать, что любой шаг моей героини был для меня одинаково непредсказуем. Я наблюдал за ней с тем же вниманием, с каким наблюдаю за едва знакомыми людьми – когда трудно делать прогнозы их поведения. Итог книги показывает, что она справилась достойно.

Да, она не безупречна. В жизни не бывает так, чтобы достойной была каждая минута. Не может человек, природа которого – ошибаться, обойтись без периодов отчаяния, упадка, безверия. Сложные разговоры, которые Север ведет с самой собой, – это и есть процесс жизни. Иначе бывает только в красивых книжках.

Север – пример того, что настоящая любовь исходит совершенно не из личностных качеств, а из какого-то неведомого источника, общего для всех людей. Что такое бескорыстная любовь? В быту ее трудно себе представить. Кто-то из вас непременно скажет, что такие чувства – удел слабых, ущербных людей; что любовь совсем не любовь, если не получаешь ответных чувств, и – желательно – сопоставимых по масштабу. Баш на баш.

А кто-то другой скажет, что уже не первый год любит… так, без каких-либо ожиданий. Я – один из этих других, кстати. Но сейчас речь не об этом.

Я говорю только о том, в чем источник и сила бескорыстной любви. Такой любви, которая может просто случиться и перевернуть все прежние представления. И если она не получает ответа, ты просто носишь ее в каждой клетке своего тела, как вирус или как генетическую информацию. Ты ею инфицирован и теперь просто ждешь, когда она породит что-нибудь благородное. Светлое, доброе воспоминание, к примеру. Потому что не такова природа любви, чтобы разрушать и убивать.

Север умела вот так раскрываться со времени своей самой первой любви. Еще до переезда в Овальный город, еще до того, как узнала о болезни. Но если раньше обстоятельства жизни, традиционные взгляды, окружение и обстановка не позволяли ей обнаружить свою природу в полной мере, то те чувства, с которыми она столкнулась в Овальном городе, сделали ее открытой миру, людям, радости. Вернули ее к жизни, возродили и даже исцелили.

Писатель, который многое знал о путешествиях, Джером К. Джером сказал так: «Бесцельный путь – длинный ли, короткий ли, – определяемый только известным периодом времени, после которого мы должны вернуться туда, откуда вышли. Иногда этот путь лежит по шумным улицам, иногда по полям и мирным дорожкам; иногда нам дается на него несколько часов, а иногда – долгое время; но где бы он ни пролегал и сколько бы ни продолжался – наша мысль вьется по нему, как струйки сыпучего песка. Мимоходом мы улыбаемся и киваем головой своим спутникам, возле некоторых останавливаемся поговорить, с другими – проходим вместе несколько шагов. Встречаем много привлекательного по пути, хотя часто устаем немного. Но в общем, путь пройден с интересом, и нам становится жаль, когда все кончено!»

Каким бы ни был путь, важны его начало и конец. Важно отважиться на путешествие, а дальше имеют значение только те внутренние преобразования, которые оно принесет. Север приезжает в чужую, далекую, неизвестную страну. В не самых приятных обстоятельствах она знакомится с мужчиной, ее спасителем. Ее соседом.

 

Он

 

Его тоже зовут Север, но наоборот. Ревес. Чтобы глубже понять себя, она ведет дневник, он – пишет книги. Он – ее отражение, где левое становится правым, а правое левым. В тех областях жизни, где она активна, он пассивен, где она действует, он говорит. Возможно, это как раз идеальный случай для влюбленных, притяжение двух мифических половинок – во всяком случае, так думает Север. И вот теперь, когда ее обстоятельства меняются, меняется она сама – и впускает в свою жизнь другой сценарий. Говоря бытовым языком, происходит нечто необъяснимое, чудо.

Здесь мне придется поднять очень серьезный вопрос, требующий большой внутренней работы: зачем вообще происходят чудеса? Мы живем в этом мире, думаем, что уже разобрались с его законами, – вот есть физика, химия, география, астрономия… И вдруг этот закон, который кажется незыблемым, нарушается и показывает нам, что есть что-то большее, более могущественное, чем физика и химия. Думаю, это воля человека.

Как известно, любовь исцеляет – но она же может приводить к трагическому исходу. Одному износить ее в себе трудно: не имея возможности каждодневно отдавать этот внутренний свет, можно нажить себе своеобразную внутреннюю опухоль. И это будет опухоль, обратная самой природе любви, как говорят медики – злокачественная. Я называю это «эффектом пчелы», которая жалит от страха. Пчела не создана для того, чтобы жалить, – у нее есть другая, прекрасная миссия. И точно так же любовь не должна застаиваться и перерождаться, она должна отдаваться.

Когда Север понимает, что этот мужчина существовал только в ее воображении, она совершает неожиданное. Она возвращается в реальность без гнева и обид. Кто из нас способен на такой поступок? Думаю, сейчас не время лукавить. Тот, кто сможет в решающий момент выдержать этот экзамен, по-настоящему хорошо к нему подготовлен: он знаком с истинной любовью. Такое не сыграешь.

Ревес должен был появиться в ее жизни. Не для того, чтобы сделать ее счастливой. Скорее для того, чтобы она снова поверила в себя, в то, что она уже обладает всем необходимым для счастья. Как и каждый из нас, независимо от обстоятельств. Контакт с этой собственной искрой счастья одним дается легко, от других же требует огромной работы. Печальные события, произошедшие с Север, заставили ее забросить веру в счастье на темный чердак как нечто ненужное, переставшее иметь ценность. И это роковая ошибка.

Она собрала вещи и уехала на другой конец света готовиться к смерти. Она и подумать не могла, что в действительности едет в город, где получит исцеление. Не только от физических недугов, но и от душевных. Самый болезненный из них «вирус прошлого» – зависимость от того, что было, и изводящее столкновение того, что было, с тем, что есть.

Не важно, каким Ревес пришел к ней. Не так важно, кто он, каковы его личностные качества. Он всего лишь зеркало ее внутренних перемен… Главное, что он был и через сам факт своего присутствия вернул ее к жизни. Не только события помогают подняться к свету. Намного важнее намерение, желание это сделать. У Север хватило силы духа, чтобы следовать зову сердца, и, надо сказать, этим ее качеством я сам восхищаюсь.

Почему в романе Ревес оказывается ненастоящим для всех, кроме нее? Какая-то неведомая сила начала вымарывать его образ со страниц, удалять, изолировать его из жизни моей героини, и я понял, почему это происходило, только когда закончил книгу. Это урок жизни – важнее всего слушать сердце, особенно когда все вокруг говорят тебе прямо противоположное.

В сущности, любая любовная история открывает нам глаза на самих себя, истинных. И хотя все любовные истории человечества очень похожи между собой, каждая из них абсолютно и неподражаемо уникальна. Никто никогда не сможет понять наши чувства, привязанности и болевые точки так, как ощущаем их мы сами. Никто никогда не убедит нас, что это всего лишь эмоции, которые, будучи просеянными через сито времени, не оставят и следа. Потому что, дорогой мой читатель, это ложь. Любое переживание, даже давнее и позабытое, уже изменило нас, наш путь и итог, к которому мы в конце концов придем.

Таким образом, выходит, что любовь вообще никогда не бывает разделенной до конца – мы ко всему приходим сами по себе, и к плохому, и к хорошему. И если в конечном счете испытываем сожаление, значит, мы не до конца слушали свое нутро – видимо, нам указал неверную дорогу случайный прохожий, а мы его послушались и решили свернуть с пути, который подсказывало сердце.

Ревес – не просто объект любви, да и объект из него так себе. Это совсем не самое важное, что про него можно сказать. На нем история не должна замкнуться, наоборот – с него она должна начаться. Он – канал, по которому начинает струиться поток любви и принятия героини. Мудрецы Востока утверждают, что Бог принимает любую форму, которой человек поклоняется. Так же и Любовь не различает, не упорствует – она принимает ту форму, к которой мы стремимся. Для женщины – мужчина. Что ж, это естественный порядок вещей.

Чему научил ее Ревес-Погода? Тому, что надо идти дальше – вопреки и наперекор всему. Что нет такого горя, которое невозможно пережить, упрямо и сурово. Что женщины намного сильнее мужчин именно тем, что способны жертвовать и отдавать, порою получая взамен самую малость.

 

Город

 

Возможно, оттого, что мы редко слушаем свой внутренний голос, с нами происходит так мало чудес. Всякая перемена свершается сначала в уме, а затем только в реальности, и значит, каждой перемене нужно свое подготовленное пространство.

Почему именно город? Наверное, дело в том, что я люблю города за их атмосферу. У каждого свой характер. Люди, населяющие города, сближаются, становятся как бы одной большой семьей, и даже в разговоре у них проскальзывает: «У нас это делают так», «В нашем городе принято по-другому». География городских сообществ обширна, и каждое из них неуловимо меняет своих обитателей. Поэтому житель Чикаго отличается от жителя Цюриха как небо и земля, пока они оценивают друг друга по шкале своих социальных ценностей. Поэтому к городам надо привыкать. Город важнее каждого конкретного человека, своего обитателя, и за это требует к себе уважения.

Я думаю, что Овальный город – метафора той внутренней среды, которая позволяет человеку услышать самого себя. Место встречи с собой. Иногда это место выглядит чужим, необжитым, полным незнакомых голосов, неразборчивой речи, и тем не менее нам следует вглядеться в него пристальнее. Даже очевидная опасность, которой подвергается здесь наше привычное самоощущение, собирается обернуться возможностью удивительной трансформации. Нужно только позволить событиям случаться, а это легче сделать в непривычной среде.

Мы редко осознаем тот факт, насколько наше поведение, наши реакции зависят от внешних обстоятельств. Что было бы с Север, если бы она оказалась в другом месте? Встретила бы других людей, поселилась в другой квартире? История ее жизни была бы, вероятно, совсем другой, а перед вами лежала бы сейчас совсем другая книга. Тогда почему все случилось так, как случилось? Не знаю. Одно могу сказать точно – в этом нет никакой моей заслуги.

Я никак не влияю на историю, которую рассказываю, и даже если захотел бы, не смог бы придумать лучшего и более естественного исхода. Возможно, все дело в том, что моя героиня выбрала себе местом назначения именно этот город без углов.

Не знаю, как это звучит для вас – Овальный город, но я именно так представляю себе пространство, в котором моей героине уютно и легко слушать сердце. Наивно ли это название? Возможно, но правда в том, что оно точно, как никакое другое.

Кроме того, Овальный город – «свободная зона», где можно разобраться с воспоминаниями, переосмыслить их, разложить по полкам и принять как важную составляющую жизни. Как опыт. Что такое свободная зона для меня? Место, которое освобождает от любого осуждения и неудовольствия. Здесь не обкладывают твои решения никакими пошлинами, не требуют подстраиваться под какие-либо законы. Здесь ты свободен сам регулировать свою жизнь.

Это как в детстве: ты волен принести в гостиную мешок со своими игрушками, рассыпать их по полу и разглядывать каждую, не думая о том, что скоро вечер, мама возвращается с работы и все надо быстро прибрать, чтобы она не разозлилась. Север рассыпала по земле Овального города то, что так болело в ней, то, что оттягивало назад и мешало идти. И вот она познакомилась с каждой своей игрушкой, ощупала ее и положила обратно в мешок – теперь я все поняла, теперь я точно знаю, что мне принадлежит.

Предвижу вопрос, откуда взялся Овальный город, где искать его прототип. Думаю, место, которое я описываю, было или будет еще у каждого. Но одно могу сказать о своем Овальном городе: по большей части он списан с Апшерона, полуострова в Азербайджане, который омывается Каспием. Там нет лесов, там земля пророков, там по ночам морская влажность делает воздух густым и тяжелым, там наливается медовым соком поспевающий инжир… Там свободная зона для многих. Я там вырос и исцелился.

В некоторых случаях бежать от привычной реальности бывает полезно – если найдешь свое место на земле. Тогда город становится твоим союзником. Он отвечает на многие вопросы самой своей географией – улочками, кварталами, скверами. Так и происходит в «Если бы ты знал…» с Север, когда каждое утро она в счастливом одиночестве гуляет по городу, наблюдает за его жизнью, прислонившись к теплым стенам домов. Так можно стать зрителем кино, снятого на незнакомом языке, но удивительно захватывающего своим сюжетом.

Ведь язык одиночества, любви и веры универсален, понятен каждому на планете.

 

Я

 

Повседневные или пусть даже из ряда вон выходящие события – то, что происходит вовне, совсем не обязательно оказывает на нас такое уж глубокое влияние. В то время как события внутренней жизни, реальности, быть может, более истинной, чем та, которую мы привычно называем «объективной», по-настоящему определяют нашу судьбу.

Ведь можно наполниться радостью от одного только воспоминания или предвкушения. Значит, у нас существует невидимый внутренний орган чувств? Его работа интересует меня в первую очередь. Мы многое слышали о том, что внутренние бури и неуспокоенность могут найти выражение во внешнем, вызывая проблемы в быту и общении, провоцируя болезни и ограничивая возможности исцеления. И даже начинаем догадываться о том, что умение находить гармонию и равновесие внутри себя, вызывать состояние безмятежной радости становится фундаментом для проявления различных чудес, которые происходят с человеком повсеместно.

А чудеса не бывают хорошими и плохими – они потому и чудеса, что нарушают законы реальности, которую мы привыкли считать единственной, хорошо знакомой. Следовать за природой чудес – все равно что выйти в открытый космос: это неизведанная территория, никогда не знаешь, что с тобой произойдет в следующий момент. Но игнорировать чудеса – значит обречь себя на серую и унылую жизнь, которая развивается по заранее прописанному сценарию без единой импровизации. Разве это жизнь, достойная человека?

Я глубоко уверен в том, что человек может все. Но знает ли он сам об этом, вот вопрос. Боюсь, что очень многие живут жизнь скучную, полную рутины, и даже не догадываются о необъятных силах, которые теснятся в их груди. Как разбудить эти силы?

По-настоящему решающим становится умение войти в контакт со своей сутью, самой сердцевиной своих ощущений. Я не возьмусь утверждать, что этот путь легкий, даже наоборот – я уверен: на нем встречаются различные испытания и загадки, от решения которых зависит вся жизнь, ее направление и ценность. Я сам еще только начинаю идти по этому пути – но я рад, что иду по нему, а не блуждаю по бездорожью.

А еще я хочу научиться придумывать истории, а не проживать их. Стать простым рассказчиком. Мне хочется садиться за новую книгу с радостным предвкушением нового приключения, а не от удушающей тоски по чему-то или кому-то. Я хотел бы избежать болезненной откровенности, с которой должен писать, но иначе – не получается. Написать, рассказать, поделиться и освободиться. Может, это просто иллюзия освобождения?..

На Востоке говорят, что раны не заживают – они умирают вместе с нами. Наверное, так и есть. Я пытаюсь освободиться от своего второго имени – Погода. Даже попытался его физически убить в прошлой книге. Но он до сих пор во мне. Я до сих пор Погода. В начале работы над «Если бы ты знал…» я пытался не показывать этого, замаскировать под ливанским именем, но ближе к середине правда вырвалась из меня и снова стала частью того, что пишу.

Когда пишу, я счастлив. Это такое абсолютное счастье, в чистом виде, которое не отвернется и не ускачет к другому. Оно все мое, от и до, и зависит только от меня, а не от чего-то извне, что может уйти в любой момент. Ведь такое часто бывает – только привыкнешь к хорошему, а оно вдруг заканчивается. Вот тогда и думаешь: «Может, вообще не стоило начинать?» Привыкнуть к хорошему легко, а отвыкать – трудно.

Творчество никогда не предаст. Если ты, конечно, сам от него не отвернешься. А если отвернулся, забыл – значит, это не было твоей природой. От своего дела жизни невозможно отказаться, потому что оно – это и есть ты. Недавно меня спросила одна журналистка: «Почему ты все рассказываешь книгам? Может, будет лучше, если ты поделишься с друзьями, чем с незнакомыми людьми – читателями?» И я задумался, будет ли лучше.

Книги не задают вопросов. А еще книга более преданная, постоянная. Я могу встретиться с другом и, конечно же, рассказать ему о пережитом: «Знаешь, так случилось, мы расстались…» И этот человек напротив тоже расскажет о своих потерях. Мы поговорим один вечер и разойдемся по своим углам. И речь на этом будет завершена во времени. Но ведь разлука, потеря разъедают каждый день, и лечение требуется тоже каждый день. И вот книга – триста тысяч букв того, что ты хочешь сказать. И она будет рассказывать историю каждому, кто захочет ее слушать. И даже более того – будет выслушивать чужие истории, как-то взаимодействовать с ними, возможно, давать советы… Я не смогу, а моя книга сможет. Меня это таинство завораживает.

Героиня моей последней книги явилась мне поначалу потерянной, замученной обстоятельствами, больной и самое главное – с тяжелым сердцем. В этом источник всех наших бед. Мне было трудно проживать вместе с ней месяцы и месяцы испытаний, «мыкать горе», как говорили наши предки, – и даже сама форма слова передает отчаянную бессмысленность этого занятия. Но постепенно ее сердце начало открываться для перемен – мало-помалу, день за днем, и вместе с ней я испытывал сначала облегчение, потом пробуждение надежды, потом уверенность в возможности другого исхода, кроме того, который диктовался логикой ее жизни с самого начала…

Я привык видеть ее своим мысленным взором каждый день. И был поражен, когда однажды увидел полностью обновленной. От нее исходила энергия умиротворения и принятия. Так я понял, что теперь она исцелена.

В истории, которая с Север (и со мной, таким образом, тоже) произошла, самое важное – это внутренняя трансформация. Обстоятельства, которые этому способствовали, оказались чудесными, но это чудеса вспомогательные, служащие самому главному чуду. Демонстрации могущества человека, который меняет свою судьбу. То, чего по-настоящему хочешь, непременно получишь. Важно только одно – насколько сильным является желание.

Время – это способ, которым Вселенная проверяет наши желания на истинность. Наверное, поэтому мы почти никогда не получаем все сразу.

Так вот…

Я хочу, чтобы мы с вами умели говорить «спасибо» тому, что осталось за спиной. Пусть это было неприятно и болезненно. Но оно непременно научило нас чему-то важному. Чему и кому я говорю «спасибо»? Не только своей маме и читателям. Сегодня я ехал по линии ночного моря, смотрел на промокший безлюдный город – и меня переполняла благодарность. На устах было искреннее «спасибо», которое говоришь не из-за того, что нужно, а в честном порыве души. Кого я благодарил?

Людей, которые уже не со мной. Людей, которые отказывались от меня, закрывали передо мной двери, наносили удары в спину и просто… не верили. Мне легче простить предательство друга, чем отсутствие в нем веры в меня. Веры не в популярность и богатство – это все относительно. Куда важнее вера в то, что я смогу (не важно, что именно – похудеть, вернуться, начать). Они говорили, и некоторые даже до сих пор говорят, что я НЕ смогу. А я смог. И непременно смогу еще. Спасибо им.

Я хочу, чтобы мы с вами старались сделать нашу жизнь счастливее, и чтобы у нас это получалось. Лично я стараюсь. Каково мое счастье? Оно может быть совсем не похоже на ваше. Или похоже. Мое счастье – это пешая прогулка по набережной, где чайки, море и мокрый песок под ногами. Дышится так легко! И все, что отягощает, – выветривается из головы. Потом сяду на камень, закурю. Смакую сигарету, потому что она так к месту, и одновременно ругаю себя за то, что курю на таком чистом воздухе. Меня делают счастливым полные столы, которые я встречаю в чужих семьях, – значит, в доме есть хлеб. Делает счастливым все белое: белые стены, белая мебель, белый свет с неба. Очень люблю красивых людей, не шаблонно красивых, а с горящими глазами, полных жизни, с ямочками на щеках или подбородке.

А еще мое счастье – это умение быть в мире с любым своим состоянием. Смеешься – смейся, и будь благодарен жизни за этот смех. Плачешь – значит, так должно быть: это чему-то научит. Да, в жизни много того, что огорчает и удручает. Оставаться в мире с самим собой вопреки всему этому – настоящий вызов. Но и единственное, что по-настоящему стоит делать. А уж вдохновлять на свершения всех остальных – настоящий промысел сверхчеловека.

Люди, которые стремятся к улучшениям – строят дома, сажают деревья, улыбаются ближним, делятся, обнимают друг друга, – мне кажутся героями. Их стоило бы награждать медалями за отвагу быть счастливыми, как награждают героев боевых действий. Медалями за противостояние серости, безразличию.

Я желаю вам – и себе – всегда находиться в рядах таких людей. Не будем ждать от жизни чудес – станем волшебниками сами!

P.S.

…я хочу позвонить тебе и сказать: «Родная, я написал о тебе, о нас». Я хочу услышать твою улыбку на том конце провода, потом спросить твой новый адрес, чтобы послать курьером книгу, когда она выйдет. Или для того, чтобы поехать в твой город, постоять под твоим окном, посмотреть, как гаснет в нем свет, и уйти с неугасающими чувствами внутри? Не знаю. В любом случае, я… не позвоню тебе. Потому что не хочу возвращать тебя обратно в нашу историю, которая была и закончилась. Закончилась для «нас», но не для тебя и не для меня по отдельности. Ладно, не буду говорить за тебя. Скажу за себя – я все еще прихожу на ту самую эстакаду на набережной, куда ты, а потом и мы часто приходили.

Сейчас я прихожу один. Без тебя и как бы за тебя. Море спрашивает: «Почему она больше не приходит сюда?» Я не знаю, что ответить, но потом озвучиваю свое предположение: «Море, она приходит, но с другой стороны, на другое место.

Присмотрись хорошенько, и ты ее увидишь». Пока я писал эту книгу, я каждый день приходил «без тебя и за тебя», мы с морем тосковали по тебе, оба безмолвно, под ночным ветром, на глазах у дождей, ветров, морозов. Потом я уходил домой, садился за буквы и возвращался в нашу историю, которую написал от твоего имени.

Почему от твоего имени? Потому что хотел верить в то, что ты именно так все чувствовала, именно так меня любила. Что именно так я смог помочь тебе. Последнее самое важное. Я так хочу верить в то, что я смог тебе что-то дать. Теплоту, поддержку, понимание. Ты меня назвала Погодой. И я хочу верить, что моя погода была для тебя… солнечной. Это не желание оправдать какие-то ошибки и показать читателю: мол, смотрите, какой я сердечный и недооцененный тобою. Нет. Я просто… ждал тебя до самой последней главы. Твоего возвращения. Ты не вернулась, и теперь, дописав нашу историю, я могу сказать, что отпустил «нас».

Я больше не буду приходить на эту эстакаду, я больше не буду подолгу смотреть на твою фотографию в газете, где ты с Пандой получаешь награду за плодотворную работу вашего Фонда помощи женщинам, больным раком. Я больше не буду писать о тебе – теперь я и ты тогдашние навсегда останемся в этой книге.

Если меня кто-то из друзей спросит, о тебе ли она, я совру и скажу, что это история придуманная, хотя они вряд ли поверят. Если меня спросят на очередной встрече с читателями, вымышлена ли героиня «Если бы ты знал…», я опять-таки совру и скажу: «Да». Ради того чтобы отпустить тебя, я готов соврать своему читателю.

Завтра я отправлю рукопись в издательство, через пару месяцев она станет книгой, через еще пару она будет в руках незнакомых нам людей. С каждым из этих этапов моя любовь внутри будет перерождаться в нечто более спокойное и в конце концов станет светлой тишиной. Я отпущу нас, тебя. Я полюблю снова. Не так, как тебя. Иначе. У меня родится дочь. Я напишу еще много книг, получу за них премии.

Но если я когда-нибудь встречу тебя, я непременно отведу глаза, чтобы ты не прочитала в них одно: «Все эти книги на самом деле о тебе».

Береги себя.

 

 

[1]«Плачет Сариа» (исп.).

 

[2]«Между прочим» (лат.).

 

[3]«Привет, девушка!» (итал.).