ИЗВЕСТНЫЕ МОСКВИЧИ В САТИРЕ

ИЗВЕСТНЫЕ МОСКВИЧИ В САТИРЕ СОДЕРЖАНИЕ I. Введение II. Имена III. Гусятников и Орлов Малиновский и Ватковский Майков Разумовский Меснов и Измайлов Волконский Заключение Используемая литература I. Введение Думаю, вряд ли кто-нибудь будет оспариватьмнение, что имидж города составляет не только его архитектура, но и его жители.В первых годах прошедшего столетия в Москве появились сатирическиестихотворения, написанные на тогдашнее общество, и именно эти стихи, или вернеевирши, раскрывали истинную сущность тех, на кого они были написаны.

Раскрывистинную сущность москвичей, мы сможем раскрыть истинную сущность столицыначала XIX века II. Имена Князь Вяземский говорит, что Москва тогдаособенно славилась прозвищами и кличками своими этот обычай, впрочем,встречался и в Древней Руси . Так, был в Москве князь Долгоруков Балкон ,прозванный так по сложению своих губ. Был в Москве князь Долгоруков Каламбур , потому что он каламбурами так и сыпал.

Был ещ князь Долгоруков podique,который в течение немногих лет спустил богатое наследство, полученное от отца.Дочь его была прозвана Киргизская царевна, Владычица Златой орды, потому что ве красивом и оживл нном лице было что-то восточное. Была ещ красавица княгиняМасальская дом, который был на Мясницкой la belle sauvage -прекраснаядикарка. Муж е - Князь-мощи , потому что он был очень худощав.Затемизвестен в Москве Раевский, уже довольно пожилых лет, которого не звали иначе,как Зефир Раевский, потому что он вечно порхал из дома в дом. Наезжал ещ вМоскву помещик Сибалев, краснолицый и очень толстый, который являлся безмолвнона бульварах и имел привычку в театрах ходить по ложам всех знакомых, что тогдане принято было в свете.

По красноте лица и круглой фигуре он был назван Арбуз , а по охоте лазить по ложам Ложелаз последняя кличка была ещ смешнее она напоминала Ловелас , на которого Сибалев был совсем не похож.Был ещ князь Трубецкой по прозвищу Тарара , потому что это слово было его любимой и обыкновенной поговоркой.Существовал ещ один Василий Петрович, которого все звали Василисой Петровной.Были на Москве баре, которых называли одного неаполитанским корол м, а другогопольским первый был генерал Бороздин, имевший много успехов по женской части,второй был Ив. Никол. Корсаков, один из временщиков царствования Екатерины II,прозванный за то корол м польским, что всегда по жилету носил ленту БелогоОрла. III. Люди В старые годы в Москве до появленияГрибоедова и Пушкина жадно переписывались сотнями рук сатирическиестихотворения, написанные на Тверской бульвар, Пресненские пруды и т.д. Стихиэти не отличались литературными достоинствами, но злость и ругательства, какговорит князь Вяземский, современник той эпохи, тогда имели соблазнительнуюпрелесть в глазах почтеннейшей публики.

Самым популярнейшими в то время стихамибыли на Тверской бульвар вот образчики этого бульварного остроумия Жаль расстаться мне с бульваром! Туда нехотя ид шь Там на милых смотришь даром И утехи даром рв шь. Везде группою прекрасны Представляются глазам, А сколь стрелы их опасны И сколь пагубны сердцам.

Там в зел неньком корсете Тихо Дурова ид т, Е в плисовом жилете Братец за руку вед т. Оба нежно воздыхают, И бульвар уж им не мил, От любви они страдают, Целый свет для них постыл Дуровы Д. П. Дуров, о котором здесьговорится, был владимирский и тамбовский помещик, оба - брат и сестра -отличались глупостью и большим суеверием, притом Дуров был ещ большой охотникдо всяких церемоний про него известный поэт того времени, князь И. М. Долгорукий, написал комедию Дырулов . Вахтмейстер В первый раз уличная сатира коснуласьмосквичей в девяностых годах восемнадцатого столетия.

В это время в Москвевош л в большую моду английский вокзал . Последний стоял близ Рогожскойзаставы и Дурного переулка.

Место это теперь застроено домами послепожара 1812 года. Вокзал содержал иностранец Медокс, происхождением грек илиангличанин.

В вокзале был устроен красивый летнийтеатр тут играли небольшие комические оперетки и такие же однократные комедии.За представлением следовал бал или маскарад, который заканчивался хорошимужином за вход в вокзал платили один рубль, а с ужином пять рублей. Пообыкновению, сюда стекалось до пяти тысяч человек и более. Вокзальный театр былприготовительным для молодых артистов здесь они учились и испытывали своиспособности перед публикою.Для открытия вокзала В. И. Маяков сочинилнебольшую оперу Аракас и Ирика , к ней написал музыку Керцелли.

Этоткапельмейстер и композитор был глухой, но знал сво дело превосходно. В этом вокзале часто гулял пленныйшведский адмирал граф Вахтмейстер, взятый адмиралом Грейгом шестого июля 1788года близ острова Готланда, вместе с 70-ти пушечным корабл м Принц Густав . Присутствие на гуляниях Вахтмейстеравозбуждало самое нескромное любопытство. За ним бегали толпами женщины.На этонеизвестным обличителем было написано следующее стихотворение Умы дамски возмутились, У всех головы вскружились, Как сказали, что в вокзал Будет шведский адмирал.

Далее зоил пел Дочерей и внук толкают, Танцевать с ним посылают Пошла, дура, не стыдись, С адмиралом повертись! В песне так же говорилось, что шведскийадмирал весьма неосторожно сделал какой-то даме глазки. Здесь пиит уже впал воплошность. Граф Вахтмейстер был крив и не мог делать глазки.Впоследствии императрица Екатерина II,рассердившись на шведского короля, приказала пленного адмирала взять из Москвыи отослать в Калугу.

На этот вокзал была сложена ещ другаяпесенка, в которой была воспета какая-то знатная и многолетняя богатая барыня , которая мастерски переманивала женихов от невест.В песне говорилось, что она сперва приголубливала их сама, а потом, скучая по то по тем, то по другимвпоследствии выдавала их за каких хотела невест со своим приданным и т.д. Автором этих стихотворений называлимолодого Маманова, только не графа М. А. Дмитриева-Маманова, а служившегопод его начальством тогдашний московский главнокомандующий граф И. В. Гудович посадил Маманова под арест.

Это взорвало Дмитр. Маманова, и он вСенате после заседания наговорил дерзостей Гудовичу последний пожаловался нанего императору. Впоследствии стихи эти приписали молодому военному красавцу,сатира которого в то время заставляла трепетать многих и отворяла ему двери вовсе дома со многими привилегиями.Евреинов Далее бульварный песнопевец рисуетбольшого франта Ив. Андр. Евреинова, богатого московского домовладельца,вышедшего из купечества, имевшего два дома на Тверской улице, где столетиеназад жили Мамонтов и Фирсанов.

К ним Евреинов прекрасный То ж под пару подста т, Женщин милых враг опасный, Склоня голову ид т. Евреинов служил в главномкригскомиссариате он был большой Дон-Жуан своего времени, ходил вечнораздушенный и накрашенный. Позднее его изображение находим и у Долгорукова, вего сатире.Вот и пятистишье в его адрес Душистый автомат, Ходячий косметик, прост ган на ватке, Мурашки не стряхн т без лайковой перчатки,Чинится день и ночь, напудренный скелет, Поношен, как букварь, и стар, как этикет! Евреинов был из числа тех бульварных лиц , по выражению Грибоедова, которые полвека молодятся . Трубецкие Вот Анюта Трубецкая Сломя голову бежит, На все кивая, Всех улыбками дарит.

За ней дедушка почтенный По следам е ид т, Покой внучки драгоценной Пуще глаза береж т. Ветерок ли тихо веет Он платочком заслонит, Или солнце жарче греет Он от жару защитит.

Трубецкой, князь Сергей Николаевич,отставной генерал-поручик, жил на Покровке дом князя по странной архитектуреназывали дом-комод , а по дому и вс семейство Трубецких Трубецкие Комод . Голицын А за ними адъютантом Князь Голицын там бежит. С камергерским своим бантом Всех нас со смеху морит.Этот князь Голицын в конце XVIII и вначале XIX веков славился своими забавными и удачными карикатурами на тогдашнееобщество в молодую свою пору он был соперником Карамзина по части сердечныхпохождений.

Карамзин По рассказам одного из современниковнашего историографа, последний, проживая в то время в Москве, в л образ жизни,общий всем молодым людям вставал рано, в 6 часов утра, одевался если не вофрак, то в бекешу, в сюртуке его редко видали, и ш л в конюшню, смотрел своюверховую лошадь, заходил в кухню поговорить с поваром, затем возвращался вкабинет и занимался там до 12 часов, завтракал и потом ехал верхом, обыкновеннопо бульварам здесь встречали его друзья, и они ехали вместе.

Ни в какое время года - ни осенью, низимою, ни в дождь, ни в ветер - прогулка эта не прерывалась. Зимою костюмКарамзина был следующий бекеша подпоясывалась красным ш лковым кушаком, наголову надевалась шапка с ушами, на руки - рукавицы, на ноги - кеньги так чтоноги с трудом входили в стремена. Прогулка длилась час. В гости он ездил редко,и то к людям самым близким. Говорил Карамзин тихо, складно, в спорах негорячился.Взгляд его на вещи был добрый и снисходительный, хотя вместе с тем вн м было глубокое чувство правды и независимости росту Карамзин был среднего видом он был худощав, но не бледен на впалых щеках его играл румянец здоровья,свежие губы и приятная улыбка выражали приветливость, а в светло-карих егоглазах виден был ум и проницательность.

В сорок лет волосы у него уже редели,но не серебрились ещ , и он их тщательно зач сывал. Одевался он просто и всегдаопрятно.Обыкновенно на н м был белый галстук, белые гофрированные манжеты,жилет с полустоячим воротником, казимировый оранжевого цвета, с узорамипанталоны и сапоги с кисточками.

У него не было камердинера, а горничнаяНаташа гардероб его висел в кабинете в переднем углу в стену были вбитыгвозди, и на них висели шуба, шинель или, по-тогдашнему, капот, бекеша, кушак ишапка. Карамзин был необыкновенно любезен со всеми, поклоны отдавал первый,тихо снимал шляпу и т.д. Болховская Французские новые моды перешли к нам вконце позапрошлого столетия.Первые поклонницы мод произвели на улицах целуюсенсацию.

Одна из таких модниц - это жена известноготамбовского помещика и коннозаводчика Болховская вот что писал о не бульварный песнопевец Вот летит и Болховская, Искрививши правый бок, Криворукая, косая, Точно рвотный порошок.Да и младшая сестрица Не уступит ей ни в ч м, Одинаких перьев птица, Побожиться можно в том Левашевы Белокаменная в то время была особеннообильна девицами. Князь Вяземский говорит, что в Москве на одной улицепроживали княжны-девицы, которые всякий день сидели каждая у особенного окна исмотрели на проезжающих и проходящих, выглядывая себе суженого Копь в сказал оних на каждом окошке по лепешке , и с тех пор другого имени им не было каккняжны-леп шки. В допожарной Москве жили ещ старые девицы, три сестрыЛевашевы.

Их прозвали тремя парками . Эти три сестрицы были непременнымипосетителями всех балов, всех съездов и собраний.Как все, они не были стары,но все же третья была меньшая из них на ней сосредотачивалась любовь изаботливость старших сест р, они не спускали с не глаз, берегли е каким-томатеринским чувством и не позволяли ей выезжать одной из дома. Приезжали на балони первые и уезжали последние.

Кто-то раз заметил старшей - Как это вы, вваши лета можете выдерживать такую трудную жизнь? Неужели вам весело на бале Чего тут вес ло, батюшка отвечалаона Но надобно иногда и потешить нашу шалунью.Шалунье было уже 62 года. Шепелевы Из больших московских модниц в то времябыла жена Д. Д. Шепелева, известного впоследствии героя Отечественнойвойны 812 года про эту модницу пел бульварный борзописец следующее Дальшевзоры поражает Блеск каменьев дорогих Шепелева то блистает В пышных утварях своих.

Муж гусар е в мундире Себе в голову забрал, Что красавца, как он, в мире Ещ редко кто видал Усы мерой в пол-аршина Отрастил всем напоказ, Пресмешная образина Шепелев в глазах у нас Этот Шепелев отличался большоюнапыщенностью и говорил со всеми высокопарным слогом.Шепелевы были оченьбогаты богатство они получили от ж н один Шепелев был женат на дочерижелезного заводчика Баташева, а другой на племяннице князя Пот мкина НадеждеВасильевне Энгельгардт.

Баташева Описана бульварным стихотворцем урожд ннаяБаташева, последняя отличалась еще наивностью в разговорах.Так, возвратившисьиз-за границы, она рассказывала, что в Париже выдумали и ввели в большую модукакие-то прозрачные рубашки, о которых она отзывалась с восторгом -Вообразите, что это за прелестные сорочки как наденешь на себя, да смотришься,ну так-таки вс насквозь и видн хонько! Далее пиит на бульваре видел молодогочеловека, вышедшего из купечества в гусарские офицеры, собою очень красивого,любезного, вежливого, принятого в лучшие дома и известного в Белокаменной подолголетне связи с одною из милейших московских барынь.

Пиит рисовал е следующими строфами Гусятников и Орлов А Гусятников, купчишка, В униформе золотой, Крад тся он исподтишка В круг блестящий и большой.Жихарев про этого Н. М. Гусятниковарассказывает, что он был большой англоман и только и говорил, что про графаФ д. Гр. Орлова, который, по его словам, был человек большогоприродного ума, сильного характера, прост в обхождении и чрезвычайно оригиналениногда в своих мыслях, суждениях и образе их изъяснения.

Например, он никогдане предпринимал ничего, не посоветовавшись с кем-нибудь одним, но терпеть немог советоваться со многими, говоря ум - хорошо, два - лучше, но три с умасведут . Он уважал науки и искусства, но называл их прилагательными существительною же наукою он называл одну филологию , т.е. умениепользоваться людьми и современностью, равно как и важнейшим из искусств -искусство терпеливо сидеть в засаде и ловить случай за шиворот.

Малиновский и Ватковский После Гусятникова следует описание двухизвестных в то время в Москве господ - Малиновского и Ватковского.Вот попович Малиновский Выступает также тут. За ним полненький Ватковский, В коем весу тридцать пуд. Он жену вед т под ручку Наравне с ним толщиной Как на смех, все жирны в кучку Собралися меж собой.

Малиновский Алекс. Ф д. 1763-1840 гг. сын протоирея Московского университета. Был начальник Московского архиваиностранной коллегии, известный литератор своего времени, написавший оперу,пользовавшуюся большим успехом, под названием Старинные святки . Он такжеиздавал театральные пьесы Коцебу, которые заставлял переводить молодых людей,служащих у него в архиве.Эти пьесы тогда носили название коцебятеи .Малиновский не знал ни слова по-немецки, он только исправлял слог и отдавал заденьги Медоксу, содержателю вокзала лучшие из этих пьес были Сын любви и Ненависть к людям и раскаяние . Его опера Старинные святки так понравиласьпублике, что е играли лет тридцать сряду.

Малиновский был очень дружен с Петровым,известным поэтом врем н Екатерины про Петрова он рассказывал, что тот писалнекоторые оды, ходя по Кремлю, а за ним носил кто-то бумагу и чернильницу. Привиде Кремля он приходил в восторг, останавливался и писал.Петров имел важнуюнаружность.

Он познакомился с Пот мкиным, когда они оба были студентами, и ихдружба продолжалась до конца жизни. Стансы, посвящ нные им Пот мкину, исполненыискреннего чувства он хвалит в Пот мкине не одного полководца, но болеевельможу доступного, человека просвещ нного, любителя литературы и поэзии. Ватковский, о котором говорит пиит,состоял камергером при большом дворе, а младший брат его Иван Ф дорович служилв Сем новском полку и был замешен в известную шварцовскую историю.Ватковскиебыли сыновьями известного Ф дора Ивановича, который, командуя Сем новскимполком, содействовал Екатерине вступлению на престол. Ватковский, о которомговорится в стихах, отличался необыкновенной тучностью - он под конец своейжизни так и не выходил из вольтеровских кресел.

Ватковский известен также был вобществе, как занимательный рассказчик.Майков Вот и Майков, муз любитель, Декламируя ид т. Как театра управитель, Он акт ров всех вед т. Мочалов, Зубов, Колпаков Его с почтеньем провожают, Лисицын, Злов и Кандаков Ему дорогу очищают.

За ним все авторы стремятся, В руках трагедии у них. Они все давятся, теснятся, Приносят дар умов своих Возьми, возьми провозглашают, О, Майков, ты труды сии! С словами этими швыряют В него трагедии свои. Бригадир Аполлон Алекс. Майков, писатель,состоял старшим членом при А. Л. Нарышкине с правом исправлять должностьдиректора театра на случай отсутствия последнего. Полновластно он управлялмосковскими театрами только впоследствии.Разумовский Затем пиит восклицает Но какое вдруг явленье Поражает весь народ, На всех лицах удивленье, Все стоят разинув рот. Уж не чудо ли морское На беду нашу катит, Иль страшилище какое К нам по воздуху летит.

Нет, пустое. Это вздоры. То Кирилушка бежит, Всем умильно мечет взоры, На всех ласково глядит Кирилушкой песнопевец называет сына графаРазумовского, который жил в Москве в конце XVIII века в великолепном сво мдоме.Меснов и Измайлов Затем бульварный стихотворец описываетизвестных гуляк того времени коннозаводчика Меснова и безобразника Измайлова.Последний, по рассказам, бывало напоит мертвецки пьяными человек пятнадцатьнебогатых дворян, посадит их еле живых в большую лодку на кол сах, привязав кобоим концам лодки по живому медведю, и в таком виде спустит с горы в реку илипроиграет тысячу рублей своему другу Шиловскому, вспылит на него закакое-нибудь без умысла сказанное слово, бросит проигранную сумму мелкимиденьгами на пол и заставит его подбирать эти деньги под опасением бытьвыброшенным в окно. Волконский После упоминается в стихах о князе Волконском,у которого в Самот ке был собственный театр, устроеный в виде большогобалагана, в н м умещалось до 300 человек.

Для открытия на этом театре играли Беглого солдата , пьеса, как и исполнение была не особенно удачна.

Прохозяина этого театра стихотворец пишет следующее И Волконский с карусели В шпорах звонких прикатил, Весь растр пан, как с постели, Парень этот, право, мил. Заключение Неизвестный пиит заканчивает сво стихотворение К бульварам следующими словами Но не всех же ведь до крошки Нам сюда переписать, Не пора ли сесть на дрожки Да домой уж ехать спать.

Тверской бульвар был любимым местомпрогулок москвичек лишь до двенадцатого года. С приходом французов в Москвулучшие липы этого бульвара были срублены неприятелем для топлива и на фонарныхстолбах этого бульвара были повешены жители города, заподозренные вподжигательстве.С уходом французов из столицы бульвар былвозрожден, но жизнь на бульваре уже более не принималась.

Бульвар умер, ноостались вирши неизвестного пиита, благодаря которым и существует данныйреферат. Благодаря им мы смогли понять, какая была Москва на самом деле, а нета, которую пытались показать сами москвичи начала XIX века. Список использованной литературы Пыляев М. И. Старая Москва. М. Московский рабочий, 1990. Платков Г. Р. Москвичи. М. Просвещение, 1979.