Критическая теория “одномерного человека” Г.Маркузе
Критическая теория “одномерного человека” Г.Маркузе - раздел Социология, Социология свободы: Трансформирующееся общество Как И У Э.фромма, В Центре Внимания Г.маркузе - Современное Состояние Западно...
Как и у Э.Фромма, в центре внимания Г.Маркузе - современное состояние западной цивилизации,развитоеиндустриальноеобщество.Ноесли концепция Э.Фромма - социально-психологическая и оптимистическая, то концепция Г. Маркузе - философская и пессимистическая. Обосновывая “одномерность” мышления и поведения, которая проявляется в современном обществе на разных уровнях и в разных сферах (на уровне индивида и общества, в науке и философии) и которая сводит на нет личное пространство внутренней свободы, Г.Маркузе пытается вскрыть метафизические истоки этой “одномерности”. В результате он подвергает сомнению возможность изменения современной цивилизации и приходит к “Великому Отказу” как от капитализма, так и от социализма.
Современное общество, по Г.Маркузе, формирует индивидуальные влечения, потребности и устремления в предварительно заданном, нужном ему направлении: “Возможность делать или не делать, наслаждаться или разрушать, иметь или отбросить становится или не становится потребностью в зависимости от того, является или не является она желательной и необходимой для господствующих общественных институтов и интересов”. Г.Маркузе различает потребности истинные и ложные. “Ложными” он называет такие потребности, которые навязываются индивиду особыми социальными интересами в процессе его подавления; они определяются внешними силами, контроль над которыми недоступен индивиду. Большинство преобладающих потребностей (расслабляться, развлекаться, потреблять и вести себя в соответствии с рекламными образцами, любить и ненавидеть то, что любят и ненавидят другие) принадлежат к этой категории ложных потребностей. Независимо от того, насколько индивид отождествляет себя с этими потребностями и находит себя в их удовлетворении, они остаются тем, чем были с самого начала, - продуктами общества, господствующие интересы которого требуют подавления [Г.Маркузе, С. 6-7].
Массовое производство и распределение претендуют на всего индивида: люди узнают себя в окружающих их предметах потребления, находят свою душу в своем автомобиле, стереосистеме, квартире с разными уровнями, кухонном оборудовании. Сам механизм, привязывающий индивида к обществу, изменился, и общественный контроль теперь коренится в новых потребностях, производимых обществом [Там же, С.12, 14]. Тем самым внутреннее измерение и личное пространство, в котором человек имеет возможность оставаться самим собой, то есть внутренняя свобода индивида, сводится на нет. Индивид лишается основы, на которой он мог бы развить автономию. Формируется модель одномерного мышления и поведения [Там же, С.VII, 14, 16].
Именно формирование ложных, репрессивных потребностей, привязывающих индивида к современному обществу, а не репрессия, не подавление потребностей большинства, как это было раньше, становятся основой саморегулирования современной индустриальной цивилизации [Г.Маркузе, С.VII].
Эти потребности не выходят за социокультурные рамки развитого индустриального общества и удовлетворяются во все большей степени, что лишает всяких оснований критику этого общества “изнутри”. Через механизм “одномерных” потребностей обеспечивается лояльность членов данного общества (подавляемых и угнетаемых этим же обществом); у рабочего класса, некогда противостоящего буржуазии, формируется ложное сознание, в результате развитое индустриальное общество лишается оппозиции. Хотя в капиталистическом обществе буржуазия и пролетариат по-прежнему остаются основными классами, структура и функции обоих настолько изменились, что они уже больше не являются агентами и силами общественных перемен. Технический прогресс, обеспечивая “сокрушительную эффективность” и постоянно повышающийся жизненный стандарт, “создает формы жизни (и власти), которые по видимости примиряют противостоящие системе силы, а на деле сметают или опровергают всякий протест во имя исторической перспективы свободы от тягостного труда и господства… В условиях повышающегося уровня жизни неподчинение системе кажется социально бессмысленным, и уж тем более в том случае, когда это сулит ощутимые экономические и политические невыгоды и угрожает бесперебойной деятельности целого… Такое государство вправе требовать приятия своих принципов и институтов и стремиться свести оппозицию к обсуждению и развитию альтернативных направлений в политике в пределах status quo…Всепобеждающий интерес в сохранении и улучшении институционального status quo объединяет прежних антагонистов в наиболее развитых областях современного общества” [Там же, С. Х1V - XV, 2]. Таким образом, технический прогресс служит установлению новых, более действенных и более приятных форм не только социального контроля, но и социального сплачивания [Там же, С.XIX, 26-71].
Лишив все критические идеи оппозиционности, встроив их в свое функционирование, развитое индустриальное общество трансформировалось в тоталитарное. Г.Маркузе наполняет этот термин нетрадиционным содержанием, включая в него “не только террористическое политическое координирование общества, но также нетеррористическое экономико-техническое координирова-ние, осуществляемое за счет манипуляции потребностями с помощью имущественных прав. Таким образом, создаются препятствия для появления действенной оппозиции внутри целого. Тоталитаризму способствует не только специфическая форма правительства или правящей партии, но также специфическая система производства и распределения, которая вполне может быть совместимой с “плюрализмом” партий, прессы, “соперничающих сил” и т.п.” [Г.Маркузе, С. VII, 4].
Как же возможны кардинальные преобразования в обществе, создавшем у своих членов полностью соответствующую ему (“одномерную”) структуру потребностей и устремлений? Ведь новый тип “одномерного человека”, будучи массовым, утратил критическое отношение к обществу и препятствует социальным изменениям. “Потребительную стоимость свободы” снижает возрастающая производительность труда, которая увеличивает прибавочный продукт и обеспечивает возрастание потребления. Какой смысл настаивать на самоопределении, если управляемая жизнь окружена удобствами и даже считается “хорошей” жизнью? “Утрата экономических и политических прав и свобод, которые были реальным достижением двух предшествующих столетий, может показаться незначительным уроном для государства, способного сделать управляемую жизнь безопасной и комфортабельной. Если это управление обеспечивает наличие товаров и услуг, которые приносят индивидам удовлетворение, граничащее со счастьем, зачем им домогаться иных институтов для иного способа производства иных товаров и услуг? И если преформирование индивидов настолько глубоко, что в число товаров, несущих удовлетворение, входят также мысли, чувства, стремления, зачем же им хотеть мыслить, чувствовать и фантазировать самостоятельно? И пусть материальные и духовные предметы потребления - негодный, расточительный хлам, - разве Geist (Дух, нем.) и знание могут быть вескими аргументами против удовлетворения потребностей?” [Там же, С.64-65]. Технология развитого индустриального общества “рационализирует несвободу человека и демонстрирует “техническую” невозможность автономии, невозможность определять свою жизнь самому. Ибо эта несвобода не кажется ни иррациональной, ни политической, но предстает скорее как подчинение техническому аппарату, который умножает жизненные удобства и увеличивает производительность труда” [Там же, С.209].
Для достижения личной самостоятельности и свободы, по мнению Г.Маркузе, необходимы условия, в которых “подавленные измерения опыта” могут вернуться к жизни; но освободить эти последние нельзя, не ущемив коллективные нужды и формы удовлетворения потребностей, организующие жизнь в этом обществе. Причем такие коллективные нужды и формы удовлетворения, которые уже давно стали личными нуждами и подавление которых кажется почти роковой потерей [С.321-322]. Таким образом, - заключает Г.Маркузе, - необходимо еще раз поставить вопрос: как могут управляемые индивиды, которые превратили процесс своего увечения в свои собственные права, свободы и потребности, воспроизводимые в расширяющемся масштабе, освободить себя от самих себя и от своих хозяев? Можно ли вообще помыслить, что этот замкнутый круг будет разорван?
По мнению Г.Маркузе, это возможно, если появится существенно новый исторический Субъект [Г.Маркузе, С.329-331]. Что же это за субъект, который сможет реально противостоять высокоразвитому индустриальному обществу в условиях, когда “народ”, бывший ранее катализатором общественных сдвигов, “поднялся” до роли катализатора общественного сплачивания? Единственную надежду Г.Маркузе возлагает на отверженных и аутсайдеров этого общества, “эксплуатируемых и преследуемых представителей других рас и цветов кожи, безработных и нетрудоспособных. Они остаются за бортом демократического процесса, и их жизнь являет собой самую непосредственную и реальную необходимость отмены невыносимых условий и институтов. Таким образом, их противостояние само по себе революционно, пусть даже оно ими не осознается” [Там же, С.336-337].
Похоже, и сам Г.Маркузе не очень верит в эту силу, в то, что они смогут стать создателями новой нерепрессивной рациональности, особенно в обществе, которое обладает мощным политико-экономическим потенциалом, дабы пойти на определенные уступки обездоленным, повысить их адаптированность к существующим условиям или призвать их к порядку в экстренных ситуациях [Там же, С.337-338]. Его критическая теория остается негативной.
Будучи актуальной для наиболее развитых индустриальных обществ, эта теория представляется актуальной и для России, хотя анализируемые Г.Маркузе тенденции, разумеется, здесь не являются доминирующими. Ее значение видится прежде всего в том, что, как и концепция Э.Фромма, она подводит к выводу о том, что развитое индустриальное и демократическое общество не снимает проблему свободы: в каждом обществе она имеет свое содержание.
Выражения благодарности
Замысел данной работы не был бы реализован (по крайней мере, в таком объеме и в такие сроки) без поддержки Московского общественного научного фонда. В течение пяти лет в рамках его программы “Росси
Философия свободы
В философии вопрос о свободе очень древний, споры о ней во все времена, по признанию самих же философов, уступали в остроте, пожалуй, лишь спорам о Боге. Объединяет же разные философские системы то
Экономическая теория и свобода
Требованиям нашего проблемного поля, возможно, в большей мере отвечает экономическая теория, поскольку феномен свободы, в интересующей нас постановке, предполагает выбор жизненных целей и средств и
Психология свободы
Пытаясь познать человеческую природу, психология также не могла обойти вопроса о свободе: прямо или косвенно он присутствует в большинстве психологических концепций. За редким исключением, все они
Право и свобода
Вопрос о свободе в меняющемся обществе, разумеется, не может быть решен без исследования ее взаимосвязи с правом и законом, а последних - друг с другом. Иными словами, - вне разработанной в правове
Либеральные концепции свободы
Привсем многообразии их отличает одна общая черта: при оценке тех или иных социальных систем (институтов) либералы на первое место ставят свободу индивида. При этом ценности, которыми руководствует
Концепция промежуточного государства Я. Корнаи
Изучая динамику индивидуальной экономической свободы в условиях реформирования социалистической экономики, Янош Корнаи уделяет особое внимание взаимосвязи между двумя уровнями свободы - индивидуаль
Особенности социологического видения свободы
Одна из особенностей социологии состоит в “природной междисциплинарности”, связанной с тем, что многие ее ветви родились “на стыке” с другими науками: социология личности, социология права, экономи
Социология и свобода: точки притяжения и отталкивания
“Взаимоотношения” социологии с феноменом свободы не просты. До сих пор нет единого мнения даже о том, может или не может свобода быть предметом научного знания. Те, кто полагают, что свободу
Теория социального становления П.Штомпки
Исходным пунктом теоретических построений П.Штомпки является выделение двух уровней социальной реальности: уровня общностей, или социальных целостностей надындивидуального типа, интерпретируемых ка
Теория трансформационного процесса Т.И.Заславской
Наилучшую вписанность многосубъектного процесса трансформации свободы в общий трансформационный процесс, на мой взгляд, обеспечивает теория трансформационного процесса Т.И. Заславской.
Глава 4. Социологическое определение свободы
Прежде всего, договоримся о терминах. Ибо феномен свободы по природе своей весьма многогранен, а термин “свобода” от частого и разнообразного использования давно уже стал размытым и неясным. Еще в
Многообразие смысловых образов свободы в российской повседневности
Свобода, как справедливость, красота, долг и многое другое, относится к числу таких универсальных понятий, о которых, пожалуй, все люди имеют то или иное представление, но которые каждый определяет
Научные определения
Число различных определений свободы в науке еще больше, чем их число в повседневной жизни. По существу, все определения, данные нашими респондентами, присутствуют в научном знании, отражая особенно
Социологическое определение свободы. Понятие ограничителя свободы
Названному требованию наиболее отвечало бы понимание свободы как возможности субъекта самому выбирать и беспрепятственно реализовывать жизненно важные цели и ценности. Но такому определению, разуме
Глава 5. Особенности теоретико-методологического подхода
Истинность (точнее, убедительность) последующих концептуальных построений и доказательств зависит, прежде всего, от особенностей теоретико-методологического подхода, который я хотела бы пред
Постановка проблемы
Итак, поскольку современное российское общество, судя по первоначальным заявлениям реформаторов, должно было трансформироваться в более свободное и процветающее, то и происходящие в ходе реформ изм
Традиционный”подход
Оценка стратификационной динамики в контексте свободы базируется здесь на традиционных для собственно стратификационных исследований “объективных” критериях (доходе, образовании, власти и пр.). Дви
Свобода как критерий отбора стратификационных шкал
Этот подход предполагает учет не всех мыслимых стратификационных оснований, а только тех, которые в данный момент времени и в данных жизненных условиях представляются разным социальным субъектам на
Свобода как измеритель стратификационной динамики
В соответствии с этим подходом свобода выступает не только как критерий отбора значимых стратификационных осей, но и как самостоятельный их измеритель. Иными словами, динамика позиций индивидов на
Свобода как переменная социальной стратификации
В данном случае свобода выступает не только внешним измерителем движения индивидов на отдельных, значимых для них, осях, но и внутренней переменной социальной стратификации, причем не простой, а ин
Место свободы среди переменных социальной стратификации
Свобода выступает такой стратификационной переменной, которая
обладает для индивидов (групп) наиболее сильной субъективной значимостью в данный момент времени; позволяет уч
Изменения в пространстве стратификационных осей
Свобода становится не просто еще одной осью стратификации, дополняющей старые оси - простые и комплексные. Войдя в стратификационное пространство, она одним своим присутствием изменяет его. Посколь
Динамика стратификации в контексте свободы: Город
Как показало обследование, в городе восходящая мобильность наблюдалась в 2,6 раза реже, чем нисходящая (18 против 47%); еще 14% сохранили прежние позиции (остальные - в основном - молодежь, - затру
Динамика стратификации в контексте свободы: Село
До сих пор говорилось о динамике позиций на интегральной и частных осях свободы городских жителей. Прежде чем перейти к изложению собственно социологической концепции трансформации свободы,
Декларированная свобода и изменение “ролевой карты” общества
Переход к новой общественной системе осуществляется через изменение базовых социальных институтов (экономических, политических, культурных и др.) и на практике сопряжен со становлением в обществе н
Желаемая институционально-правовая свобода
В реальной жизни новая свобода не является простой суммой свободы старой (“административно-командной”) и некоторого дополнения (“прироста”) к ней, отвечающего чаяниям тех, кому в прежних условиях б
Возможная и реализуемая институционально-правовая свобода
Возможная правовая свобода отражает совокупность тех декларированных возможностей, которые действительно гарантируются (обеспечиваются, защищаются) государством и в данных обще
Независимость и свобода: теоретическое представление
Прежде всего заметим, что в социологическом предметном поле важным элементом социальных отношений является не независимость, а социальная зависимость. Ян Щепаньский в качестве лучшего
Самостоятельность и свобода: теоретическое представление
Подобного рода связи с феноменом свободы характерны и для феномена самостоятельности. Вообще говоря, термин “самостоятельность” неоднозначный. Чаще всего им обозначается способность к незави
Свобода-независимость-самостоятельность современные взаимосвязи
Как показали эмпирические исследования, сегодня необходимым элементом свободы (связь 1) или ее условием (связь 2) в большинстве случаев выступает независимость материальная (по разным типам
Неправовая” свобода в системе первичных социальных взаимодействий
Феномен “неправовой” свободы отражает определенное соотношение сил между разными социальными субъектами в правовом и неправовом социальном пространстве: с одной стороны, он является результатом опр
Неправовые социальные взаимодействия: субъекты и платформы
Поскольку вступление в те или иные действия по защите законных прав, равно как и избираемые модели этих действий, в значительной степени зависят от субъектов, которые нарушили права, то с ни
Самозащитное поведение: модели и результаты
В самом деле, вопреки расхожему мнению о правовой пассивности российских граждан, 66% из их числа все же предпринимали какие-либо действия по восстановлению своих законных прав (против 33% даже не
Добровольность и свобода: противоречия и несоответствия
В самом деле, в феномене добровольности акцентируется отсутствие принуждения к совершению (несовершению) того или иного действия: “Добровольным является то, что делается с намерением и без принужде
Добровольная адаптация и индивидуальная свобода
Добровольные действия могут быть адаптационными, а могут иметь неадаптивный (или даже дезадаптивный) характер. Добровольное неадаптивное поведение имеет место в тех случаях, когда добровольн
Вынужденная адаптация и индивидуальная свобода
Вынужденная адаптация имеет место в тех случаях, когда направления преобразований, новые ценности и способы социального действия противоречат ценностным ориентациям и/или возмо
Прогрессивные и регрессивные адаптации
Адаптация к новым условиям может способствовать сохранению прежних параметров воспроизводства социального субъекта (назовем ее стабилизирующей, или “сохраняющей статус-кво” адаптацией
Проблемы институционализации новых прав
Как мы убедились, разные типы адаптантов придают разную значимость вновь провозглашенным правам. Однако в современных адаптациях степень использования этих прав, хоть и различается у разных типов,
Основные теоретические положения: резюме
В заключение соберу воедино каркас той теоретической концепции, которая была положена в основу социологического анализа закономерностей и перспектив трансформации свободы в меняющемся обществе. Ибо
Послесловие
Описанное исследование трансформации свободы в меняющемся обществе, думается, дает основание для вывода о правомерности и продуктивности дальнейшего развития социологической перспективы изуч
Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Новости и инфо для студентов