Подлежащее

Понятие о подлежащем

Как структурно-семантический компонент предложения типич­ное подлежащее имеет следующие дифференциальные признаки: 1) входит в структурную схему предложения (является главным членом предложения); 2) выражается существительным, место­имением в форме им. п.; 3) является структурно независимым словом; 4) занимает позицию перед сказуемым; 5) обозначает предмет речи (субъект мысли); 6) имеет категориальное зна­чение деятеля и носителя признака; 7) выражается идентифи­цирующими словами; 8) обозначает «данное» (тему).

Эти свойства и составляют совокупность дифференциальных признаков понятия типичного подлежащего. Именно эти свойства подлежащего в разных комбинациях и с разной степенью полноты используются для определения понятия подлежащего в лингвистической и лингвометодической литературе.

Трудно дать исчерпывающее определение подлежащего из-за того, что даже включение всех отмеченных выше свойств подле­жащего не охватывает всех случаев представления подлежащего в речи. Так, подлежащее может обозначать не только тему, но и рему: — Кто пашет? — Отец пашет; занимать позицию после сказуемого: Есть в русской природе усталая нежность, Безмолвная боль затаенной печали, Безвыходность горя. безгласность, безбрежность, Холодная высь, уходящие дали (Бальмонт).

<…>

Семантика подлежащего

Семантика подлежащего многослойна: в ней можно выделить два основных компонента — языковой и речевой, которые в свою очередь могут быть дифференцированы. Языковой компонент включает логический компонент (подлежащее обозначает предмет речи) и категориальное значение. Речевой компонент объединяет лексическое значение и коммуникативную нагрузку с различного рода коннотациями (дополнительными смыслами). Оба основных компонента отражают связи и отношения с другими членами предложения.

<…>

Семантика подлежащего выявляется универсальным вопросом «О ком или о чем говорится в предложении?», известным уже в начальной школе. Чтобы показать достоинство и недостатки этого вопроса при выделении подлежащего, сравним предло­жения:

1. Черемуха душистая весною расцвела (Есенин).

2. Ветви душистой черемухи смотрят мне в окно (Лер­монтов).

3. Приятно пахнет цветущей черемухой.

В речевой семантике этих предложений все внимание при­ковано к душистой (цветущей) черемухе, поэтому естественно, что на вопрос О чем говорится в предложениях? будет ответ: о душистой (цветущей) черемухе. Любой другой ответ на этот вопрос будет искусственным, не соответствующим речевой прак­тике, противоречащим коммуникативной установке авторов этих предложений. Не случайно разные авторы выделяют среди многих признаков черемухи как предмета объективного мира ее аромат.

Предмет речи / мысли и подлежащее точно соотносятся только в первом предложении. Именно здесь налицо вся совокупность свойств подлежащего как структурно-семантического компонента предложения. <…>

Второй пример требует более тонкого анализа. Логический субъект / данное ветви душистой черемухи образует состав подлежащего, ко в этом составе структурно независимое по­ложение занимает существительное ветви, семантически более бедное, чем весь состав подлежащего.

Еще сложнее для анализа третий пример, где есть предмет речи (иначе незачем и предложение строить!), но нет подлежа­щего, так как нарушено соотношение между логическими и синтаксическими категориями, чем достигается выражение тонких смысловых оттенков — здесь актуализируется действие пахнет. И в этом предложении также говорится о душистой черемухе, но подлежащего нет.

Универсальный вопрос «О ком или о чем говорится в пред­ложении?» в практике преподавания корректируется вопросами им. п. кто? и что? <…>

Вопросы кто? и что? позволяют дифференцировать лицо и собственно предмет, а также выделить в предложении структурно независимое слово, выполняющее роль подлежащего.

Категориальная семантика подлежащего включает следующие основные значения:

1) значение активного деятеля (лица или предмета): После завтрака Катя шла на острова, брала с собой книгу или вышивание. Незримо по лесам поет и бродит осень (Бунин);

2) значение носителя признака (лица или предмета): Вернер — человек замечательный по многим причинам (Лермон­тов); Молчание всегда красиво, а молчаливый всегда красивее говорящего (Достоевский); Безграничны сокровища русского языка (Луговской);

3) значение лица или предмета, находящегося в каком-либо состоянии: Заводь спит (Бальмонт); Раскольников был в чрезвы­чайном волнении (Достоевский);

4) значение лица или предмета, бытие, отсутствие / наличие которого раскрывается в сказуемом: Стоит вечер, золотой пылью рассыпался сухой закат над крышами (Тендряков); Был мальчик, звали его Филипп (Л. Толстой); Жили на свете роза и жаба (Гаршин);

5) значение лица или предмета, находящегося в определенных отношениях с другими лицами и предметами: Я помню чудное мгновенье (Пушкин); Я памятник себе воздвиг нерукотворный (Пушкин); Снится ей белая роща и травяные луга (Есенин); И сам я вам ни капельки не нужен (Есенин).

Семантика подлежащего обусловлена как лексико-граммати-ческими свойствами слов, выполняющих функцию подлежащего, так и теми компонентами, которые привносятся связью со ска­зуемым. Так, наиболее важные значения деятеля и носителя признака связаны с характером сказуемого: глагольного и имен­ного. Значение деятеля подлежащее имеет обычно в предложе­ниях с глагольным сказуемым, а значение носителя признака — в предложениях с именным сказуемым. Одно и то же существитель­ное в функции подлежащего может быть и деятелем, и носителем признака. Ср.: Пушкинродился в 1799 году. — Пушкин— это праздник человека. — Пушкин больше чем национален (А. Н. Тол­стой).

 

Способы выражения подлежащего

Способы выражения подлежащего — самый яркий дифферен­циальный признак подлежащего. Эталоном подлежащего являют­ся существительное и местоимение в им. п., так как существи­тельное называет предмет речи, а местоимение указывает на него.

Отметим следующие способы выражения подлежащего:

1) Наиболее типичной формой выражения подлежащего явля­ется имя существительное в им. п. Подлежащее, выраженное существительным, может обозначать живое существо, неживой предмет, понятие, явление и т. д. в соответствии с предметным значением имени как части речи: Гудит тайга, и слышен в целом мире звон топоров из Западной Сибири, и жарко светит зимняя заря (Алигер).

В некоторых случаях сущ. в им. п. (люди, человек, дело и под.) не обладают информативной достаточностью и употребляются с семантическими конкретизаторами или имеют семантику не­определенности: Гордятся люди земли советской своей краса­вицей Москвой (Долматовский); Хороший, живой человек всегда куда-нибудь стремится, чего-то ищет (Горький); Люди гово­рили, что когда-то старик был женат, а в дом въехал уже вдовым (Ю. Яковлев); Вдруг говорят мне: человек вас спра­шивает (Тургенев).

2) Подлежащее может быть выражено личными, вопроситель­ными, относительными, отрицательными и неопределенными местоимениями. Особенно частотны подлежащие, выраженные личными местоимениями: Куда ты скачешь, гордый конь, и где опустишь ты копыта? (Пушкин). Выразительны редкие случаи субстантивации личных местоимений: Не «я», но «мы» — вот на­чало освобождения личности! До поры, пока будет существо­вать нечто «мое»,— «я» не вырвется из крепких лап этого чудовища... (Горький).

Выделяя подлежащие-вопросительные местоимения, обращаем внимание на то, что в предложениях естественного языка вопрос о деятеле и признаке включается в предложение. Ду­мается, что и в учебно-методических целях не следовало бы изолировать вопрос к подлежащему: — Кто идет? (Васильев); Что шумит-звенит перед зарею? Что колышет ветер в темном поле? (Бунин); Что же было ведущим, определяющим в лите­ратуре и искусстве на протяжении этих удивительных лет жизни народа? ... этим ведущим и определяющим было начало героическое (Смирнов).

В таких вопросах в сказуемом названы известные действия, признаки, местоимения замещают предмет (деятеля, носителя признака) и в ответных предложениях подлежащее содержит рему.

Местоимения кто и что могут выполнять и функцию сказуе­мого в предложениях, в которых назван предмет или указано на него, но неизвестны его действия или признаки: Кто ты, мой ангел ли хранитель?.. (Пушкин); — Слушай, парень, ктотытакой? Откуда бежал? Мы русские, русские! Тыкто? (Бондарев).

При указательных местоимениях в простом предложении чаще других в роли подлежащего функционирует местоимение это, семантическая значимость которого определяется тем, что оно вмещает. Это в роли подлежащего может указывать на предложение или ряд предложений, на существительное, суб­стантивное или инфинитивное словосочетание, а также на нагляд­но-чувственные образы, вводя их в структуру выражаемой мысли: И в это время в вышине послышался густой нарастающий звук.— Чтоэто? — спросила девушка.— Самолеты, наверное, идут воздушные маневры (Ю. Яковлев).

Своеобразие рассматриваемых предложений определяется спецификой лексико-грамматических свойств слова это, которое в силу своего местоименно-указательного значения способно вво­дить в семантическую структуру предложения компоненты, раз­личающиеся степенью лексической конкретности и в значительном количестве случаев осложняющие выражаемую мысль указа­нием на наглядно-чувственные образы.

Указательное местоимение тот и его формы, а также отно­сительные местоимения часто выполняют роль подлежащего в предикативных частях сложноподчиненного предложения: Тот живет без печали и гнева, кто не любит отчизны своей (Некрасов); Те, кто перестраивает действительность, знают, что в ней является важным, а что второстепенным, что помогает и что мешает революционному преобразованию жизни (Ермилов); Людям, которые умеют держать себя с достоин­ством под выстрелом, многое, очень многое прощают (Куприн).

Из других разрядов местоимений наиболее часто употребля-

ются в роли подлежащего субстантивированные определительные местоимения всё и все, неопределенные кто-то и что-то, отрица­тельное никто.

В семантико-стилистическом аспекте особенно интересны местоимения-подлежащие всё, кто-то и что-то: Все торжест­вовали Победу; всё кипело жизнью в разоренной и оживающей столице (Л. Толстой); В избе установилась мертвая тишина. Вдруг кто-то в задних рядах старательно крякнул, и всё за­двигалось, зашевелилось, заговорили все сразу, послышались отдельные крики и возгласы (Белов). Лица обычно обобщаются местоимением все, а предметы — местоимением всё. Употребление местоимения всё для обобщения лиц и предметов одновременно играет важную семантико-стилистическую роль.

Неопределенность одушевленного деятеля в русском языке вы­ражается обычно неопределенно-личными предложениями и не­определенным местоимением кто-то, а также кто-нибудь, кто-либо и др. Кто-то спускался к источнику (Тургенев); Вот если бы кто-нибудь подарил мне золотую розу (Паустовский).

Вместо кто-то может употребляться что-то для усиления степени неопределенности: Наконец вдруг что-то засвистело вдали: это был отдаленный крик петуха (Гоголь).

3) Позицию подлежащего могут занимать все части речи. Различаются три разновидности: а) подлежащие, выраженные субстантивированными словами, т. е. словами, приобретающими при этом некоторые свойства существительных: Счастливые часов не наблюдают (Грибоедов); Будущее принадлежит людям чест­ного труда (Горький). Субстантивация частей речи приводит к образованию гибридных слов, характеризующихся семантической емкостью. Так, для субстантивированных прилагательных и при­частий характерно сочетание категориального значения предмет­ности со значением признака предмета, т. е. они одновременно называют лица, предметы и т. д. и их признаки. Синкретичный характер субстантивированных причастий обусловливает их рас­пространение «слева» и «справа»: Поднявший меч от меча и погибнет (А. Невский); Признающийся в любви всегда без­защитен (Матусовский); Все работающие на транспорте обеспечиваются бесплатным проездом в трамвае, автобусе, троллейбусе (из газет);

б) подлежащие, выраженные словами, не подвергающимися субстантивации. Так, в схему предложения Но — союз можно вставить слова любой части речи, даже спрягаемую глагольную форму: Читаешь — глагол в форме 2 л. ед. ч.; Ах — междометие; Как будто — союз и частица; Вдруг — наречие и т. д.;

в) подлежащие, выраженные словами с окказиональной суб­стантивацией: Кончилось мое «еще», началось мое «уже» (Слуцкий); Конечно, «сначала» и «потом» очень условны (К- Чуковский); Далече грянуло ура (Пушкин); Вот раздалося «ау» вдалеке (Некрасов); Громкое русское «ура» совершенно неожиданно обрушилось на переправившихся через реку немец­ких солдат (Симонов).

Пунктуация предложений с междометиями в позиции подле­жащего не унифицирована. Возможен и вариант с кавычками и восклицательным знаком. Это зависит от степени утраты междо­метием предложенческой интонации.

Возможны и подлежащие, выраженные звукоподражаниями: Сегодня утром его «Ко-хо-хо» вдруг раскатилось по всем пала­там (Полевой).

4) Подлежащее, выраженное инфинитивом (инфинитивное подлежащее), очень емко в семантическом отношении, так как инфинитив сохраняет свою синкретичную природу и в этой функции.

Бесспорные случаи инфинитивного подлежащего можно ил­люстрировать следующими примерами: Писать единственно язы­ком разговорным значит не знать языка (Пушкин); Смотреть на все это — грустно (Горький); Быть молодым и не уметь — это сносно; но состариться и не быть в силах — это тяже­ло (Тургенев); Быть простым и сильным — вот линия моей жизни (Нагибин); Радовать читателя «красивыми переплеска­ми слова» не есть цель творчества (Цветаева).

Для таких предложений характерно четкое распадение на два состава — состав подлежащего и состав сказуемого. В уст­ной речи это выражается интонацией, в письменной речи — знаком «тире». Деление на два состава может быть оформлено и с помощью частиц это и вот и вспомогательных глаголов. Инфинитив может выполнять роль подлежащего и в том случае, если инфинитивная группа стоит после состава сказуе­мого, включающего предикатные слова: Какое же счастье быть земским врачом.' (Чехов). Инверсия подлежащего связана с актуализацией инфинитивного подлежащего, признак которого раскрывается в сказуемом. Однако в предложениях, включающих в состав сказуемого местоименное это с разной степенью утраты синтаксической самостоятельности, «новым» (ремой) может быть и состав сказуемого. Препозиция усиливает его семантическую значимость и эмоциональный характер предложения: Большое это удовольствие жить на земле! (Горький); Сейчас это за­мечательно — быть инженером (Эренбург). Интерпозиция слова это в первом предложении лишает его синтаксической самостоятельности, превращает в частицу. Во втором предложении инфинитивная группа — уточняющее подлежащее.

В безличных предложениях со словами, имеющими модальное значение, инфинитив в любой позиции входит в состав сказуемого. Препозиция инфинитива в таких высказываниях — одно из средств его актуализации: Мне при жизни с вами сговориться б надо (Маяковский); Вам одеваться было лень и было лень вставать из кресел (Цветаева).

Подлежащее может быть выражено цельным словосочета­нием, а также сочинительным сочетанием: Через час пришло десять бойцов (Б. Васильев); Десятки тысяч лопат сверкали на изломанной линии рва (Первенцев); Кто из вас не любо­вался старыми дубами? (Соколов-Микитов); Однажды Лебедь, Рак да Щука везти с поклажей воз взялись (Крылов); Любовь и тайная свобода внушали сердцу гимн простой (Пушкин).

6) При выражении значения приблизительности и других количественных значений подлежащее может быть выражено предложно-падежным сочетанием: около часа, до ста человек, с десяток домиков, по делегату и под.: Былооколо девяти часов, когда он проходил по Сенной (Достоевский); Перед мостом, уже подожженным, скопилось около десятка танков (Бонда­рев)²; Приехало по делегату от школы; В приуральских местах мне доводилось наблюдать большие тетеревиные тока, на ко­торые слеталось больше сотни птиц (Соколов-Микитов); Свыше ста тысяч рек протекает по необъятным просторам нашей страны... (Паустовский).

7) Значение подлежащего (предмета речи / мысли) может быть выражено предложением или группой предложений. Такие случаи наблюдаются в предложениях с прямой речью, в сложных предложениях, в составе текста: «Буду, буду летать!» — зве­нело и пело в голове Алексея... (Полевой); «Талант! Талант!» — звучало у него в ушах (Гончаров); Наивен, кто в любви искал покоя (Щипачев).

8) Позицию подлежащего могут занимать цитаты: Ваше «быть рядом» звучит нереально, призрачно... (Ю. Яковлев); устойчивые выражения, построенные по схеме предложения: Клин клином вышибают — это мой принцип (Мамин-Сибиряк).

Таковы традиционно выделенные и общепризнанные способы выражения подлежащего. Большая часть их — типичные подле­жащие. Нетипичными являются случаи, когда позицию подлежа­щего занимают предложения, цитаты, части речи, не подвергаю­щиеся субстантивации.

 

Спорные вопросы теории подлежащего

Казалось бы, положение подлежащего в системе членов пред­ложения наиболее устойчиво и определенно, так как по тради­ции за подлежащим закреплен им. п., что нашло полную поддерж­ку в работах В. В. Виноградова. Однако уже в традиционном языкознании были поставлены некоторые вопросы, дискуссия по поводу которых не прекращается и до настоящего времени и приводит порой к полному пересмотру теории подлежащего. <…> Среди дискуссионных вопросов на первом месте оказались случаи совмещения свойств подлежащего и других членов предложения. Среди них выделим два случая: 1) подле­жащее осложняется значениями других членов предложения; 2) семантика второстепенных членов предложения осложняется семантикой, характерной для подлежащего.

Синкретичное подлежащее. Отметим следующие случаи:

а) недифференцированный (диффузный) синкретизм свойств подлежащего и сказуемого наблюдается в предложениях типа Пожар!: За окнами непрерывно мчалось к востоку черное угрю­мое небо.— Буря! — крикнул Кипренский и подбежал к окну (Паустовский). Существительное как способ выражения главных членов характерно как для подлежащего, так и для сказуемого, так что наличие существительного не является дифферен­циальным признаком члена предложения. Остальные структур­ные признаки не выявлены. С точки зрения семантики существительное буря одновременно и называет предмет речи (дифференциальный признак подлежащего), и утверждает его бытие (дифференциальный признак сказуемого). Диффузный характер этого члена предложения особенно очевиден на фоне синонимичных конструкций с дифференциацией функций подле­жащего и сказуемого: Это буря и Буря началась (есть);

б) семантика подлежащего осложняется семантикой, харак­терной для второстепенных членов предложения, в предложе­ниях типа Дом строится плотниками. В таких предложениях для подлежащего характерны все структурные признаки подле­жащего, но в отличие от типичных подлежащих с комплексом структурных и семантических свойств подлежащее в страда­тельной конструкции имеет объектное значение, выражаемое обычно дополнением. Структурные признаки подлежащего на­столько ярки, что лингвисты в таких случаях не говорят о синкретизме свойств, хотя и отмечают специфические особенности таких предложений;

в) синкретична семантика подлежащего в предложениях с субстантивированными прилагательными и причастиями в функ­ции подлежащего: Смелый дерется с врагами. Провожающие вышли из вагона. В подлежащих совмещаются значения приз­нака-атрибута и названия деятеля. Синкретизм категориального значения подлежащего связан с морфологическим синкретизмом: в словоформах смелый и провожающие сочетаются свойства двух частей речи: прилагательного и существительного, причастия и существительного. Лексико-грамматические свойства слово­форм, выполняющих роль подлежащего, ограничивают возмож­ности появления определений к подлежащему;

г) если в подлежащем лексическим значением обозначены обстоятельственные значения, то это накладывает известные ограничения на возможности распространения предложения соответствующими обстоятельствами: Рассвет встретил нас на реке.

Окказиональны случаи стяжения подлежащего и обстоятель­ства времени: Весь день стоит как бы хрустальный (Тютчев); Весь день был тусклый, бледный и туманный (Брюсов).

Во всех рассмотренных случаях структурные признаки подавляют лексико-семантические свойства подлежащих;

д) В. Н. Мигирин отмечает функциональный синкретизм в предложениях типа Так было (Так было принято); Бывает такое и под. <…> здесь сочетаются значения обстоятельств и подлежащего. Например: Бывает в жизни такое, о чем лучше помолчать (Алексин). Так было. Так есть. Так будет (Астафьев).

Синонимическая близость обусловливает взаимозаменяемость таких конструкций: Он с сомнением спросил: «А такое бывает?» — Так бывает. И так во всем быть должно (Немченко).

Несмотря на синонимическую близость, по структурным и семантическим свойствам конструкции Так бывает и Такое бывает не вполне равноценны, так как по лексико-грамматическим свойствам так может квалифицироваться лишь как наречие, а такое — как субстантивированное местоимение-прилагательное. Следовательно, по морфологическим свойствам так — обстоятельство, а такое — подлежащее.

Обстоятельство так не содержит субстантивного компонен­та в своей семантике. В таких предложениях позиция подлежа­щего остается незамещенной, и в этой позиции возможны место­именные слова это, все: Нет, все в мире выходит не так, как ждешь, все по-другому (Белов); предмет речи / мысли может быть актуализирован вопросом: — Так бывает.— Что — быва­ет? — Любят и жить не дают. Наверно, часто бывает (Тенд­ряков). Вопрос что? — вопрос о предмете речи / мысли, вопрос к обстоятельству был бы как бывает? Ср. также: Все движется, и так оно и должно быть, и так было и будет всегда (Проску­рин). В этом предложении значения субъекта и обстоятельства выражены разными словами так и оно, а предложения при незамещенной позиции подлежащего сближаются с безличны­ми, тем более что слово оно — местоименная частица, лишь намечающая позицию подлежащего.

Второстепенные члены предложения, в се­мантике которых есть субъектный компо­нент. Подлежащее является независимым членом предложения, поэтому оно реже других членов предложения осложняется свойствами других членов предложения, но легко отдает спо­собность обозначать тему высказывания и семантический субъект другим членам предложения.

Выделим следующие дискуссионные вопросы:

1) В предложениях типа Дом строится плотниками и Ветра нет субъектное значение сочетается с объектным значением (строится кем? нет чего?). Словоформы типа плотниками и ветра входят в структурные схемы предложений, но не явля­ются подлежащими, так как для этих словоформ характерны все структурные свойства дополнений и часть семантических свойств.

2) Большую историю имеет дискуссия по поводу предложе­ний типа Саша не спит.— Саше не спится и Саша весела.— Саше весело. Синонимика таких предложений привела некоторых исследователей к отождествлению семантической структуры этих конструкций. Дательный падеж в односоставных предложениях рассматривается при этом как выражение логического субъекта (в настоящее время — семантического субъекта). Еще в тради­ции такой способ обозначения лица получил название «дательно­го субъекта» (сейчас встречается и термин «субъектный да-тив»).

Однако уже само сосуществование таких конструкций в течение длительного времени свидетельствует о том, что различия в ин­формативной семантике этих синтаксических синонимов связаны с различиями в языковой семантике, обусловленной их разными структурными схемами. <…>

В глагольных двусоставных предложениях подлежащее обо­значает активного деятеля, а в односоставных предложениях дат. п. обозначает пассивное лицо, которое испытывает состояние, не зависящие от его воли и желания.

В синонимической паре Саша весела.— Саше весело различ­ны логико-семантические типы предложений: в двусоставных предложениях содержится предикативный признак предмета речи / мысли, а в односоставных выражается состояние.

3) В последние годы внимание исследователей привлекли предложения типа С хлебом хорошо. Словоформа с хлебом вызывает Самые разноречивые квалификации, так как сочетает значение субъекта состояния со значением объекта.

Сравним два синонимичных предложения: Дела с газетой обстояли неважно.— С газетой неважно. Во втором предложении отсутствует подлежащее, и позицию его занимает словоформа с газетой, в которой актуализируется объектное значение, ослож­ненное субъектным, но исчезает атрибутивный признак (газет­ные дела).

Объектный компонент в семантике таких словоформ оче­виден, если позиция подлежащего занята: Ну, с первым, с Мишей,все было просто: первенец есть первенец (Крутилин); Что-тос Верой неладно,— говорила она (Гончаров); Подумал про по­путчиков, принялся сочинять их жизнь. С трактористамивсеясно (Суров). Позиция подлежащего в этих предложениях замещена местоимениями все и что-то, хотя они и не дают опреде­ленности субъекта мысли — предмета оценки.

4) Семантический «груз» подлежащего могут брать на себя и обстоятельства. Отметим следующие случаи:

а) В лесу сыро. — Лес сырой. В лесу — обязательный ком­понент структурной схемы этой разновидности безличных пред­ложений, так как это обстоятельство места ограничивает пред­мет мысли (оценки в данном случае) указанием места. Таким образом, значение обстоятельства осложняется значением субъек­та, что обусловливает синонимику двусоставных и односостав­ных безличных предложений, но не делает тождественной их се­мантическую структуру.

б) В газетах писали, что в нашем районе будет метро. — Газеты писали, что... . В структуру неопределенно-личных пред­ложений входят второстепенные члены, в семантике которых есть характеристика субъекта действия указанием его местонахожде­ния, места работы и т. д. Неопределенно-личные предложения по семантике богаче двусоставных предложений, так как в них указывается место действия и отмечаются некоторые признаки деятеля: В редакции для начала мне предложили написать о восстановлении железных дорог (Сажин); В Сибири не любят горячку и спешку (Сурков).

Как и в других случаях, в этих конструкциях остается незанятой позиция подлежащего. Ср.: В этом городе люди любили спорить, любили сообщать друг другу новости...(Астахов). Факультативное подлежащее люди свидетельствует о том, что в словоформе в городе доминирует значение места, что позиция подлежащего остается свободной даже при наличии синкретич­ного обстоятельства места.

Многие из рассмотренных случаев отмечены в работах Н. Ю. Шведовой как детерминанты с субъектным значением. Се­мантический синтаксис, введя понятие семантического субъекта, не учитывает в этих членах предложения других семантических компонентов, явно преобладающих и поддержанных структур­ными свойствами.

5) В лингвистической литературе нет единого мнения о струк­туре предложений типа Пароходов было два. По поводу этих конструкций есть три точки зрения.

Одни ученые считают, что такие предложения двусоставны: в одном составе называется предмет высказывания (субъект), в другом дается определение количества (логический предикат). Первый состав — подлежащее, второй — сказуемое.

Другие склоняются к тому, чтобы толковать предложения этого типа как переходные между двусоставными и односоставными (безличными).

Согласно третьей точке зрения разъединенные количественно-именные сочетания представляют собой «нумеративные подле­жащие». Эта точка зрения отражена и в «Русской граммати­ке–80»: «...при актуализации возможно позиционное расчлене­ние компонентов подлежащего и вынесение одного из компонентов в начало предложения: «Собралось много школьников.— Школь­ников собралось много.— Много собралось школьников...» (§ 2241.—С. 241). По мнению Н. Ю. Шведовой, аналогичная мена форм имени и расчленение количественного сочетания имеет место и в предложениях Мы купили две тетради.— Тетра­дей мы купили две (Русская грамматика–80.— С. 241). Эту же точку зрения разделяет и Н. Д. Арутюнова: «...актуализация количественного определения в общем случае не выходит за пре­делы изменений в его актуальном членении»¹.

Нельзя не отметить справедливости этих рассуждений, но очевидно и то, что Н. Ю. Шведова анализирует в основном предложения, не меняющие логико-семантического типа при актуализации их компонентов. Ср. также: Часов в пять, в шестом встал и направился к кустам наедаться ежевикой... Ежевики (тема) росло много (рема) (Суров); Снегу намело в эту зиму видимо-невидимо (Нилин). В этих предложениях сказуемые выражены полнознаменательными словами, и семантика предложе­ний не изменяется при любом порядке слов, а количественно-именные словосочетания, несмотря на дистантное расположение их компонентов, входят в состав одного члена предложения — подлежащего и дополнения.

Предложения, имеющие актуализированный род. п. имени и количественное слово, неоднотипны, поэтому и оказались воз­можны их различные интерпретации. Отсутствие четких границ между полнознаменательными и связочными глаголами обуслов­ливает существование полярных типов и переходных между ними. Ср.: Пришло трое мальчиков.— Мальчиков // пришло трое; Ос­талось трое мальчиков.— Мальчиков // осталось трое; Было трое мальчиков.— Мальчиков // было трое.

Общее у этих предложений заключено в их речевой семанти­ке, обусловленной сходным лексическим составом. Наиболее существенно отличаются друг от друга предложения первой и последней пары. Предложения первой пары сохраняют общее ти­повое значение при изменении порядка слов, а предложения последней пары существенно отличаются друг от друга по типовой семантике и характеру актуального членения. Предложение Было трое мальчиков имеет семантику бытийности, с точки зрения актуального членения оно является нерасчлененным (только рема). Предложение Мальчиков было трое содержит количественную предикацию, с точки зрения актуального чле­нения оно является расчлененным: тема — мальчиков, рема — было трое. У предложений второй пары различия не так ярки.

Потребность в выражении особой семантики вызвала изме­нение порядка слов, а это привело не только к расчленению, но и к разрушению цельности количественно-именного словосоче­тания много мальчиков. Таким образом, в речи под влиянием коммуникативного аспекта сформировалась новая структурная схема нового типа предложения, имеющего свои специфи­ческие свойства. Первый компонент схемы — существительное или местоимение во мн. ч. род. п., обозначающий предмет речи / мы­сли; второй компонент схемы — слова с количественным зна­чением. Форму мн. ч. род. п. в предложениях нового типа имеют "и словоформы «бывших» словосочетаний с числительными два, три, четыре: Пароходов было два (три, четыре).— Было два (три, четыре) парохода. Форму ед. ч. имеют лишь сущест­вительные с количественным значением, не имеющие форм мн. ч.: Мало слов, а горя — реченька, Горя реченька бездонная.' (Некра­сов);— Наработались люди — не до песен.— Раньше-то что, не работали, что ли? — Молодежи больше было (Шукшин).

В остальных случаях первый компонент схемы заполняется формами мн. ч., а второй — разными лексическими средствами с количественным значением: Добровольцев, желающих овладеть космическими специальностями, десятки тысяч (Каманин); Соловьев, черемухи, грибов у нас было пропасть (Герасимов); Дел было невпроворот (Платов). В позиции количественного компонента может быть сочинительное словосочетание: Парней-то на деревне — я да еще несколько (Шукшин).

Несмотря на известную типологическую самостоятельность, в предложениях данной разновидности сохраняется в какой-то степени цельность количественно-именного сочетания. Она про­является как в системных связях с двусоставными предложениями с бытийным значением, так и в способности поясняться рядом однородных членов, который поясняет одновременно и форму в род. п., и количественное слово перечнем субъектов: Всех мальчиков было пять: Федя, Павлуша, Илюша, Костя и Ваня (Тургенев); Их было четверо: капитан Самсонов, черный мич­ман, лейтенант Чайников и длиннолицый подпоручик (Марьянов); Нас было двое пассажиров: я да маленькая обезьяна (Тургенев). Позицию пояснения может занимать подчинитель­ное словосочетание, синонимичное сочинительному: Пассажиров 9 нашем вагоне было только двое — старушка с мужем, оба очень неразговорчивые (Л. Толстой).

Как квалифицировать первый компонент таких предложений » терминах членов предложения? У словоформы в род. п. есть семантические свойства подлежащего: она обозначает предмет речи / мысли; тему актуального членения. Из структурных свойств подлежащего для словоформы в род. п. характерно то, что она занимает позицию подлежащего. Однако у таких словоформ нет главного структурного признака подлежащего — нет форм им. п., и это не позволяет признать такие словоформы типичными подлежащими.

Цельность количественно-именных словосочетаний сохраня­ется при полнознаменательных словах в функции сказуемого при любом порядке слов. Глагол быть и глагольная связка быть служат показателями разной семантики разноструктурных предложений: Было два парохода (семантика бытийности, быть — полнознаменательный глагол); Пароходов было два (семантика количественной характеристики, было — связка). Между этими моделями есть переходные, нестабилизировавшиеся звенья, до­пускающие возможность их неоднозначной квалификации.