Чернобыль – глобальная радиационная катастрофа

Как известно, вся информация по Чернобылю после катастрофы была совершенно секретной^[lxxxii]. Сразу же после аварии на ЧАЭС 26 апреля 1986 г. были предприняты все меры, чтобы засекретить и саму аварию, и особенно ее последствия для населения и окружающей среды. “Одно за другим были выпущены под грифом “совершенно секретно” постановле­ние правительства СССР о засекречивании всех данных о катастрофе на Чернобыльской атомной станции, особенно касающихся здоровья постра­давшего населения, распоряжения министерства здравоохранения СССР о засекречивании уровня накопленных населением, ликвидаторами... и военнослужащими радиационных доз. В этих распоряжениях медицинскому персоналу были даны указания не обозначать диагноз “острая лучевая болезнь” в личных карточках военнослужащих-ликвидаторов, заменяя его другим”^[lxxxiii].

Лишь на закрытых заседаниях Политбюро ЦК КПСС, как пишет А.А.Ярошинская, “откровенно называли последствия взрыва в Чернобыле “последствиями малой войны” (А.Громыко), сравнимые с “применением оружия массового уничтожения” (М.Горбачев, С.Соколов). Но это поло­жено было знать только “жрецам”. Чернь же уверяли, что виноваты “стрелочники”, которые непременно будут наказаны, ну а “здоровью людей ничего не угрожает”^[lxxxiv].

Официально положение стало считаться серьезным фактически только с июля 1989 г. О зараженных же радиацией в результате аварии на ЧАЭС российских территориях населению сказали лишь 6 лет спустя (в 1992 г.). В Чернобыле было создано даже специальное учреждение цензуры, экс­пертный совет, “режущий” любую информацию, которую экспертиза счита­ла нежелательной для государства. Поэтому в силу почти полной закрытости информации так долго не были объективно оценены истинные масштабы, причины и последствия произошедшей катастрофы в Чернобыле, имеющей глобальный “радиоактивный” резонанс в других странах мира.

Представители отечественной науки, осознававшие суть происшедше­го, настаивали на необходимости самого тщательного расследования всех деталей и подробностей чернобыльской аварии, исхода из того, что любая из упущенных деталей впоследствии может стать главной при­чиной следующего бедствия. Об этом предупреждал, в частности, А.Са­харов: “Все, что касается чернобыльской катастрофы, ее причин и пос­ледствий должно стать достоянием гласности. Нужна полная, неприкрытая правда. Люди должны иметь возможность сами составить мнение о том, что столь прямо касается жизни и здоровья каждого из нас и на­ших потомков, иметь право на участие в принятии ключевых решений, определяющих судьбу страны и планеты. Должна ли вообще развиваться ядерная энергетика?.. Это все вопросы, решение которых не может быть передоверено только специалистам, тем более ведомствам с их узкотех­ническим, предвзятым и часто не бескорыстным подходом, с их круговой порукой и взаимосвязанностью...”^[lxxxv].

Долгие годы оставалось непонятным, почему меры, предпринятые для ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, оказались недостаточны­ми, хотя на эти цели были направлены огромные ресурсы и усилия ве­дущих ученых и специалистов. Как случилось, что в районах, подверг­шихся радиоактивному загрязнению, сложилась непонятная ситуация, обусловленная противоречиями в рекомендациях ученых и специалистов по проблемам радиационной и экологической безопасности, нерешитель­ностью и промедлением в принятии необходимых мер, и в итоге – поте­рей частью населения доверия к местным и центральным органам влас­ти (в результате чего мы потеряли фактически Беларусь и Украину)? Почему так долго не было полной и детализированной информации о радиационном загрязнении окружающей среды в результате произошедшей катастрофы? Чем можно объяснить продолжение в течение стольких лет работ на значительных площадях сельскохозяйственных угодий, веду­щихся фактически без должного учета аварийной ситуации, что повлек­ло за собой (вплоть до сегодняшнего дня) производство и потребление продуктов питания, загрязненных выше установленных нормативов и ра­диационного воздействия на работников сельского хозяйства? Как по­лучилось, что долгие годы не были отселены десятки тысяч людей, в том числе детей, проживающих в зонах повышенной радиации, если было известно, что это представляет серьезную радиационную опасность для их здоровья и даже жизни? Почему с 1988 г. в “мертвую” 30-км зо­ну позволили вернуться так называемым “самоселам”, которые проживают там, как известно, и поныне? и т.д.

Неужели у нас не было достойных представителей науки и необхо­димых объективных исследований, что позволило бы сразу адекватно оценить сложившуюся ситуацию и предвидеть масштабы возможных пос­ледствий катастрофы в Чернобыле, имеющей глобальный “радиоактивный резонанс” в других странах мира? Ведь своевременная правдивая ин­формация и организационные меры помогли бы уберечь десятки тысяч людей от переоблучения, болезней и смерти, особенно детей. Тем бо­лее, что в наших научных центрах были такие квалифицированные спе­циалисты, в том числе занимающиеся и проблемой синергизма в радиа­ционном канцерогенезе, которыми давно уже была разработана целая система рекомендаций по снижению канцерогенного риска у населения. В частности, А.М.Кузин и М.М.Виленчик пришли к заключению о возмож­ности повышения устойчивости организма к развитию радиационного канцерогенеза путем увеличения количества потребляемых с пищей каротиноидов: “Анализ обширной литературы о свойствах каротиноидов и о влиянии антиоксидантов на опухолевый рост и возникновение опухо­лей позволяет нам рекомендовать в качестве потенциального средства, уменьшающего риск возникновения радиационного (и спонтанного) канцерогенеза, увеличить потребление продуктов, богатых каротиноидами...”. И далее: “Имеется хорошее согласие теории и эксперимента, свидетельствующего о том, что предшественник витамина А b-каротин является фактором, увеличивающим резистентность организма к физическим и химическим канцерогенам”^[lxxxvi]. Однако рекомендации таких спе­циалистов до настоящего времени остаются никем неучтенными...

Согласно современным оценкам экспертов, с учетом международных рекомендаций по уровням вмешательства, при более благоприятной со­циально-политической обстановке и адекватной информационной полити­ке высшего руководства бывшего СССР чернобыльская проблема могла бы измеряться гораздо меньшими параметрами: социальные проблемы эвакуи­рованных (120-130 тысяч человек), медико-дозиметрическое сопровожде­ние (30-50 тысяч участников работ по ликвидации последствий аварии)и социальная защита населения и реабилитация территорий (менее 100 ты­сяч жителей на территории 3-5 тысяч кв. м.). Даже самое тяжелое пос­ледствие аварии – рак щитовидной железы у детей, также могло бы быть предотвращено с помощью простых и эффективных мер защиты. Если бы, конечно, не боязнь огласки масштабов произошедшей аварии и радиоактивного загрязнения территории^[lxxxvii].

Следует напомнить, что буквально за год до Чернобыля ведущими отечественными специалистами в статье “Ядерная энергетика и между­народная безопасность” было показано, к каким катастрофическим ра­диационным последствиям может привести разрушение ядерного реактора. Авторы подчеркивали, что при такой аварии в окружающую среду выбра­сывается большое количество радиоактивных веществ (согласно оцен­кам, до 1/3 всего их накопленного в активной зоне реактора коли­чества – для современной АЭС мощностью около 1 ГВТ это составит до 10⁹ки)^[lxxxviii]. Подобный выброс влечет за собой радиоактивное заражение значительной территории вокруг АЭС.

Чтобы понять масштабы радиоактивного выброса в Чернобыле, необ­ходимо напомнить, что атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, весила всего четыре с половиной тонны. Реактор же четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС вышвырнул в атмосферу пятьдесят тонн испарившего­ся топлива, создав при этом колоссальный атмосферный резервуар долгоживущих радионуклидов – частичек двуокиси урана, высокорадиоактив­ных радионуклидов йода-131, плутония-239, нептуния-139, цезия-137, стронция-90 и многих других радиоактивных изотопов с различными пе­риодами полураспада. То есть “десять хиросимских бомб без первичных факторов поражения плюс семьдесят тонн топлива и около семисот тонн радиоактивного реакторного графита, осевшего в районе аварийного энергоблока... Активность в районе аварийного энергоблока составляла от 1000 до 15 тысяч рентген в час”^[lxxxix]. На крыше машинного зала, по оценке Г.У.Медведева, “из выброшенного топлива и графита “свети­ло” до 20 тысяч рентген в час, а из жерла разрушенного реактора, не учитывая мощного нейтронного потока, излучение доходило до 30 тысяч рентген в час”^[xc].

Неудивительно, что в результате аварии на ЧАЭС повышение уров­ня радиации было зарегистрировано соответствующими службами сначала в Швеции (в 6 ч. утра 26 апреля 1986 г.), затем в Финляндии и Польше. Далее, в МАГАТЭ поступила информация о радиологических изменени­ях и принятых мерах от 23 государств – его членов. Данные показали, что в результате погодных условий во время самой аварии на ЧАЭС в Европе произошло определенное радиационное загрязнение территорий. Кроме того, выброс из поврежденного реактора (высота которого дости­гала 2 км) и изменчивость метеообстановки (в течение 26 апреля – 10 мая) привели к переносу небольших количеств радиоактивных ве­ществ даже за пределы Европы, включая Китай, Японию и США^[xci].

У нас же по официальным данным радиоактивность в районе аварий­ного энергоблока Чернобыльской АЭС составляла всего лишь 15 милли­рентген в час, то есть 0,015 рентгена в час^[xcii]. Так с самого начала вся информация о катастрофе в Чернобыле была фактически ложная.

Неудивительно, что умышленная дезинформация населения, преуменьшение масштабов произошедшей аварии, засекречивание данных и т.д., а по существу преступная безответственность перед миллионами людей, в том числе и перед будущими, еще не родившимися поколениями, привели к таким трагическим последствиям, особенно для России, Украины и рес­публики Беларусь.

Пресса и средства массовой информации и во время, и после аварии в Чернобыле распространяли заведомые мифы о нормализации радиацион­ной обстановки. Основным средством борьбы с радиационным загрязнени­ем считалась дезактивация. В Справке, подготовленной к 10-летию Чер­нобыльской катастрофы, сказано: “В 1986-1989 гг. были подвергнуты дезактивации 994 населенных пункта – половина из них по 3-4 раза и 17,8 тысяч кв. км территории. Было вывезено около 1,7 млн. куб. м. заг­рязненного и ввезено 2,8 млн. куб. м. чистого грунта. Затраты на эти цели составили порядка 1 млрд. руб. (цены 1987 г.). Однако эффективность дезактивации признана специалистами недостаточной”^[xciii]. Результа­ты показали, что это привело лишь к перемещению радиоактивных частиц с места на место. А вовсе не к улучшению радиационной обстановки как в зоне аварии, так и за ее пределами.

Думается, что нашим специалистам, принимавшим участие в разра­ботке мероприятий по дезактивации зараженных территорий, необходимо было иметь в виду печально известный и страшный опыт Бикини. Следу­ет напомнить, что в первые годы проведения ядерных испытаний уче­ные предполагали, что возврат к нормальному существованию на атолле будет невозможен. Как пишет А.Кутен в своей книге “Возвращение на Бикини” группа американских радиобиологов, побывавших на атолле спустя шесть лет после прекращения там ядерных испытаний, обнаружила, что “жизнь била ключом на атолле, пережившем несколько атомных войн. Но о каких биологических проявлениях шла речь? Она не годилась в помощники человеку. Она процветала, но человеку не было места на этом празднике. Бикини нельзя было заселять...”^[xciv].

Как известно, бикинийцы были выселены с родного атолла и 23 го­да находились в изгнании на острове Килини. В 1969 г. американская комиссия по атомной энергии объявила, что жители могут вернуться на Родину. Но очень скоро оказалось, что для человека жизнь на Бикини абсолютно невозможна и они были вновь отселены.

В мировой печати высказывались мнения, что возвращение бикинийцев на родной атолл и их долгая жизнь там в условиях повышенной радиации были не следствием некомпетентности американских властей, а намеренной проверкой эффективности длительного воздействия радиоак­тивных продуктов атомных взрывов на человеческий организм.

В дальнейшем многолетние и неудавшиеся эксперименты по “рекуль­тивации” (восстановлению нормальной жизнедеятельности) флоры путем снятия верхних слоев почвы и посадки новых, необлученных деревьев, кустарника, злаков и т.д. подтвердили полную непригодность среды обитания для существования и жизнедеятельности человека на атоллах Эниветок и Бикини (долгие годы служившие полигонами для проведения США ядерных испытаний).

То же самое и в отношении Чернобыля. Ныне в соответствии с дей­ствующими законодательствами Российской Федерации, республики Бела­русь и Украины к категории “пострадавших” отнесено около 7 миллио­нов человек, в том числе более 600 тысяч ликвидаторов, к зонам ра­диоактивного загрязнения – свыше 145 тысяч кв. км территории. В на­ибольшей степени пострадала Беларусь – более 13 тысяч кв. км (в том числе более 9 тысяч кв. км – сельскохозяйственных угодий) или свыше 6% территории страны, на которой проживало 2,1 млн. человек или каж­дый пятый житель республики. Самая загрязненная территория – в пределах 30-км радиуса от места аварии, где более всего выпало стронция-90 и плутония-239^[xcv]. Однако, по данным Службы внешней развед­ки, территории бывшего СССР, уровень радиации на которых делает их непригодными для жизни, занимают до 5 млн. кв. км^[xcvi].

Трагедия заключается в том, что после разрушения АЭС окружающая среда становится качественно иной, а именно – непригодной для обита­ния людей, неспособной производить и поддерживать жизнь, несущей на себе печать разрушения и деградации. Об этом убедительно свидетель­ствуют официальные данные по чернобыльской катастрофе, в результате которой погибло или серьезно повреждено около тысячи гектаров леса, причем у деревьев и растений (особенно в 1986–1988 гг.) были отмече­ны многочисленные морфозы и нарушения генеративных органов. У боль­шинства млекопитающих было зарегистрировано нарушение репродуктив­ной функции, изменение формулы и биохимического состава крови, а также деятельность костного мозга и т.д. Наблюдалось резкое наруше­ние состава почвенной фауны (преимущественно в первые 2-2,5 года после аварии), который в дальнейшем восстановился лишь частично.

Показательно, что в результате выпадения долгоживущих нуклидов и их взаимодействия с естественными элементами ландшафтов сформировались совершенно новые, весьма устойчивые геохимические провинции на заг­рязненных территориях. Радиоактивному загрязнению подверглись и во­доемы, и их экосистемы. Обнаружены серьезные нарушения процессов во­спроизводства у рыб, значительное ухудшение состояния поселений мол­люсков и др. (не только в пруду-охладителе ЧАЭС, но и р. Припять). В Припяти и на отдельных участках течения р. Днепр были выявлены также загрязнения свинцом, который использовался для аварийного тушения 4-го блока ЧАЭС с вертолетов^[xcvii].

Поэтому если в первые годы после аварии специалисты считали, что Чернобыль останется закрытой зоной в ближайшие 30 лет, то сей­час полагают, что более 100 лет, а возможно и дольше. Дело в том, что загрязнение почвы, воды и воздуха радиоактивными веществами но­сит необратимый характер из-за длительности периода полураспада большинства радиоактивных элементов. Причем в результате радиоактив­ного загрязнения окружающей среды при разрушении АЭС концентрация радиоактивных веществ в организмах может быть в десятки, сотни и даже миллионы раз выше уровня токсической загрязненности воздуха, воды и почвы.

Ученые давно уже обратили внимание на способность организмов концентрировать радиоактивные вещества, появляющиеся в окружающей среде. Еще в 70-е гг. исследования реки Колумбия в районе Ханфорда (штат Вашингтон) в Северной Америке, где расположен атомный реак­тор, показали, – пишут Р.Куртис и Э.Хоган в своей книге “Естествен­ная история”, – что “радиоактивность воды незначительна. В то же время установлено, что концентрация радиоактивных изотопов в планк­тоне в 2 тысячи раз выше, чем в речной воде, в организмах рыб и во­доплавающих птиц, питающихся планктоном, – соответственно в 15 ты­сяч и 40 тысяч раз выше, и, наконец, концентрация радиоактивных элементов в желтке яиц водоплавающих птиц более чем в миллион раз выше, чем в воде Колумбии”^[xcviii].

Это объясняется тем, что весьма опасные для человека долгоживущие радиоактивные нуклиды ядерного цикла стронций-90 и цезий-137 по своим химическим свойствам эквивалентны соответственно кальцию и калию и потому усваиваются растениями и животными. В результате их концентрация в некоторых сельхозрастениях может превышать кон­центрацию в зараженной почве в 70-100 раз. При радиоактивном зара­жении воды, рыбы, мидии и водяные растения способны накапливать опасные радионуклиды до концентрации, в десятки и сотни тысяч раз превышающей их концентрацию в воде. Именно поэтому японские рыбаки вынуждены иногда полностью уничтожать свои уловы из-за опасной для жизни человека радиоактивности рыбы, мидий, морской травы и т.д.

Еще в период проведения ядерных испытаний на опасность радиоактивного заражения окружающей среды и продуктов питания для самого человека обратили внимание как зарубежные, так и отечественные уче­ные.

Через двадцать лет в связи с разработкой концепций “ядерной но­чи” и “ядерной зимы” и изучением различных последствий применения ядерного оружия радиоэкологи вновь предупредили мировое сообщество о возможной в результате радиоактивного загрязнения среды обитания глобальной катастрофе: когда великий круговорот веществ, существую­щий в природе, из круговорота жизни способен превратиться в круго­ворот смерти. Взять, к примеру, хотя бы маленькое звено этого кру­говорота: почва-растение-животное. “Окажись почва пораженной про­дуктами распада, – подчеркивал М.С.Гиляров и Д.А.Криволуцкий, – не­медленно станет радиоактивной и трава. Значит, облучатся и домаш­ние животные, для которых она – основной корм.., молоко и мясо животных станут радиоактивными, а значит, и непригодными в пищу”^[xcix].

Похоже, что все это уже осуществляется на зараженных радиацией в результате аварии на ЧАЭС территориях (в том числе и в России), где миллионыни в чем не повинных людей вынужденно продолжают про­живать в радиоактивных зонах, пахать и засевать цезиевые и стронци­евые земли, употреблять в течение многих лет продукцию с радионук­лидами “чернобыльского урожая”.

В то же время все годы после аварии на ЧАЭС утверждалось, что все продукты питания (в первую очередь сельхозпродукция) подвергались многоразовому радиационному контролю. Вот, в частности, что писал Л.А.Ильин, объясняя, как устанавливаются нормативы безопаснос­ти радионуклидов в организме человека: “Принцип такой. Норматив, скажем, на стронций рассчитан на такие условия, когда человек бу­дет потреблять его ежедневно и без плохих последствий всю жизнь. Это и есть допустимая доза... Но мы не допускаем и одноразового употребления таких продуктов (зараженных радиацией – И.К.). Для этого проводятся десятки тысяч анализов. Люди должны знать, что контролируется вся пищевая цепь от Земли до обеденного стола”^[c].

К сожалению, обман населения носил такой же глобальный характер, как и сама катастрофа. Ни о каком обеспечении радиационной безопас­ности не могло быть и речи. На самом деле все население СНГ (осо­бенно Российской Федерации, республики Беларусь и Украины) кормили и продолжают кормить дарами “чернобыльского урожая”, причем, по су­ществу, без надлежащего контроля и экологической экспертизы. Напротив, в последующие после Чернобыля годы по указанию из Москвы продукты, приготовленные в радиационной зоне, отправлялись в различные регио­ны бывшего Советского Союза. Масштабы совершенного преступления против собственного народа можно понять, лишь ознакомившись с засек­реченными протоколами и документами тайных архивов бывшего Полит­бюро ЦК КПСС по вопросу о переработке и реализации “грязных” в ра­диационном отношении продуктов питания и сельскохозяйственной про­дукции^[ci].

Закономерен вопрос: насколько опасно то, что в результате про­должавшейся многолетней дезинформации населения (включая Россию) вместе с продуктами питания в организм людей могли попадать радиоактивные вещества, распространившиеся на большие расстояния вследст­вие разрушения реактора на Чернобыльской АЭС?

Известно, что в случае попадания радионуклидов в организм чело­века, специалисты говорят уже не о внешнем, а о внутреннем облуче­нии (наиболее опасном). Впервые на опасность внутреннего облучения в результате поступления в организм человека вместе с воздухом, упот­реблением воды и пищи радиоактивных веществ обратили внимание в пе­риод проведения ядерных испытаний наиболее дальновидные радиобиоло­ги и философы как на Западе, так и в нашей стране. “Незаметно для себя люди подвергаются радиоактивному облучению, – писал А.Швейцер. – Самый опасный его вид – это длительное облучение, совершающееся внутри организма... Уже самое незначительное облучение может иметь тягчайшие последствия для нашего потомства”^[cii].

При этом отмечалось, что, проникая в организм человека, радиоак­тивные изотопы подвергают его постоянному облучению и приводят к пе­рерождению и отмиранию его клеток и жизненно важных органов. “Даже ничтожные дозы длительного воздействия ядерных облучений на орга­низм, – подчеркивал А.И.Крылов, – приводят его к преждевременному старению, сокращению срока жизни, к ослаблению его способности соп­ротивляться инфекционным болезням, к росту заболеваний белокровием и раком костей, к разрушению наследственной основы, повышению уродств и вырождению”^[ciii].

Сегодня научно подтверждено, что у внутреннего облучения есть свои особенности, ибо каждый радионуклид ведет себя по-своему, имеет свои точки приложения – наиболее уязвимые органы, ткани или системы организма, называемые “критическими”. Например, до 90% ак­кумулированных организмом радиоактивных изотопов стронция и калия накапливаются в скелете. Цезий-137 откладывается главным образом в мышцах и внутренних органах. Радиоактивный фосфор и сера распределя­ются в организме относительно равномерно. В печени и почках локализуется кобальт-60, а радиоактивный йод-131 депонируется исключительно в щитовидной железе, в мягких тканях значительно больше урана^[civ].

Наибольшую опасность (особенно в долговременном плане), связанную со способностью вызывать злокачественные опухоли, представляет для человека плутоний^[cv].

Самым страшным последствием является то, что в конечном итоге радиоактивные изотопы включаются в естественный биологический круго­ворот. Не случилось бы так, чтобы в ближайшем будущем население по­страдавших в результате чернобыльской катастрофы районов России (как, впрочем, Украины и республики Беларусь) разделило печальную участь многострадальных жителей Бикини, у которых было обнаружено аномально высокое содержание в организме цезия-137 и стронция-90. Это в человеческом-то организме! Учитывая прогрессирующее накопле­ние радиоактивных элементов в теле человека, ученые предостерегают, что все это может оказаться катастрофическим для человеческого ро­да и что здесь мы стоим перед еще полностью неосознанной, но ужас­ной опасностью.

Несмотря на это, однако, население всего бывшего СССР, и в част­ности Российской Федерации, и во время и после катастрофы старались уверить в том, что пребывание в зараженных радиацией районах (и даже в 30-км зоне) не повлечет за собой никаких тяжких последствий для здоровья людей, так как уровень радиации якобы довольно низок.

Представители отечественной медицины исходили фактически из “пороговой концепции допустимого радиационного риска”, которая бы­ла внедрена в нашем обществе, по существу, политическими методами узкой группой ученых, имеющих влияние на лиц, принимающих решения. Согласно этой концепции, для радиационного фактора существует оп­ределенный минимальный уровень, некоторый порог, после превышения которого данный фактор может проявить свое негативное воздействие на человека. Причем в Академии Наук СССР и после трагедии в Черно­быле считалось, что малые фазы оказывают “положительный эффект, так называемое явление гормезиса”^[cvi].

При этом, как правило, указывали лишь на ранние публикации А.М.Кузина, где им выдвигалось представление о пороговой зависимос­ти поражения клеток и организмов от дозы облучения и о якобы благо­творном действии на организмы малых доз радиации, сравни­мых с максимумом естественного фона, а не на его работы середины 80-х гг., в которых он пришел по данному вопросу к совершенно про­тивоположным выводам^[cvii]. В частности, Л.А.Ильин с сожалением писал: “Ведь были же интересные направления исследований, которые сейчас очень пригодились бы. Например, работы А.М.Кузина о стимулирующем действии радиации. Они не получили развития не по вине автора”^[cviii].

И это утверждалось в то время, когда существовала и другая – “беспороговая концепция радиационного риска”, принятая мировым со­обществом радиобиологов по рекомендации Международной комиссии по радиологической защите (МКРЗ) и Научным Комитетом ООН по действию атомной радиации (НКДАР). Данная концепция базируется на гипотезе, признающей “вероятность (риск) заболевания раком человека, облучен­ного в любой сколь угодно малой дозе, а также вероятность появления пороков у потомства облученных родителей”^[cix]. Весь повреждающий эф­фект облучения будет проявляться в последующих поколениях, причем в соответствии с законами генетики он не ограничится одним поколе­нием, а будет воспроизводиться, как и любые другие наследственные признаки неопределенно долго. Другими словами, безвредных с генетической точки зрения доз не может быть – любая сколь угодно малая доза облучения может создать определенную вероятность заболевания, называемую риском, либо нанести генетический ущерб.

У нас, к сожалению, была принята “пороговая концепция допусти­мого радиационного риска”, допускающая некое “статистически незначительное” в свете больших чисел количество возможных человеческих жертв. На ее основе фактически до сих пор продолжают приниматься ре­шения для 8 млн. человек, которые вынуждено проживают на зараженных территориях и ежедневно подвергаются радиационному риску в России, Украине и республике Беларусь после ядерной катастрофы в Чернобыле. “Концепция безопасного проживания, базируется на тезисе о том, что человек может получить дозу в 35 бэр за 70 лет жизни, и это якобы безопасно.^[cx] Причем некоторые отечественные специалисты даже сейчас продолжают цинично утверждать, что эта концепция устанавливала весьма “щадящий предел допустимой дозы облучения...”^[cxi]. В действитель­ности, “35-бэрная концепция” так называемого “безопасного проживания” является не только антигуманной, но и преступной – угрожающей здо­ровью населения, подрывающей демографическую безопасность и уничто­жающей, по сути дела, генофонд нации России (как, впрочем, и других стран СНГ, пострадавших в результате аварии на Чернобыльской атом­ной электростанции).

А поскольку власть и средства массовой информации распространя­ли заведомые мифы о нормализации радиационной и экологической обста­новки после аварии в Чернобыле, это привело для населения России, Украины и республики Беларусь к прямо противоположным и, к сожале­нию, катастрофическим последствиям.