Сокровенный человек в творчестве А. Платонова

ВОЛГОГРАДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «Сокровенный человек в творчестве Платонова» Выполнила: студентка группы Л – 43 Афанасьева С. С. Проверил: Кириллова И. В. Волгоград 2003 Содержание Введение… 3 Глава 1. Проблема изображения «маленького человека» в литературе….5 Глава 2. «Сокровенный человек» в рассказах и повестях А. Платонова…1. Слободской сирота Филат….2. Сокровенный человек – Фома Пухов… 3. Чудаки из «Чевенгура»….4. Вощев – скиталец из «Котлована»… 22 2.5. «Новые люди» у Платонова… 24 Заключение… 25 Список использованной литературы….27 Введение Почти всегда особое внимание окружающих не привлекают забытые, всеми униженные люди. Их жизнь, их маленькие радости и большие беды казались всем ничтожными, недостойными внимания.

Таких людей и такое к ним отношение производила эпоха.

Жестокое время и царская несправедливость заставляли “маленьких людей” замыкаться в себе, уходить полностью в свою душу, настрадавшуюся, с наболевшими про¬блемами того периода, они жили незаметной жизнью и также незаметно умиранию.Не изменилось и отношение к ним и в советскую эпоху. С приходом к власти большевиков «маленький человек» все больше замыкался в себе, чтобы не утратить самое лучшее, самое сокровенное в своей душе. Андрей Платонов – первый русский писатель, который заметил разложение «социалистической души», утрату «сокровенности» в человеке и забил тревогу.

К сожалению тема недостаточно еще изучена, несмотря на обилие исследований творчества писателя. Изучением творчества А. Платонова занимались: Е.Д.Шубина, Т.А.Никонова, Будаков В Буйлов В. «Андрей Платонов и язык его эпохи», Золотоносов М Евдокимов А Елисеев Н Ковров М Лангерак Т Ласунский О.Г Матвеева И.И Найман Э Орлов Ю.В. и другие.Проблеме человека в творчестве А. Платонова уделяли внимание многие исследователи. Варламов в своей работе «А. Платонов и Шукшин: Геополитические оси русской литературы» обнаруживает сходство в изображении героев у этих двух замечательных писателей.

Корниенко Н. «Зощенко и Платонов» проводит параллель между творчеством Зощенко и Платонова. Множество работ посвящено исследованию творчества Замятина и Платонова.Галасьева Г.В. в работе «Замятин и А.Платонов: К проблеме типологического исследования», Мущенко Е.Г. «В художественном мире А.Платонова и Е.Замятина: Лекции для учителя-словесника» и Червяковой Л. «Техника и человек в романе Е.Замятина "Мы" и фантастических рассказах А.Платонова» сравнивают манеру письма, способы изображения духовного мира человека, проблематику произведений Замятина и А. Платонова.

Калашников В. посвящает свои исследования проблеме изображения человека в прозе Платонова, в его работе «Жалобное сердце: [О прозе А.Платонова]» рассказывается об особенностях души героев Платонова, о тех качествах (сердечности, сострадании, гуманизме) которые мы утратили сейчас и к которым взывает автор.

В книге Чалмаева В. «Андрей Платонов: К сокровенному человеку», появившейся в 1989 году впервые поднимается вопрос о проблеме «сокровенного человека» в творчестве Платонова.Традициям А. С. Пушкина в изображении «маленького человека» в творчестве А. Платонова посвящена работа Сизых О.В. «Традиции А.Пушкина в изображении "маленького человека" в творчестве А.Платонова», появившаяся в 1995 году. В 1997 году выходит статья Спиридоновой И.А. «Портрет в художественном мире Андрея Платонова», в которой автор исследует способы и приемы изображения героев, их духовного мира посредством портретных характеристик.

Большое количество работ, посвященных изучению проблемы «сокровенного человека» в творчества Андрея Платонова не говорит об исчерпанности данной темы. Цель данной работы – изучение проблемы «сокровенного человека» в творчестве А. Платонова.Задачи данного исследования: 1. Изучение проблемы изображения человека в русской литературе 2. Исследование «сокровенного человека» в рассказах и повестях Андрея Платонова Может быть, мы еще слишком молоды в восприятии Платонова, и не все нам пока ясно в его романах и рассказах, но мы все-таки должны постараться понять, что же хотят нам сказать «сокровенные» герои Платонова. Глава 1. Проблема изображения «маленького человека» в литературе Тема изображения «маленького человека» не является новой в русской литературе.

Проблеме человека в свое время уделяли большое внимание Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов и другие.

Первым писателем, который открыл нам мир “маленьких людей” был Н.М. Карамзин.Самое большое влияние на последующую литературу оказала его по¬весть “Бедная Лиза”. Автор положил начало огромному циклу произведений о “маленьких людях”, сделал первый шаг в эту неизвестную до этого тему. Именно он открыл дорогу таким писателям будущего как Гоголь, Достоевский и другие.

А.С. Пушкин был следующим писателем, в сферу творческого внимания кото¬рого стала входить вся огромная Россия, ее просторы, жизнь деревень, Петербург и Москва открывались уже не только с роскошного подъезда, но и через узкие двери бедняцких домов. Впервые русская литература так пронзительно и наглядно показала искажение личности враждебной ей средой.Самсон Вырин («Станционный смотритель») и Евгений («Медный всадник») как раз представляют собой мелкое чиновничество того времени.

Но А. С. Пушкин указывает нам на «маленького человека», которого мы обязаны заметить . Еще глубже, чем Пушкин, эту тему раскрыл Лермонтов. Наивную прелесть народного характере воссоз¬дал поэт в образе Максима Максимыча. Герои Лермонтова его “маленькие люди”, отличаются от всех предыдущих.Это уже не пассивные люди как у Пушкина, и не иллюзорные, как у Карамзина, это люди в душе которых уже го¬това почва для крика протеста тому миру, в котором они живут. Н. В. Гоголь целенаправленно отстоял право изображения «маленького человека» как объекта литературных исследований.

У Н. В. Гоголя человек целиком ограничен своим социальным статусом. Акакий Акакиевич производит впечатление человека не только забитого и жалкого, но и вовсе недалекого. У него, безусловно, есть чувства, но они маленькие и сводятся к радости обладания шинелью. И только одно чувство в нем огромно – это страх.В этом, по Гоголю повинна система социального устройства, и его «маленький человек» умирает не от унижения и оскорбления, а больше от страха.

У Ф. М. Достоевского «маленький человек» - это прежде всего личность безусловно более глубокая, чем Самсон Вырин или Акакий Акакиевич.Ф. М. Достоевского так и называет свой роман «Бедные люди». Автор предлагает нам прочувствовать, пережить все вместе с героем и подводит нас к мысли о том, что «маленькие люди» - не только личности в полном смысле этого слова, но их личностное чувство, их амбициозность намного больше даже, чем у людей с положением в обществе. «Маленькие люди» наиболее ранимы, и для них страшно то, что все остальные не увидят их духовно богатую натуру.

Макар Девушкин считает свою помощь Вареньке некоторой благотворительностью, показывая тем самым, что он не ограниченный бедняк, думающий лишь об взыскании и удержании денег. Он, конечно, не подозревает, что этой помощью движет не желание выделиться, а любовь.Но это еще раз доказывает нам главную мысль Достоевского – «маленький человек» способен и на высокие глубокие чувства.

Продолжение темы “маленького человека” мы находим у Ф. М. Достоевского в первом большом про¬блемном романе “Преступление и наказание”. Самое важное и новое, по сравнению с другими писателями, раскрывавшими эту тему, это способность у забитого человека Достоевского заглянуть в себя, способность самоанализа и соответствующих действий.Пи¬сатель подчиняет героев детальному самоанализу, ни у какого другого писателя в очерках, повестях, сочувст¬венно изображавших быт и нравы городской бедноты не было такой неторопливой и сосредоточенной психо¬логической проникновенности и глубины изображения характера действующих лиц. Особенно ярко раскрывается тема «маленького человека» в творчестве А. П. Чехова.

Исследуя психологию своих героев, Чехов открывает новый психологический тип – холопа по натуре, существа по душе и духовным потребностям пресмыкающегося. Таков, например, Червяков, который находит истинной наслаждение в унижении.Причины унижения «маленького человека», по мнению Чехова он сам. У Андрея Платонова данная проблема получает особое звучание. У Платонова «маленький человек» - это «сокровенный человек». Сокровенный – свято хранимый, наделенный чем-то особенным, ценным.

В центре внимания автора в повестях «Ямская слобода», «Сокровенный человек» чаще всего мастеровые, деревенские правдоискатели, машинисты, «сироты» по своему душевному состоянию.Все они пребывают в своеобразном странствии, скитальчестве. Это специфически платоновские скитальцы или «душевные бедняки», убоявшиеся после событий революции «остаться без смысла жизни в сердце». И странствуют они в особом пространстве . Безусловно, герои Платонова живут в условном мире, в пространстве мифа: в сущности все герои его – «маргиналы», т.е. люди, выбитые из гнезда, из под крова родного дома, из традиций.

Но кто же такой «сокровенный человек»? О чем он думает и мечтает? Глава 2. «Сокровенный человек» в рассказах и повестях А. Платонова 2.1. Слободской сирота Филат Слободской сирота Филат, вечный поденщик у мещан-ямщиков в повести «Ямская слобода» - первый платоновский «душевный бедняк», «идущий снизу» сирота в личном и социальном плане, вечный подсобный рабочий, человек-заплатка, который изживает свою обездоленность, побеждает все страшные следствия былого разбогащения и угнетения и прежде всего «отсутствие личности» . В рассказе «Ямская слобода» есть герой – Филат. «Человек без памяти о своем родстве и жил разным слободским заработком: он мог чинить ведра и плетни, помогать в кузнеце, замещал пастуха, оставался с грудным ребенком, когда какая-нибудь хозяйка уходила на базар, бегал в собор с поручением поставить свечку за болящего человека, караулил огороды, красил крыши суриком и рыл ямы в глухих лопухах, а потом носил туда вручную нечистоты из переполненных отхожих мест. И еще кое-что мог делать Филат, но одного не мог – жениться» [ 23, 42]. Было ему тридцать лет. «Филат немного гундосил, что люди принимали за признак дурости, но никогда не сердился» [ 23, 42]. «Дурной ты, Филат!» - говорил Макар, а сам пользовался его услугами.

Филат способен чувствовать. «Филат до тех пор смотрел на непонятные звезды, пока не подумал, что они ближе не подойдут и ему ничем не помогут тогда он покорно заснул до нового лучшего дня» [ 23, 49]. «Падающие звезды с детства волновали его, но он ни разу, за всю жизнь, не мог увидеть звезду, когда она трогается с неба». [23 , 65]. Все люди в слободе пользовались услугами Филата, не замечая его самого, а лишь посмеиваясь над его физическим недостатком. «- Ты короток, но глуп не особенно! – успокаивал Филата Сват. - Да мне что, Игнат Порфирыч, весь век одними руками работаю – голова всегда на отдыхе, вот она и завяла! – сознался Филат. - Ничего, Филат, пущай голова отдохнет, когда-нибудь и она задумается…[23 , 54] «Филат не сообразил, но согласился: он не считал себя умным человеком» [23, 54]. То что Филат «был единственным и неповторимым мастером, способным пользовать всякое дворовое хозяйство», обнаружилось, лишь когда Филат ушел шить шапки к Свату, пока тот «не прогонит». Без Филата многие дела в деревне пришли в запустение, но и тогда люди не поняли Филата, по-прежнему просили его помочь по хозяйству.

Филат «по доброте сердца никому не мог отказать» [23, 55]. Но и тогда люди не стали к нему относиться иначе.

Особенно остро Филат чувствует свое одиночество и непонятость. «Он никогда не искал женщины, но полюбил бы страшно, верно и горячо, если бы хоть одна рябая девка пожалела его и привлекла к себе с материнской кротостью и нежностью.

Он потерял бы себя под ее защищающей лаской и до смерти не утомился бы любить ее. Но такого не случилось ни разу» [23 , 56]. «Иногда Филат был рад, что он один, но это бывало в особенно тяжелее минуты. «Филат дремал и думал о госте, что тяжело ему было сына и жену хоронить – хорошо, что у него нет никого» [23 , 63]. Филат любит свою работу. «В неугомонной суете ему всегда жилось легче: что-то свое, свое, сердечное и трудное, в работе забывалось» [23 , 56]. Тяжело переживает Филат расставание со Сватом. «Филат глядел на отбывающих с покорным горем и не знал, чем помочь себе в тоске расставания» [ 23, 66]. «Иногда Филату казалось, что если бы он мог хорошо и гладко думать, как другие люди, то ему было бы легче одолеть сердечный гнет от неясного, тоскующего зова. Этот зов звучал и вечерами превращался в явственный голос, говоривший малопонятные, глухие слова. Но мозг не думал, а скрежетал – источник ясного сознания в нем был забит навсегда и не поддавался напору смутного чувства (…) Душу свою Филат ощущал, как бугорок в горле, и иногда гладил горло, когда было жутко от одиночества и от памяти по Игнате Порфирыче [ 23, 70]. Но в конце рассказа эти смутные чувства пробуждают у Филата достоинство и даже некоторую гордость.

Когда Макар говорит «хорошим людям погибель приходит, а таким маломощным как ты, надо прямо ложиться в снег и считать конец света!», Филат неожиданно для себя самого обижается и отвечает: «Для кого в снегу смерть, а для меня он – дорога» [23 , 80]. Обида – это проблески первого самосознания, когда человек впервые чувствует потребность защитить себя самого. «Филат почувствовал такую крепость в себе, как будто у него был дом, а в доме обед и жена». В конце повести происходит выход героя из плена Ямской слободы, осознание себя личностью, возвращение памяти. 2.2. Сокровенный человек – Фома Пухов Фома Пухов – необычный человек, думающий, чувствующий, сопереживающий. «Когда был Пухов мальчишкой, он нарочно приходил на вокзал читать объявления и с завистью и тоской провожал поезда дальнего следования, но сам никуда не ездил» [23 , 133]. Повзрослев, Фома не тратил наивного, по-детски чистого, искреннего восприятия мира. Даже имя Пухова указывает нам на некую связь е евангелическим Фомой. На первых порах этот платоновский машинист, способный резать колбасу на гробе жены в состоянии наивного озорства, «окаянства» («Естество свое берет»), попросту отмахивается от всех сложных вопросов.

Какой-то задорный, озорной культ элементарщины, даже бездушия, арсенал нескольких словечек, поверхностной любознательности владеют Пуховым целиком.

Элементарные вопросы – ответы исчерпывают (или скрывают) его душевный мир . «Он ревниво следил за революцией, стыдясь за каждую ее глупость, хотя к ней был мало причастен» [23, 96 ]. Пухов «был любитель до чтения и ценил всякий человеческий помысел [23, 97], по дороге он разглядывает «всякие надписи и объявления». Даже море не удивляло Пухова – «качается и мешает работать». Одно только любит Пухов: свое дело. «Пухов влез в машинное отделение " Шани" и почувствовал себя очень хорошо.

Близ машины он всегда был добродушен». [23 ,109] «Снов он видеть не мог, потому что как только начинало ему что-нибудь сниться, он сейчас же догадывался об обмане и громко говорил: да ведь это же сон, дьяволы и просыпался» [23 , 140]. Герой Платонова много размышляет о жизни: «Но, ворочаясь головой на подушке, Пухов чувствовал свое бушующее сердце и не знал, где этому сердцу место в уме» [23 , 151]. Герою повести «Сокровенный человек» машинисту Фоме Пухову хочется «очутиться среди множества людей и заговорить о всем мире». Он, стихийный философ, чуточку озорник, впадающий то в душевный полусон, то в повышенную возбужденность, путешествует по простору революции, пытаясь понять что-то важное во времени и в себе «не в уюте, а от пересечки с людьми и событиями». Люди воспринимали по-разному Пухова: «Ты, Пухов, в политике плетень!»[23 , 103] говорили ему. «- Пухов, ты бы хоть в кружок записался, ведь тебе скучно говорил ему кто-нибудь. - Ученье мозги пачкает, а я хочу свежим жить иносказательно отговаривался Пухов, не то в самом деле, не то шутя. - Оковалок ты, Пухов, а еще рабочий совестил его тот. - Да что ты мне тень на плетень наводишь: я сам квалифицированный человек заводил ссору Пухов» «- Ты своего добьешься, Пухов! Тебя где-нибудь шпокнут серьезно сказал ему секретарь ячейки. - Ничего не шпокнут ответил Пухов Я всю тактику жизни чувствую» [23, 150]. Понять Фому Пухова может не каждый. «Потом ячейка решила, что Пухов не предатель, а просто придурковатый мужик, и поставила его на прежнее место. Но с Пухова взяли подписку пройти вечерние курсы политграмоты.

Пухов подписался, хотя не верил в организацию мысли.

Он так и сказал на ячейке: человек сволочь, ты его хочешь от бывшего бога отучить, а он тебе Собор Революции построит!» [23, 150]. «Уволили Пухова охотно и быстро, тем более что он для рабочих смутный человек.

Не враг, но какой-то ветер, дующий мимо паруса революции» [23, 152]. Никто не мог понять, что чувствует Фома, что у него на душе. «Все действительно думали, что Пухов корявый человек и вареную колбасу на гробе резал.

Так оно и было, но Пухов делал это.