Персонология, глубокая семиотика и новый парадигмальный сдвиг

Какова роль философии в этих процессах? Не случайно в центр дискуссии о кризисе современности ставится не понятие разума, а понятие личности. Это связано с общей тенденцией в современной философии, начинающей уделять больше внимания метафизике личности, различным измерениям человеческого бытия.

В конце 1-й части книги упоминалась главная траектория доминанты философствования последних двух столетий: от онтологии к гносеологии и далее через аксиологию и культурологию к персонологии. Представляется, что проведенный анализ позволяет внести некоторые коррективы в эту схему. Скорее можно говорить об изначальной антропологичности философии — исходной и конечной точкой любого философствования является природа человека. Поэтому два основных ответа на вопрос о природе бытия (идеализм и реализм) на начальной метафизической» («онтологической») стадии философии, по сути дела, есть два объяснения двойственной природы человеческого бытия, делающие акцент либо на духовной, либо на телесной его стороне. «Гносеологическая» стадия, разводящая субъект и объект, делает акцент на их соотношении, с неизбежностью выводя (с осознанием проблемы трансцендентального субъекта) на первый план проблему свободы и личности.

Так называемый «аксиологический» этап — ни что иное как одна из форм проявления единой персонологической доминанты в философии, прораставшей в ней последние два столетия. От феноменологии к экзистенциализму и одновременно — к герменевтике, нормативно-ценностной культурологии и постструктурализму — стадии такого созревания персонологической метафизики. Причем, в наши дни, речь уже идет не только и не столько о метафизике свободы, трактуемой как небытие, ничто или дыра в бытии, а о прорывах в эту дыру, о метафизике виртуального и возможного. Полем, инструментом и результатом таких прорывов, дающим новые импульсы осмысления и смыслообразования выступает сознание личности.

XX в. расплатился по векселям века XIX и, похоже, расплатился сполна. В прошлом столетии у человечества было два великих искусителя, одаривших человечество перспективой невменяемой безответственности: К. Маркс и Ф. Ницше. Оба агрессивны по отношению к христианству, оба не знают проблемы свободы, для обоих мораль — выдумка слабых, жалобный стон неудачников. У обоих личности практически нет, также как и свободы. В обоих случаях личность, как кусок масла на сковородке распускается — в одном случае в системе общественных отношений, в другом — в расе и нации. Исторический опыт XX столетия убедительно продемонстрировал практические следствия этой невменяемости.

Экзистенциализм М. Хайдеггера, Л. Шестова, Г. Марселя, Ж.-П. Сартра, А. Камю, К. Ясперса предстал бунтом против лишения человека его индивидуальности, уникальной неповторимости, а также против ограниченности философствования как чисто интеллектуального занятия. На осмысление полноты бытия и человеческой ситуации в бытии может только философия «поступочная», а не занимающаяся исключительно «слововерчением». Последнее обстоятельство открыло философской общественности Михаила и Николая Бахтиных с их идеей «участного мышления» и человеческого не-алиби-в-бытии.

Центр реальности перемещается в собственноее Я индивидуальной человеческой личности. Каждый человек сталкивается с неумолимой реальностью жизни, смерти и смысла жизни, каждый несет свою свободу и ответственность за свою сущность. Но для экзистенциализма свобода — ничто, дыра в бытии. Человек не имеет внешней опоры для утверждения своего бытия.

Классическая философия отказывается от индивидуальной подлинности и уникальности в пользу логической системы, христианин полагается на Бога, марксист на общество, реалист — на природу — все это пути, которыми люди пытаются уйти от пугающей их свободы и ответственности за собственный выбор. Экзистенциализм забрасывает человека в мир, лишенный смысла, мир абсурда. И тогда человек оказывается тем, что он сам делает с собою и с миром, он не имеет выхода из своей свободы и ответственности.

И тут чрезвычайно кстати оказались достижения аналитической философии и философской герменевтики, что и привело к формированию и доминированию в мэйнстриме философствования конца столетия поструктуралистской стилистики. Постструктурализм, как и постмодернизм в целом, — философствование в стилистике амбивалентного всеразличия и поссибилизма, если не виртуальности. И в этом его историческая заслуга. Нет и не может быть единой и универсальной схемы описания и объяснения, претендующей на абсолютную реальность и истинность. Человек, как конечное существо, обречен на постижение бесконечного мира только «в каком-то смысле», с какой-то ограниченной в пространстве и времени позиции.

Но для того, что выработать такое осмысление, ему нужно «выйти в контекст» своего бытия. Такой выход ему и обеспечивает свобода. В чем и видится важность и перспективность «глубокой семиотики», так это в том, что она, подобно веданте, апеллирует к прорыву к всеединству, опыту переживания этого всеединства, сопричастности ему. Да, осмысление порождается различными описаниями состояния, возможными мирами логической семантики, но все они — суть возможности единого.

Философия личности прошла сложный путь: трансцендентальный субъект (Декарт), его схематизм (Кант, Фихте), интенциональность сознания и символические формы бытия (Кассирер, Гуссерль), сознание как оплотняющий диалог с Другим, в том числе — бессознательным (М. Бубер, М. Бахтин, Э. Левинас, фрейдизм), человек как совокупность общественных отношений (марксизм), как «человек и его обстоятельства» (Ортега-и-Гассет), как символическое тело постструктурализм). Человек XX в. оказался перенасыщенным, перегруженным качествами. Похоже, что его надо вновь «почистить» — в плане перехода от структурных описаний к выявлению механизма динамики свободы от трансцендентального к социальному. Собственно механизмом такого перехода, его средством и посредником и выступает личность. Поэтому философия на пороге нового столетия и тысячелетия раскрывается как персонология преимущественно, причем как персонология, вбирающая в себя как философскую антропологию и культурологию, так и традиционную метафизику.

Фундаментальный характер персонологии, проблем самосознания, идентичности, индивидуации определяется ролью и значением потенциала и целостности личности в современном обществе, находящемся в состоянии общецивилизационной трансформации. С одной стороны, процессы глубокой и всеохватной социальной трансформации порождают мощные стрессы, дисбалансы, невротизм, глубоко травмируют сознание — вплоть до распада и дезинтеграции личности. С другой стороны, личность не только претерпевающий объект, но и источник и средство и результат социальной динамики — в том смысле, что стремление к целостности личности дает исходный импульс, энергетику, основное поле и средство, а также фиксирует результат этой динамики. Тем самым, проблема расширения целостного потенциала личности и социальной адаптивности как расширения этого потенциала оказывается в самом центре осмысления содержания, процессов и механизмов социальной трансформации.

Реализация целостного потенциала личности, поиски общих интегративных начал личности, могут идти по двум взаимодополнительным направлениям. Во-первых, в плане «внешнего освобождения» личности — изменения внешних обстоятельств, изменения социальной среды за счет неизбежных упрощений, нивелировок и редукций, что зачастую ведет к росту безответственности и невменяемости, радикализма и экстремизма. Акцентуация этого вектора характерна для российско-советского исторического и духовного опыта. Во-вторых, в плане развития «внутренней свободы» — расширения и углубления духовного опыта личности. Решению этой задачи служат религиозные концепции и опыт (учение о карме, увещание, молитва, исповедь, раскаяние), психоанализ, логотерпия. Во всех этих случаях речь идет, фактически, о «вручении вины», об очерчивании границ самосознания Я путем разъяснения и осознания поля свободы и ответственности личности. На этой идее основана духовная, нравственная и правовая культура современного общества. Однако, особенно в условиях тотальной и интенсивной социальной трансформации, не менее важным становится другой аспект, связанный не столько с очерчиванием и фиксацией границ самосознания личности, сколько с динамикой, расширением и углублением сознания, личностного потенциала в целом. В этой связи особый интерес представляют лиминальные процессы и процедуры перехода сознания из одного состояния в другое, связанные с утратой определенности, прорывом к трансцендентному, слиянию с некоей неструктурированной общностью.

Реализация такого подхода предполагает смещение акцента внимания со структурно-описательных характеристик к динамико-процессуальным. Такую возможность дает обращение к идее глубокой семиотики, семиодинамики, теории индивидуации.

Нет ничего практичнее хорошей метафизики. Глубокая семиотика и аналогичные ей обобщения свидетельствуют о следующей стадии вымывания философии в сферу конкретных практик: сначала наука, потом логика, теперь настала пора метафизики свободы. Глубокая семиотика обладает серьезным потенциалом, связанным с двумя серьезными парадигмальными сдвигами: смещением акцента со структуры культурных смыслов и значений на динамику смыслопорождения и роль в этой динамике самосознания, самоопределения личности. В контексте нашего рассмотрения, стоит подчеркнуть, что проблема метода в культурологии, перспектив мультикультурального проекта в современном обществе — проблемы такого же характера, что и проблема лиминальности, поскольку ведут к проблеме выбора и самоопределения, и от нее — к проблеме свободы и ответственности. Метафизика и этика — отнюдь не дело только абстрактных академических штудий. Они имеют весьма существенное и непосредственное значение для исследователей, экспертов, политиков. Предлагаемый и развиваемый подход представляется важным не только для развития философии и психологии, для всего комплекса изучения человека, но и для политологии, теории и практики менеджмента, образования, семейного воспитания, социальной помощи и реабилитации, художественного и научно-технического творчества, СМИ.

Речь не столько и отнюдь не о том, что грядет новый Псевдо-Дионисий или Шанкара. Реальный мир бесконечно разнообразен. Но все эти разнообразия, identies не только противостоят и противоборствуют друг другу и есть путь к их единству — метафизический опыт прорыва к трансцендентному. Познание и творчество — проявления человеческой свободы. Следствием чего является проблема технологий и процедур интерсубъективности в познании, морали, политике, искусстве.

Истина откровенна, проявляется в манифестации свободы. Но ее распространение, продвижение в социуме предполагает интерсубъективность, гарантируемую соответствующими тестами, верификациями, логической доказательностью, моральными, правовыми и прочими процедурами, в том числе и либеральной демократии. А это скучно — блюсти метод, процедуры, право. То ли дело — откровение, убежденность, харизма, сексапильность и прочая символизация. Правда, специализация современной цивилизации дает возможность канализировать и такие потребности. Кому особая охота до символизации, у кого дискомфорт по части идентичности и сопричастности, для тех существует спорт, эстрада, политика с их культом звезд, выступающих символами подавляемых или нереализованных желаний, буквально — воплощающих и олицетворяющих их.

Свобода и справедливость, интуиция и метод, откровение и терминированная логика, образ и дискурсия, миф и интерпретация, национализм и либерализм, правополушарное и левополушарное — ряд этих оппозиций можно продолжать и продолжать, и во всех этих случаях речь идет о великой взаимодополнительности трансцендентного и сущего, ценностно-желанного и реально-возможного, связанной с двойственной природой человеческого бытия, ее открытостью как бытию, так и небытию. Эта взаимодополнительность, напряжение, ею порождаемое и порождает смысл, давая возможность как осмысления действительности, так и осмысленный характер человеческому существованию. Смысл — порождение конечной системы, пытающейся понять бесконечное. Именно таков человек, единственное пока существо, наделенное свободой и которому открыты два плана бытия. А свобода — не только трансцендентальный исходный импульс смысла человеческого бытия, но и гарант осуществления этого смысла в социальном со-бытии.

В социальной жизни равно важны как личностный опыт индивидуации и самоопределения, восходящий к уникально неповторимому осознанию сопричастности единому, так и социальные гарантии гармоничной рецепции полноты такого разнообразия смыслов. Личностная индивидуальность — духовный источник осмысления и смыслообразования, и условием осуществления ее творческого потенциала является опыт переживания сопричастности трансцендентно универсальному. Социальность артикулирует невыразимое, оформляет смысловые структуры, обеспечивает их фиксацию, трансляцию и интерсубъективность. И условием ее реализации оказывается духовная общность (идентичность) личностей.

Человеческий дух животворит смысл. Гарантии социальности, как буква закона и процедуры фиксирует, затверживает, «убивает» этот смысл. Но нужны и дух, и буква. Без духа невозможна динамика социума, без буквы — невозможно сосуществование воль. Но существует и опасность: сведения духа к букве, неповторимости личности к социальной матрице, или сведения буквы к духу — апофатическое отрицание реальности. И одно другого не лучше.

Назрела необходимость преодоления платонистского дуализма. Уже невозможно продолжать и впредь разводить первые и вторые сущности и спорить об универсалиях, противопоставлять дионисийское и аполлоническое. Наступает время синтеза.

К концу XX столетия сложились предпосылки для парадигмального сдвига, формирования нового синтеза науки, философии и других форм духовного опыта в рамках новых, расширенных по уровню и масштабам представлений о рациональности, включающей такие параметры бытия человека и постижения им мира как интуиция, спонтанность, нелинейность, неравновесность и т.п. И не так уж важно — как назвать этот синтез: постчеловеческая персонология, синергетика, семиодинамика или глубокая семиотика. Имя будет найдено. Новые аттракторы уже действуют.

^[1]Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М., 1986; Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизация сложных систем. М., 1994; Василькова В.В Порядок и хаос в развитии социальных систем. СПб., 1999.

^[2] Лотман Ю.М. Асимметрия и диалог // Труды по знаковым системам. Т. 16. Тарту, 1983. С. 15-30: его же: Внутри мыслящих миров. М., 1986; Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. М., 1966; Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб,. 1993; его же: Семиотический статус вещей и мифология // Материальная культура и мифология. Л., 1981; EcoU. Interpretation and Overinterpretation. Cambrige, 1994.

^[3]Quine W.v.O. Word and Object. Cambrige (Mass.), 1960.

^[4] Александров В.Е. Набоков и потусторонность: Метафизика, этика, эстетика. СПб., 1999. С. 10.

^[5] Тягло А.В., Воропай Т.С. Критическое мышление: Проблема мирового образования XXI века. С. 114.

^[6] Дао Дэ цзин // Древнекитайская философия: В 2. М., 1972. Т. 1, С. 131.

^[7] А. Козлов во введении к русскому изданию «Философии бессознательного» Э. Гартмана. М., 1873 писал: «Главная и общая всем причина неудовлетворительности каждой философской системы — в невозможности перейти через пропасть между миром по сию сторону и миром по ту сторону наших чувств» (С. 13)

^[8] Коран, 72, 8.

^[9] Раби Шимон: (Фрагменты из книги Зогар). М. 1994. С. 150.

^[10] Флоренский П. А. Обратная перспектива // Флоренский П.А. У водоразделов мысли: В 2 т. Т. 2, М., 1990. С. 50

^[11] Раби Шимон. С . 151.

^[12] Августин Блаженный. О Граде Божием: В 4 т. Т. 1. М. 1994. С. 128.

^[13] Штайнер. Р. Порог духовного мира. М., 1991 С. 58.

^[14] Экхарт И. Проповеди и рассуждения. М., 1912. С. 46.

^[15] Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994. С. 261.

^[16] Юнг К.Г. Aion. М.-К., 1997. С. 35-49.

^[17] Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., 1994. С. 310.

^[18] Юнг К. Г. Mysterium Coniunctionis. М.-К., 1997, С. 570.

^[19] Юнг К.Г. Архетип и символ М. 1991, С. 171.

^[20] Юнг К.Г. Различие восточного и западного мышления // Философские науки. 1988. № 10. С. 96

^[21] Штайнер. Р. Порог духовного мира . М. 1991, С. 13.

^[22] Юнг К.Г. Синхронистичность. М.-К., 1997.

^[23] Гуссерль Э. Философия как строгая наука. С. 113.

^[24] Bradley E.H. Appearance and Reality. L-N.Y, 1925. P. 143-161.

^[25] Платон. Парменид // Платон. Соч.: В 3 т. М., 1970. Т. 2. С. 428-440.

^[26] Шанкара. Атмабодха. // Идеологические течения современной Индии. М., 1965. С. 163.

^[27] Радхакришнан С. Индийская философия: В 2 т. М., 1956. Т. 1. С. 569.

^[28] Алмазная Сутра. // Наука и религия. 1991. № 12. С. 53.

^[29] Л. Мялль исследует разветвленную систему уподоблений шуньи в Праджняпарамите (Мялль Л. Шуньята в семиотической модели дхармы // Уч. записки Тартуского госунив-та. Тарту, 1988. № 831. С. 52-57). В. Васильев пишет о четырех истинах и 18 видах пустоты в догматах буддизма. (Васильев В. Буддизм, его догматы, история и литература: В 3 т. Т. 1. СПб., 1857. С. 122).

^[30] Murti T. R. V. The Central Philosophy of Buddhism. L., 1955. P. 304.

^[31] Гегель Г.В.Ф. Собр. соч.: В 14 т. Т. 5. М., 1937. С. 67-82.

^[32] Дионисий Ареопагит. Мистическое богословие. М., 1993. С. 361.

^[33] Экхарт И. Проповеди и рассуждения. С. 50, 105.

^[34] Шанкара. Перлата на различаването. София, 1995. С. 128.

^[35] Дао Дэ цзин // Древнекитайская философия: В 2 т. М., 1972. Т. 1. С. 116.

^[36] Дао Дэ цзин. С. 121.

^[37] Дао Дэ цзин. С. 129.

^[38] Чжуан-Цзы // Древнекитайская философия: В 2 т. М., 1972. Т. 1. С. 282.

^[39] Древнекитайская философия: В 2 т. М., 1972. Т. 2. С. 251.

^[40] Sartre, J.P. Being and Nothingness. N.Y., 1956. P. 7.

^[41] Ibid. P . 3-9.

^[42] Чжуан Цзы // Чжуан Цзы, Ле Цзы. М., 1995. С. 101.

^[43] Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. С. 22.

^[44] Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995. С. 12.

^[45] Августин Блаженный. О Граде Божием. Т. 1. С. 351.

^[46] Овидий. Собрание сочинений: В 2 т. СПб., 1994. Т .1. С. 9.

^[47] Творения Гезиода. М., 1807. С. 56.

^[48] Юнг К.Г. Архетип и символ. С. 200-201.

^[49] Юнг К.Г. MysteriumConiunctionis. М.-К., 1997. С. 420.

^[50] Декарт Р.Сочинения. Казань, 1914. С. 73.

^[51] Древнеиндийская философия. М., 1972, С. 145.

^[52] Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., 1994, С. 191.

^[53] Иоанн, 3; 8. Русский канонический перевод: «Дух дышит, где хочет».

^[54] Гуссерль Э. Философия как строгая наука. С. 110.

^[55] Thartang Tulku. Space, time and knowledge. Emeryville, 1977. P. 5.

^[56] См.: Ньютон И. Математические начала натуральной философии. М., 1989. С. 30.

^[57] И Цзин. // Щуцкий Ю. К. Китайская классическая Книга Перемен. СПб., 1992. С. 178.

^[58] Гегель Г.В.Ф. Соч.: В 14 т. Т. 3. М., 1956. С. 37.

^[59] Евангелие от Фомы // Апокрифы древних христиан. М., 1989, С. 256.

^[60] Дао Дэ цзин. С. 129.

^[61] Спасский Б.И., Московский А.В. О нелокальности в квантовой физике // УФН. Т. 142. Вып. 4. С. 604.

^[62]Wheeler J. At home in the Universe N.Y., 1994; Wheeler J. World as system selfsynthesized by quantum networking // IBM: J.Res.Develop.Vol. 32. N1, Jan 1988. См. также: Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961.

^[63] Шредингер Э. Новые пути в физике М., 1971. С. 122-124.

^[64] Методологический анализ физического познания. К., 1985. С. 191-205. См. также: Гейзенберг В. Введение в единую полевую теорию элементарных частиц. М., 1968; Гейзенберг В. Физика и философия М., 1989. С. 191-205.

^[65] См., напр.: Гриб А.А., Мамаев С.Г., Мостепаненко В.М. Вакуумные квантовые эффекты в сильных полях. М., 1988; Минасян Л.А. Идея целостности в построении единой теории поля // Философские основания квантовой механики. М., 1990. С. 174 — 177; Coleman S. The Invariance of Vacuum is the Invariance of the World // J. Math. Ph. V7. N 5. P. 787.

^[66] . Гриб А.А. Проблема неинвариантности вакуума в квантовой теории поля. М., 1978. С. 106.

^[67] Уилер Д., Руффини Р., Рис М. Черные дыры, гравитационные волны и космология М., 1977. С. 334.

^[68] Владимиров Ю. С. Фундаментальная физика, философия и религия. Кострома, 1996. С. 77.

^[69] Мостепаненко А. М. Проблема возможных миров в современной космологии // Вселенная, астрономия, философия. М., 1988. С. 88.

^[70] Tryon e. Is Universe a vacuum fluctuation? //Nature. 1973. # 246. P. 396 397.

^[71] Вернадский В. И. Дневники. К., 1994. С. 180

^[72] Хокинг С. Есть ли место Богу в беспредельной Вселенной // Наука и религия. 1990. № 6. С. 27.

^[73] Wheeler J. World as system selfsynthesized by quantum networking.

^[74] Уилер Д. Предвиденье Эйнштейна. М., 1970. С. 64. См. также.: Мизнер Ч., Уилер Д. Классическая физика как геометрия // А. Эйнштейн и теория гравитации. М., 1979; Уилер Д. О природе квантовой геометродинамики // Мизнер Ч., Уилер Д. Гравитация, нейтрино, вселенная , М., 1962, С. 333-347.

^[75] Hawking S. Spacetime foam // Nuclear physics. 1978. .№ 349.

^[76] Уилер Д., Руффини Р., Рис М. Черные дыры, гравитационные волны и космология. С. 335-344 См. также: Уилер Д . Зачем прагеометрия? (на английском языке) // Актуальные проблемы теоретической физики. М., 1976. С. 87-95.

^[77] Методологический анализ физического познания. К., 1985. С. 191.

^[78] Хокинг С. От большого взрыва до черных дыр. М., 1990. С. 134-141. См. также: Д.И. Казаков. Суперструны // УФН. Т. 150. Вып. 4. С. 561-575.

^[79] Roman P. Can the microstructure of space-time explain the hadrones // Quantum theory and the structures of time and space. Munchen, 1979. P. 152-173.

^[80] Грин М. Суперструны // В мире науки. 1986. № 11. С. 26.

^[81] Superstrings’89. Singapore-L ., 1989. P. 3.

^[82] Пригожин И. Р. Время, хаос, квант М., 1995, С. 190.

^[83] См. напр.: Цицин Ф.А. Термодинамика, вселенная и флуктуации // Вселенная, астрономия, философия. М., 1988, С. 149-155.

^[84] Ши Цзин: Книга песен и гимнов. М., 1987. С. 299.

^[85] «Тогда стало мое сердце бездонным, душа моя бесчувственной, дух мой утратил образ, и природа моя лишилась сущности» (Экхарт И. Проповеди и рассуждения. М., 1912. С. 99).

^[86] Платон. Тимей // Платон. Соч.: В 4 т. М., 1994. Т. 3. С. 434-437.

^[87] Плотин. Эннеады. К., 1995. С. 227-249.

^[88] Дионисий Ареопагит. Мистическое богословие. С. 205.

^[89] . О гиперпространственных представлениях Хлебникова см.: Бревде Г.Иносчисление // Хлебниковские чтения. СПб., 1991. С. 105-113.

^[90] Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987; Тейяр де Шарден П. Божественная среда. М. 1992

^[91] Сахаров А.Д. Научные труды. М., 1995. См. также: Уилер Д.Зачем прагеометрия? С. 91-92.

^[92] Козырев Н.А. Избранные труды. Л., 1991. С. 311-395.

^[93] Жвирбилис В.Е. Причинная механика Козырева как механика физического вакуума. М., 1994. С. 6.

^[94]Митин журнал. 1997. № 55. С. 259-262.

^[95] Там же. С. 263-265.

^[96] Кузин И.В. От фаллогоцентризма к колпоцентризму // Космизм и новое мышление на Западе и Востоке. СПб., 1999. С. 275-283.

^[97] Яннарас Х. Вариации на тему «Песни песней» // Вторая навигация. М., 1999. С. …

^[98] Мунье Э. Персонализм. М., 1993. С. 54.

^[99]Мунье Э. Персонализм. С. 26.

^[100] Романенко Ю.М. Бытие и естество: Онтология и метафизика как типы философского знания. СПб., 1999. С. 328-334.

^[101] Романенко Ю.М. Зооморфные анекдоты (метафизический комментарий) // Мифология и повседневность. СПб., 1999. С. 534

^[102] Флоренский П.А. Органопроекция // Декоративное искусство. 1969. № 12 (145). С. 39-42.

^[103] Гусев С.С. Наука и метафора. Л., 1984; его же: Типы фундаментальной метафоры и общественное познание // Методология общественного познания. Л., 1979. С. 139-145.

^[104][ Пигров, с.33]

^[105] Русский узел. М., 1999. С. 104.

^[106] Русский узел. С. 107-109

^[107] Эпштейн М.Н. Вера и образ: Религиозное бессознательное в русской культуре XX века. Tenalfy (N.J.), 1994. С. 22.

^[108] Эпштейн М.Н. Вера и образ. С. 22-23.

^[109] Сагатовский В.Н. Антропокосмизм — парадигма будущего // Космизм и новое мышление на Западе и Востоке. С. 91-96.

^[110] Шпет Г.Г. Сознание и его собственник // Георгию Ивановичу Челпанову от учеников его семинариев в Киеве и Москве, 1891-1916: Статьи по философии и психологии. М., 1916

^[111] Флоровский Г.П. Тварность. // Православная мысль. Пг., 1928. № 1. С. 178.

^[112] [ Шри Ауробиндо].

^[113]Land G. The Challenge of Postmodernism // Dialogue. 1996. Vol. 8. P. 6.

^[114] Язык и текст: Онтология и рефлексия. СПб., 1992. С. 338.

^[115] Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. С. 44-45.

^[116]Ree J. Subjectivity in the 20^th Century. P. 205.

^[117] Ницше Ф. Избр. произв.: В 2 кн. М., 1990. Кн. 2, С. 388.

Адрес: http: www.philosophy.ru/library