Приближение

«Би. Приближение. Счастье! Вникни в гадание. Изначальная вечная стойкость. Не лучше ли сразу прийти? Опоздавшему — несчастье»^[57].

В изначальной вечной стойкости преодолевая недоразумения и переразумения, человечество достигает критической интерьеризации ноосферы и вступает в эон ассимиляции самости, эон единения с unusmundus. Самодвижимый всепостигающий дух, вникая в гадания, гипотезы, теории и данные возобновляемых экспериментов, «завершает идеализацию вещей тем, что познает тот определенный способ, каким составляющая их общий принцип вечная идея в них раскрывается»^[58]. «Тот, кто познал мир — нашел труп»^[59]. Прозекторы составляют и усовершенствуют анатомический атлас — научную картину мира. Открываемый ими в экзотерическом созерцании фундаментальный объект, основа композиции картины — если он по сути своей, а не по названию лишь фундаментален — должен быть первичным и простым, «следовать самому себе»^[60]; должен быть тем, чем и из чего создано то, что принято считать материей; должен предстать своим открывателям, зерцалам открытым, самому себе, завершающему круг всепостижения — единым, неописуемым всем по имени ничто, истоком и истиной, порождающим и смыслоопределяющим фоном, непротяженным безмерным пространством, пневмодышащей глоткой хаоса.

Свидетели единого — нелокальные явления, трансцендирующие пространство и время на предшествующем фундаментальному объекту уровне квантовых систем. Эффект Ааронова — Бома: частица чувствует поле, не находясь в зоне его действия. Неравенство Белла: измерение, производимое над одной частицей, влияет на значения скрытых параметров, управляющих движением другой. Принцип редукции волнового пакета Шредингера: связь (несиловая корреляция) объектов квантовой системы сохраняется и после прекращения всех возможных взаимодействий между ними. Парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена: состояния разлетающихся частиц оказываются существенно взаимосвязанными. Ни сами эти связи (несиловые корреляции), ни их сверхсветовой носитель не могут быть физически описаны или математически смоделированы. Их философское осмысление приводит к пониманию того, что «фундаментальные процессы природы лежат за пределами пространства-времени, но генерируют события, которые могут быть локализованы в пространстве-времени»^[61].

Квантовая система — единое целое, а не совокупность разрозненных элементов. Более того. Сама Вселенная, представляющаяся на макроскопическом уровне многообразием не связанных между собой, произвольно расчленимых фрагментов — на фундаментальном, субатомном уровне предстает чуждым всякой множественности и противоположным ей по сути неразложимым единством. При этом наблюдаемая система едина не только сама по себе, но составляет единое целое со своим наблюдателем (созерцателем, наблюдателем — участником).

Наблюдение — участие — ключевой момент картины мира, предложенной одним из ведущих физиков современности Дж.А. Уилером. Импульс и местоположение электрона не существуют независимо от наблюдателя. Ответы, которые исследователь квантово-механических явлений получает в результате эксперимента, частично зависят от задаваемых вопросов^[62]. Любой квантовый феномен определяется наблюдением-участием. Уилер сравнивает его с дымовым драконом. Мы можем ощутить либо зуб дракона, когда срабатывает счетчик, либо наконечник хвоста, когда частица покидает эжектор. Но между пастью и хвостом только дым. Вопрос о том, где находится ненаблюдаемая частица, неправомерен. Уилер приводит модель единого мира, самосинтезирующегося наблюдением-участием. На одном конце вечного возвращения по изначально замкнутому кругу самосинтезации — психическая реальность: — наблюдатели — участники (созерцающие), задающие вопросы и получающие ответы. Их поведение приводит к изменению характера квантовых явлений и, таким образом, влияет на фундаментальную физическую реальность. На другом конце — физический уровень мира (созерцаемое) — основа химических, биологических и психологических явлений. Замкнутый круг — начальный пункт самосинтезации, наблюдения-участия. Быть — значит быть воспринимаемым. Это допущение требует отказаться от теперь-центризма, то есть сделать шаг столь же революционный, что и предпринятый учеными XVI в. отказ от здесь-центризма. Время, нечленимое на прежде, после и теперь на фундаментальном уровне организации материи, время, трансцендируемое нелокальными и синхронистическими явлениями — должно быть заменено более глубокой категорией. Основа существования — самость, основа самости — unusmundus. Шредингер, рассматривая проблему свободы и выбора хода событий в мире каузальной обусловленности, приходит к выводу: только Я, опирающееся на онтологический, психоидный слой самости, может быть действительным психическим Я, управляющим физическими и физиологическими процессами своего организма^[63]. Уилеровское требование отказаться от теперь-центризма и признать основой бытия круг самосинтезации эквивалентно утверждению: только реальность, созданная на квантовом уровне наблюдением - участием, может быть действительной физической реальностью. В анатомическом атласе тщательно нарисованы и всесторонне описаны органы и системы единого, живого, разумного существа. Самый главный, необходимый для поддержания жизнедеятельности — и самый загадочный орган существа — неописуемый и не исследуемый фундаментальный объект.

В трех самых известных и популярных в современном научном сообществе парадигм структуры материи фундаментальным объектом является — в том или ином виде — все по имени ничто: пустое искривленное пространство геометродинамики, основное состояние фундаментальной субстанции единой полевой теории, суперструнный вакуум.

Развивающий и порождающий фон единой полевой теории элементарных частиц — основное состояние, вакуум фундаментального поля, «праматерия». Поле взаимодействует с самим собой и образованными из него, превращающимися в него и друг в друга частицами — возбужденными состояниями «праматерии», «пространственно ограниченными областями с сингулярным поведением вакуума»^[64]. Одно из свойств, характеризующих вакуум как фон — его неинвариантность, вызывающая неинвариантность гамильтониана и влияющая на состояния развернутых на его фоне квантовых систем. Вакуум как организующий материю фон — в основе «самосогласованных моделей Вселенной», в которых вакуумный тензор энергии — импульса определяется кривизной пространства-времени, и, с другой стороны, определяет эту кривизну. Вакуум — связующее, единое звено макро- и микромира. Не опосредуемый ничем вакуум, порождая нечто отличное от себя, является его основанием в микро-, макро, и мегамире, и, таким образом, обуславливает возникновение и существования Вселенной как единой неделимой целостности^[65]. Вакуум — состояние поля с минимальной плотностью энергии; отклонение от минимума в контексте квантования — элементарная частица. Но минимум не обязан быть нулевым. Более того. Полная плотность энергии основного состояния всех полей при уменьшении объема расходится, становится бесконечной. При увеличении объема «чудовищные» компоненты отдельных участков складываются и взаимно компенсируют друг друга. Фрагмент фундаментального поля, равно как и любая частица — форма его существования — потенциально содержит все другие элементарные частицы. Основное состояние фундаментальной субстанции (поле без частиц) В. Гейзенберг назвал «миром», а А.А. Гриб «не столько небытием, сколько сверхбытием»^[66]. Уилер сравнивал частицу в вакууме с облаком в атмосфере^[67].

Ю.С. Владимиров вспоминает, как в Советском Союзе для реализации идеи получения энергии из вакуума разрабатывались и финансировались исследовательские программы, создавались научные коллективы^[68]. Тем не менее — и в прежние, и в незапамятные времена — из того, что принято считать вакуумом, без ведома и участия ученых и специалистов получались и энергия и вещество. Вакуумные флуктуации — рождение в пустоте пар частиц, вещества и антивещества — общее место квантовой теории поля. В научном сообществе обсуждается проблема, описывается и моделируется — с учетом законов сохранения — процесс рождения из ничего всего наблюдаемого и ненаблюдаемого вещества и антивещества Вселенной. Ответы ученых на вопрос о причинах произошедшего: «нечто произошло из ничто, потому что ничто неустойчиво»^[69]; или: «наша Вселенная — это просто одна из тех вещей, которые происходят время от времени»^[70]. «Для нас теперь зарождение материи допустимо и без необходимости признания Божества»^[71], — замечает Вернадский. «Тот, кто верит в мистичность физики, плохо разбирается в математике»^[72] — рассуждает С. Хокинг. «Оркестра! Терроре!», — вопят музыканты Феллини и водружают на сцену метроном. «Что есть вселенная», — вопрошает Уилер, — «великая идея, очевидная настолько, чтобы не казаться очевидной, или механизм — правящее миром уравнение?» Ученый предъявляет картине мира (анатомическому атласу) требование изящества (austerity): если в полевых теориях мы выводим многое из малого, что воспрепятствует выведению всего из ничего^[73]. Ответ — предельно упрощенный, опустошенный фундаментальный объект, физический смысл которого совпадает с основным состоянием поля Гейзенберга или «электронным морем» Дирака. Порождающее все ничто Уилера — искривленное пустое пространство, динамическая геометрия. «Геометрия, лишь слегка искривленная, описывает гравитацию. Геометрия, искривленная по-другому, описывает электромагнитное поле. Геометрия с новым типом возбуждения дает магический материал для построения элементарной частицы. Все, что есть в мире, состоит из геометрии»^[74]. Пространство геометродинамики — омоним того, что принято считать пространством: макроскопические представления в микромир не экстраполируются; квантовая реальность стохастична (вернее — откровенней — говоря, квантовые процессы и явления настолько случайны и непредсказуемы, что для их описания приходится использовать аппарат теории вероятностей). Пространство обладает не только макрокривизной в масштабах Вселенной, но и существенной микрокривизной планковского масштаба. Статистические вариации компонент метрики и топики на расстояниях порядка планковской длины (10 ^–33 см) достигают по порядку величины самих компонент. Характер пространства претерпевает существенные изменения. Трехмерный риманов континуум оказывается не поверхностью, а тончайшей пленкой десяти-, двадцатишести-, или фрактальномерного пространства. (Как не вспомнить притчу П.Д. Успенского о плоских существах, которые убеждаются в большей размерности своего пространства, обнаружив, что обитают на листе не бесконечно тонком, а имеющем вполне определенную толщину.) Квантование теорий Максвелла и Эйнштейна приводит к предсказанной Клиффордом пенообразной структуре пространства^[75]. Уилер сравнивает пространственно-временную пену с толченым стеклом, кажущимся гомогенной структурой. Риманова геометрия не дает корректного рассмотрения физики микромира и должна быть заменена более фундаментальным структурным понятием прагеометрии. Пространство прагеометрии эластично, его — не только чисто геометрические — параметры изменяемы, «расстояние между А и В» в нем определяется «разветвлением взаимосвязи А и В». Исходя из соображений изящества в поиске основополагающего принципа прагеометрии, Уилер выдвигает «идею для развития идей» — «прагеометрия как исчисление высказываний»^[76]. Знаменательный факт: периферия (граница с внешней по отношению к нему физической реальностью) фундаментального объекта устроена по тому же принципу, что и периферия (дискретно — дискурсивный регион) сознания. Сам же фундаментальный объект (вакуум, пустое «пространство») аспациален; на него не может быть распространено представление о пространственной определенности. Любой участок вакуума, вне зависимости от «протяженности» или «местонахождения» — одна, одна и та же «мировая точка»^[77].

Для полноты рассмотрения проблемы фундаментального объекта придется уделить внимание суперструнной концепции структуры материи.

Суперструнный подход возник в шестидесятые годы. С. Хокинг пишет: «Основными объектами струнных теорий выступают не частицы, занимающие всего лишь точку в пространстве, а некие структуры вроде бесконечно тонких кусочков струны, не имеющие никаких измерений кроме длины. Концы этих струн могут быть либо свободны (так называемые открытые струны), либо соединены друг с другом (замкнутые струны). Частица в каждый момент времени представляется одной точкой в пространстве. Следовательно, ее историю можно изобразить линией в пространстве-времени («мировая линия»). Но струне в каждый момент времени отвечает линия в трехмерном пространстве. Следовательно, ее история в пространстве-времени изображается двухмерной поверхностью, которая называется «мировым листом».

Теория струн имеет очень необычную историю. Она возникла при попытках построить теорию сильных взаимодействий. Идея была в том, чтобы частицы типа протона и нейтрона рассматривать как волны, распространяющиеся по струне. Тогда сильные силы, действующие между частицами, соответствуют отрезкам струн, соединяющим между собой, как в паутине, другие участки струн. В восьмидесятые годы интерес к суперструнным моделям возродился; возникла теория гетеротической струны, дающая надежду на объяснение разнообразия видов частиц»^[78].

Первоначально одномерный релятивистский континуум, названный струной, служил подходящей моделью для описания адронов. Однако в 1979 г. профессор П. Роман опубликовал статью, в которой, принимая во внимание эффект спонтанного нарушения симметрии и топики, доказал, что адронные реакции могут быть объяснены микроструктурой пространства-времени^[79]. Привлечение для их моделирования какого бы то ни было специального объекта является излишней методологической операцией. Преимущество суперструнных концепций состоит в том, что пространственно-временные теории кажутся невразумительными и требуют большей степени абстрагирования.

М. Грин отмечал: «Абстрактное пространство всех возможных конфигураций струны является грандиозным развитием идеи обычного пространства, а его геометрия, связанная со струнным полем, — совершенно новым видом геометрии. Частицу-струну следует представлять себе как «волновое» возмущение в этом огромном пространстве, подобно тому как мы представляем гравитон в виде волны в обычном пространстве»^[80]. Тем не менее, иерархия структуры материи в суперструнных теориях: элементарные частицы — суперструны — порождающий и поглощающий струны вакуум. Последний — несомненно — является фундаментальным объектом соответствующей картины мира.

В 1989 г. в Триесте была организована Школа приверженцев суперструнных теорий, в рамках которой были представлены и опубликованы доклады и статьи ведущих специалистов в этой области. Открывая Школу, профессор Принстонского и Иельского университетов Грегори Мур заявил: «Фундаментальные принципы струнной теории до сих пор неизвестны. Решающую роль в струнной теории играет конформная теория поля, разработка, углубление понимания и математическое обоснование которой может привести к прогрессу в теории струн»^[81].

В книге «Время, хаос, квант» И. Пригожин определяет хаос как условие экспоненциального увеличения расстояний в фазовом пространстве. «Мы будем называть хаотическими все системы, классические или квантовые, которые приводят к несводимому представлению в терминах вероятностей»^[82], — пишет ученый. Нет нужды доказывать, что «мир» Гейзенберга, динамическая геометрия Уилера и вакуум суперструнной теории этому определению соответствуют. Но и не применяя к фундаментальному объекту пригожинского определения, можно найти в нем все признаки хаотичности: единство, беспрецедентную мощь, фундаментальность. Неупорядоченность (отсутствие того, что принято считать порядком) возникает уже на подступах к фундаментальному уровню: макроскопические представления в микромир не экстраполируются. Сам же объект ненаблюдаем; по отношению к нему высказывание Декарта пришлось бы перефразировать: «хаос отнюдь не может быть воспринят нами».

И вышеизложенного было бы достаточно, чтобы изречь: «мифологема хаоса репрезентует фундаментальный объект», если бы ни одно, но существеннейшее обстоятельство. Флуктуации вакуума и его неравновесие заставляют Вселенную развиваться в направлении, прямо противоположном начертаниям II закона термодинамики^[83]. Содержимое Вселенной интерьеризуется, развиваясь от менее сложных форм к более сложным; знергия накапливается во все более и более совершенных формах. Процессы, происходящие на уровне фундаментального ничто, преобразуют материю от газопылевых скоплений к биологическим коррелятам сознания, однако источник этих преобразований — за пределами — внутри субстанциональной гиперповерхности.